Archive of Our Own ^beta

Не спасешься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи…

Н.Гумилев

Вэни носят белое с алым, и языки пламени украшают их одежды.

Говорят, Вэни родились от драконов. Говорят, в крови их – огонь, пламя солнца. В нем они черпают свою силу, к нему взывают с детства, им учатся владеть и управлять. Тех, кто овладел пламенем, в Цишань Вэнь зовут повелителями. Повелителями пламени. Вопреки общему мнению, их мало, очень мало. Клан празднует их появление, клан гордится ими. Про преодолевших этот рубеж самосовершенствования говорят – отныне он водит смерть за левым плечом. Сын клана Вэнь, овладевший пламенем, в самом деле получает право на собственную Смерть. Смерть сопровождает его повсюду, Смерть бережет его от любых бед, Смерть стоит за его плечом и знак ее статуса – алые рукава. Не отороченные языками пламени, как у прочих членов клана, у кого гуще, у кого реже – алые целиком. Их мало, очень мало – ровно столько, сколько повелителей. Они появляются сразу после них, а уходят… по-разному. Их называют Смертью за Левым Плечом – и нет в клане звания почетнее. Даже среди Вэней немногие подозревают об истинном значении этого имени. А кто знает – те молчат.

Въезд Вэнь Нина в Безночный город впервые встретили барабаны. Как наследника. Он – наследник. Вэнь Нин вздрогнул. Слишком свежа память. Кровь еще не просохла… Впрочем, кровь свертывается быстро. Даже солнечная кровь Вэней.

Он расправил плечи, зачем-то считая удары. Второй, третий… И тут раздался грохот.

Вэнь Жохань стоял у перил башни.

Здесь было тихо. Дворцовый шум сюда не долетал и воины, патрулирующие стены города, обходили ее стороной: все знали, что именно эту башню на восточной стене – угловую, с которой так хорошо просматривался город – давным-давно облюбовал Владыка, и никто не нарушал его уединения. Лишь чуть поодаль стоял в тени его бессменный телохранитель, но и он застыл неподвижно, почти слившись со стеной – лишь белые с алым одежды резким пятном выделялись на темном камне.

Реяли на ветру флаги, сияющее, до рези в глазах, до слез яркое летнее солнце разливало по камням и крышам ослепительный свет, перекликались где-то невидимые птицы, да изредка порыв ветра доносил вдруг далекий шум.

– Хороший день. Благое знамение для молодого наследника, не так ли, Вэнь-Вэнь?

Вэнь Жохань обернулся, ища взглядом приземистую фигуру своего дяди и брата, того, кто был рядом с ним – всю жизнь, неотлучно.

– Действительно благое, Владыка. Ясное солнце – всегда хорошее предзнаменование для нового начала.

Вэнь Жохань тихо хмыкнул.

– Ты прав, как всегда... Флаги вывесили, хорошо смотрится. Вэнь Цин во дворце?
– Да, уже прибыла. Она встретит брата у ворот. Владыка желает видеть ее?
- Не стоит. Пусть радуется за брата. Да и дел у нее сейчас будет...
– Да, до пира немного времени. Фэнъян обещал быть к началу, он уже спешит.
– А сам праздник? Все готово?
– Да, Владыка. Все готово, чтобы встретить молодого наследника. Не тревожьтесь.

Вэнь Жохань снова посмотрел на него и вздохнул.

– Оставь церемонии, Вэнь-Вэнь. Нам еще предстоит… Мы здесь одни. Как думаешь, имеет ли смысл подбирать ему Смерть? Или повезет обойтись Тенями?
– Нин-эр спокойный мальчик, Жохань. Думаю, его в самом деле минет наша участь.

Вэнь Жохань вздохнул.

