Archive of Our Own ^beta

В тот момент, когда Гарри заходит в бар с улыбкой на лице, стягивает с себя легкое пальто и вытаскивает наушники из ушей, Луи только просыпается, так что его враждебное отношение к идиотскому правилу "кто пришел первый, тот и включает музыку на весь день" вполне оправдано. Дело в том, что Луи не фанат ранних подъемов. Это одна из причин, по которой он устроился в этот чертов бар, открывающийся в одиннадцать чертовых утра. Он предпочитает игнорировать то, что ему приходится стоять за барной стойкой двенадцать часов и иногда отшучиваться на вопросы мамы о том, когда он найдет себе нормальную работу. Луи нравилась его работа. Он мог немного опоздать, зная, что Зейн, работающий в ночную смену прикроет его, мог весь день слушать любимую музыку и радоваться, когда посетители невзначай спрашивали об играющей песне. Он, черт возьми, даже мог выпить пива на рабочем месте с Найлом и выйти с Лиамом на перекур в любое время. 

Точно. Он мог. Раньше.

Теперь все его любимое пространство заполняет мистер длинные волосы, постоянно чистая униформа и блядский джазовый плейлист. 

Гарри был не из тех, кто просыпается, чтобы пойти на работу. Он был из тех, кто просыпается, чтобы улыбнуться солнечным лучам, заняться йогой, приготовить завтрак и пойти на работу, выглядя максимально восхитительно, чтобы ловить все взгляды, как чертова модель. Луи уверен, что влюбился в него, когда впервые увидел. Его длинные волосы блестели, спадая на плечи, и Томлинсон буквально почти упал в обморок, когда увидел, что несколько передних прядей были собранны сзади с помощью маленькой очаровательной заколки. Гарри был в бежевом пальто, под которым таилась застегнутая не на все пуговицы рубашка. Он мило улыбался каждому встречному, и Луи видел, как те влюблялись в него за доли секунд. Кудри, ямочки, яркие глаза, божественные бедра, обтянутые темными прямыми брюками. Полный набор, который просто вынудил Луи хотеть этого парня.

А после...

Нахмуренные брови Гарри после неудачной шутки Луи (она была смешная, Гарри просто не имеет никакого чувства юмора), постоянные стычки из-за разного отношения к работе, курения Луи, после которого к барной стойке невозможно подойти из-за запаха сигарет, и гребаный джаз. Каждый чертов день. Луи не мог с этим смириться. Нет, черт возьми. За три месяца, на протяжении которых Гарри работает с ним, ни один посетитель не спросил про играющую музыку. Это унизительно. Это абсолютно точно оскорбление. Так не должно быть. 

Так что это то, что есть. Они не любят друг друга. Так сложилось. 

— Доброе утро, Найл, — радостно воскликнул Гарри, как только дверь в бар открылась. Он пробыл здесь уже добрых полчаса в одиночестве, подготавливая все к приходу первых гостей, поэтому, только увидев Хорана, на его лице появилась яркая широкая улыбка.

— Доброе утро, дорогой, — рассмеялся Найл. Он подружился с Гарри почти сразу, потому что в их небольшом коллективе всегда не хватало высокого нелепого очарования, нетерпящего сигаретный запах и постоянно ругающегося с Луи (которому никогда не нравилось, то насколько Хоран обожал Гарри, но мнение этого засранца, кстати, не учитывается). — Ты сегодня прекрасно выглядишь, — он стянул с себя джинсовую куртку и, повесив ее в шкафчик, подошел к Гарри. — Как и обычно, к слову, — порозовевшие щеки Стайлса вновь заставили его усмехнуться. 

— Спасибо, — протянул Гарри, смущенно улыбаясь. — Я скучал по тебе. Как прошли твои выходные?

— Прекрасно, я наконец-то выспался и теперь вновь готов к работе. 

В помещении раздался тихий звук, оповещающий о подключении телефона к основной колонке, и после заиграла тягучая инструментальная мелодия, за которой последовал мелодичный мужской голос. 

— Даю Томмо три секунды, чтобы начать ругаться с тобой из-за этого плейлиста, когда он придет, — произнес Найл, и Гарри ухмыльнулся.

— Даю ему две. 

— Ты чистое зло в ангельской оболочке, Стайлс.

— Он начал это, а не я, — Гарри пожал плечами. — В его плейлисте столько мата, что мне кажется, будто я работаю в какой-то забегаловке.

— Я говорил, что эта ненависть между вами до ужаса смешная? 

Гарри, протерев последний столик, поднял салфетку вверх, совершая изящное движение в такт уже женскому голосу, тянущему слова о ранней осени. 

— Да, около тысячи раз. 

Найл перевернул табличку на двери, сменяя красную надпись "закрыто" на зеленую, приглашающую всех желающих зайти, и обернулся к Гарри. 

