Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Что ожидает человека после смерти? Возможно, другой мир. Тот самый, где почившие родственники встречаются с тобой, чтобы окунуться в духовное бессмертие и наблюдать за тем, как твоя плоть и кровь живёт там, на твёрдой земле. Или же вообще начать новую жизнь. Открыть глаза младенцем: с чистым умом, слушая невнятные бормотания уставшей от родов матери.

То, что ждёт нас после смерти: загадка.

Стоя перед Солнечным огнем, Рейнира Таргариен думала лишь о том, что она наконец-то вновь увидит тех, кого потеряла за последние годы. В потухших глазах Королевы на миг вновь загорелся огонь. Огонь… о радости встречи с любимыми.

Какой же незабываемый свет идет от небы.

Солнце с балкона не видно. Небо, как существование себя по себе, является целым светилом. Оно настолько ослепительно, что Рейнира не видит Королевскую Гавань, а из ее ладони, что нависла над перилами, не падает тень. На коже нет никаких ожогов, которых можно было бы избежать от пламени дракона сводного брата-узурпатора. Чисто. Кажется, даже время вернуло твое тело. Она не видит шрамов и суховатостей.

Когда-то нежно-фиолетовый оттенок глаз истинной Королевы Дома Таргариен сейчас излучает лишь слабый холод, и этот холод направлен вдаль. Туда, где море относится к небу, за пределами границ Гавани.

Все проблемы забываются. Действительно, а что было перед тем, как Оказался здесь? Кажется, уже неважно. Любые конфликты, споры просто идут в небытие. Проблемы перестают быть такими глобальными перед смертью человека. Неужели, чтобы наконец-то жить в спокойствии и мире, им всем нужно было умереть? Ирония.

— Доченька.

Рейнира Подумайте, вспомните голос матери. Если бы ее душа не опустела от потерь мужа, близких и детей, она, возможно, корила бы себя за то, что не может вспомнить хоть что-то о ней. Но это уже было неважно. Рейнира считала, что велика, что сейчас ценно — Эйгон. Мальчик, что пережил весь этот пламенный танец драконов.

— Рейнира.

Это была она .

Стоило разуму вернуть родной теплый тон голоса, как в голове промелькнули воспоминания с ней. Только хорошие, только счастливые.

Чёрная Королева повернулась в сторону комнаты, которая находилась за её спиной. Знакомый полулежащий силуэт приковал ко всему себе внимание. Серебряные волосы с золотым отливом практически сливались с окружением. Теперь женщина была, что действительно забыла. Забыла эти знакомые морщинки возле губ, большие глаза, которые смотрели на нее с любовью, эти тонкие брови и исхудавшие черты лица.

Эймма протягивает ладонь, приглашая свою дочь присесть рядом, а Нира невольно протягивает ее в ответ. Приспособление, ближе и ближе, наконец-то вложив свою руку в чужую.

— Бедная. — утешительные слова. Кто последний раз так разговаривал с ней? Не помнит. — Моя девочка. — Ладонь матери поглаживает так успокаивающе. Потирает межпальцы и сжимает. Лицо Рейниры жестокое, которое стало для нее привычкой после стольких потерь, и она мягко смотрела на женщину-исподлобья, вроде бы пристыженный рост. — Какая ты у меня эмоция, она смогла вынести столько!

Можно было предположить, что она сейчас тридцать три: когда-то Отрада Королевства уже и сама стала матерью шестерых детей. Но от слов матери хотелось рухнуть на колени, разрыдаться и покаяться во всех грехах! Извиниться за пролитую кровь, пристыженно уткнуться в юбки своей главной защитницы и закрыться от мира! Но нет больше того, от чего можно было бы спрятаться. Всё самое ужасное, что осталось там — в мире, выжило. И там, к сожалению, вынуждена написать ее сыночек. Совсем один.

— Дорогая, — женщина с умиротворённой улыбкой смотрит на дочь, не отпуская из рук сухую ладошку. — Скажи мне, нравится ли тебе это место?

Рейнира застывает, оглядывается. Здесь нет ничего, что могло бы приковать к себе взгляд. Обычная комната, которая даже не похожа на покои Королевы. По-крайней мере, она это место не помнит.

— Рядом с тобой, — начинает она дрожащим голосом, — Всё плохое перестаёт иметь какую-то весу, мама. Здесь хорошо, благодаря тебе. Я наконец-то придерживаюсь мнения, что могу присесть и расслабиться. — она чувствовала, как последняя злость и обида за то, что она покидает ее мир, если бы свет Эйммы заставил ее покинуть это место. — Это ведь конец?

Это действительно конец? Сейчас в комнату зайдет отец и обнимет дочурку? Они начнут извиняться друг перед другом, она получит поцелуй в лоб, а следом ворвется Деймон. Ее муж, опора, потерял веру перед смертью возлюбленного. Он же объяснится за всё! И тогда они будут вместе, рядом со своими детьми, присматриваясь за темой, чтобы судьба Бейлы, Рейны и Эйгона сложилась куда лучше, чем их!

Лицо матери помрачнело.

— Мне жаль, но это не конец.

У Рейниры перехватывает дыхание, а в груди забилось ощущение воздуха.

Что значит не конец? Эй покажи жизнь сыну? Неужто Узурпатор причинил боль и ему?

— О чём ты? — обращаясь к Черной Королеве, поднимая широко распахнутые глаза.

Эймма слегка мнётся, кусает губу. Брови женщины меняются, но она понимает, что надо обучать всё сейчас, когда у них не так много времени.

Встряхнув голову, она прогнала мысли и теперь посмотрела на дочь со знакомой умиротворенной улыбкой.

— Ты столько выдержала, но скажи, дай Боги тебе шанс изменить свою судьбу и судьбу любимых, оставленных тебе на этом месте, мне?

— Мама… Я не понимаю. — она чувствовала, как присоединяется к миру, что за прожитое время стало настолько ограничением, что ничто не могло выдержать ее эмоции.

Шанс? Это что, сон?

— Вторая попытка для нашей семьи! У тебя появляется возможность исправить, предотвратить все ужасы! Спасти тысячи жизней, спасти драконов и нормальных детей, подготовить мир к Долгой Ночи, привели наш род к процветанию.

Рейнира отходит назад, бросаясь на окружение, и не понимает, чем ее робкий взгляд может сказать Эймма.

— Валирийские боги не торгуются во время. Самостоятельно. Но помочь душе помыться в режиме истории — возможно, для четырнадцатого пожара. И это твой шанс не только остеречь нас от края, но и самой прожить долгую жизнь, с родными, близкими.

Она замирает, теперь уже не так важно, как реагировать. О каком шансе идет речь?.. Нет… не может быть. Боги?

Чёрная королева сделала шаг назад и обняла одну часть лица, начиная отрицательно покачиваться в разные стороны. С уст срывалось мычание, которым она старалась успокоить самого себя и привести в порядок мысли. Разумеется, разум не хотел принимать подобную информацию.

— О каком шансе ты говоришь, мама? — глубоко следила Рейнира, выпрямляя спину и опустив встревоженный взгляд на когда-то Королеву Вестероса. — Я не умерла?

— Солнечный Огонь забрал твою жизнь, но ты ещё можешь вернуться обратно. — ладонью крепко сжимают руки, слегка поглаживая иссохшую кожу. — Поверь, воспоминания об этом времени тебя покинут, как его и не было. Конечно, не сразу.

— Я не- …боже. — Ладонь выскальзывает из хватки, и Рейнира уходит. От накатанной бури она почувствовала поглаживание рёбра, и её размышления стали более глубокими и глубокими. Несколько раз проверив комнату шагами, она практически сразу подлетает обратно к Эймме. — А где… где Деймон? — имя прозвучало почти так отчаянно и одновременно с толикой страха. — Он выжил? Мне в глаза плели рассказ о том, как он решил прожить жизнь с другой! Я не верю. Больше не верю в эту чушь! Мама, скажи, что с ним? — она проявляет уважение к глазам, но не дает ей скатиться по лицу.

Параноидальные мысли никак не могли ее оставить. С воспоминаниями о муже она нашла панику, страх, вызванную узнаванием правду, которая может добить и от столь хрупкого разума Чёрной Королевы.

— Сядь, дочь моя. Возьми себя в руки. Я говорю тебе всё, что сама знаю. Поверь, мне известно о твоей боли, о том, что ты пережила.

Рейнира не видит сейчас себя самого, но от волнения плечи стали слишком заметно подниматься из каких-либо выводов и выдохов. Выждав немного, та наконец-то медленно присела на край диванчика, посмотрев на матушку из-под ресниц.

Эймма протянула руку и убрала выбитую белую прядку из косы дочери.

— Я хочу начать с Визериса, младшего. Твой сын стал заложником волжских городов и сейчас находится в Лисе. «Триархия хочет вынести из этой услуги», — голос Эйммы тихий, мягкий, осторожный. — Он жив. Доченька, тебе нужно время принять это, но нам нужно рассказать ещё многое. То, что ты сейчас услышишь, мне передали Четырнацать Огней. Валирийские боги. Позволь прежде всего упомянутому о будущем, на которую война внутри нашей семьи окажет огромное влияние. Это важно знать. Отец обратился к тебе о сне Эйгона. О враге. Угрозе с севера, который не был похож ни на одного врага, с которым сталкивались раньше. Угроза действительно существует, Рейнира, но основная цель твоего грядущего путешествия не предотвратить столкновение с Армией за Стеной. Нет, это всё равно случайно, и побудить появление такого события не в наших силах. Твоё предназначение заключается в другом.

Рейнира почувствовала, как в груди облегчение за сменой сына меняется напряжением.

— Желание Богов — изменить историю Вестеросса. Они уже пытались послать сны Визерису, но он не смог избавиться от них, вовлекая в них свои мечты. Это лишь больше навредило нам. Теперь помоги шанс миру, богам выпал тебе. Твое предназначение, — запинается Эймма, — в том, чтобы привести Таргариенова к расцвету. Я понимаю, что изменить всё будет основой. Даже при жизни ты борешься со змеями, львами, но они истерзали тебя. Однако в тот раз за тобой был опыт. Готов ли ты продолжать меня слушать?

— Я слушаю, — хрипло произносит Чёрная Королева, потерянно смотря на матушку.

— Я знаю, что больше всего ты гложет. Конечно, можно было бы промолчать насчёт этого, дать тебе возможность осмыслить свою подругу. Но незнание правды не принесло бы ничего, кроме постоянного неверия и взглядов на прошлое. Этому нужно положить конец! — с каждым словом тембр голоса женщины становились увереннее и быстрее. — Деймон верен тебе. Его душа — твоя душа и клятвы, данные вам на суде, теперь направляют вас на вашу вечную судьбу, которая обязательно свяжет и в том мире! Вы словно близнецы пламени, которые решено извечно гореть только вместе. Я знаю точно: в своей жизни он так сильно любил лишь тебя! Но послушай меня, послушай. Вы оба — разбитые люди, которые пережили настоящий ужас потерь. Я не могу говорить о том, что у него в голове. Однако, оказавшись здесь, перед братом, я, он сказал себе всё, что у него скопилось в душе. И я… не мог подумать. Кажется, уже забыла, Каким может быть мой кузен. Таким слабым его жена в первый раз. Он был подавлен, когда ты потеряла самого себя. Деймон совсем не изменился... Юноша, которая впервые взяла тебя за руки и неожиданно причинила тебе вред, всё ещё стояла перед нами. Мне стыдно, что мы подошли к вам слева.

Эймма видит, как трясутся плечи дочери. Белые локоны упали перед лицом, закрыли глаза от чужого взгляда, и теперь она лишь догадывается, какая буря сейчас у нее на груди.

— Никто не знает, что ты уже тут. И никогда не узнает, ведь после того, как изменится прошлое — этого места больше не станет. С новым будущим этот чертог, который ждёт знакомую Таргариену после смерти, тоже меняется.

На мгновение она замирает, прижимая ладонь к своей лбу, но от пристального взгляда не остается незамеченным, как сильно подушечки пальцы давят на кожух около висков. Королева слегка наклоняет голову вбок, смотрит на лицо своей девочки и наконец-то видит крупную слезу, которую Одиноко скатывается по раскрасневшемуся лицу.

Как же можно было позволить чужим шепотам сверкать во всём своём окружении и самое главное: в единственном человеке, который никогда не смел предавать её даже перед отцом! Она помнит, как многие решения с уст Королевы ему не нравились, но, пусть и колеблясь, выполняли их. Своими же действиями губила себя! Не слушала его!

Скорее всего, последнее письмо от имени Рейниры стало последней каплей для Деймона. И всё равно он пошёл читать, позволив своей жизни Королеве.

Из-за своей слепоты она была участником всего и всех. Изначально неведение было связано с наивностью и верой в людях, но потом превратилось в паранойю.

В падении Дома Дракона большая вина лежит и на ней.

Но ей дать шанс. Благословение.

— Я сделаю это.

Если бы сердце бывшей Королевы Эймми Таргариен билось, то скорее всего, оно бы остановилось ровно в тот момент, когда хриплый голос произнес столь важные слова.

Взрослая женщина удивленно приподнимается на склонившуюся Рейниру, которая неспеша выпрямляет взгляд и одним движением собирает волосы с лица. Теперь она видит, как в фиолетовых глазах застыла стена слёз, которая кажется рухнет от слабого движения века.

В голове Чёрной Королевы мысли наконец-то поутихли. Кажется, кажется, что появилось даже головокружение от таких чувств, что сейчас она на природе. Давно столько эмоций она не педагого.

— Но… почему именно ты мне это говоришь? — произносит она дрожащим голосом. Прижимает тыльную сторону ладонью к глазу, останавливая слезы.

— А ты бы послушала и поверила кому-нибудь раунд? Деймону, уверен, и слова не дала бы сказать, а из уст Визериса все слова о мечтах и вторых шансах звучат так, что в это никто не хочет верить, — говоря о муже, на лице женщины вновь расцвела улыбка.

— Мх, правда, — впервые за этот разговор с нами слетает теплый смешок.

Время подходит к концу.

Рейнира думает о том, как же устроен мир после смерти. Почему всё-таки здесь только одна матушка?

— Тебе уже пора. Поэтому прошу, не перебивай, — Эймма настойчиво начинает говорить. — Я хочу сказать от себя: важна не только сама цель спасения Дома Дракона, но и твоё собственное спасение. Прости себя и стань той, кем была. Первая Королева Вестероса. Ты взрослая, доченька. Не давай другим домам опусти свою кровь на трон! Веларионы так же честнолюбивы, как и Хайтауэры. Но в то же время не спеши носить всю голову, играй в эту игру умело, сбивая недоброжелателей с достоинством, даже среди зелёных могут быть союзники, которые встанут на твою сторону, если ты покажешь себя, как истинная наследница. Закрепляй свои притязания, помогай малому народу.

— Мама, — отчаянно протягивает Рейнира, не желая так скоро покинуть Эймму.

Хотелось бы добиться всего лишь нескольких мгновений, проведенных среди столь теплых и защищенных от ужасов мировых объятий. Проведите время в тишине, поговорите о чем-то, что не связано со всеми ужасами войны. Предаться воспоминаниям о прошлом.

Но…

— Прощай, дочь моя. Это произошло через десять лет, но когда мы встретились, будем помнить только новый мир. Я люблю тебя, мой маленький дракон.

Пламя дракона, которое так старалось потушить дикие звери, пылает, как никогда раньше. 

Chapter Text

Второй месяц 115 года от З.Э. 

Любопытство отразилось на девичьем лице. 

 Король Королевского леса. 

Принцесса не отрывала любопытного взгляда от оленя, чьи рога тянулись к небу в изящном извивании, с царственной осанкой. Рыцарь за спиной сохранял осторожность. Не ясно, чего можно ждать от дикого животного. Конечно, Коль слышал о том, что Белый олень — главная цель королевской охоты, но это не отменяет непредсказуемость редкого создания. Принцесса же не боится и решается приблизиться. 