– Ты прав. Тем лучше. Не мне теперь выбирать... Не после Сюя.
– Жохань... – Вэнь-Вэнь подошёл ближе, опустил ладонь на плечо. Вэнь Жохань вслепую нащупал ее, сжал и бессильно уронил руку. – Жохань, не ты один выбирал Сюю Смерть. Я тоже говорил свое слово, я поверил в силы Хоана. Не вини себя. Никто не ожидал такого.
– Никто не ожидал, да... И все же… я должен, обязан был предусмотреть! Ведь я колебался! Я колебался, Вэнь-Вэнь! Пока он сам не пришел ко мне… Я ведь искал среди других…
– Решающее слово сказал я. Мы все могли бы… и я, и даже Чжулю – но мы не возразили. В этом вопросе… возрази мы – ты не стал бы настаивать, но мы согласились. Это не твоя вина, Жохань.
– Этот ребенок... Он рос на моих глазах, как Сюй… как Чао-эр. Сын брата… любимого брата, что бы ни говорили. Он же… они же всегда… каждый из них… С первого дня, с самого детства… Помнишь, Вэнь-Вэнь?..
– Да.
– Вся семья…
– Верно. И отец, и дед.
– …и дед, – эхом отозвался Вэнь Жохань, и глаза его затуманились. – У них на семейной печати пес. Пес с оскаленными клыками. И как псы служили они нам – хотя были почти равны по крови. С его дедом обошлись несправедливо – но ни у меня, ни у отца, ни у деда не было слуг вернее. И у Сюя…
– Верно. Хороший пес не кусает кормящую руку и уж тем более…
– Мне следовало предвидеть! Я же видел, как он смотрел на Сюя. Я же знал…
– Не терзай себя, Жохань. Хоан всегда служил верно. Откуда тебе было…
– Вспомни, как они росли. Как он… А в тот раз, помнишь, – когда он принял то проклятое копье… Чудом же все обошлось! А я…
– Хоан был Сюю больше, чем телохранителем. Больше, чем братом. Мы все это знали. Когда он был рядом… а он почти всегда был рядом…
– Вот именно. Вот именно! Я должен был понять. Предвидеть.
– Он сам сделал этот выбор. Он сам просил тебя.
– Да. Но я мог отказать!
– Я тоже мог.
– Он был моим племянником – кому как не мне…
– И моим внуком. Полно, Жохань. Помимо всего прочего, я – астролог клана. Если ты не забыл. Я составлял их гороскопы, я читал судьбы обоих и ни разу – ни разу! – не увидел ни знака, ни намека на что-то подобное. Судьба насмешлива…
– Насмешлива… – эхом повторил Жохань. – Боги сыграли с кланом Вэнь горькую шутку…
– Довольно, Жохань. О том, что произошло, мы знаем лишь со слов Сюя. Остальные стояли слишком далеко – и ничего не успели понять. Даже когда Сюй… А то, что рассказал тебе Сюй... сам понимаешь. Он уже был…
– Да. Ты прав… как всегда. Что за злая судьба!
– Так часто бывает.
– Иногда я думаю – мы прокляты. Весь наш род, все наше племя. Наша кровь…
– Такого не может быть. Боги не могут проклясть целый народ. У каждого клана свои… сложности. Посмотри хоть на Не.
– Не... да… Я всегда говорил – они похожи на нас больше, чем кажется. Больше, чем мы готовы признать. Не Минцзюэ… И это лишь подтверждает мои слова! Их младший, Хуайсан, – я ни разу не видел его с саблей в руках! А он умный мальчик. Очень умный. Я говорил с ним пару раз… Неужели это единственный путь, Вэнь-Вэнь?
– Нет, Жохань. Каждый клан ищет свой путь, каждый следует им – и все иногда оступаются. Но плох тот муж, что раз упав, остается лежать, не поднимаясь. Неудача – не повод падать духом. И отказываться от пути – не повод. И у предков было много… Они тоже совершали ошибки. Но упорно шли вперед – год за годом, век за веком. Иначе Цишань Вэнь никогда не достиг бы нынешнего величия…
Вэнь Жохань подался вперёд, положил руки на перила.
Голос его был тих – поначалу. Тих и горек, как полынь. Как осенняя хвоя.
– Величие клана, обрученные с пламенем... Год за годом мы владеем им, но…
– Цена силы велика. За все нужно платить…
– Когда я отказывался? Но не жизнями же детей!
– Мы не приносим кровавых жертв с незапамятных времен...

– Где твоя Смерть, Сюй-эр?
– Моя смерть? Моя смерть? Моя смерть умерла, отец! Умерла – и я похоронил ее, как подобает, и дал ей в спутники... Целый клан отправил я с ним! Хоан был бы доволен, правда, отец? Лучшему адепту, лучшему слуге – великую жертву. А он не слуга! Он мой друг… мой брат! Вэни платят не скупясь – и за верность, и за предательство. Ты сам учил меня, отец!
– Ах, Сюй-эр… Мой Сюй… мой мальчик. Подойди ко мне. Ближе. Посмотри на меня… сынок.