— Что же, никогда не мешает напомнить об этом. Давай включим кофемашину и расставим в баре все по местам, — он прошел к барной стойке и принялся за работу, пока Стайлс подошел к зеркалу, оценивая свой внешний вид.

— По-моему, это работа Луи, — произнес он, поправляя темно-коричневый фартук. Сегодня на нем была белая футболка и привычные брюки, а его волосы были собраны в аккуратный пучок, из которого изящно выбивались передние пряди. Гарри нравилось, как он выглядел, и из-за этого он чувствовал себя хорошо. Как однажды сказал Найл "выглядишь потрясающе, чувствуешь себя потрясающе", и он был чертовски прав.

— Да, но нам стоит только надеется, что он не опоздает.

— Почему ему продолжают платить за это? Это крайне несправедливо, — возмутился Гарри, получая в ответ лишь ухмылку Найла.

— Ну, он нравится посетителям.

Когда Гарри впервые увидел Луи, он, ну, понимаете, влюбился в него. Черная футболка с изображением какой-то группы, неаккуратно, но потрясающе уложенные волосы, все эти татуировки, покрывающие его руки, и, о господи, Гарри заметил небольшую часть одной из них у Луи под ключицами. Хрипловатый голос, дерзкий взгляд, красивые губы. Луи был просто полностью во вкусе Гарри. Да. Что же. Гарри хотел его с самой первой встречи. 

А потом начались странные шутки, над которыми смеялись все, кроме Стайлса (потому что, если честно, в них не было ничего смешного, и он даже не понимал, в какой момент нужно начинать хотя бы улыбаться), опоздания, отсутствие рабочей формы и чертова ненависть к джазу, который Гарри просто обожал. Гарри не мог этого простить. Так просто случилось. Они не любят друг друга. 

— Сейчас гребаная середина марта. Какого черта все еще так холодно? — произнес Томлинсон с порога, укутанный в большую черную толстовку. Он еще не поднял взгляда, поэтому не заметил, что Гарри обслуживал посетителя, стоя за барной стойкой и, буквально, выполняя его работу. — О, и какого черта здесь снова играет это дерьмо? — его взгляд был все еще был направлен куда-то вниз, потому что, честно, если бы он знал, что за одним из столиков сидела пожилая дама, ожидающая свой кофе, он бы не стал так много ругаться. 

Гарри и Найл определенно недооценивают Луи. Ему понадобилась всего секунда, чтобы начать возмущаться на играющий джаз.

— Луи, — мрачным голосом произнес Гарри.

И, ладно. Он наконец-то поднял глаза.

— Черт. Ой, в смысле.... Ой.

Женщина осуждающе вздохнула и повернула голову к окну. 

Луи быстро добрался до барной стойки, за которой стоял недовольный Гарри Стайлс, вновь выглядевший так, словно только вернулся с модного показа (нельзя быть таким красивым все гребаное время). Щеки Гарри немного покраснели, и Луи мог только предполагать, стало ли причиной этого чувство вины и стыда перед посетительницей или чувство чистой искренней злости на него (упс).

— Ты опоздал на двадцать минут, — прошипел Гарри, забирая стаканчик из кофе-машины. Его напряженный взгляд не предвещал ничего хорошего, но Луи не мог позволить себе ощутить хоть каплю страха, потому что, в конце концов, Гарри выглядел горячо в гневе. 

— Всего на двадцать минут. В метро было столько гребаных людей, что мне пришлось пропустить два поезда, пока не приехал более или менее свободный, — на самом деле Луи не знал, почему говорил это. Никогда в своей чертовой жизни он не хотел оправдываться перед Гарри Стайлсом, но тот вроде как выполнил за него некоторую работу, так что... Да. 

— Можешь как-нибудь попробовать выйти немного раньше, чтобы попасть на работу вовремя, даже если случится что-то подобное, Луи. 

Выйти раньше? Что? Это значит надо раньше проснуться. Это, черт возьми, преступно. Какого черта этот парень вообще говорит о подобном?

— Отлично, Гарри, спасибо. В следующий раз я обязательно сделаю так, как ты сказал, — Луи с саркастичной усмешкой наконец-то добрался до своего рабочего места и стянул толстовку, отбрасывая ее на стул. — А теперь позволь мне начать мою работу, — взгляд Гарри мог бы уничтожить планету. Луи не знает, почему все еще жив. 

— Не благодари, — буркнул Стайлс, перекинул небольшое полотенце через плечо и вышел из-за барной стойки в зал, не забыв задеть плечо Луи своим. Не настолько сильно, чтобы Томлинсону стало больно, но немного драмы никогда не помешает, понимаете? 

Луи видимо тоже так считает, потому что сразу после легкого толчка он хватается за плечо и протяжно стонет.