Кристон лишь успевает позвать Рейниру, но сам не двигается, держа поводья лошадей, которые могут испугаться. Сама же девушка была очарована и не могла отвести взгляда от черных глаз животного, похожих на зеркало. С каждом шагом она видела саму себя в них всё чётче и чётче, пока ей не стало казаться, что вокруг нет ничего, кроме неё самой, смотрящей где-то по ту сторону, выглядывающую из тьмы. 

Дрожащая ладошка тянется к существу, а выражение лица Принцессы обрело потерянные и застывшие черты лица. Казалось, что рука двигается безвольно и пальцы сами по себе погружаются в жёсткий мех белого оленя, сияющего от утреннего солнца. 

Какой же высокий и гордый. 

Подушечки пальцев чувствуют жар. 

Верный щит увидел, как тело Принцессы дрогнуло, будто бы от удара стрелы. 

 Спина изгибается, подкашиваются колени, после чего она падает на землю. У рыцаря перехватывает дыхание, а в груди поселяется едкое чувство страха, отдающее пульсацией по ушам. Он застывает и не сводит взгляд, наполненный ужасом с хрупкого тела. А затем срывается с места, но олень внезапно фырчит и бьёт широкими копытами, взрыхляя землю под собой. Зверь делает несколько шагов вперёд, закрывая собой девушку. Рыцарь подготавливается к нападению, переместив меч в другую руку и наклонив свой корпус, животное же будто прочитало человека по движениям и угрожающе повёл головой. Вид рогов конечно пугал, но не останавливал. 

Вот только из-за деревьев появился ещё силуэт, которое через мгновения озарило солнечный свет. На пустой участок вышел олень бурого окраса. В отличии от более величественного соратника его размер был меньше, как и рога. 

Но следом появился ещё зверь, и ещё. 

Рыцарь опешил. 

Броситься вперед?.. Не успеет и шагу сделать к Принцессе, как эти твари кинутся в его сторону. Спасут ли доспехи от оленей? Против одного или двух ещё возможно выстоять, но не больше. Звери приближаются, а страх в груди становится всё сильнее. 

Что делать? Почему они пришли сюда? Навредят ли принцессе? 

Ответ на последний вопрос Кристону очевиден: да! Он не понимает, что сделал Белый Олень, но Рейнира не поднимается и никак не двигается. Взгляд мечется по вытянутым мордам рогатых, абсолютно не зная, как поступать. Лошади топчутся на месте, но не нервничают. 

Кристон Коль давал клятву и отступать сейчас нельзя! 

Рыцарь бросился вперед, на белого зверя. Быстрым движением меча он замахнулся на животного, но даже нескольких секунд не хватило, чтобы навредить оленю. Морда наклонилась в место, куда шла цель и меч столкнулся с белыми рогами. Раздался глухой стук и лезвие слегка вошло в кожу на ветвистых костях, и Сиру Кристону в следующее же мгновение пришлось вытащить оружие, ведь слух уловил новое движение, совсем рядом. В этот раз в голове наспех выстроилась стратегия. Она была простой, но только такая и успела прийти в ум за мгновение до столкновения. Рыцарь отступил назад. Повернув голову, он уже заметил тёмные рога рядом с собой и схватился рукой за них. От силы зверя его начало давить назад. Он отдал силы, чтобы потянуть животное за его главное оружие в сторону и рассечь чужую шею. 

Серебристые доспехи окрасились кровью, а позади заржали лошади. 

Потемневший взгляд Коля прошёлся по каждому зверю перед собой. Он видит, как некоторые самцы уже встают в атакующую позу, и вновь делает поспешные шаги назад. 

— Принцесса! — закричал рыцарь, ещё надеясь на сознание девушки, но она продолжала лежать под ногами белого оленя, который топтался на месте и встряхивал головой, явно раздражённый, что небольшую часть кожи содрали с рогов. 

Надо предупредить короля. Что толку от одного Белого Плаща? Если умрет, никто даже не узнает о случившемся, пока двор не решит возвращаться во дворец, а сейчас он ещё может предупредить Его Светлость. Конечно, ему может грозить казнь за то, что не уберег королевскую кровь, но он давал клятву действовать в интересах Принцессы! 

Звери начали бежать в сторону рыцаря, когда он уже оказался верхом на лошади. Та от страха даже не дождалась команды и сорвалась с места, спускаясь по склону в сторону лагеря. Вторая, уже принадлежавшая наследнице, также поскакала следом, ведь общий груз в виде вепря мешал им разделиться. 

*** 

Перед королевским шатром раскинулись столы, за которыми трапезничали лорды из Великих Домов и королевский двор. Вокруг то и дело стояло беспрерывное жужжание разговоров, сравнимое с осиным улеем. 

Похмелье ещё мучило короля, пусть и прошло приличное время после пробуждения. Именно на это он старается отсылаться после первого, не самого удачного попадания в брюхо оленя. В данный же момент проходил последний пир и Визерис никак не мог сосредоточиться на голосе своего десницы, ведь всё внимание было на толпе: лорды, их свита разделяли трапезу вместе с ним, и среди большого количества лиц его взор старался зацепиться за белую макушку. 

И раз её нет, то, скорее всего, Рейнира всё ещё в своём шатре, всеми своими действиями показывая обиду на короля. В последнее время его дочь слишком часто позволяла себе показать упёртость с гордостью перед ним и всем двором. На любую просьбу (на самом деле, приказы) она откликалась лишь официальным «Да, Ваше Величество» и тут же покидала компанию отца. 

Сердце сжимается от усталости. 

Рейнира, будучи единственным ребенком (тогда ещё сына наследника принца Бейлона) Визериса, всегда росла под вниманием всего Королевства. Все потакали её капризам и сумасбродству, лелея малышку всеми возможными способами. Что уж говорить о брате, который проводил часы рядом с Принцессой. Хотя бы при нём она не возмущалась и не кричала, а становилась самым послушным ребёнком в мире. (Визерис старается не думать о том, как он завидовал столь ярому вниманию дочки не к своему родному отцу, а к Деймону). 

Конечно же, девочка не привыкла слышать отказы. 

Но перед ней лежит долг и она его выполнит. Никто не может быть выше этого, даже король. 

Визерис морщится и отпивает вина из кубка, бросая взгляд на жену, что сейчас стояла рядом и держала на руках Эйгона. Его лицо покраснело от солнца, а глазки теперь щурились. 

Принц становился всё недовольнее и недовольнее своим положением, начиная махать ручкой и хныкать. 

На лице Государя появляется натянутая улыбка, какую он может подарить в силу своего похмелья, и протягивает руку к Алисенте, чтобы предложить опустить мальчика, когда впереди стал раздаваться звук копыт, что привлекло внимание короля. 

Два коня пронеслись с добычей мимо первых шатров охотничьего лагеря. 

Кристон не решался остановиться вблизи короля, скакун издал фырканье и остановился рядом с рыцарями, стоящими вокруг утреннего пиршества. Коль тут же спрыгнул с лошади, оставляя поводья в руках товарища, подошедшего к нему. Лязганье доспехов внезапно стало единственным звуком в лагере. Абсолютно каждый бросил свой любопытный взгляд на рыцаря, и только Король Визерис, Королева Алисента и сир Гаррольд смотрели с тревогой в груди. 

Упомянутый рыцарь вышел перед королевским столом, чтобы преградить путь Кристону, что выглядел угрожающе: глаза горели огнём, а челюсть подрагивала от напряжения. 

Все видят кровь на его доспехах. 

Все желают узнать, что случилось. 

— Сир Кристон, — начал лорд-командующий, но его тут же прервали. 

— Это срочно! 

— Помни своё место. Белый плащ не даёт тебе право так подходить к!.. 

— Государь! — Белый плащ обошел Сира Гарольда, тут же становясь на одно колено. 

Рыцари успевают лишь сделать пару шагов, прежде чем ладонь Короля поднимается, дабы остановить их движение. Столь сильная дерзость ему самому не по нраву, но прежде, чем как-то наказывать Щита дочери, он выслушает его новость. 

С уст запыхавшегося Кристона срывается новость, что заставляет Визериса потерять любую мысль, а грудь сжало до боли. 

— На принцессу совершенно нападение! 

Внезапно король забывает обо всём: о шепотках десницы и лордов о наследнике, о маленьком Эйгоне и его именинах, о собственной жене. 

— Принцесса возвращалась в охотничий лагерь в моём сопровождении, — не ясно, от чего Колю действительно было трудно произносить эти слова: от страха лишения головы, беспокойства за Принцессу или шанса испортить чужие именины? Возможно, всё это. — Когда мы уже были рядом, нам преградил путь зверь, — речь стала становиться сбивчивой и неуверенной. — Это был олень, государь! Белый олень. Я совершил ошибку, не успел увести принцессу. Она внезапно прыгнула с лошади и подбежала к нему. — глаза рыцаря метались, стараясь не останавливаться на Его Величестве, лицо которого с каждым словом теряло краску. — Но стали приходить ещё звери! Они напали на нас. Я старался защитить принцессу, но их было слишком много. Её Высочество уже была без сознания, на земле. 

Белый Плащ не закончил свой рассказ, а уже стали разноситься шепотки: Белый Олень и Принцесса стали главным предметом обсуждения. 

Кристон не успел подобрать слова для того, чтобы хоть как-то оправдаться. Конечно, он чувствовал свою вину. Корил себя, что не смог предпринять действий, которые могли бы помочь потерявшей сознание Наследнице. Но страх лишиться сейчас головы также берёт вверх. 

— Где моя дочь?! — разъярённый голос Визериса, наполненный огнём и горем прогремел на весь лагерь, вызывая дрожь у многих Лордов, которые теперь даже боялись пошевелиться и вымолвить хоть слово. Мужчина бьёт кулаком по столу и поднимается с места. 

— Государь, я решил вернуться, чтобы предупредить Вас. 

— Ты оставил мою дочь! 

Король слышал своё тяжелое дыхание, которое казалось громче слов Рыцаря напротив. Сил у него нет больше. 

Безвольно он упал в своё кресло. 

Отряды для поисков были собраны в тот же час. Пока шла подготовка, Визерис всё время находился в сидячем положении, стараясь прийти в себя. Он никак не мог сконцентрировать свой взгляд на чём-то, растеряно озираясь по сторонам. Алисента присела рядом с ним, успокаивающе поглаживая по руке, уверяя его в том, что произошёл всего лишь несчастный случай, и что с Рейнирой всё в порядке. Волнение, растерянность, блеск слёз в глазах скрыть ей не удавалось, но Королева дарила хоть какое-то успокоение. 

Вскоре, его призвали отправиться к тому месту, где, по словам Сира Кристона, произошел инцидент с редким зверем, в существование которого присутствующие Лорды не до конца верят. 

Визерис нашёл в себе силы подняться и направиться следом за отрядами. 

Но было бы всё так просто. 

— Мой Король. 

Десница неспешными шагами подошел к Его Величеству, держа голову опущенной. На его лице была отражена скорбь, которая вызывало раздражение у Визериса. Чужая жалость сейчас обжигала сильнее огня. Ему не это сейчас нужно! Не взгляды! А живая дочь, которая сейчас неизвестно где. 

Визерис даже подумал о том, чтобы написать брату, во время своих посиделок. Деймон знает его дочь лучше, чем кто-либо. Он бы нашел её. Всегда находил. В детстве, когда Принцесса сбегала из своей комнаты и каждый рыцарь прочесывал все уголки Красного Замка, но только брат приносил радостную девочку с измазанным от зелени лицом, которая хотела лишь привлечь к себе внимание своими прятками от старших. 

Но когда бы тот вернулся… да и стал бы? Нет, скорее бы Деймон попросил упасть Визериса на колени и лично просить помощи в поисках дочери. Молить. 

— Идёт шепот о том, что Белый олень, появившийся на именинах вашего первенца, оттолкнул Рейниру, как наследника. 

— Мой первенец и есть Рейнира, — процедил сквозь зубы Визерис. — Если людям хватает времени болтать и разносить всякую ересь, то пусть присоединяются и ищут свою будущую  королеву! — с каждым словом тон короля стал становиться всё громче и гости за его спиной вовсе замерли. Миролюбивый, улыбчивый, слабый Король становится драконом, когда дело касается его семьи. 

Визерис потерян. Потерян полностью. Чувство, будто бы сейчас он находился в самом центре гадючьей норы. Ведь здесь нет никого, кто являлся частью его семьи. Каким же большим был род Таргариенов раньше! А теперь, без своей дочери, он останется один. Каким бы ни был Эйгон похожим на него, Визерис не видит в мальчике, с которым таскается потерянно Алисента, Таргариена. Ему мерещится. Один цвет. Одежда на малыше будто пропитывается зеленой кровью, деревья, даже мощные стволы, сейчас покрыты ярким мхом и травой. 

На секунду он действительно думает о том, что его брат прав. Что сейчас рядом с ним лишь стервятники. Хоть кто-то, помимо Рыцарей, бросился на поиски его девочки? Нет. Они все ждут, что её или не найдут, или найдут, но мертвой. Столько надежды в их глазах. Как они смеют! Как смеют так открыто показывать это? Против любого Короля есть недруги! Но обязанность этих Лордов склонять головы, так какое они имеют право показывать столь большое неуважение к его дочери! 

Нет. Нет. Это всё отчаяние. Только из-за этого чувства он уже думает над тем, что Деймон был прав. Бред. 

— Мой сын отправился на поиски, Ваше Величество, — голос Лионеля Стронга разносится рядом. Слепая ярость Визериса заставляет его взглянуть на подошедшего лорда со злостью. Он понимает, видит, что порыв этого человека добросовестный, но боль уже застелила ум Короля. Он уже не может выдавить «спасибо». 

— Я поддержу Сира Харвина Стронга в его поисках, — уверенно произнёс Тиланд Ланнистер, выступив вперёд. Джейсон бросил на брата хмурый взгляд и слегка скривился в лице. — С вашего позволения, — мужчина поклонился, направившись вслед за рыцарями, что уже исчезли впереди. Они стремились прийти на местность раньше государя. 

Но боги были милостивы, и не заставили отцовское сердце так долго мучаться. 

Облегчение, надежда, огромный груз рухнул с души, когда раздался громогласный голос Сира Гарольда Вестерлинга — лорда-командующего Королевской Гвардии, объявляющий о том, что Принцесса была найдена. На той же возвышенности, где её оставили и к которой свита Короля уже подходила. 

Мейстеры, которые благо были с ними на охоте, очнулись быстрее государя и уже отправились с помощью к собравшейся толпе рыцарей. 

При виде связанного, но воинственного Белого Оленя, что пытался вырваться из плотных пут, Визерис даже растерялся. Вот она. Цель их охоты. Существует, явился к ним. Нет. К его дочери. 

Царственный зверь теряет любую ценность, когда он видит маленькую фигуру своей дочери. Кажется, он идёт к ней так быстро, что даже его Рука не поспевает за ним. 

Его девочка найдена, целой и невредимой. 

Но это был ещё не конец страданий Короля. Боги всё же не пощадили его. 

*** 

Весть о том, что наследную принцессу настигло несчастье во время охоты разнеслась почти по всему Королевству. 

 Для начала не успела даже свита Короля вернуться обратно в замок, как из каждого угла столицы был слышен шепот. «Гнев богов» разносилось из всех щелей. Алисента чувствовала себя неуютно от громких голосов с улиц, одновременно удивляясь бесстрашному народу, что так резво распускает слухи. Однако, похоже, Его Высочество пропускал всё мимо ушей, смотря лишь только в одну точку, лишь изредка издавая мучительный стон и запрокидывая голову. 

Кто-то постарался, чтобы весть о «Нападении Белого Оленя, появившегося на именинах Эйгона, на наследницу Рейниру» за один день уже охватили Королевскую Гавань. 

И с каждым часом, эта новость распространялась по всему Вестеросу, будто бы специально огибая Ступени. Север также ещё не был осведомлен об происшествии. 

Когда Принцессу доставили в Красную крепость, мейстеры тут же взялись за неё. Весь мир Короля перевернулся, когда Великий Мейстер Меллос вышел к нему и произнёс слова столь ужасные, как в тот день празднеств в честь рождения наследника. Визерис действительно не помнит всех заумных слов мужчины,  но «Скоро жизнь окончательно покинет тело Принцессы» — и все звуки превратились в протяжный звон. На ней не было и царапинки, но целитель настаивал на своём. 