– Большая сила требует большого контроля, только и всего. Чем больше дано – тем выше плата. Никто не сравниться с Цишань Вэнь…
– Сюй, мой мальчик... В Диюй такое величие, если за него приходится платить жизнью сыновей! И клан тоже в Диюй...
Вэнь Жохань засмеялся, горько и обречённо, лающим, захлебывающимся смехом.
– Жохань...
– Разве я когда-то отказывался платить? Нас всех этому учили, это закон и завет – и разве когда-нибудь я спорил? Чем больше дано – тем больше спросится! Этому учили меня, этому я учил сыновей. И сам видишь…

– Чао-эр, малыш. Послушай. Посмотри на меня, сынок. Так нельзя. Это недостойно – ни благородного мужа, ни заклинателя… ни члена клана Вэнь.
– Но почему? Разве я не сын Владыки? Разве не могу делать, что хочу? Разве слово мое – не закон для адептов?
– Ты еще мал, Чао-эр. Разве я не говорил тебе, разве не объяснял Вэнь-лаоши… Ты же писал, помнишь? Великая сила…
– Но почему, отец? Клан Вэнь – величайший клан Поднебесной! От крови солнца! Никто не сравнится с нами, ты сам говорил! Разве не мы рождены от пламени? Разве не мы рождены повелевать им? Разве не наша воля – закон для прочих? На том стояла и стоит Поднебесная…
– Ах, Чао-эр…

– В Диюй! И меня, и пламя, и клан... Сыноубийца... Все в Диюй!..
– Жохань!
– Сколько лет я мечтал, что в эти ворота въедет Сюй-эр, наследником, а когда я уйду на гору – и главой. Сколько лет надеялся увидеть внуков и радоваться их первым шагам! Сколько лет меня превозносили как образец и вершину самообладания!..
– Жохань…

– Чжулю. Ты отдал мне свою верность, ты отдал мне себя – в уплату долга, что взял на себя добровольно. Не думал, что воспользуюсь этим, но... Я прошу, но ты вправе отказаться. Я прошу…
– Владыке не нужно просить недостойного. Желание Владыки – приказ для Вэнь Чжулю.
– Ты знаешь законы клана лучше урожденных Вэней. Я никому не могу приказать – в этом. А тебе… не хочу. Именно потому, что… Я прошу.
– Внимаю словам Владыки.
– Оставь! Чжулю… Никто не вправе просить о таком, но… Прошу тебя – сбереги моего младшего сына. Сбереги от него самого. Мне некого больше просить.
– Слово Владыки…
– Его пламя слабее многих, и я надеялся… Но чем старше он становится…. Иногда мне кажется, он вовсе не пытается им управлять. С тех пор, как он понял, что никогда не превзойдет брата, и даже не сравняется с ним…
– Вэнь Чжулю выполнит волю Владыки.
– Благодарю. Нет, молчи! Спасибо тебе, Чжулю…

– ...И что теперь? Невестка сгорела в родильной горячке, внук не успел встретить и второй луны, а кровь обоих сыновей – на моих руках. В один день! И наследником нынче Вэнь Нин, мальчик из ветви целителей. И что толку в том, что я удержал собственное пламя? Что все эти годы… Я не смог передать это своим сыновьям, не смог научить их!
– А-Хань, пожалуйста...
– Да гори оно все огнем!..

Ладонь Вэньвэня соскользнула с плеча на спину.

– До скорой встречи, А-Хань.
– Вэнь-Вэнь?

Гром с ясного неба оглушил, ошеломил. Мелькнули языки пламени ― нестрашные, бледные, почти растворившиеся в солнечном свете.

Вэнь Нина тут же повалили наземь, спасая от неведомой угрозы, но второго взрыва не последовало – лишь осыпалась вниз, словно сложившись внутрь самой себя, угловая башня, взметнув клубы пыли и дыма.
Вэнь Нин сначала не понял, отчего вдруг так побледнели все вокруг. До тех пор, пока не присмотрелся и не сообразил – это восточная башня, та, что так любил дядя. Дядя!..

Когда он со свитой добежал до развалин, часть камней уже успели разобрать и отнести в сторону. Вэнь Нин вздрогнул, наткнувшись взглядом на край затканного алым рукава и черные пряди, торчащие из-под камней.

Суетились вокруг люди, растаскивая осколки камней и раздробленные балки, звучали приказы... Вэнь Нин не обращал на них внимания. Кто-то надеялся, что там ещё живы, что это покушение...

Вэнь Нин был целителем. Слабейший из клана, невеликое свое пламя он променял на искусство беречь жизнь. Двум богам служить нельзя – и он выбрал. Как выбрали до того его отец, его дед. Служившие жизни, чуявшие ее, защищавшие и оберегавшие. В этом его семье не было равных. Он был целителем. Он чуял жизнь. Но под камнями жизни уже не было.

Говорят, Вэни родились от драконов. Говорят, порой, раз в несколько поколений – или чаще, – драконья кровь дает о себе знать. Говорят, драконы пожирают себе подобных – и даже собственных детей. Говорят, повелители пламени могут воспламенять взглядом. Чего только не говорят! Каких только глупостей не болтают люди…