— Придурок, — шепчет он, потому что он не хочет вновь разочаровать старушку. Он, в конце концов, приличный человек, так что к чашке кофе добавляется небольшой маффин за счет заведения в качестве извинений за нецензурную лексику. Пожилая леди довольна, и это все, что должно беспокоить Луи. Он старательно игнорирует злость, исходящую от наблюдающего за ним Стайлса. 

— Ты не можешь оставить этот плейлист на вечер, Гарри. Вечером совершенно другое настроение. Джаз совершенно не подходит под неоновое освещение и алкоголь, который покупают посетители, — Луи был зол. Он терпел все эти тягучие мотивы целый день, так что он не справится с этим еще несколько вечерних часов. 

— Джаз всегда актуален. Тем более я пришел раньше тебя, так что выбор в любом случае за мной.

Они вновь ругались в перерывах между работой, потому что какого черта? Луи мог немного (совсем-совсем немного, настолько немного, что скорее не мог вообще) согласиться с джазом в дневные часы, которые пролетали быстро, но последние рабочие часы всегда тянулись бесконечно, поэтому ему необходимо было иметь хоть какую-то энергию, которую он никак не мог получить от медленных напевов под одинаковую инструментальную мелодию. Гарри же наслаждался этим, бегая по залу и раздавая гостям их заказы. 

Луи был не прав. Неоновые вывески и запах алкоголя в сочетании с приятной джазовой музыкой заставляли его чувствовать себя хорошо. Он буквально ощущал свет красных гирлянд на своей коже и немного пьянел каждый раз, когда нес очередную порцию виски компании мужчин за столиком у окна. Ему чертовски нравилось обитать в подобной атмосфере. Он ловил восторженные взгляды, с милой улыбкой принимал комплименты и, буквально, чувствовал себя потрясающе. 

— Меня скоро вырвет, если ты не включишь что-то другое хотя бы на пару часов.

— Луи, два апероля за шестой столик, Гарри, молодые люди за восьмым столиком попросили счет. Перестаньте ругаться на несколько секунд и выполните работу. 

Взгляды Гарри и Луи, полные ненависти, встретились, и каждый принялся выполнять задание.

— Мы еще не договорили, Стайлс, — крикнул Луи, смотря вслед уходящему Гарри. 

Гарри, заслонив свою руку подносом, чтобы никто из гостей этого не заметил, показал Луи средний палец. 

— Он невыносим, — буркнул Луи, снимая бутылку с ярко-оранжевым содержанием с полки. — Лиам, я собираюсь повеситься прямо сейчас.

— Нет, Томмо, ты не сделаешь этого. Никто из нас понятия не имеет, как делать все эти коктейли, так что нам просто придется просидеть здесь несколько часов с трупом, пока не придет Зейн. 

— Боже, Пейно, ты думаешь только о работе, — Луи закатил глаза, наливая жидкость в бокалы одной рукой и открывая банку с заготовленными дольками апельсина другой. — Тебе даже не будет грустно, если твой друг трагически погибнет из-за переизбытка дерьмовой музыки. 

— Прости, приятель, у нас слишком много заказов, чтобы грустить. Хотя кому действительно будет грустно, так это Гарри, потому что его любимый надоедливый Луи больше не будет ему надоедать. Уверен, он заскучает без тебя через пять минут. 

— Что? Ты в порядке? Он будет рад больше всех, — Лиам усмехнулся.

— Со стороны вы выглядите так, словно хотите друг друга каждую секунду, несмотря на то, что ругаетесь, не переставая, — брови Луи еще никогда не взлетали так высоко. — Луи, отдай мне уже эти коктейли, поразмышляешь над тем, что я сказал, когда гости получат свой заказ. 

Томлинсон насыпал в бокалы льда и положил дольки апельсина, передавая коктейли Лиаму.

— По-моему, ты просто сошел с ума, Лиам. 

— Только слепой не заметит это напряжение между вами, так что это ты сошел с ума, если не видишь очевидного.

Так получается, что Луи думает о словах Лиама почти весь вечер. Он даже почти забывает о плейлисте Гарри, потому что в его мысли то и дело лезут странные образы, которые, на самом деле, довольно горячие, так что ему просто нужно немного остыть. Да. Ладно.

— Найл, замени меня на пару минут, мне нужно покурить.

Найл любил каждый момент, когда Луи разрешал ему немного превратиться в бармена, так что он даже не думал об отказе. 

— Ты ведь делаешь это из-за того, что действительно хочешь покурить? Или ты просто хочешь снова позлить Гарри?

Луи буквально остановился на полпути, когда услышал это заявление. Ему пришлось драматично развернуться и драматично вернуться к Найлу с драматичным выражением полного драматичного непонимания на его и без того драматичном лице.

— Что? С какой стати я должен хотеть злить Гарри? 

— Разве ты не делаешь это специально, потому что вы двое находитесь в собственной киновселенной лав-хейта, где в заключении главные герои занимаются горячим сексом?

