Work Text:
Глядя на младшего брата, Фили подумал, что больше всего тот напоминает сейчас красивого ленивого кота, сонного и довольного. Растянулся на животе, положил голову на скрещенные перед собой руки, тело отливает золотом в мягком свете свечей. Кили смотрел на него сквозь длинные темные ресницы, на губах играла еле заметная улыбка.
В чем крылась причина — сказать было трудно. Может быть, в остром чувстве недавней близости смерти, может быть, в эльфийском сладком вине, выпитом за ужином. Может быть, в жадных, горячих ласках, которые они дарили другу друга сразу после купания в бассейне, или в крепком табаке, предложенном Элрондом всей компании, который оказался гораздо сильнее, чем парни привыкли. Как бы то ни было, но Фили увидел все тот же огонь в глазах своего брата; да и самого его вновь переполняло желание попробовать каждый дюйм любимого тела. Выпить до дна, утонуть в нем, раствориться, насытиться допьяна.
Поднявшись с кушетки, на которой он полулежал, Фили решил, что, пожалуй, всему виной эльфийское трубочное зелье. Он двигался с трудом, как будто расталкивал грудью слой воды, руки и ноги были тяжелыми и невесомыми одновременно. Фили медленно приблизился к брату, который смотрел на него с прежней отрешенностью.
Поравнявшись с прикроватным столиком, Фили взял графин с красным вином и поднес его к губам, не утруждая себя поиском кубка. После того, как он сделал глоток, маленькая рубиновая капля на мгновенье задержалась на нижней губе, затем скользнула вниз и исчезла в мягких завитках бороды. Кили лениво проследим взглядом за ее исчезновением, затем посмотрел на брата. Темнота встретилась с лазурью. И Фили почувствовал, как жаркое пламя вспыхивает в нем вновь.
Он слегка наклонил графин с вином над спиной Кили, вылив несколько капель в углубление между лопатками. С восторгом наблюдал, как красная жидкость, свиваясь в ручейки, побежала вниз и собралась в маленькое озерцо на пояснице. Наклонившись, он осторожно выпил вино, которое, как ему показалось, стало теперь гораздо слаще. Фили снова наклонил графин, теперь капли потекли по ягодицам и бедрам. Горячий язык прошелся вдоль всего позвоночника, слизнул пьянящий нектар с восхитительного зада. С бедер вино пролилось на простыни, но большая его часть скопилось в ямке под коленом и Фили, не удержавшись, жадно припал к этой дивной чаше.
Кили издал тихий стон, когда усы Фили коснулись чувствительной кожи под коленом; тот лишь глухо зарычал в ответ и перекатил младшего брата на спину. Он налил еще немного вина Кили на живот и вылизал его, осушив все до капли, как умирающий от жажды осушает последнюю флягу.
Взяв Кили за руку, Фили наполнил ладонь вином и стал собирать его губами и языком. Темные струйки побежали вдоль локтя, окрасили простыни алым. Фили сосредоточенно проследил губами весь их путь, сняв последнюю каплю с разгоряченной кожи.
Кили отрешенно и молча наблюдал за происходящим. В тишине комнаты слышалось лишь его затрудненное дыхание, рот приоткрылся, кончик языка медленно облизывал губы. Фили набрал полный рот вина и наклонился над братом, слегка разжимая губы и медленно роняя сладкую жидкость в подставившийся рот. Кили тихонько вздохнул и приоткрыл губы чуть шире, чтобы не упустить ни одной капли. Темные глаза не отрываясь смотрели на старшего.
Разделив с младшим все до конца, Фили отставил графин и вновь перевернул брата на живот. Кили издал тихий возглас, когда тот осторожно приподнял его бедра. Фили легко вошел внутрь, его член скользил по собственному семени, оставшемуся с прошлого раза, времени после которого прошло совсем немного.
В этот раз они любили друг друга не жадно и поспешно, а медленно и неторопливо. Фили глубоко и нежно входил в отдающееся ему тело, и брат лишь иногда тихо вскрикивал и довольно стонал. Фили гладил и ласкал сильную мускулистую спину, распростертую перед ним, чувствуя, что, несмотря на все попытки продлить удовольствие, сдерживать себя больше не сможет. Второй раз не был таким острым и мощным, как первый, но был очень глубоким и каким-то умиротворяющим.
Подавшись вперед, он обхватил Кили руками и вместе с ним перевернулся на бок. Прижавшись еще теснее к его спине, Фили принялся ласкать член брата медленными, нежными, и в то же время сильными движениями, и уже через несколько мгновений Кили, судорожно всхлипнув, кончил ему в ладонь.
Не размыкая объятий, не шевелясь, они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Фили по-прежнему ощущал свою плоть внутри брата. Истома и нега сковали обоих, баюкая на теплых дурманящих волнах. Тревога и усталость отступили, освобождая место покою и миру, а за покоем пришел, наконец, благодатный сон.