Неудивительно, что после тех новостей Король стал проводить вечера лишь в компании чашек, наполненных вином, утопая в собственном горе и постоянных мыслей. Каждую минуту его терзали воспоминания из прошлого. Прошлого, где все они — были большой и крепкой семьей. Когда его отец — Бейлон Таргариен и дорогая сердцу Эймма были живы. На свет уже родилась Отрада Королевства, которая наконец-то подарила всему Дому Таргариен свет и улыбку после череды долгих и ужасных потерь. Единственная малышка, что пережила свои именины за столь долгое время покорила сердце всех: малого народа, Короля Джейхейриса и даже его сумасбродного брата. Удивительно. Подчинила своим сладким смехом самого кровожадного дракона, вызывая восхищение у женской половины двора. На каждом празднестве, в честь именин Рейниры, девочка не покидала компании своего дяди, предпочитая играть с ним и слушать различные истории о его приключениях, после которых он всегда преподносил ей дорогостоящие подарки. 

Эймма тогда беспокоилась о том, какими историями может поделиться Деймон, но главное, что Рейнира практически не капризничала и вела себя послушно при нём. Однако весь двор знал, каким ураганом становится его дочка, когда Принц отворачивается. 

Тогда служанкам остается только разбегаться от злой девочки, которая могла запросто запустить в кого-то своими деревянными игрушками просто из-за не потакания своим капризам. 

В лесу это вспомнилось с раздражением. Но сейчас, такие моменты вызывают лишь измученную улыбку. 

В то же время все картины прошлого плавятся под огнём реальности. После того, как умерла Эймма, он не видел хоть что-то похожее на радость у Рейниры. А теперь… он может потерять её навсегда. И тогда из прошлого у него не останется никого, ведь даже родного брата он вытворил за ворота Красного Замка. 

Визерис скрывался за реальностью в своих покоях, но было всё же то, что возвращало его мысли к состоянию дочери. 

Сиракс. 

В ярости он был готов бросаться мебелью, закрывать уши, лишь бы не слышать тоскливое пение драконицы по ночам. Но от её тонких звуков было не укрыться в любой части Красного Замка, что уж говорить о здоровом сне. Драконьи смотрители доложили спустя неделю после происшествия, что Сиракс практически не питается, предпочитая свернуться клубком и продолжать своё пение, или же впадать в ярость от назойливости людей. 

Маленькая Леди, так любит её называть Рейнира. Наверное, одно из единственных живых существ, что может понять боль Короля. 

По пьяни, несколько ночей назад, он готов был отправиться в Драконью Яму, чтобы просто взглянуть на драконицу. Ему казалось, что это хоть немного утешит, но всё же не решился. 

Сейчас же Визерис хмурится, уже не зная, кому молиться за выздоровление его единственной дочери. Имеют ли хоть какую-то силу Семеро? 

Король уже просит о милости Четырнадцати Огней, Веру в которых носили Таргариены. 

От безысходности. От незнания. 

Тот олень. Тот олень был знаком свыше! Он уберёг его дочь! Никак не может быть по-другому. Ему доложили, что Белый Олень не был агрессивен рядом с Принцессой, он спокойно сидел рядом с ней, проявляя враждебность только к окружающим рыцарям. 

 Это последний шанс, его последняя вера в то, что Рейнира придёт в себя. Зверь не причинял ей боль. 

Время шло. 

И так, в одну из ночей, он сел за письмо. В момент, когда горе граничило с надеждой, Визерис решил написать послание ему. 

Возможно, это лишь излишняя чувствительность под влиянием алкоголя. 

Долгожданная поддержка Короны на войне. И просьба. просьба о возвращении. 

Наверное, к лучшему, что Визерис не перечитал своё послание, а сразу отдал его. Ибо утром, он перечеркнул бы половину сообщений. 

Брат мой, 

До меня в течении трех лет доходили вести о ходе войны на Ступенях, как ты одерживал победу за победой, освобождая острова от влияния Триархии. Ваши действия имели поддержку Лорда Корлиса. С армией Морского Змея вы отстаивали столь важный для государства торговый путь, хоть и сь это без одобрения Короны. 

Моя Рука настаивает на том, что ты действовал лишь из собственного упрямства и желания заполучить внимание Короля, в чем я его поддерживаю, но это сейчас не главное. Я готов полностью отпустить то, что вы ввязались в войну, не спросив разрешения государя.

Все обиды должны уйти, и я прошу тебя, как брата, о возвращении в Королевскую Гавань. Конечно, военные силы Лорда Корлиса потерпят серьёзный ущерб и потерю в столь сильном союзнике, но к армии на Ступенях будет отправлено подкрепление. Надеюсь, это поможет привести Корону к победе.

Сейчас же, Деймон, ты больше всего нужен дома. Мне тяжело признавать это. Но моя дочь, твоя племянница, стала жертвой инцидента во время празднования именин Эйгона. Мейстеры предрекли. Ужасное. Я хотел бы лично рассказать о случившемся. Не верь сплетням: каждый искажает правду!

Нет сил слышать о том, что Рейнира может в любой момент и совершить свой последний вздох. Как наша семья дожила до такого? Когда-то Красная Крепость была залита смехом наших тётушек, двоюродных сестёр и Рейниры, небо над Королевской Гаванью было наполнено драконами нашей семьи. Почему нас осталось так мало? Я не смогу пережить потерю дочери. Успей вернуться.

Твой брат, Визерис.

Он не советовался с десницей, сразу же поставил горячую печать и отдал свёрток в руки Белого Плаща, а затем упал в кресло с мучительным стоном. Это письмо словно облегчило его физическую боль, которую он испытывал последние три года, дало передышку, но навалилось тяжким грузом куда-то в районе груди.

***

Малый Совет проходил как никогда в тумане. Визерис всё ещё мучался от головной боли, которая свидетельствовала о большом количестве выпитого вчера вина. Практически никто за столом не знает, с какой целью Король изъявил желание собрать их. Некоторые допускали прискорбные новости о состоянии Принцессы, чего не скажешь о Сире Отто Хайтауэре. Человек, что всегда знает мысли Короля (или же сам навязывает их) и сейчас выглядел в довольно приподнятом духе.

Когда в зале оказался последний из членов Совета — Мастер над кораблями — сир Тиланд Ланнистер, извинившийся за опоздание, Визерис наконец-то хотел начать выступление, однако Десница откашлялся и попросил внимания.

Король слегка оторопел, но не стал возражать, уступая первое слово.

— Благодарю, Ваше Величество, — размеренно протянул мужчина. — Королева и я желаем выразить своё беспокойство о состоянии Принцессы Рейниры. Ежедневно я интересуюсь её здоровьем у мейстера, но пока получаю неутешительные прогнозы. Поэтому, думаю, стоит уделить этому внимание. Как отец, я понимаю, что услышанное сейчас, может вас расстроить, но прежде всего государь должен думать о своём Королевстве. Принцессе осталось совсем недолго. И нам нужно поднять вопрос титула Наследника.

Малый Совет хранил молчание. Конечно, за столом присутствовали те, кто посчитал такие слова дерзостью в сторону Наследницы и решения Короля, но пока они не спешили поделиться своим мнением. Все ждали.

На лице десницы проскользнуло удивление, когда с уст правителя раздался горький смешок.

— Я знаю о состоянии своей дочери, Отто. И также мне известно, что она цела и невредима. — Король старается говорить уверено. — Как мейстеры могут знать, что ей «осталось немного»? У неё есть травмы? Она больна?

Рука протянул молчаливую паузу, но затем неуверенно произнес:

— Нет, мой Государь.

— Тогда я попрошу не решать судьбу моей дочери.

К сожалению, он сам не мог поверить в свои слова.

— Вчера ночью я принял во внимание слова Сира Тиланда Ланнистера о ситуациях на Ступенях. Сегодня вечером отправятся солдаты вместе с провизией для поддержки войска Морского Змея. Также я призвал своего брата вернуться домой. Сейчас он как никогда нужен своей семье.

— Ваше Величество… 

— Не нужно, Отто, — негромко вымолвил Король, хмуро взглянув на десницу. — Я это делаю ради дочери.

— Тогда попрошу вашего разрешения, государь, — Лиман Бисбери поднялся с кресла, — оказать помощь Сиру Тиланду, провести расчет расходов на армию и провизию, дабы выделить максимально выгодное для нас количество воинов.

— Я одобряю это сотрудничество, — кивнул Визерис, сдержанно улыбнувшись. 

Улыбка Короля трескается, когда по помещению разносится крик дракона. Столь громкий, яростный, что появляется мысль о возвращении Караксеса, но этого просто не может быть. И верно, ему не сразу удается узнать грозный вопль Сиракс, после красивых, но тоскливых пений Маленькой Леди. 

Означает ли это… 

Рейнира. 

Chapter Text

Рейнире показалось, что она вернулась в тот самый момент, когда её тело плавилось под пламенем Солнечного Огня. Эти злосчастные мгновения перед гибелью, которые длились вечность. Вонь горящей плоти, запекшейся крови и собственных волос, а затем это всё прерывается, превращаясь в одну тягучую боль.

В голове застыл юношеский крик: «Мама!»

Но приходит понимание, что это лишь воспоминание. Последнее прожитое мгновение, если это можно так назвать. После своей смерти Рейнира оказалась перед своей мамой, которая передавала волю Четырнадцати Огней. Ей дали шанс помочь Таргариенам, драконам.

Осознание наступает.

Легкие при вдохе наполняет настолько чужой, но одновременно знакомый воздух. Особенный. Подушечки пальцев чувствуют под собой плотную шершавую ткань одеяла, а под головой подушка продавленная в определенной точке.

Она помнит. Помнит, как по вечерам иногда взбивала её, потому что та становилась такой маленькой и неудобной, что спать становилось просто невыносимо.

Если бы Рейниру, ещё живой, спросили, что она запомнила из своего детства, именно из окружения, вряд ли ответ бы последовал. Но сейчас, ощущая всё это вновь, озарение тут же приходит: это её прошлое. Та самая подушка, одеяло, даже воздух! Да что уж там, утреннее солнце всё так же светит ей в глаза из той самой противной точки сбоку, а матрас уходит вниз именно в левой стороне кровати, на которой она чаще всего и лежала раньше.

Дом.

Такой, каким он перестал быть уже больше пятнадцати лет назад.

Рейнира не спешила открывать глаза ведь казалось, что, открыв их, всё вокруг будет совершенно другим. Не таким, каким она себе представляла, поэтому она позволяет себе лежать и наслаждаться этими родными мгновениями.

Под пеленой ностальгии девушка не сразу чувствует, как что-то касается её одеяла. Тело, ещё не выточенное войной, не чувствует какой-то опасности, вместе с тем и осознание наступает медленно. Только тогда, когда её губы размыкаются и рот наполняется какой-то жидкостью.

Вмиг веки распахиваются.

От дневного света Рейнира чувствует неприятное жжение. Преодолев желание закрыть глаза, ей удается сфокусироваться на незнакомом девичьем лице, наклонившейся над ней. Но внимание тут же перешло на тёплую и стекающую горькость в горле.

Резко склонившись над своими коленями, она выплёвывает жидкость.

— Семеро, помилуйте…

Высказывание проходит мимо ушей, пока с уст срывается кашель и только потом жадный вдох, вместе с которым приходит облегчение.

Ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя и тогда, глаза сразу застывают на фигуре девушки в одеяниях служанки, с чашкой в руках.

— Принцесса, простите! Простите! Я не хотела, чтобы так получилось, — виновно тараторит незнакомка. — Вы пришли в сознание, это такая чудесная новость!

Рейнира хмурится, продолжая тяжело дышать.

Заточенный на войне ум сразу постарался найти ответ, что сейчас происходит. Она просыпается в своей комнате Красного замка, а ей уже пытаются залить какую-то жидкость в рот. Не помнится, чтобы в её прошлом был такой случай, когда её во время сна пытались чем-то напоить. Что вообще значит пришла в сознание?

— Стража! — выкрикивает, хоть теперь голос тоньше, чем раньше.

Двери распахиваются и два рыцаря в серебряных доспехах появляются на пороге. Их взгляд сразу устремляется на принцессу, выглядевшую словно защищающийся зверёнок. С нахмуренными бровями, сморщенным носиком и подрагивающими уголками губ. Живая. Будто бы и не лежала неделями в этой кровати без сознания.

Служанка же казалась сбита с толку. Губы приоткрылись в попытках что-то сказать, но её тут же прервали:

— Она пыталась чем-то напоить меня! Что происходит?

Рейнира бросает взгляд на прикрытые лика Белых Плащей, внезапно замечая знакомые черты лица.

«Благородный» взгляд разжигает в ней неописуемое пламя и пускает лаву по венам, от которой кажется даже взгляд начинает искриться. За одно из запястий служанку сжимает он.

Сир Кристон мать его Коль.

Волна ярости начинает захлёстывать столь юное и непорочное тело, которое сейчас начинает потряхивать от желания лишить жизни как минимум уже двух человек в её спальне.

Но всё меняется, когда сердце Рейниры настигает второй удар.

Тот, что заставляет дышать и запускает в ней жизнь.

Это рёв Маленькой Леди.

Её Сиракс.

И только сейчас происходит понимание, что это действительно второй шанс. Ведь Сиракс умерла и она больше не слышала столь знакомый вопль уже протяженное время.

Но это она. Это её девочка. Единственная и прекрасная. Ох, какие же яростные крики она издаёт! И Рейнира чувствует, как она сейчас рвёт цепи, плавит их своих огнём, которые не поддаются, вызывает беспокойство у Драконоблюстителей и Пламенной Мечты, чтобы сейчас прилететь и защитить всадницу.

Ноги покалывает от лодыжек до колен. Она буквально падает с кровати в попытках встать. Ей хочется подползти к окну, взяться за подоконник и взглянуть на Драконье Логово, но гордость берёт вверх.

Не увидит этот предатель королеву из рода Таргариенов на коленях.

Самое главное, что это действительно реально.

Её вернули.

Слёзы наворачиваются на глаза, которые ей удаётся сдержать. Внутри себя она издаёт крик, наполненный одновременно огромной радостью и болью от того, что она пережила. В реальности же прикусывает губу. Часть души вернулась к Рейнире вместе со знанием, что её драконица жива. Жива. Это неописуемо.

Действительно, благословение богов.

Сир Кристон бросается к ней, желая помочь подняться. От эмоций, что захлестнули ум, ей тяжело оттолкнуть рыцаря, и с трудом ему удается усадить обратно принцессу на кровать.

— Принцесса, мы оповестим Сира Гаррольда, он приведёт вашего отца, — раздался более взрослый и успокаивающий голос.

Она узнает Лорента. Союзник чёрных в войне, отдавший жизнь за свою королеву.

— Мне нужно побыть одной, прошу. И не отпускайте девушку, — хватает ей сил сказать, склонив голову.

***

Лорд-командующий объявил о пробуждение принцессы и, кажется, что его строгий и серьёзный настрой на Малом Совете рухнул под отеческими чувствами. Как же тяжело было сдержать радостный смех и глубокий вздох облегчения. Восторженную улыбку и блеск в глазах сдержать не удалось, но это уже пустяки.

Объявив о перерыве на собрании, король поднялся с кресла и поспешил покинуть помещение. Великий мейстер пожелал сопроводить его, чтобы осмотреть принцессу и по возможности оказать ей помощь.

Кажется, его быстрая ходьба практически срывалась на бег. Мысли никак не мог покинуть образ улыбчивой и игровой дочки, какой она была до смерти матери. В своей голове он дал себе тысячу обещаний, что больше не даст ей замкнуться и уйти в обиду.

Около покоев Рейниры продолжали стоять два верных Щита, рядом с которыми стояла служанка, сжавшаяся, как мышонок.

После оплошности Сира Кристона Коля было принято решение назначить ещё одного рыцаря из Королевской Гвардии для охраны принцессы. Ему также предлагали вернуть на эту должность Сира Гаррольда Вестерлинга, но мужчина хорошо показывает себя в роли лорда-командующего и в понижении должности не нуждался, но именно он выбирал нового Щита для дочери короля. Визерис тогда переживал первые дни своего горя и присутствовать не стал, однако потом одобрил решение в лице Лорента Марбранда.