— Что... — Луи был уверен, что в его лице можно было увидеть лишь чистый ужас. — Господи, Найл. С чего ты это взял? Я никогда не делал чего-то специально, чтобы Гарри разозлился. Мы просто не сходимся, почему все ищут в этом какой-то финал с горячим сексом?

— Потому что между вами есть эта химия? — Найл выглядел так, словно говорил о погоде. Давно ли разговоры о сексе между Луи и Гарри стали такой повседневной темой?

— Я ухожу.

Да. Ему все еще нужно остыть. Ему нужно, но...

Как только Луи выходит на задний двор, он видит там Гарри, который выглядит немного расстроенным? 

— О, я не знал, что ты здесь, — просто говорит он, и Гарри поворачивается в его сторону. 

— Я могу уйти, если мое присутствие настолько тебя беспокоит, — голос Гарри был мрачнее, чем когда-либо при любой их ссоре. Видеть такого Гарри Стайлса было непривычно.

— Эй, я не имел это в виду, — Луи подошел ближе. Внезапно сигарета, зажатая между его пальцами, показалась ему чертовски неуместной. — Все в порядке? 

— Да, просто решил немного отдышаться. Мужчины за восьмым столиком становятся слишком навязчивыми, — рука Гарри потянулась к волосам, и он одним движением стянул с них резинку, распуская пучок. Дыхание Луи сбилось. — В смысле я люблю безобидный флирт, подобное всегда поднимало мне настроение, но... — их взгляды встретились, и, честно, Луи чувствовал себя беззащитным. — Но не обязательно ведь быть такими придурками, — Гарри еще несколько секунд смотрел прямо в глаза Луи, а потом, выдохнув, отвернулся. — Не знаю, почему говорю тебе это.

— Все нормально, Гарри, — Луи слегка улыбнулся, что придало его голосу некоей мягкости. Наверное, именно поэтому Гарри вновь посмотрел на него. — Я уверен, что ты справишься с этими придурками. Мне ли не знать, на что ты способен, — теперь улыбка появилась и на лице Гарри. И, черт, он был таким красивым. Луи клянется, что ему хотелось подойти ближе, чтобы заправить его волосы за ухо, коснуться кожи и сделать еще что-то крайне сентиментальное. — В любом случае, ты всегда можешь обратиться ко мне или парням, если что-то пойдет не так. 

— Спасибо.

— Да, а теперь возвращайся к работе. Там играет твой любимый джаз, можешь насладиться им, пока я вновь не вернусь и не начну ругаться с тобой, — Гарри хихикнул. Очаровательно. 

— Думаю, что я начну ругаться с тобой первым, потому что, очевидно, ты снова собираешь курить.

— Очевидно, — Луи закатил глаза и достал из кармана зажигалку с глупой улыбкой на лице. Дверь хлопнула, Гарри ушел, а Луи сделал глубокую затяжку. — Что это вообще было? 

Окей, странное проявление доброжелательности во время перекура не должно было ничего изменить, но за всю следующую неделю Луи опоздал на работу лишь дважды, разозлился из-за джаза всего один раз и поссорился с Гарри ноль раз(?). Все это было странным. Типа, Луи не знает, что случилось, но Гарри, очевидно, перестал быть таким мудаком, каким казался раньше. Он все еще был воплощением очарования, вынуждающим Томлинсона временами буквально залипать на него, но куда, черт возьми, подевались вечные споры? Луи рискует сильно влюбиться, если Гарри продолжит приветливо улыбаться каждый раз, когда их взгляды встречаются, и лишь игриво закатывать глаза, понимая, что Луи снова курил. Один раз Гарри даже предложил Луи включить свою музыку, кто бы мог подумать. 

Все это просто стало таким обычным и даже милым? 

Например, этим утром Гарри просто подошел и обнял Луи в знак приветствия. После его взгляд немного смущенно опустился вниз, а волосы, заправленные за уши, упали на лицо, и типа сердце Луи и без того грозило остановиться, потому что объятья Гарри были такими теплыми и нежными, что он, наверное, готов был остаться там подольше? Может еще несколько минут. Да, парочки минут ему бы точно хватило. А потом он пришел в себя.

— Хорошее настроение? — ухмыльнувшись, спросил Луи, рассматривая лицо Гарри. Тот, казалось, не понимал, что сделал не так, а потом его брови взлетели вверх, а глаза смешно округлились, так что Луи не оставалось ничего, кроме того, чтобы забавно хихикнуть.

— Хм, да, — о боже, щеки Гарри покраснели. — Наверное. 

— Гарри, почему у тебя такие красные щеки? — господи, Луи еще никогда не обожал Найла настолько. Хоран подошел ближе и коснулся тыльной стороной ладони лба Гарри, проверяя его на наличие температуры.

— Что? У меня не красные щеки, — Гарри засуетился, начиная прикрывать лицо ладонями. Он метнул взгляд на Луи, который был способен лишь самодовольно улыбаться.