Король остановился перед покоями. В нём появилась неуверенность и тогда он обратился к рыцарям:

— Как она?

— Кажется, что принцесса полностью в своём уме и здравии, — сказал один из рыцарей нерешительным тоном в голосе. — Правда, испугалась служанки.

Визерис на мгновение растерялся.

— Я не давал указаний, чтобы её кто-то посещал.

— Это была моя просьба, Ваше Величество, — пробормотал мейстер за спиной у короля. — Случай непростой, мы ещё вели дискуссии о состоянии принцессы, но нужно было поддерживать борьбу тела с болезнью, поэтому я поручил служанкам каждое утро и вечер поить Её Высочество напитком, содержащий в себе кое-какие полезные травы. Абсолютно безвредные.

Визерис облегченно вздохнул.

Тянуть больше не было смысла. Двое стражников бросились к двери, чтобы пропустить его в покои.

Мужчина в серых одеяниях посмотрел на служанку.

— Бестолковая, — бросил он шёпотом.

Оставшись наедине, Рейнира наконец-то могла прийти в себя. Одеяло с пятном от напитка она отложила от себя. Крики Сиракс стихли, но как же хотелось к своей маленькой леди. Провести ладонью по золотистой шкуре, прижаться лбом к горячей шее и произнести слова любви на валирийском. Было недостаточно слышать её.

Сердце стучало от приближающейся встречи с отцом. По крайней мере, она надеялась на его приход. Интересно, как он сейчас выглядел? А чувствовал? Живой мертвец с прогнившим наполовину лицом было последним воспоминанием о нём. Это пугало даже такую взрослую женщину, как Рейниру, что уж говорить о сыновьях.

Мальчики.

Она вздохнула и покачала головой. Двери в её покои открылись.

Светлые локоны ниспадали на плечи, ещё достаточно густые. Лик отца не был испорчен язвами или любыми другими пятнами. Серая кожа приняла здоровый розовый оттенок, хотя мешки под глазами присутствовали.

Рейнира застывает, всматриваясь в лицо, когда Визерис уже заключил её в объятья. Не зная, что предпринять, она слегка похлопала его по спине.

— Дитя моё, — с улыбкой произнёс король, быстро отпуская девушку, чтобы самому налюбоваться ею. — Ох уж и заставила всех нас поволноваться. Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? Я привёл мейстера, чтобы он осмотрел тебя. Рейнира, больше не убегай от меня.

Король положил здоровую ладонь на щеку дочери, с упоением вглядываясь в бледный оттенок пурпурных глаз.

— Я убежала? — спросила она нерешительным тоном.

Улыбка Визериса дрогнула, а на лице появилось беспокойство.

— Ты забыла?.. Это были вторые именины Эйгона, помнишь? Мы всей семьёй отправились на охоту в королевский лес. Потом между нами произошёл разговор о браке и ты расстроилась, убежала. Я думал ты в своей палатке, но оказывается ты ушла в лес. Тебя не было всю ночь. Утром следующего дня Сир Кристон объявил о том, что на тебя напал Белый Олень.

После слов «вторые именины Эйгона» Рэйнира уже не вслушивалась в то, что говорит отец. Ей стало ясно, в какой момент переместилась.

Никто даже не волновался о наследнице, которой не было всю ночь до того момента, пока не пришла весть о нападении.

Пусть и в их время считалось, что любимым ребёнком Короля всегда была и остаётся Отрада Королевства, но ничто не заглушит ту обиду принцессы, которую она испытала в первые годы рождения Эйгона. Да даже когда Алисента была им беременна. Один лишь только гул о долгожданном мальчике.

Тогда Визерис не замечал ничего, кроме него.

Но последнее предложение насторожило её.

— Белый Олень?.. Но он на меня не нападал, — нахмурилась Рейнира.

Если ей не изменяла память, встреча с ним действительно была, но она пощадила зверя.

— Значит, ты помнишь! Я знал! Мне сказали, что он защищал тебя. Однако не все знают об этом. Пошли неблагоприятные слухи. Но это неважно! Теперь ты очнулась.

О нет.

Вместо того, чтобы Дома говорили о ней, как о дерзкой девушке, что смогла принести добычу в лагерь в виде опасного вепря, все будут говорить о ней, что ей отказал Белый Олень.

Хуже быть не может.

— Лучше расскажи о ситуации, как её помнила ты, Рейнира. Подробно, — взволновано говорит Визерис.

— Государь, — вмешался мейстер Меллос. — Возможно, не стоит пока тревожить принцессу вопросами.

Рейнира одной рукой сжала ночнушку, а другой схватила отца за ладонь и почувствовала пустоту. Не полностью. Опустив взгляд она заметила, что два пальца у него отсутствовали. К этому они ещё вернутся.

— Отец, мне надо тебе кое-что рассказать. Это важно.

Визерис сбился с пути. Уже сейчас, в данный момент, делает каждый свой шаг под руководством Отто Хайтауэра, это видит каждый и начинает использовать с пользой для себя. Стараются давить на те же точки, что и десница. А именно на «долг».

 Её отправили в то время, когда отец был максимально бессилен, абсолютно никак не карая за дерзость своего Десницу и жену.

Кажется, король настолько отдалился от воспоминаний об Эймме, что действительно начинает жить заново. С новой семьёй, в которой ей никогда не было места. Достаточно стоять вдалеке, но чтобы взгляд короля всегда мог найти её. Он счастлив. И это несправедливо.

— Мейстер Меллос, — обратился король, — я бы хотел остаться со своей дочерью.

Мужчина не показал своим внешним видом никаких возражений, лишь произнёс «Ваше Величество» и покинул покои принцессы.

Ещё одна личность, знакомая Рейнире. Ещё один союзник на стороне Хайтауэров.

— Дитя моё, я слушаю, — обеспокоенно сказал Визерис, протягивая руки.

Сейчас она может одним предложением разбить всё счастье отца. Нужно начинать исправлять то, что приведёт к падению дома Таргариен и садить первые семена нового будущего. Ничего страшного, если в некоторых местах придётся приврать.

— Я виделась с мамой.

Лицо Визериса меняется: от радости за выздоровление дочери, до растерянности, а потом в глазах мелькает боль. Кажется, у него перехватывает дыхание, а в груди скопилось едкое щекочущее чувство страха.

Этого же быть не может.

— Поверишь ли ты или нет, но это был сон и одновременно нечто реальное. В нём мама обратилась ко мне, — начинает говорить Рейнира, вместе с тем запинаясь. — Она рассказала мне о будущем. Совсем немного. Я даже сначала не поверила, но, представляешь, меня, как королеву, поддержат лорды со всех концов Вестероса. Вот только… Хах, не знаю, поверишь ли ты в эту чушь.

Она знает, что поверит.

— Я слушаю тебя, дочь моя! — сказал Визерис решительным тоном. Тема снов всегда трогала его за душу, в них он всегда верил и это стало одной из причин его неправильных решений. Пришло время этим немного воспользоваться.

Как же он был горд внутри за то, что его дочь признают лорды!

— Меня убьют, — отчеканивает холодным тоном Рейнира, но потом пытается прикусить губу и показать испуг. Драматичность куда больше повлияет на отца. — Меня убьют! И знаешь, кто это сделает? Твой верный Десница — Отто Хайтауэр, который захочет видеть на троне своего внука!

— Этого не может быть, — растерянно говорит король, распахнув глаза.

Рейнира старается выскользнуть из цепких рук отца. Лицо девушки было сморщено от жгучей смеси ярости и обиды.

В её мыслях пылает только одно: «Вновь!»

Вновь эта защита змеи. Слышать такое невозможно. Конечно, она не просит тут же прислушиваться к ней, но просто поверить. Но, конечно, же нет. Отто Хайтауэр святой человек.

— Отто — верный Дому Таргариен человек, что готов ставить интересы короны превыше своих. У него есть амбиции, я признаю это, но у кого их нет? Его дом и он лично принесли клятву верности моему наследнику — тебе. Может быть, ты ошиблась.

Она издаёт безжизненный смешок, а затем не сдерживается в своих высказываниях.

— Ты даёшь слухам обо мне распространяться! Восхваляешь моего младшего брата, даёшь власть этому Хайтауэру. Меня, как наследницу, ни разу не пригласил сесть за стол Малого Совета! А это лишь только то, что ты допустил на данный момент. А знаешь, о чем мне сказала мама? Они убили всех. В том сне. Рейнис, Деймона, моих детей, меня! Всю твою семью. А ты до последнего защищаешь эту тварь! — от повышенного тона, которым Чёрная Королева часто разговаривала после своей коронации, вздрагивает даже Визерис. — Я… Я не стану тебе потакать. Если для того, чтобы защитить себя от змей, что ты самолично кормишь с рук, мне нужно будет игнорировать твои приказы с абсурдными желаниями в угоду этих стервятников — я это сделаю. Ты убил ради них человека.

С каждым сказанным предложением король всё сильнее терял краску, а после последнего предложения он тут же попытался начать оправдываться.

— Я… Я никогда.

Но она лишь качает головой.

— Ты сделал это, отец, — шепчет Рейнира. — Я знаю, кого. Не будем же говорить имён.

Он чувствует неподдельный испуг.

— Дочь моя. Я никогда, слышишь, никогда не сделаю это, — Визерис хватает ладони дочери, крепко сжимая их в своих руках и прижимая к своему лицу. — Это была ошибка!

— Я не верю, — отрезает Рейнира, понимая, что это само сорвалось с её уст. Она хочет справедливости, чтобы отец понял её боль, боль матушки, но всё равно внутри что-то гложет.

Возможно, она пожалеет. Может быть воспоминания, в которые она окунётся вернёт ей любовь к отцу и она захочет его крепких объятий, поцелуя в макушку.

Она не позволяла себе кричать на отца. Никогда. Но сейчас это требуется.

Визерис в ужасе от того, что сказала ему Рейнира. Он не может поверить в то, что его семью может ждать такой конец. Рейнис, Деймон, дети, его внуки. Внуки. Конечно, он рад бы всё отрицать, но только какие у него могут быть отговорки? Что можно придумать, чтобы слова дочери оказались ложью? Она пролежала недели в этой комнате, в бессознательном состоянии, а перед этим встретила Белого Оленя.

Боги благословили его дочь, подарили встречу с Эйммой.

Прежде чем король успел вновь пробормотать что-то, двери в покои дочери вновь открылись.

— Рейнира!

На пороге появилась королева, чей встревоженный взгляд тут же метнулся к ним. Тон её обращения был достаточно мягким и слабым. В последние лет десять от Алисенты такой милости не дождёшься. Мрачный взгляд принцессы скользнул на бывшую подругу. Ещё с первого взгляда она заметила этот огромный живот. Хелейна.

Тяжело было понять, какие в ней эмоции. Кажется, что за это пробуждение она увидела достаточно змей, и удивлениея никакого нет, но сердце всё равно замирает.

— Как ты? Мы так волновались! Я молилась о твоём здоровье, — пробормотала королева, тон которой был наполнен заботой. Кажется, она не решалась подойти к ним ближе.

Рейнира готова была рассмеяться про себя, но сдержала этот порыв.

— Я чувствую себя более чем бодрой, видимо, боги действительно мне помогли. А вы…

Она запинается, чуть ли не обратившись к Алисенте, как к королеве. Нет-нет. Больше никогда язык не повернётся таковой её назвать.

— Надеюсь, именины не были так омрачены, и вы не расстроились.

— Рейнира… Мы вернулись во дворец, как только принесли тебя! Мейстеры, что были с нами, никак не могли привести тебя в сознание, хотя на тебе не было ни царапинки! — воскликнула королева, обхватив живот.

— Ты не приходила в сознание две недели, — начал говорить Визерис, хотя на его лице всё ещё отражались жалость и вина.

Рейнира поднимает брови вверх, искренне удивляясь тому, сколько она пролежала, а затем и последующим словам. Она понимает своего отца. Но сейчас, в данный момент, её состояние вовсе не главное.

— Сиракс бушевала, практически не ела всё это время, — продолжает король, он сразу привлёк к себе внимание Рейниры, и теперь уже она не сдержала беспокойство в глазах. — Моё сердце разрывалось, слыша её тоскливые песни о тебе.

— Я хочу её увидеть!

— Рейнира, нет, ты же только пришла в себя.

— Это пройдёт. Мне только бы встретиться с ней, — искренне произнесла принцесса, переводя взгляд с короля на Алисенту.

— Нет. Нет, ты никуда не пойдёшь, пока мейстеры не заверят меня, что ты полностью здорова, — воспротивился Визерис, не переставая держать ладони дочери.

Спорить бессмысленно. Нет, к тому же на сегодня хватит эмоций.

Рейнира отворачивается, измученно вздыхая. С другой стороны, она смеётся про себя. Как же давно были все эти споры между ними. И вот, они вновь рядом.

— Дорогой, мне кажется, Рейнире нужен отдых. Давай оставим её. С твоего позволения я бы спланировала небольшой семейный ужин. Мы сможем посидеть все вместе. Конечно после того, как мейстер подтвердит, что принцесса здорова, — произносит Алисента более уверенно, украдкой поглядывая на подругу.

Король вздыхает, соглашаясь с предложением жены. Ему самому предстоит погрузиться в раздумия над словами дочери, но перед этим посетить Малый Совет и продолжить собрание.

Визерис поднимается, всё ещё не желая расставаться с дочкой. В последнее время у них настолько напряжённые разговоры, и, к сожалению, в этот раз так же. Но он не забудет страха и горя за её жизнь.

Покои погрузились в тишину. Рейнира так и осталась сидеть на кровати, неотрывно смотря в одну точку.

Ей предстоит тяжёлый вечер раздумий и воспоминаний, чтобы решить, что делать дальше.

Боги дали шанс. И она его ни за что не упустит.

Chapter Text

Больше ничего нет. Ни войны, ни предательств, ни смертей. Ей нужно помнить об этом. 

Разговор с отцом оказался выматывающим, чего и следовало ожидать. После того, как Рейнира осталась одна, она уже про себя решила, что нужно хотя бы начать продумывать план действий на ближайшее время, но для начала стоило немного отдохнуть.

Мейстер, к счастью, не проявлял дотошность, лишь задал пару вопросов и настоял на проверке самочувствия. Пока шло измерение пульса, Рейнира успела расспросить о служанке и узнать, что за жидкость ей пытались дать. Ответ более-менее успокоил.

Не то чтобы она доверяла Мелосу, но всё действительно могло оказаться так, как сказал мейстер. В конце концов ей надо бороться со своей чертой «обвинять всех вокруг и называть предателями, а в каждом действии видеть попытки убийства». Как же ей было стыдно вспомнить ситуацию с Адамом Веларионом. Из вышеперечисленного можно отметить, что про «попытки убийства» как раз относились к служанке. Конечно, она знает о поддержке Мелоса взглядов Отто Хайтауэров, мейстер умер до того момента, когда началась борьба за власть. Однако это не спасёт его от обиды и желания возмездия от принцессы, ведь именно он принимал роды у мамы.

После ухода мейстера к ней пришли служанки. Они тут же взялись за свою работу: поменяли постельное бельё, подготовили новую спальную рубаху, а также платье, при виде которого Рейнира сморщилось. И это она носила? Да, наследница, сразу видно. Узор настолько бледный, что сливался с золотой тканью. Говорить об украшениях не было смысла. Их просто нет.

Девушки же не скрывали своего любопытства. То и дело бросали взгляды на принцессу.

Вскоре они принялись набирать ванную и подготавливать средства, масла. Тогда ей уже принесли поесть. Немного сырых овощей и фруктов. мейстер, видите ли, настоял на таком питании. Она осилила морковь и инжир, после чего почувствовала себя достаточно сытой. Ванная к тому моменту была готова, так что принцесса поспешила избавиться от старой ночной рубашки.

Рейнира замерла напротив напольного зеркала, когда проходила мимо, всматриваясь в своё отражение.

Даже не верится, что она когда-то была такой стройной и подтянутой. В голове тут же возникли воспоминания о насмехательстве Алисенты насчёт её фигуры. Конечно, она это не делала открыто и явно, но сплетни, разносящиеся в каждом углу Красного замка, принадлежали именно ей.

Придворные дамы с радостью разносили любое щебетание королевы и восхваляли её за то, что после четырёх беременностей Алисента оставалась худой, в то время как когда-то главная красавица Королевства теперь располнела. Вся Королевская Гавань говорила, что в ней не было черт той самой обаятельной Отрады, которую воспевали по всему Королевству. Веру и любовь к своему телу ей помогали хоть как-то поддерживать верный щит и муж. Харвин мог подарить сотню нежных слов, после которых ненадолго становилось не так обидно. Но благодаря Деймону она забыла о том, что была какой-то «не такой». Муж умел заставить её краснеть своими грязными словечками, часто обожествляя свою жену, и тут же переходил к действиям, уделяя ласки каждой части тела.

Но стоит признать, что сейчас — она всё равно другая.

Рейнира убирает волосы за плечи и разглядывает себя. Ладошка сминает подтянутую девичью грудь. Она вспоминает, что, даже когда она была подростком, это была её гордость! От глаз принцессы не было скрыто, как у многих придворных дам платья подчёркивали отсутствие каких-либо выпуклостей. Большой палец поглаживает расслабленный сосок, вокруг которого была нежная кожа. Затем ладонь спускается по талии, подмечая, что у неё отсутствуют бока, а взгляд останавливается на втянутом животике. И ни единой растяжки.

Что уж там, так необычно видеть просвет между бедрами. ладно, ей нравится вид молодой себя.

Всё время в ванной она провела в любовании собственным телом. Служанки помогали ей помыть голову, а после использовали масло, которое оставляло волосы прямыми после высыхания. О свойствах средства принцесса вспомнила по запаху. Кажется, такое же она использовала до сих пор.

После процедуры служанки собрали всё грязное белье и ещё какое-то время убирали ванную. Рейнира же предпочла немного расслабиться на кровати. Когда в последний раз было так спокойно и тихо на душе?

Вечерело. После недолгого отдыха, она наконец-то села за пергамент. Сперва стоило обратить внимание важным фигурам её будущего, а также решить, что с ними делать в ближайшее время. Нужно написать имя, чуть ниже намерения в их сторону.

Да уж. Найди эти листки — её назвали бы изменщицей. Но голова настолько переполнена мыслями, что их нужно где-то записать, а позже найти хорошее место для хранения.

На мгновение Рейнира замерла, обдумывая, с кого можно было начать. Одно имя будто само напросилось быть первым.

Алисента.

Подорвать авторитет среди малого народца — использовать сплетни.

Рейнира лишь хочет расплатиться с Алисентой той же монетой. Сколько было унижений, насмешек и слухов с её стороны, при этом оставаясь невинной в глазах всего королевства. Конечно, она старалась достойно отвечать на оскорбления и не опускаться до уровня королевы, но теперь пришло время действовать.

Алисента ещё ничего не сделала.

Рейнира не может простить, но и на большую жестокость не способна. Возможно можно было бы воспользоваться нынешней зависимостью бывшей подруги вернуть "дружбу" с принцессой.

Помнится, Мисария предлагала ей отправить Алисенту и Хелейну в бордель, но она на такой шаг не пошла.

Ох, и если речь зашла о бывшей шлюхе Деймона:

Мисария.

Поделиться о её предательстве с Деймоном, избавиться от неё. Найти того, кто сможет взять шпионскую сеть в свои руки. 

Что руководило Рейнирой, когда она доверилась той, кто уже выдавал секреты дяди другим? Возможно, именно благодаря ей, Отто Хайтауэр узнал о «Наследнике на один день». Ох, что же сделает Деймон, когда узнает об продажности Мисарии? Шлюха остаётся шлюхой во всём. Сама же принцесса будет настаивать на самом извращенном виде наказания.

Эйгон, Хелейна, Эймонд, Дейрон.

…

И здесь — она в растерянности.

Хелейна ещё не родилась, но в утробе Алисенты, что уж говорить об Эймонде и Дейроне. Эйгон, тот самый сводный брат, что узурпировал её власть, сейчас пускает слюни на свою одежду и вечно играется со своим деревянным драконом.

Что ей делать?

Насчёт них нужно время. Оно у неё благо есть. Но вот с их дедушкой нужно начать действовать как можно раньше.

Отто Хайтауэр.

Отстранить от дел государства. Доказать его честолюбие и стремление к трону, ради которого он пойдёт на всё.

Никаких сомнений насчёт десницы не было. Потребуется время, чтобы сослать его из столицы. В прошлый раз этому поспособствовал Деймон с идеей борделя, и несомненно отец, который не простил слежку за своей дочерью. Мужчина оступился, пытался очернить наследницу.

Конечно, Отто продолжит строить козни даже будучи в Староместе, но в наше время так много случайных смертей. Об этом она точно не напишет.

Пришло время уделить внимание другому Дому Вестероса.

Веларионы.

Союз с домом Веларионов — важен. Лучше всего добиваться этого через Рейнис, её амбиции не так сильны, как у Корлиса. 

Наладить отношения с Лейной, оказать помощь в поиске супруга. Пресечь все попытки завоевать Деймона.

Не торопиться сватать детей. 

Корлис Веларион. Из-за своих амбиций и цели заполучить Железный трон, он потерял своих детей. Матушка упомянула, что с ними нужно быть аккуратней. Правильно ли осуждать Отто за то, что он пытается посадить своего внука на трон, в то время как Морской Змей делает тоже самое? Конечно, каждый лорд желает такого для своих детей, но никто не имеет такой наглости, как эти двое.

От того Рейнира и приняла решение, что сглаживать линии с Веларионами можно попробовать через Рейнис. Она не стала королевой, но получить важную должность при дворе ещё может. Например, десница короля? Как только Отто будет устранен, должность освободиться. Нрав двоюродной тёти ей прекрасно известен. Королевская Гавань расцветёт с её приходом.

Что же насчёт Лейны. Она была достойна лучшей жизни. Конечно, она провела десять лет, как сама того и хотела — в путешествиях, но после откровенных разговоров со своим мужем ей становилось жалко её. Деймон говорил, что думал о Рейнире, от того часто пил, был в раздумьях и старался проводить время в библиотеке, чем с семьей. Хотя именно она и предприняла попытки ухаживания за Деймоном, девушка видимо совсем не ожидала такой семейной жизни, но смирилась.

Рейнира хочет попытаться встретиться с кузиной, как-то попытаться наладить отношения, поговорить о женихах и если что предупредить о том, что у неё самой есть взгляды на Деймона. Прямо. Она уверена, что её не сдадут тут же отцу, и Лейна отнесётся к ней с пониманием. Особенно если они вдвоём смогут найти ей достойного жениха.

Теперь же пришло время перейти к раздумьям над мужем. И стоит прежде всего отметить для себя, что нужно прекратить его так называть, а вернуться к «дядя».

Деймон.

Когда он вернулся со Ступеней, то уже грезил мыслями о браке со мной. А значит, его чувства уже проявились. Осталось лишь им раскрыться, но вовсе не так, чтобы он испугался и сбежал.

Небольшая месть за бордель.

Она не отпустит его. Нет-нет. Больше нет. Ни после слов своей матери о чувствах Деймона. Конечно ей стоит быть аккуратней, в конце концов не тащить при первой же встрече на Драконий Камень, чтобы вступить в брак по Валирийским традициям. Война помогла осознать дяде, что пора бы найти свой «домашний уют» и попытаться погубить добродетель племянницы, но он всё равно не готов к принятию того, что его любят.

А вот последний пункт обязателен к выполнению!

Можно попытаться поступить с ним так же, как и он с ней. Оставить посреди борделя, со спущенными штанами, возбужденным, а самой сбежать. Он будет зол. Однако ей хочется сделать что-то такое, с чего он будет не просто зол, а придёт в бешенство.

От таких мыслей на лице расцветает ухмылка.

Какие «ужасные» вещи дядя захочет сделать с ней после такой мести.

Рейнира старается отмести не совсем приличные размышления.

В то же время, думая о Деймоне, как о муже, она не может не вспомнить о детях. Возможно, она ещё увидит Визериса, и Эйгона, но… её храбрые мальчики. Будет ли дарована жизнь Джейсу, Люку и Джоффри, если один из родителей будет другим? Может быть их душа найдёт пристанище в этом мире? Если существуют боги, то уж в души поверить уж проще всего. Возможно, они станут законными детьми Харвина Стронга, и лет через десять, она увидит мальчиков с чертами лица, похожими на её сыновей, но уже похожие на свою новую мать. А возможно, они вернутся к ней. Белокурые, теперь уже Таргариены полностью.

Она бы с радостью также увидела бы Бейлу и Рейну рядом с Лейной. Эти девочки достойны прожить счастливую жизнь рядом с мамой, а не потерять её во время родов в Пентосе.

Нет, нет. Рейнира не хочет думать об этом прямо сейчас. Так что она старается перейти уже к следующему имени.

Визерис.

Добиться его веры.

Этого уже будет достаточно, ведь сам по себе король не любит действовать. Визерис предпочитает угрожать, хотя на деле его угрозы ничего не несут. Он может говорить, что лишит её наследства, но сам же не станет так делать. Ей уже было достаточно прожить одну жизнь под постоянным подчинением отца, когда этого никто не делал. Все плевали на его мнение, а ему хоть бы. Он умел «защищать» лишь словами, и максимум ругать.

Конечно Рейнира не станет относиться к приказам Визериса с каким-то пренебрежением. Он король. Ей придётся подчиняться. Но это не значит, что она не будет отстаивать своё мнение.

Кто же дальше. Точно.

Малый Совет.

Мейстер Мелос — Старомест.

Лионель Стронг — нынешняя должность ему подходит. 

Тиланд Ланнистер — был за то, чтобы поддержать Ступени. Деймон говорил о союзнике в совете зеленых. Попытаться узнать о том, какие у него взгляды.

Лиман Бисбери — ответственно подходит к своей должности.

Лионель Стронг защищал притязания Деймона, он предложил отцу идею о том, чтобы выдать Рейниру за сына Морского змея, предполагая, что Лейнор избавится от своих «привычек». Мужчина всегда старался делиться с королем мнением, славясь своей непредвзятостью, но всё ж это не значит, что его решения — правильны.

А вот насчёт Сира Тиланда всё намного сложнее, Деймон так и не рассказал ей о том, кто является предателем в совете зелёных. Она лишь может опираться на то, что сама знает — остальные до мозга и костей были верны Эйгону, но Тиланд не был ярым их покровителем. Но всё же он спрятал от неё часть казны королевства. Тоже сложная фигура.

И вот, осталась последняя личность.

Кристон Коль.

Даже рыцаря из Королевской Гвардии может постигнуть несчастье. Стоит ли говорить, что в наше время достаточно много случайных смертей?

 Рейнира откидывается на спинку кресла, тяжело вздыхая. Время прошло уже достаточно много, вечерело. Немного отдыхая от текста и раздумий, принцесса позволила себе любование видом из окна её покоев. Всё живое, спокойное. Взгляд цеплялся за движения во дворе, за летающие птицы, даже за плывущие облака. Вот он, мир и спокойствие.

Нужно было закончить расписывать свои планы. Сейчас стоит решить, какие действия она будет совершать во благо самой себя. Ей нужно защищать свои притязания, поднимать свой авторитет среди малого народца, но самым первым пунктом в её списке стала Золотая Леди, а уже потом пошли политические решения.

Посещение Сиракс.

Тайком побывать в Королевской Гавани. Подметить, что в её силах изменить уже сейчас.

Заняться поиском улик против Отто Хайтауэра.

Уделять внимание отцу. Настаивать на правдивости своего сна, добиться того, что он станет прислушиваться к ней.

Посещать Малый Совет. 

Пока Рейнира додумалась лишь до того, чтобы максимально свернуть пергамент и убрать на дно одной из шкатулок с украшениями. Можно было бы воспользоваться проходами Мейгора и там найти уголок, в котором не составит труда спрятать несколько листков, но всё-таки над этим стоит подумать на свежую голову.

Завтра её ждёт новый день.

Chapter Text

Проснувшись, Рейнира даже забыла о том, где она находится. В сознании будто что-то щелкнуло, мысли о войне просочились в голову, и девушка подскочила на кровати, испуганно озираясь. Вспомнив, что произошло вчера, а также разговор с мамой, её сердце наконец-то перестало дико стучать. 

Утро принцессы проходило максимально беззаботно, но в то же время под постоянным вниманием. К ней вновь приходил мейстер, на этот раз не Мелос, а также служанки. Рейнире кажется, их стало больше. Нет, вспомнить лица тех, кто был с ней около шестнадцати лет назад она конечно не сможет, но точно можно сказать, что за раз к ней обычно приходило две-три. Сейчас же девушек стало немного побольше. Если же части из них нечем было заняться, они спрашивали у принцессы, нуждается ли она в чем-то и просто продолжали стоять, в случае отказа.

Рейнира помнит, как в этом возрасте желала хоть немного внимания. Даже не от отца. Чтобы кто-то проявил сочувствие. Брошенке, которую променяли на сына. Но все видели только мальчика Алисенты. А ей приходилось стоять у стены, кусая губу и сдерживая обиды, огрызаясь на других иронией.

Что ж, той девочке-подростку стоило бы оказаться на грани смерти, и весь мир упал бы к её ногам. Будучи уже взрослой, Рейнире сейчас наоборот чужда эта излишняя забота. Но маленькой девочке внутри неё всё равно приятно. Приятно, что о ней не забудут, если бы что-то вдруг случилось.

Планов на сегодняшний день немного. Со многими пунктами из своего списка она пока испытывает затруднение. Строить козни ещё рано, Веларионов и Деймона нет, а подставить Отто без плана, не так уж и легко.

Также в связи с контролём рыцарей за дверью, она не может даже посетить свою Маленькую Леди. Принцесса уже попыталась поговорить с Сиром Лорентом (игнорируя полностью Кристона), но ей ясно дали понять, что король отдал приказ не провожать её до Драконьего Логова. Возможно, Рейнира бы бросилась к потайным проходам Мэйгора. Однако делать это днём бессмысленно: на улице поймают или заметят. Да и ночью пробираться к Сиракс небезопасно. Вместе с этим ей также не попасть в Королевскую Гавань.

У неё нет одежды, которая помогала бы оставаться скрытой перед малым народцем. Это, конечно, нужно исправить.

После долгого нахождения в покоях принцесса всё же напросилась на прогулку по замку. Недалеко от комнат, исключительно под вниманием Белых Плащей и недолго. Ходить в жёлтом простом платье было стыдно. Рейнира уже привыкла к одеждам с большим количеством камней в цветах своего дома.

Наконец-то принцесса покинула свои покои и оказалась в коридоре.

Она даже не поверила, когда увидела на одной из стен символику дома Таргариен. Несмотря на то, что после возвращения замка, Рейнира убрала всю символику семерых, её всё равно казалось, что это место стало холодным и чужим, пропитанное другими людьми. Чужаками. Сейчас же всё казалось таким родным и тёплым. Из окон выходил прекраснейший вид на сады во дворе, цветущие и не пострадавшие от огня дракона. Солнце проникало во все уголки, подчеркивая неприличные гобелены на стенах. При виде их у принцессы вырывается смешок.

Она улыбнулась. 

Мимо неё проходили люди, представители знати. Рейнира не обращала на них внимание, уж слишком увлекаясь окружение. Каждый камушек привлекал её внимание. Лишь тогда, когда с ней здоровались и говорили заботливым тоном, как они рады выздоровлению наследницы, она удосуживалась также поприветствовать их. Как будто в столь сладких словах была доля правды.

Кристон Коль не решался как-то поговорить с ней, из-за присутствия более старшего рыцаря, чему Рейнира была очень рада, но всё же спиной не переставала чувствовать его грустный телячий взгляд.

У него нет мыслей о том, какая она подлая сука. Пока. Рейнира не хочет испытывать судьбу и как-то общаться с рыцарем, который обиделся и убежал под другую юбку, чтобы оттуда кричать, какая принцесса плохая.