— Красные, дорогой, — просто ответил Луи, подмигивая. Покажите этому парню его место в аду. Он прибудет туда с гордостью.

Реакция Гарри стоила всего на свете. Даже того, что через пару секунд он швырнул Луи в лицо влажное полотенце. 

Остаток дня прошел довольно быстро. После обеда Гарри вновь предложил Луи поставить свой плейлист, и тот охотно согласился, чуть ли не прыгая от радости под собственную музыку. Он даже видел, как Гарри подпевал некоторым песням, так что это был отличный день, черт возьми. Настолько отличный, что Лиам, обычно самый ответственный, предложил ненадолго задержаться во время пересменки и выпить всем вместе. Возражения не принимаются, и все такое. Так что, дождавшись Зейна, которые приехал ближе к полуночи, и проводив последних гостей, Найл переворачивал зеленую табличку на двери, Луи расставлял бокалы на барной стойке, Гарри танцевал с Зейном, который, казалось, никогда не был в восторге от танцев, но всегда был в восторге от Гарри, а Лиам выносил оставшиеся закуски с кухни. 

— Почему мы не собирались так прежде? — спрашивает Зейн, сделав глоток обжигающей жидкости, которую создал Луи. Его личный рецепт. Водка, яблочный сироп и еще несколько барменских штучек, известных только ему, которые доводят вкус до совершенства. 

— Потому что эти два идиота постоянно ругались? — смеется Найл, вытаскивая из бокала яблочную дольку и отправляя ее в рот.

Гарри и Луи переглядываются. И ухмыляются друг другу? 

Хорошо.

— В любом случае я рад, что ваши споры практически прекратились, потому что напряжения в этом здании и так хватает, — вновь говорит Найл. — Особенно в обеденные часы. 

— Да уж, теперь, когда вы вроде как нравитесь друг другу, будет гораздо легче, — Лиам похлопывает Луи по плечу, и его взгляд переходит к Гарри, глаза которого неожиданно расширяются.

— Мы не... — он останавливается, смотря на Луи, который, все еще ухмыляясь, поворачивается к нему, чуть прищурив глаза. — Мы не нравимся друг другу.

Найл начинает смеяться. Зейн и Лиам закатывают глаза.

— Говори за себя, мистер Гарри Стайлс. Я всегда был в восторге от тебя. 

Сказать это было проще, чем думать об этом несколько месяцев.

— Что? — шок Гарри буквально можно прочитать на  его лице. Луи смеется.

— Не говори, что ты удивлен, лов.

Найл разряжает забавную паузу, в течение которой Гарри метается где-то между смущением и шоком из-за слов Луи.

— За нас!

— За нас, — подхватывают остальные. Звон бокалов проносится по помещению.

Гарри почти не пьян. Почти нет. Но Луи ушел в туалет, Зейн и Лиам курить, а Найл решил составить им компанию, и еще ему разрешили включить джаз, так что, кто осудит его за танцы на барной стойке? Его ботинки аккуратно стоят на полу, его носки весьма свежие, а настроение превосходное, так что он просто наслаждается моментом. Все абсолютно нормально. Луи сказал, что он нравится ему. Но это тоже нормально. Потому что Луи, черт возьми, тоже нравится ему, и это... Ладно, у Гарри небольшой кризис прямо сейчас. Ему нужны пьяные танцы на барной стойке. 

— О господи, Гарри, — смеется Луи, как только возвращается из туалета в основной зал. — Это очень сексуально и все такое, но слезай оттуда, потому что я уверен, что ты упадешь, если продолжишь.

Гарри просто хихикает, продолжая покачивать под музыку, и Луи просто подходит ближе. 

— Считаешь меня сексуальным? — да, черт возьми.

— Да.

Луи встает на свое привычное место за баром, и колени Гарри как бы находятся прямо перед его лицом, и это совсем немного не самое удачное положение для того, чтобы флиртовать.

— Ты тоже мне нравишься, Луи, — тягучим, как и у джазового певца, голосом говорит Гарри. Улыбка не сходит с его лица. Луи тоже улыбается, но жизнь его любимого глупого очарования в ужасной опасности сейчас, так что он порадуется еще раз, когда вероятность, что Гарри окажется в больнице после неудачного падения с барной стойки, опустится до нуля. 

— Может ты спустишься и скажешь это снова, дорогой? Мне очень нравятся твои ноги, честно, но было бы круто, если бы ты был немного ближе.  

Гарри вновь смеется, слегка покачиваясь, и у Луи нет столько терпения, так что он протягивает свою руку Стайлсу, чтобы спустить его на пол. Ладонь Гарри оказывается в его, и это приятно. 