Скорее всего, сейчас он будет ходить расстроенный тем, что она с ним не общается, но потом опять начнёт уже обижаться сам, и повторится уже прошедший путь.

Избавиться. Никак по-другому.

Хорошее настроение улетучивается.

Уже с хмурым лицом Рейнира возвращалась к своим покоям, около которого стояли Белые плащи. У неё закралась мысль, что отец пришел к ней, чтобы поговорить о вчерашнем. Так что увидеть в своих комнатах она ожидала его.

Но точно не королеву, которая сидела на одном из золотистых мягких диванчиков с встревоженным видом и подушкой на животе.

— Рейнира, — напряженно улыбнулась Алисента, сминая собственные пальцы.

Девушка поерзала на месте, немного отодвигаясь в сторону.

— Присаживайся.

— Алисента, — сдержанно поприветствовала девушка, проходя в комнату.

Чудо, что они не пересеклись.

— Тебе уже можно покидать покои?

— Я решила пройтись по коридорам, посмотреть на сад. Сидеть в четырёх стенах утомительно, — вздохнула принцесса, присаживаясь напротив в кресло.

— Тебе могло стать нехорошо. Ты же столько недель пробыла без сознания, — в тонне Алисенты прозвучала нотка неодобрения. Её взгляд потускнел, когда принцесса села напротив, а не рядом. — И ты больше не называешь меня «королевой»?..

В прошлом своими играми в обидчивую девочку она потеряла ту грань, когда она обращалась к Алисенте по титулу, чтобы задеть её чувства, а когда лишь бы потешать чужое самолюбие.

Больше подобного от неё не будет.

— Я чувствовала себя достаточно сносно, к тому же меня сопровождали, — поторопилась ответить на первые слова бывшей подруги Рейнира. — Похоже, я задевала твои чувства, когда обращалась к тебе «королева». Или же мне стоит сохранить титулы в нашей беседе?

— Нет, — было трудно не заметить чужую растерянность. — Мне комфортнее, когда ты обращаешься ко мне по имени, как раньше. Но сейчас я королева…

— Определись, кем ты хочешь быть мне. Королевой или подругой.

Разговор стал становиться интимнее.

Так обращаться к королеве при людях, конечно, не стоит. Люди будут думать не то, что Рейнира просто не признаёт новую жену отца, а просто глупая дурочка, которая не может сдержать злобу.

Вот если бы и другие члены семьи отказались от титула, то это уже можно назвать бунтом.

— Я хочу быть твоей подругой! Но ты не даешь мне с тобой поговорить! — воскликнула девушка, поднимаясь с места.

Взгляд тут же скользнул на большой живот Алисенты и к горлу Рейниры подкатил ком.

— Подруги не приказывают друг другу, — более спокойно отвечает принцесса, удерживая взгляд на той, что напротив.

— Если бы не приказы, ты не оставалась бы и дольше минуты рядом со мной! Я… — она сделала глубокий вдох. — Почему мы не можем есть вместе пирожные и лежать под чардревом?

— Да, мачеха и падчерица вместе едят пирожные под чардревом и обсуждают что? Может, моих женихов? Какой из них с самым завышенным самомнением? Или может быть мне рассказать о том, что я действительно думаю о своем браке? Откуда мне знать, что ты не продашь любой мой секрет своему отцу?

— Что…

— Я давно знаю, что Отто старается посадить своего внука на трон. Интересно, наврал ли он тебе, что Эйгон — законный наследник, а настоящий узурпатор это его старшая сестра? — тон Рейниры продолжал быть напористым. — Не удивлюсь, если он узнает о моих доводах уже сегодня.

— Это не так!.. — Алисента осекается, внезапно отводя взгляд в сторону. — Я не считаю, что ты узурпатор, Рейнира. И ты стала бы хорошей королевой.

Последнее сказанное предложение задевает за живое.

Помнится, Алисента так уже говорила. И на следующий же день побежала короновать своего сына.

Рейнира понимает, что спокойствие и сдержанность рушатся под данным воспоминанием. Она даже не пытается сказать что-то в ответ, дабы не бросить что-то эмоциональное и не показать себя слабой.

— Возможно, — наконец-то начинает говорить. — Я даже верю в то, что ты так считала. Но твоя вера явно пошатнулась в тот момент, когда ты родила мальчика.

— Рейнира! — голос Алисенты срывается от того, как громко она кричит имя подруги. — Хватит так говорить!

— Не повышай на меня голос, — срывается угроза с уст принцессы прежде, чем она понимает, что говорит.

Рейнира чувствует, как от напряжения стиснула челюсть, и старается расслабиться. Всё-таки она даёт эмоциям выйти наружу.

Рука королевы скользит к животу, а на лице отражается горечь.

— Вот видишь. Как ты можешь быть моей подругой, если уже ведешь себя как моя мачеха? Как та, кому все дозволено. Ты приказываешь мне, — пытается вернуть контроль над ситуацией принцесса.

— Я… — взгляд Алисенты всё никак не может остановиться на ней. Ей предпочтительнее смотреть в сторону, но только не в глаза Рейниры. — Просто уже не знаю, как вернуть тебя. Мне одиноко без твоей компании…

— У тебя досточно придворных дам для дружбы, Алисента.

— Они мне не нужны! — губы девушки задрожали. — Мне нужна ты.

Рейнира сдерживается, чтобы не закатить глаза.

Она не разрывает зрительный контакт, изучая каждую морщинку на лице девушки.

Алисента вытирает лицо и внезапно затихает.

— Я не должна была… Мх, — она сильнее начинает держаться за живот и морщится.

Принцесса поднимает бровь. После повторного стона с уст бывшей подруги она поднимается с места. Взгляд стал настороженным.

Королева сгорбилась и замерла на месте, сосредоточившись на своём дыхании. Ладонь жадно вцепилась в красные ткани под животом, крепко их сминая. После нескольких вдохов и выдохов она наконец-то выпрямилась, но руки не убрала.

— Он толкнулся, я испугалась, — поспешила оправдаться Алисента, всё ещё выглядя натянутой, словно струнка.

Рейнира и сама расслабилась. Да, не хватало бы, чтобы у неё в покоях начались роды.

Она помнит, что день рождения Хелейны приходился на третий месяц 115 года. До начала этого месяца осталось несколько недель, если вспомнить, что две недели назад были именины Эйгона. До дня рождения самой Отрады Королевства осталось недолго. И вновь ей будет восемнадцать.

Принцесса опустилась обратно в кресло.

— Лучше всё равно провериться у мейстера, — сказала Рейнира, по привычке потянувшись к кольцам на руках, которых не оказалось. Какое упущение!

— Да, ты права, — но Алисента не спешила уходить. — Я лишь хотела увидеть тебя и сказать, что рада твоему приходу в себя. Мне было страшно и грустно от мысли, что ты умрешь, Рейнира. После того, как тебя принесли в лагерь и ты выглядела… мёртвой, показалось, что я потеряла единственного друга… Нет-нет, лучше мне уйти.

Многие несказанные королевой слова так и остались в воздухе. Может, она побоялась рыцарей за дверью, может быть, что у стен есть уши. Но найти в себе силы сказать всё, как на духу, ей не удалось. И принцесса почувствовала эту недосказанность. От того не стала как-то останавливать Алисенту, когда та двинулась к двери. Может быть, если она научится быть искренней, сердце Рейниры проявит хоть немного сострадания. От своего плана она ни за что не отвернётся.

Когда королева исчезла за дверями покоев принцессы, ей удалось услышать смесь голосов, которую не разобрала.

Хм, а были ли так хорошо слышны крики самой Алисенты во время их разговора? Видимо, да.

Рейнира не стала зацикливаться на этом и решила подойти к столу рядом с кроватью, на котором лежали несколько шкатулок, до отказа наполненных украшениями. Как же ей не хватало лимонных долек здесь. У Рейниры всегда стояла тарелка с лимонными дольками, в которых было отказано. Скорее бы их вернули.

 В попытке достать из ёмкости свернутые листки, одна из сережек громко брякнулась об пол и даже немного покатилась.

Тяжело вздохнув, принцесса опустилась на колени и подняла её, одновременно с этим зацепившись взглядом за сундучок, что был спрятан за углом свисающего с кровати одеяла.

Сережка выпала из рук.

«Нет… быть не может!»

«Нет. Нет. Да!»

Рейнира тут же подползла к сундуку, начиная оглядывать его снаружи. Он был обтянут кожей и в некоторых местах покрыт камнями. Самое то для сокровищницы, привезенной из Эссоса. А также для всего содержимого внутри, что было привезено из земель за Узким морем.

Распахнув сундук, глаз тут же зацепился за нефритовую диадему.

Дабы сдержать радостные звуки со своих уст, принцесса прикусила губу и протянула ладонь к украшению. Она никак не могла налюбоваться металлом, с которым так изящно играл мастер и создал неповторимые узоры, а также за бледные зелёные камушки, которых в диадеме было достаточно.

Когда-то это принадлежало Императрице Ленг, если Рейнира не ошибается. Теперь это будет принадлежать ей.

Ниже, под той самой диадемой, оказывается лежало то, что она уже давно не видела. Выброшенное в порыве злости ожерелье, которое всегда было с ней около четырёх лет, прежде чем она избавилась от него после изгнания Деймона.

Кажется, всё дальнейшее время она провела рядом с этим сундуком, выбирая что-то для себя. Пора бы приукрасить желтые платья. В конце концов ей нужно подобать своему титулу наследницы. Рейнира нашла красивую брошку в форме, сшитую из бисера и украшенную дорогими камнями, но она была золотой и сливалась бы с платьем. Так что девушка выбрала небольшую брошку с крупным рубином и тремя маленькими, прикрепленных, как капельки. Цвета драгоценных камней сочетались с теми, что были на её валирийском ожерелье.

Удивительно, что с тем разнообразием подарков, что Деймон всегда дарил ей, не завалялась тиара или диадема с таким же цветом камней. А жаль.

Зато нашлось несколько заколочек.

И самое главное — кольца. Большинство были подарены ещё много лет назад. Так что они могли залезть только на мизинцы. Но это уже лучше, чем ничего.

 Рейнира стояла перед напольным зеркалом, любуясь своему отражению. Правда, не хватало ещё чего-то на пояс, но это уже стоило искать в гардеробе. Заколка, брошь и ожерелье в сочетании создавали гармоничный образ.

Потом всё же Рейнира вспомнила о том, что вообще хотела сделать, от того и быстренько убрала все украшения и вернулась к пергаментам, которые лежали в шкатулке на столе. До самого вечера её никто не должен был беспокоить, так что у неё было время подумать над новым местом хранения бумаги. Не было доверия абсолютно любому месту в комнате. Если Отто Хайтауэр что-то заподозрит и решит узнать об этом лично, он мог бы рискнуть и попытаться найти улики в её комнате.

Рейнира окинула взглядом всю спальную комнату, подумывая даже спрятать написанное под матрасом, но глаза всё время возвращались к стене расписанной рисунками.

Фыркнув, принцесса рухнула на кровать и бросила рядом листки.

Ей бы будущее дома спасать, а она думает о том, куда спрятать несколько пергаментов.

Может быть, стоило бы от них вообще избавиться? Нет, только тогда, когда как минимум половина из этого списка не будет выполнена.

По итогу, записи были обратно спрятаны на дно шкатулки, тщательно осыпанные сверху украшениями.

Рейнира пока решила провести время с одной из книг, что лежала в стопке рядом с кроватью. Даже было интересно, что интересовало юный ум. Устроившись поудобнее на мягком одеяле, ей даже удалось погрузиться в рассказ. Кажется, она не помнила этого, но в самом деле у принцессы было много разных книг, так что вряд ли ей удалось бы запомнить всё.

Вечерело.

Должен был уже начаться её ужин. Если честно, за эти пару дней она дико соскучилась по мясу в рационе, но похоже, только завтра её будут ждать супы. До цельного мяса ещё далеко.

От того Рейнира удивилась, когда увидела, что служанки вносили в комнаты целые тарелки, наполненные различной едой. На какой-то миг появилась надежда, что скудное питание у неё закончилось, как тут она увидела, что столовые приборы готовят для двоих. В той части стола, где сидела принцесса, стояла одинокая тарелка с овощами и фруктами.

«Правда? Кто додумался до такого?» — возмутилась в своей голове девушка, даже не скрывая открытого рта и отчаяние на лице.

Была ли она удивлена увидеть своего отца в дверях после такого? Нет.

— Рейнира! — с улыбкой на лице воскликнул король, тут же заключив дочь в объятья.

В этот раз принцесса проявила больше тепла и ответила на объятья, чувствуя щекой пропитанный теплом камзол, а также улавливая мягкие по аромату благовония.

— Добрый вечер, отец, — поприветствовала она, краем глаза наблюдая, как в один из кубков наливают вино.

Визерис отпустил принцессу, с восторгом вглядываясь в лицо дочери, будто бы всё ещё не веря, что она жива.

Две мучительные недели всё ещё не покинули его память. Вспоминая о своей боли, ему хотелось броситься к покоям дочки и ещё раз убедиться, что с ней всё хорошо.

— Я хотел поужинать с тобой, поговорить о насущном, — сказал Визерис, жестом приглашая Рейниру сесть.

Служанки поспешили покинуть покои.

Принцесса поправила своё платье, присаживаясь за своё место за столом, с одной единственной скудной тарелкой.

Король сел ровно напротив, как это обычно и делалось во время их одиночных ужинов. Мужчина сразу потянулся накладывать себе еды, совсем не жалея кусков мяса, хлеба и картошки.

На самом деле, Рейнира ожидала, что между ними произойдёт какой-то диалог, но её взгляд неотрывно наблюдал за тем, как отец приступил к говядине с сосредоточенным видом.

Принцесса встряхнула головой и взяла свою морковь, стараясь не поднимать взгляд. Она думает, понимает.

Что он нервничал.

Обычно отец быстро ел, когда хотел перейти к важной и неприятной теме, но пока не решался.

Принцесса не нарушала молчание. Ждала. И вот наконец-то тишина нарушилась.

— Ты очень красиво сегодня выглядишь, Рейнира, — сказал Визерис нерешительным тоном. — Обычно ты носишь только ожерелье, подаренное Деймоном, а сейчас на тебе больше украшений.

Она опускает взгляд на брошку и рефлекторно касается её.

— Да, я разбирала свой сундук, набитый подарками дяди. Проводя в комнате весь день особо нечем заняться. — пожала плечами принцесса.

— Я должен был отправить к тебе септу. Как же не подумал об этом. Ты могла бы продолжить своё учение даже в покоях, — размышлял Визерис, откинувшись на спинку стула.

— Нет, не стоит, — тут же произносит Рейнира, поднимая взгляд на отца. — Пожалуйста.

Отец не настаивал.

«Уж лучше тогда проводить всё время одной», — не озвучила свои мысли принцесса, обратно опустив голову в тарелку.

На самом деле, после эмоционального разговора с Алисентой у неё не было ни сил, ни желания, вновь с кем-то серьёзно говорить, но отказать она не может.

Был бы визит короля простым, Рейнира с радостью поболтала бы с отцом о любой теме, но напряжение в воздухе нагнетает.

— Алисента рассказала, ты выходила прогуляться? — вновь предпринял попытку завести светскую беседу Визерис.

— Да. Я прогулялась немного по коридорам, а затем вернулась в комнаты. Меня сопровождали верные щиты, — ответила Рейнира, поднимая кусочек нарезанного банана и закидывая его в рот.

— Тогда хорошо, что рядом с тобой были рыцари, — попытался улыбнуться Визерис, сминая в руках кубок с вином.

Пока король осушал его, принцесса замерла и посмотрела задумчиво на отца.

А ведь именно сейчас было бы хорошо продолжить эту тему и частично выполнить один из пунктов своего списка. Конечно, это не «случайная смерть», но хотя бы так она не будет видеть это полное «грусти и сожаления» лицо.

— Отец, — прибавив тону голоса робость, Рейнира заметно сжалась под взглядом отца. — Я могу тебя попросить?

— Конечно-конечно! — обеспокоенно сказал Визерис и поерзал на месте.

Было заметно, как его глаза загорелись.

Но принцесса всё же для приличия потянула паузу, нерешительно выглядывая из-под ресниц.

— Можно устранить сира Кристона от должности моего щита? — тихо спросила она. — Мне не уютно рядом с ним, и к тому же он, похоже, плохо выполнял свои обязанности, ну, в день именин Эйгона. Меня не покидает мысль, что я допустила ошибку, когда выбрала его.

Король замер.

— Думаю… думаю я могу выполнить твою просьбу. Мне даже самому будет спокойнее, если тебя будет охранять более опытные члены королевской гвардии. Пусть они и не бывали в бою, — со слабой улыбкой произнёс Визерис.

Она едва ли сдержала улыбку и поспешила сказать:

— Только не говори ему, что это по моей просьбе, пожалуйста.

— Конечно-конечно.

Наконец-то. Теперь рядом с ней не будет сира Кристона. Конечно, отстранение от должности щита принцессы не спасёт его от того, что она собирается избавиться от него. Пока он не станет хотя бы мозолить глаза.

У Рейниры даже появился аппетит. Девушка взяла ещё одну палочку моркови, хрумкая ею и сжимая губы в улыбке.

— Какой она была? — голос короля даже было тяжело узнать от тоски, которая пропитывала каждое слово. — В твоём сне?

Принцесса дожевывала пищу, вместе с тем раздумывая над тем, что лучше сказать отцу. Он же терпеливо ждал, когда дочь наконец-то закончит с овощем, считая мгновения до долгожданного ответа.

— Тяжело сказать, какой она была, — начала говорить Рейнира, начиная поглаживать кольца на мизинце. — Но при её виде мне хотелось просто спрятаться под боком от всего мира, словно нет места защищённее.

Ответ был честным. Из памяти не исчезает тот момент, когда весь образ Чёрной Королевы рухнул при виде матушки. Кажется, она забыла о собственных грехах, превратившись в маленькую напуганную девочку, которую наконец-то кто-то пожалел. Рейнира признаёт, что ей не хватало этого.

Визерис был удовлетворён её ответом. Это показывали глаза, наполненные верой и печалью.

У неё, на самом деле, всегда было много вопросов к отцу насчёт мамы, но он избегал этой темы. Да и сама задать их никогда не решалась. Возможно, боялась услышать, что Эймму не любили. Что какая-то девочка из рода Хайтауэр намного лучше девушки из Дома Аррен, в которой течёт кровь Таргариенов.

— Она что-то говорила обо мне? — вновь задал вопрос король, продолжая сминать пустой кубок.

Соврать или же нет?

Рейнира задумчиво произносит:

— Нет. Или уже я не помню. Предостережения от мамы запомнилось больше всего, но остальное… размыто.

— Я хотел поговорить как раз об этом, Рейнира.

Визерис делает глубокий вдох. Похоже, именно из-за этой темы он пришёл сегодня.

— Ты столько мне рассказала, что ночью мне даже снились кошмары, знаешь ли, — хохотнул неуверенно король, в то время, как Рейнира напряглась.

Действительно ли это был просто кошмар? Или боги решили как-то помочь ей и послать видения отцу?

— Мне снилось, когда ты была уже в трудах, Рейнира, — голос Визериса сквозит боязливостью. — Всё произошло достаточно быстро. У тебя родилась девочка! Такая красивая и громкая девочка! Словно дракон явился на свет. Я стал гордым дедушкой! — на его лице появляется слабая улыбка. — Но когда я посмотрел на тебя вновь, из твоей груди торчал меч. Моя внучка лежала на руках Отто и молчала. Он сказал, что теперь трон будет в руках истинного наследника. Мне стало невыносимо от этого и я проснулся.

Рейнира чувствует, как её губы несдержанно дрожат, а на глазах появляются слезы. Голова тут же опускается, боясь показать слабость.

Того, что сказал отец — не было, но при упоминании маленькой девочки она не может не вспомнить Висенью. Свою маленькую кроху. Первую жертву зелёной стороны.

И её сердце рвётся.

Какой бы собранной она не казалась, всё рушилось.

— Можно я останусь одна?..

— Рейнира.

— Пожалуйста, — она поднимает взгляд на отца.

Печаль играет в нём сильнее, когда он видит всю душу дочери в этих прекрасных лиловых глазах.

— Конечно, но, — Визерис поднимается из-за стола, — Отто Хайтауэр уже проявляет амбиции пустить свою кровь на трон, и я обещаю, что срублю это на корню! Если будет нужно, он будет отправлен обратно в Старомест. Ты мой наследник, Рейнира. Твоя защита лежит на мне и будет лежать на твоём муже. А что до него. Выбери себе супруга сама. Кто будет мил твоему сердцу, и кто готов защищать тебя! Это единственное условие, что я требую.

Если бы дело было только в одном Отто.

Рейнира сидит неподвижно в кресле, чувствуя, как отец подходит и хлопает её успокаивающе по ладоням, а затем не сдерживает отцовские чувства и целует принцессу в лоб.

Она еле выдавливает из себя пожелания перед сном, а когда остаётся одна, так и не встаёт с места.

После всего было тяжело поверить в то, что отец действительно будет действовать. Защищать не просто на словах. Но, что важно, он вновь даёт ей выбор в муже. При чём так внезапно, ведь они даже не обсуждали эту тему сейчас.

Лишь бы всё не случилось, так, что он снова передумает и сам выберет для неё выгодного мужа.

Но сейчас решать за себя она уже не позволит.

Chapter Text

С того волнительного вечера прошла неделя.

Для Визериса время вернуло свою быстротечность вместе с пробуждением Рейниры. Он ещё не успел свыкнуться с мыслью, что угроза над жизнью принцессы ушла. Казалось, она была уже совершенно здорова, проявляла эмоции и в большинстве своём отстраненность к нему, но его не покидали мысли о том, что боги могут вновь забрать свою благодать вместе с жизнью дочки. Король не скрывает, что это было от страха. Он не забыл о собственном сне, а также хранит в памяти слова дочери об Эймме.

Его дорогая Эймма.

Видит ли она то, как Визерис отнесся к памяти о ней? Какого ей наблюдать за тем, как дочь десницы смогла подарить королю то, что не смогла она сама? Сына. Он старался об этом не думать, так как потом ему было тяжело остановиться. Мысли могли вертеться вокруг «Что если…» и при картинке, что его Эймма жива, рука была готова вновь потянуться к вину. В груди вырастало обжигающее чувство, которое ему было тяжело понять.

Неужели боги поделились величайшим благословением и сделали посланницей его жену? Даровали ей видение будущего, где Рейнира стала королевой. Но ведь Визерис тоже видел сон, который не может оказаться простым. Мальчик в короне Завоевателя. Может быть это его внук? Дочка рассказала, что у неё будут дети. Больше одного ребёнка.

Он будет дедушкой.

А Рейнира выполнит свой долг.

У него может появиться не только внук, но и внучка. И её жизнь может оказаться под угрозой.

Но кто был её мужем? Любил ли, был верен, защищал трон и саму Рейниру? Именно это он и хотел спросить во время того ужина, но разговор ушёл в другую сторону. Король решил оставить все разговоры на какое-то время, чтобы они собрались мыслями, подумали о своём. Но всё же он не забыл о своём обещании. Отто Хайтауэр все эти дни находится под пристальным вниманием короля. Наблюдение за действиями десницы также было поручено некоторым рыцарям Королевской гвардии. Ничего преступного не было совершено или сказано: сир Отто был осторожен. Однако король не забыл шепота с его уст о внуке и попытках пустить свою кровь на трон, а также сна, где он держал его мёртвую внучку. Это всё пробуждает в нём решительность. Визерис защитит свою семью.

Сегодняшний Малый Совет выбил его из колеи.

— Принцесса Рейнис передала весть о том, что на Ступенях была одержана победа, — с этой новости и началось собрание. Отто поделился новостью в сдержанной манере, не показывая никакой радости или злости. — Ваше письмо, мой государь, дошло до них несколько дней назад. Тогда же и была одержана победа над Триархией. Новость дошла до нас так быстро благодаря Сиру Лейнору, который лично известил свою мать об этой хорошей вести.

Визерис выглядел ошеломленным, но затем широко улыбнулся и оглядел совет, которые тоже, казалось, были удивлены этой новости.

— Это же замечательная новость!

Внезапно он вспомнил об упомянутом письме и любая радость улетучилась. Уголки губ короля опускаются.

— Деймон не вернулся.

В своих мыслях Визерис усмехнулся над этим. Конечно! Его брат ждал мольбы о помощи. Чтобы он лично встал на колени перед младшим братом и просил вернуться в Королевскую Гавань, дабы проверить племянницу. Возможно, будь у него лекарство от недуга Рейниры, а она всё ещё оставалась бы без сознания, Деймон бы попросил за свою помощь трон.

— Государь, не расстраивайтесь, — в тоне Отто проскользнуло искреннее сожаление. — Ваш брат ставит на первое место свои амбиции вернуть Железный трон, шлюх и во́йны. Семья для него не является ценностью, к сожалению. Вспомните его отношение к браку.

Короля это лишь сильнее угнетает.

— Возможно, нам стоит поговорить о приближающихся родах королевы? Мейстер Мелос, расскажите о сроках. — переход к другой теме не привлекает внимание Визериса. Он устало откидывается на спинку кресла и бросает свой взгляд на город, зная, что где-то там сейчас находится Рейнира.

А ведь государь не догадывается о том, что в письме Рейнис, что та написала именно своему кузену, а не деснице, была и не столь хорошая новость. Но Отто сохранил молчание, не беспокоя короля о таком пустяке.

Ещё никогда одна неделя не тянулась так долго. 

Рейнира испытывала муки от постоянного нахождения в своей комнате. Через несколько дней уроки от септы и другие занятия уже не считались такими скучными. Днём, принцесса действительно старалась занять себя чем-то достаточно безобидным. Именно так в нежных ручках оказались игла и нитки. Ещё молодые пальчики помнили ткань на ощупь, так что по прошествию ещё нескольких дней половина немного кривого красного дракона была уже вышита.

Ночью принцесса уже могла спокойно заняться другими делами, не боясь, что в любой момент к ней может ворваться отец или же мейстер. Так в одну из ночей Рейнира покинула свои покои через проход Мейгора. Она изучала их на протяжении десяти лет, и знает, как пройти в Башню Десницы, но пока на этот дерзкий шаг не решилась. Для такого смелого поступка нужно знать, что Отто Хайтауэра не будет в своих покоях. Идеально бы подошло проникнуть туда, пока шло собрание Малого Совета, но обычно к ней в это время приходила толпа служанок во главе с мейстером.

Одну из своих насущих проблем ей же удалось решить, а именно: куда спрятать исписанный планом пергамент. Лучше варианта, кроме потайных ходов — нет. Рейнира чувствовала себя нелепо, стараясь поднять плитку с пола. Чтобы хоть что-то видеть, она взяла с собой свечу, но от неё лишь болели глаза. Кочерга помогла наконец-то поднять камень, под которым был кирпич. Развернув пергамент, дабы плитка потом легла более ровно, Рейнира положила его и накрыла.

Дабы потом не рыскать нужное место долго, с помощью всё той же кочерги она оставила небольшой скол в углу.

Хоть одно облегчение.

Именно так минула неделя и наступил самый долгожданный день. Ей разрешили посетить Сиракс. Правда, строго-настрого запретили летать, но это было уже неважно.

Рейнира сминала собственные пальцы. Смотрители драконов не могли привести к ней Сиракс, так как она по прежнему продолжала проявлять агрессивность к чужакам. Всё-таки доставила драконица им проблем за всё это время, благо после пробуждения принцессы она вновь стала хорошо питаться.

Спускаться в глубь Драконьего Логова было волнительно. Руки потряхивало от неизвестного холода, пробирающего до костей. Это место было разрушено в её время, а под обломками похоронены сотни людей и драконы.

Спеша по глубинам подземелья она не могла не обратить внимания на Пламенную Мечту. Дракониха погибла во время штурма. После смерти Хелейны она и так впала в безумие, но в тот роковой день оно достигло пика. Рейнира не подходит к ней близко, двигаясь по освещенному факелами пути в другую сторону.

Кажется, что Золотая Леди почувствовала приближение всадницы. От каменных стен отражается тихий свист, смешанный с рычанием. Глаза принцессы покалывало от подступившей влаги, которую ей удалось сдержать. Драконоблюстители едва поспевали за ускоренным шагом Рейниры.

Она останавливается напротив пещеры, вмиг замечая в полумраке свою драконицу. Сиракс волнительно передвигалась по своему логову, вызывая шелест цепей, и при виде всадницы приблизилась к принцессе. Губы Рейниры изогнулись в улыбке. Она прижалась своим лбом к толстой шкуре драконицы и почувствовала жар, исходящий от существа. Ладонь нежно скользнула по челюсти, минуя маленькие шипы, а затем коснулась рогов, но всего лишь у основания. Дальше не дотягивалась.

— Моя Маленькая Леди, — мягким тоном говорит Рейнира, разглядывая Сиракс. Ещё не такая крупная, какой она её помнит, но живая и пылающая под подушечками пальцев. — Я скучала.

Дракониха уходит от ласк, чтобы лечь на брюхо рядом с принцессой и расправить своё крыло. Рейнира смотрела на это с теплом в груди.

Никто больше не разлучит их. Если кто-то вновь будет угрожать её Золотой Леди, она найдёт способ сначала изничтожить его самостоятельно, мучая пытками, а затем отдаст на съедение своей девочке. Люди, что смеют бросать вызов дракону, считая себя могущественнее и умнее, не достойны даже жалости со стороны Черной Королевы. Даже боги пожелали того, чтобы Дом Таргариен расцвёл. Как же она может не прислушаться к этой прихоти и не защищать своё, даже столь жестокими мерами?

Рейнира наслаждалась компанией своей Золотой Леди. Пусть ей и не было дозволено подняться с ней в небо, эта встреча того стоила. Один из двух союзников, которому она может полностью доверять и не бояться предательства ради долга или выгоды. Сиракс верна только ей, сделает всё для защиты всадницы. Совсем как он.

Принцесса проводит часы в компании Золотой Леди. Иногда она шепчет ей свои планы на их общее будущее. Как они вместе дадут новую жизнь их дому, что драконов будет ждать свой расцвет! Существа не будут больше сидеть на цепях, а вольны летать и делать, что хотят. В конце концов, на Драконьем Камне, в рыбацкой деревушке, ни один человек не пострадал от нападения дракона. При этом Каннибал, Серый Призрак и Овцекрад были достаточно дурного характера. Жителям Королевской Гавани не стоит бояться Сиракс и Пламенную Мечту. Они две самки, которые абсолютно не заинтересованы в причинение вреда людям. На данный момент уж точно.

Рейнира в красках рассказывала на валирийском языке, какими прекрасными будут их полёты. Особенно когда Золотую Леди будет сопровождать Кровавый Змей.

Иногда она всё же молчала, просто наслаждаясь дыханием своей драконицы. Глаза в это время закрывались.

Наверное, именно такого разговора не хватало ей после возвращения в своё юное тело. Вокруг были одни стервятники и отец, который не вселял особое чувство защищенности. Но Сиракс выслушала её, будто бы понимая каждое слово.

По возвращению в Красную Крепость Рейнира воспользовалась шансом и взглянула из кареты на улицы Королевской Гавани. По пути к Драконьему Логову она чувствовала себя очень взволнованной и не обращала на это внимания. Теперь же ей удалось немного прийти в себя. В воздухе стоял неприятный запах, в котором намешана грязь и нечто похуже. Рейнира была разочарована торговой площадью. Это столица, куда должны стекаться товары с каждого уголка королевства, но сейчас перед ней лишь пару палаток с посудой, один загончик с овцами. Кто не мог позволить себе прилавок разложили свой товар на коврике. Отсутствие каких-либо деревьев создавало картинку, будто это была площадь какого-то дорнийского городка.

Возмущение сорвалось с уст принцессы громким смешком.

Это точно то, на что стоит обратить внимание при возвращении в Малый Совет. От неё могут отмахиваться, но она уверена, что Лорд Бисбери точно поддержит её идею развития торговли. Главное добиться одобрение отца.