— У тебя мокрые руки, — просто говорит Гарри. Он садится на корточки, а после опускает ноги вниз, оставаясь сидеть на барной стойке прямо перед Луи. Это все еще сексуально, но теперь еще и безопасно. Луи абсолютно доволен. А еще он придурок. Потому что он ухмыляется, и потом его ладони оставляют влажные пятна на бежевых брюках, обтягивающих бедра Стайлса. — Эй! — Гарри начинает возмущаться, стараясь избежать холодного и влажного прикосновения, но в итоге они просто оказываются еще ближе друг к другу, так что. Да.

— Ты хотел что-то сказать? 

Глаза Гарри сияют, щеки краснеют, а пряди волос вновь выпадают из-за ушей, опускаясь на лицо. И Луи так сильно любит это. 

Он протягивает руку к лицу Гарри и осторожно убирает выпавшую прядь за ухо. Гарри замирает и смотрит на губы Луи. Черт. Одна рука Луи путается в волосах Стайлса, а другая лежит на его бедре, и это очень хорошее положение для поцелуя, вот в чем дело. 

— Поцелуй меня, — просит Гарри, подаваясь вперед. 

Их лица очень близко, и Луи придется проклянуть собственных друзей, если они решат вернуться прямо сейчас. 

Губы Луи уже почти касаются губ Гарри, и он буквально ощущает судорожное дыхание Стайлса.

— Уверен? — его ладонь сжимает бедра Гарри, и тот почти простанывает из-за этого, сводя Луи с ума.

— Да, — очень тихо, дрожа, отвечает Гарри.

И, господи, у Луи нет столько самоконтроля. Он прижимается губами к губами Гарри, ощущая легкий привкус водки и яблока. Это страстно, горячо, и Луи уверен, что хочет этого парня больше, чем любого другого на всем свете. Их языки соединяются, и теперь Стайлс действительно стонет прямо в поцелуй, обхватывает Луи за шею и притягивает еще ближе. 

— Луи, — почти жалобно произносит Гарри, заставляя Луи немного отстраниться. 

Стайлс смущенно опускает взгляд вниз. Туда, где их тела соприкасались пару секунд назад, и Луи замечает, как в районе паха натянулись эти чертовы бежевые брюки. 

— Оу, малыш, — руки Луи скользят к пояснице Гарри, и он в момент притягивает парня к себе. — Нам нужно убраться отсюда, да?

Гарри кивает головой и вновь жадно смотрит на Луи, у которого, если кто-то не понял, очень плохо с самоконтролем в подобные моменты. Он снова целует Гарри, сжимая его талию двумя руками. 

Зейн заходит первым и начинает смеяться, уступая место Найлу, который начинает радостно крутиться вокруг слегка смущенного Гарри и самодовольного Луи, потому что "он же говорил".

Когда такси останавливается у дома Луи, они оба возбуждены из-за того, что жарких прикосновений, которыми они обменивались по дороге, оказалось слишком много. Луи буквально выпрыгивает из машины, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. Вторая дверь не открывается еще несколько секунд, так что он обходит машину вокруг и открывает ее, чтобы помочь Гарри.

— Этот ремень держит меня в заложниках, — пьяно смеется Стайлс, бросая попытки отстегнуться и откидывая голову назад. Он даже не сильно пьян. Он просто немного драматичен.

— Боже, — проговаривает Луи, наклоняясь, чтобы найти кнопку, которая освободит Гарри. 

Когда он протягивает руку к сидению, Стайлс резко поднимает голову, и их лица вновь слишком близко. Гарри снова смотрит на губы Луи, облизывая собственные, и им, черт возьми, действительно нужно поторопиться. 

— Заставь меня выйти, пожалуйста, — блять. Луи замечает, как поясница Гарри выгибается, и его губы оказываются настолько близко, что Луи ничего не стоит поцеловать Стайлса прямо сейчас. 

Палец опускается на спасительную кнопку, и ремень скользит по телу Гарри, освобождая его.

— Пойдем, — Луи помогает Гарри выйти из машины, и они оба оказываются напротив двери в дом Луи. 

Лифт, движущийся на шестой этаж, кажется мучением, потому что они стоят друг напротив друга, словно делая паузу перед тем, как вновь соединиться через несколько минут. И это горячо, если честно. Гарри пронзительно пялится на Луи, в голове которого всплывают сотни сексуальных сцен из фильмов. Они проезжают третий этаж, когда Томлинсон не выдерживает. 

Он быстро приближается к Гарри, прижимая того к стене. Его колено располагается между ног Стайлса, и он чувствует его возбуждение. 

— Я хочу тебя, — выдыхает Гарри в губы Луи, пуская мурашки по его телу. Он немного извивается, пытаясь потереться о ногу Луи, но тот путает пальцы в кудрявых волосах, оттягивая голову назад, и Гарри стонет. Действительно громко стонет, словно может кончить, если Луи повторит что-то подобное.

— Тебя это возбуждает? — короткими ногтями Луи проводит по коже головы Гарри, внимательно наблюдая за реакцией парня. И он ее получает. Гарри дрожит. Луи целует его.

Лифт останавливается, но их губы все еще сплетены. Нет никаких сил оторваться друг от друга, потому что оба хотели этого месяцами. 

— Нам нужно идти, — шепчет Луи, и Гарри вновь только кивает.

Через несколько минут Луи сидит на своей кровати без футболки, а Гарри, оседлав его и вытянув шею, чтобы освободить пространство для поцелуев Луи, старается сдерживаться, чтобы не стонать. Потому что Луи ухватился за идею довести Гарри до предела, и его рука вновь в волосах Гарри, и, если честно, это делает с ним безумные вещи. Это что-то на грани боли и удовольствия, и Гарри никогда всерьез не задумывался об этом, но ему достаточно того, что его член дергается каждый раз, когда Луи сильно оттягивает пряди.

— Я хочу, чтобы ты делал это, когда будешь трахать меня, — произносит Гарри, и Луи на секунду замирает, потому что он никогда не думал, что услышит подобные слова от этого ангельского мальчика.

— Блять, Гарри, — Луи чувствует, как Стайлс подается бедрами вперед, задевая его член собственным сквозь ткань брюк, и обхватывает парня за талию, чтобы приподнять его и опустить на кровать. 

Гарри стягивает с себя белую футболку, оставаясь лишь в брюках, с которыми Луи собирается покончить прямо сейчас. 

— Перевернись на живот, — просит Луи, и Гарри сразу же делает это, поджимая колени под себя и выгибаясь в пояснице. Луи проводит ладонями по ягодицам Гарри, слегка сжимая их, и отстраняется. 

Проходит какое-то время, и Гарри вновь ощущает руки Луи на своем теле. Он стягивает с него боксеры и аккуратно целует чуть ниже копчика, продолжая оглаживать бедра. После Гарри ощущает прикосновения пальца к своей дырочке, и тяжело выдыхает. 

— Все в порядке? — сразу же реагирует Луи.

— Да, — он отвечает быстро, успокаивая Луи. — Просто продолжай, все хорошо. 

Луи тянет руку к смазке, которую принес вместе с презервативом, и по комнате проносится негромкий звук. Он выдавливает немного смазки на пальцы и бросает бутылочку обратно на кровать. Перед тем, как вернуть палец к дырочке Гарри, Луи проводит по ней языком, вызывая у парня стон и замечая, как ускорилось его дыхание. 

Когда смазанный палец оказывается внутри Гарри, Луи впервые задумывается о том, что это действительно, черт возьми, происходит. Он бы мог подумать, что это очередной горячий сон, но умоляющие стоны Гарри делают все реальным. 

Луи добавляет второй палец, потом третий, и он знает, что Гарри готов — тот самостоятельно напомнил об этом уже пару раз, но он просто не может остановиться. Гарри прекрасен. Он громко стонет и извивается, пытаясь насаживаться на пальцы Луи сильнее и быстрее. И Луи еще никогда не был с кем-то, кому хотелось бы отдать все, даже не получая ничего взамен. 

— Луи, прошу, — парень буквально хнычет, и Луи, наконец, прислушивается к нему.

— Хорошо, — он выдыхает и осторожно вытаскивает пальцы. 

Собственное возбуждение дает о себе знать. Черт, Луи все еще в джинсах. Желание доставить удовольствие Гарри абсолютно поглотило его. 

Он быстро стягивает штаны с бельем, и натягивает презерватив. 

— Хочешь остаться в таком положении? — спрашивает Луи, смазывая свой член и морщась от чувствительности. 

— Да, — одна рука Луи оказывается на талии Гарри, и, когда он входит, она сильно сжимает кожу парня.

— Блять, — Луи делает небольшую паузу для Стайлса и для себя, потому что, боже, ощущать, как Гарри сжимается вокруг его члена, невыносимо. 

Он выходит и вновь толкается внутрь, размеренно, но сильно. Достаточно, чтобы услышать еще один потрясающий стон Гарри. Луи смотрит на его спину, плечи и волосы, и немного наклоняется, нависая над Гарри, чтобы пропустить собственные пальцы сквозь запутанные волосы. Угол проникновения меняется вместе с тем, как Луи создает жалкое подобие хвоста из кудрявых прядей и медленно натягивает волосы на свою ладонь, и Гарри буквально сходит с ума. Его плечи и голова приподнимаются, поясница выгибается сильнее, а стоны слетают с губ каждый раз, когда член Луи полностью оказывается внутри.  

В один момент Гарри чувствует, что он на грани, поэтому потягивает руку к своему члену, но Луи останавливает его, сильнее прежнего потянув за волосы. Он стонет и поворачивает голову, чтобы посмотреть на парня.

— Подожди, — шипит Луи, и его толчки замедляются. Он покидает тело Гарри. — Я хочу смотреть на тебя.

В груди Гарри чувствует что-то теплое, и он переворачивается на спину с помощью Луи. 

— Хорошо, — тихо шепчет он, смотря в глаза Луи, который теперь кажется ближе. Это приятно.

Томлинсон нежно проводит рукой по волосам Гарри, а после захватывает его губы собственными и вновь толкается членом между ягодиц. Гарри простанывает в поцелуй, обхватывая ногами бедра Луи, и вновь ощущает, как внутри зарождается оргазм, когда Луи начинает ускоряться.

Он протискивает руку между их телами, заставляя Луи немного приподняться, чтобы освободить пространство, и начинает дрочить в такт толчкам, которые становятся все резче и быстрее.

Когда Луи кончает, он слегка прикусывает плечо Гарри и стягивает его волосы у корней, подводя этим к краю.

Проходит несколько минут, в течение которых они приходят в себя, перед тем, как Луи выходит из Гарри и оставляет нежный поцелуй на месте укуса. 

Луи вновь опаздывает. Не сильно. Но его рабочий день начался, когда он выходил из метро, так что это примерно десять минут времени, за которое ему заплатят, несмотря на то, что его работу, вероятно, выполняет кто-то из парней. Зато он веселый и у него хороший музыкальный вкус, ладно? Это простительно.

Кстати об этом.

— Почему я снова слышу джаз? — с порога спрашивает Луи, как только заходит в бар. 

Его взгляд находит улыбающегося Гарри, который с чашкой кофе на подносе, проносится мимо него, вежливо вручая посетителю его заказ. Луи прослеживает за парнем до тех пор, как тот не оказывается прямо перед ним.

Гарри нежно целует его в щеку, и Луи не может удержаться и обхватывает его за талию, прижимая к себе.

— Доброе утро, — смущенно и тихо произносит Стайлс, подхватывая воротник джинсовой куртки Луи. 

— Привет, дорогой, — он прищуривает глаза. — Джаз? — Гарри ухмыляется, пытаясь скрыть это за лицом, выражающим полное непонимание.

— Что? Наше правило все еще действует. Кто пришел первым, тот включает музыку, — он невинно пожимает плечами и улыбается. — Не моя вина в том, что ты снова выключал будильники. 

— Правда? — Гарри быстро подтверждающе мычит, отвечая на вопрос Луи, и выпутывается из объятий, слыша сигнал о том, что один из гостей нуждается в официанте. — Когда ты уже перевезешь свои вещи ко мне, чтобы будить своего парня самостоятельно? — Гарри хихикает.

— Меня ждет гость, — убегая в противоположном направлении, говорит парень, и Луи лишь вздыхает.

— Я тоже жду тебя, лов.

Пока Гарри выполняет свою работу, Луи направляется к барной стойке, встречая там Найла, который с улыбкой практикуется в мастерстве приготовления кофе. 

— Привет, спасибо, что делаешь это вместо меня. 

— Ты знаешь, что я люблю быть барменом. Не благодари.

— Не могу, я должен купить тебе за это дом на каком-нибудь пляже, чувак, — Найл смеется, пританцовывая под музыку Гарри. — Что мне сделать, чтобы он наконец согласился переехать? Он постоянно говорит, что будет мешать мне, находясь в моем доме все время, но это не так. Мне нравится, когда Гарри у меня, и я уверен, что я был бы счастливее, если бы ему не приходилось постоянно уезжать домой.

Найл пожимает плечами.

— Скажи, что любишь его и все такое.

Луи застывает на месте, останавливая взгляд на Гарри. Тот дружелюбно улыбается какой-то девушке, отдавая ей заказ, а после подходит к соседнему столику, чтобы убрать его. Он выглядит потрясающе, и Луи неосознанно начинает улыбаться, когда смотрит на него. Они встречаются уже полгода, но Луи никогда прежде не думал о словах любви. 

Гарри ловит его взгляд и улыбается, заканчивая уборку и направляясь к Луи. 

— Ты что-то хотел? — спрашивает он, осторожно обхватывая лежащую на барной стойке ладонь Луи и переплетая их пальцы.

— Что? — немного резко спрашивает Луи, пытаясь вспомнить не упоминал ли Гарри когда-то о своей способности читать мысли.

— Ну, ты так смотрел на меня, что я подумал, что ты хотел что-то... 

— Я люблю тебя.

Глаза Гарри расширяются, зрачки начинают быстро бегать по лицу Луи, пытаясь рассмотреть уровень серьезности парня. Рассматривают. На лице Гарри начинает появляться улыбка. 

— Это довольно неожиданно, — тихо говорит он, свободной рукой поправляя волосы, — Но думаю, что я тоже люблю тебя, Луи.

Томлинсон счастливо улыбается, притягивая руку Гарри к своим губам. Он оставляет на запястье нежный поцелуй, заставляя Гарри сиять, и думает о том, что они любят друг друга. Это то, что есть. Так сложилось.