Рейнира уже решила, что после окончательного выздоровления, по мнению мейстера, она пойдёт в один из приютов королевы Алиссаны с благотворительностью. Потихоньку её авторитет среди народа будет подниматься, а слухи о том, что Белый Олень навредил наследнице престола — улетучатся. Скоро появятся куда более интересные сплетни.

Также ей бы хотелось навестить Золотых Плащей, а точнее — Харвина. Рейнира готова была отвесить себе пощечину, лишь бы не допускать мыслей о прошлом.

В своё время она не могла не сравнивать его с Деймоном. Привычки с другим мужчиной были перенесены в новые отношения. Желание закрыться, замолчать, дарить фальшивые улыбки и говорить «всё в порядке». Харвин её слушал, оставлял в покое. Но Деймон не оставлял её одну после таких слов ни на мгновение. Это так раздражало! В то же время, после своего упорства и пары толчков в объятьях дяди она становилась разговорчивой.

Бывает ли такое, что человек забывается в сердце? Харвин любил её, а она, похоже, нет. Ей мало было простой тёплой любви. Рейнира была драконом и настоящее счастье она постигла только рядом с таким же драконом — частичкой своей души. Разделенное пламя, что было наконец-то воссоединено вновь.

Рейнира издала тяжкий вздох.

Чертов Деймон! Мысли каждый раз уходят к нему, когда она вспоминает хоть о чем-то.

Цель встречи с Харвином Стронгом заключалась в том, что ей нужна была помощь и собственные люди в Королевской Гавани. Он патрулирует улицы города, так что может знать какую-либо важную информацию. Ей нужно узнать, как обстоят дела у Мисарии, а также, какие шпионские сети есть сейчас в столице. Нужно выловить каждый источник Отто, при возможности — переманить.

Карета въехала во двор через главные ворота и остановилась у лестницы, ведущей в замок. Рыцарь Королевской Гавани объявил о ней, как о наследнице Железного трона и принцессе Драконьего камня. Рейнира выходит из кареты, придерживая золотое платье. Её взгляд устремился к толпе: придворные и рыцари склонили перед ней голову, проявляя уважение.

Неспешным шагом она двинулась к замку, в сопровождении верного щита, стараясь держать голову приподнятой. Сира Кристона теперь рядом с ней не было. Без него принцесса чувствовала себя куда безопаснее.

— Принцесса, вас сейчас будет ждать обед в покоях… Куда вы? — сир Лорент запнулся в словах. Гвардейцы пропустили Рейниру в замок, но она пошла не в сторону своих покоев, а в совершенно противоположную.

— Мне нужно встретиться со своим отцом.

Один из рыцарей, стоявший около массивных дверей, наклонился к верному щиту принцессы и прошептал пару слов.

— Хорошо. Ваше Высочество! — взрослый мужчина поспешил вслед за девушкой. — Малый Совет был распущен, принцесса. Король сейчас в саду, вместе с королевой и принцем.

Рейнира замирает и бросает хмурый взгляд через плечо на Сира Лорента.

— Хорошо, идём туда, — согласилась принцесса. Сложив руки за спиной, она вновь промчалась мимо рыцаря, направляясь по коридору к саду.

От неё не скрылось упоминание «принца». Эйгон.

Как же хотелось отложить даже малейшую встречу с ребёнком и желательно тоже отправить его куда-то подальше от Красного Замка. Но отпускать его из-под своего внимания и, например, отправить в тот же Старомест — самоубийственная идея. Они ещё сильнее отравят его мозг, и тогда мальчик точно восстанет против неё.

Было бы идеально, если она перенеслась во времена, когда мальчик ещё не родился. Но теперь ей нужно будет что-то делать с ним и Хелейной. Этот вопрос сидел в голове ещё с первого дня возвращения, но пока Рейнира решила ждать. Что она может сделать сейчас? Столкнуть Алисенту с лестницы, дабы убить сводную сестру? Нет. У неё не было мыслей причинять физический вред Хелейне даже на войне.

А Эйгон? Залезть в тихую в его покои и перерезать горло? Она никогда не шла на прямое убийство ребёнка, не убивала собственноручно. Её племянник — Джейхерис — был такой же жертвой, как и остальные Таргариены в войне. Как и она сама, как и её дети и муж.

Что же насчёт Эймонда и Дейрона. Рейнира, конечно, не сможет стоять около покоев отца всё время и отправлять Алисенту обратно к себе, но она сделает всё, чтобы они не появились!

Принцесса вышла в сад. Легкими шагами она стала спускаться по ступенькам, вскоре оказываясь на каменной дорожке. Высокий кипарис рос вдоль проложенного пути, вместе с насыщенными зелеными кустами. Изредка можно было заметить какие-то цветы, но вокруг некоторых колонн был обвит виноградный плющ.

Она давно не видела этой красоты в своём времени. Помимо войны в Вестерос пришла зима. С холодами некоторые растения замерзли.

На небольшой площадке впереди был размещен небольшой шатёр, поставленный наспех по прихоти короля. Раньше его тут точно не было.

Отец сидел на обширном стуле, держа в руках кубок с напитком. Он вёл разговор о чем-то со своим окружением и каждый вслушивался в его речь. Алисента сидела на чуть менее шикарном стульчике, но не спускала невинную улыбку и взгляд со своего мужа, изредка вставляя слова. Рядом с ней стояли две служанки. Одна держала тарелку с фруктовой нарезкой, а другая Эйгона.

Под ними были расстелен ковер и стоял стол, набитый едой.

— Рейнира! Мы как раз говорили о нашем семейном ужине! — улыбнулся король, хоть в его глазах и поблескивала грусть. — Пусть он будет через неделю, после твоего официального возвращения в Малый совет.

— Я хотела поговорить, отец, — обратилась она к королю, предпочитая сохранять дистанцию от славной компании.

— Может быть чуть позже о делах? Малый Совет утомил меня, дочка, — сдержанным тонном произносит Визерис, отпивая из кубка.

«Чего я ждала от тебя», — разочаровывающая мысль подпортила настроение.

Всегда он так отмахивался от неё. И в чем смысл всех его обещаний и «Я никогда так не сделаю»?

— Это неотложное дело, — предпринимает ещё одну попытку Рейнира, на которую король не обращает внимания.

Вместо этого Визерис посмотрел на юного принца, что проявлял заинтересованность к своему деревянному дракону и несвязно что-то бормотал под нос. Улыбка на его лице стала более оживленной.

Принцесса поперхнулась собственными словами. Она едва сдерживалась, чтобы сейчас грубо ничего не сказать.

— Рейнира, я понимаю всё, но дай мне время.

— Рейнира, королю нужно немного отдохнуть. Новости, обсуждаемые на Малом Совете, нас всех обрадовали, но и расстроили из-за твоего дя… — попыталась утешить принцессу королева. В это время король подозвал к себе служанку с юным принцем на руках, дабы протянуть к нему свой кубок, наполненный вином.

— Ты что делаешь?! — громко воскликнула Рейнира. Служанки и Алисента уставились на неё с распахнутыми глазами, наблюдая, как принцесса решительно движется к ним, а затем выхватывает кубок из рук отца.

«Он… Это из-за тебя».

— Что такое? — ошеломленно спрашивает король.

— Ты… — старается подобрать более лестные слова принцесса, тяжко вздыхая.

Да чтоб она позволила Лейнору поить своих детей вином? Особенно в таком возрасте? Чтобы Деймон держал на руках хныкающего Визериса и заливал ему в горло это? Принцесса помнит, что она попробовала своё первое вино ещё до десяти лет. И то это сделали за спиной матушки, потому что от Эйммы никто бы не скрылся. Ни муж, ни кузен. Но вряд ли её поили с такого возраста.

— Рейнира, в этом нет ничего такого, — Алисента обращается к ней осторожным тоном.

Принцесса не знает, какой у неё сейчас взгляд, но когда она посмотрела на бывшую подругу, та съежилась и отступила. Вокруг раздался шепоток между придворными.

— Зачем ты поишь его вином? — максимально невозмутимо спрашивает она, сжимая в руках металл.

— Ему нравится.

— Это вредно. Он же ребёнок.

— Рейнира, хватит, — взвыл король, громко хлопнув ладонью по деревянный ручке стула.

Она действительно замолкает. Взгляды многих сейчас прикованы к ней и каждый участок кожи чувствует осуждение от людей.

— Ничего не изменилось, отец. Теперь понятно, почему она пришла ко мне, а не к тебе, — Рейнира чувствовала, как рвутся последние нити терпения.

Дабы не обострить ситуацию, принцесса оставила кубок на столе, развернулась и поспешила покинуть компанию короля с его свитой.

Ей нет смысла больше здесь находиться. Может быть, это она нашла не лучший момент для разговора, но отец был таким всегда! Он никогда не был готов её выслушать. Отмахивался фразами: «Я устал» и «Я занят». Конечно, сейчас это выводит из себя, но Рейнире удалось найти сил не устраивать громкую сцену, а оставить это на потом.

Chapter Text

В одной из десятков пивных Королевской Гавани царствовали веселье и пьяная брань. Это не заведение, что находилось в части Блошиного Конца, оттого общество было чуточку культурнее и без полуголых девиц на коленях. Мужчины ограничивались насмешливыми ругательствами, а также громкими обсуждениями насущных проблем. Объектом разговоров становилась личная жизнь собеседников, погода, общее несчастье или же более животрепещущая тема: правящая семья.

Политика королевства всегда вызывает волну эмоциональных обсуждений. Когда темы для болтовни заканчиваются, они готовы зацепиться за любую известную сплетню из Красного замка. В особенности, если это касается государя и его семьи. Именно тогда любое брошенное в пылу споров слово может распространиться и превратиться в настоящую сплетню, что отразится на ликах правителей. Только слухами малый народ может оправдать действия короля и его свиты, которые им не понятны.

Были те, кто пользовался такими пьяными компаниями. Подбрасывали дров в пыл. Они, мастера своего дела, умеют навязать свою мысль без подозрений.

Несколько лет назад, когда король только объявил о своем намерении жениться, среди жителей Королевской Гавани пошли разговоры о новой королеве. И ведь никто не сказал о неуважении к покойной королеве Эймме Аррен или же такой скорой свадьбе короля, да даже о том, что девочка — дочь второго сына. Такое пресекалось на корню.

Гулял лишь шёпот о том, какой дом Хайтауэров — благородный дом, а королева оттуда — великое благословение.

Но в нынешнее время всё изменилось. Пропало восхваление. С недавних пор среди народа появились сомнения, которые быстро перешли в недовольства.

— Сколько было болтовни о том, что: «Ой, да новая королева будет куда лучше! Девочка из рода Хайтауэров — а они-то уж благочестивы. Ещё и андалы. И наследников подарит и руку бедняку протянет». А что по итогу? Лежит, ноги, довольная, раздвигает. О столице знает только, где Септа стоит, а что до малого народа — срать ей. Как и отцу, — буркнул мужчина, сморщившись от своих же слов.

В пивной были свои дружеские компании из завсегдатаев, которые любили пропить одну монетку и пожаловаться на жизнь. Грязь под ногтями и вокруг — уже говорила о том, каким трудом занимаются мужчины. Стоит ли их винить в том, что они желают найти отдушину не с женой и детьми, а среди своих товарищей?

— Нестар любит облизывать фигурку нашей королевы от пяток до макушки. Аж выводит из себя! Она выполнила хоть одну свою обязанность? Или думает, что её долг — это только на спине лежать? — поддержал возмущение самый молодой в компании.

— Ха! А сам-то радовался этой девчонке из Староместа.

— Все радовались. Эта пиявка болотная, десница, всё сделал, дабы поддержать дочурку. Не удивлюсь, если он лично ходил по борделям и пабам, чтобы пустить шёпот о том, какая будущая королева умница и красавица.

— Вот-вот! Чувствуешь себя постоянно под чьим-то взором. Так смотрите, завтра проснёмся, а за нами палачи из-за сплетен о королеве пришли.

Один из мужчин пнул ножку стола, затем громко опустив свою деревянную кружку.

В компании повисла тишина и взгляды устремились на него.

— Как же!.. Хоть бы кто из этих придворных гадюк о народе думал? Сколько я на улице встречаю умирающих? Мы уже сами не можем свести концы с концами! А раньше мой огород мог обеспечить нас курами и скотом! Все почти подохли от голода. Такого не было при короле Джейхейрисе. Королева Алисанна держала столицу в своих руках! Я застал дни, когда город расцвел от её политики. Приюты были ещё в благоприятном виде, что уж не скажешь о них сейчас. Да что там приюты? Когда последний раз занимались хоть чем-то в гавани?

— Их всех не волнует народ. Принц Деймон ещё хоть что-то делал для нас. Хотя его методы, конечно, своеобразные.

— Мне уже плевать: король или королева будет на троне, — продолжил свою речь мужчина с кружкой эля. — Если принцесса станет что-то делать, я и перед ней на колени встану. И срать я хотел на этого белого оленя. Чушь это всё. Принцесса с коня поди упала, а шуму и слухов навели, будто к ней божества явились.

— Семеро помилуйте… Пусть принцесса хоть что-то будет делать, — вздохи раздались за столом. — Давайте выпьем за это.

Мужчина в углу в компании крепкого пива приблизил кружку к губам и отпил горькой хмельной жидкости, одновременно с компанией.

Помимо завсегдатаев пьяных бесед, в пабе были и обычные любители выпить, кто предпочитал делать это в одиночестве. Одиночек в последнее время не любили, особенно чужаков, вот и складывалось впечатление, что они шпионят за простым народом. Как будто кому-то сдалась кучка безграмотных пьянчуг. Одиноких фигур сегодня ночью было несколько. Но всё же к одному из них никто не проявляет дерзость.

Мужчина, который когда-то был на служении у городской стражи под предводительством Деймона Таргариена, но ушедший в отставку.

Как былого защитника Королевской Гавани его уважали. Прислушивались.

— И как вам подслушивать, что народ думает о королевской семье? — спросил одиночка, продолжая краем уха слушать присутствующих.

— Полезно, — ответил высокий голосок, сидящий за другим столом, но недалеко от бывшего золотого плаща.

И это, наверное, не многое, что могло выдать в новеньком посетителе пивной девушку. Шапка была натянута на лоб, а мешковатая одежда и штаны скрывали мягкие тонкости тела.

— Я даже удивлен тому, как они говорят о семье монарха.

С уст мужчины сорвался смешок. Он провёл языком по нижней губе и собрал капли крепкого напитка.

— И что же вас удивляет? — спрашивает он, не смотря в сторону собеседника.

— Думал, слова будут более лихими и нецензурными.

— Тогда вам следовало прийти на час позже… — уголки губ растворяются в улыбке. Затем, он очень тихо добавляет: — …Ваше высочество.

— Вы спутали меня с Порочным принцем? Сочту это за комплимент, — тут же сказала девушка, едва хмыкнув и взяв кружку с элем. Да уж… Размер такой кружки был чуть ли не с голову.

— Давайте не будем ходить вокруг да около. Это наша первая встреча без посредников, — мужчина говорил в полтона, в отличие от остальных присутствующих. Наконец-то он повернулся к маленькой фигуре. — Харвин мне передал ваше предложение.

Последовала пауза.

— Думаю, вы и сами слышите то, что все обсуждают. Своё дело я сделал.

Она сохраняет молчание. Стоит ли озвучивать, что плоды договорённости расцветают в устах других? Слышать подобные возражения Хайтауэрам — мёд и исцеление для души.

Алисента и Отто получат то, что заслужили. Король мнётся с изгнанием десницы, и это даже играет на руку. Возможно, он дотянет до возращения дорогого дядюшки, и там простым изгнанием Хайтауэр не отделается. Мало ли, какое несчастье его может ждать во время пути в Старомест? Десница же не даёт королю знать или как-то решать проблемы с разбойниками на дорогах. Так пусть пожнёт плоды того, что сам взрастил. А «невинная» Алисента будет вынуждена каждый новый день проживать под насмешками других.

Сейчас же её цель — подорвать авторитет этой семьи, дабы потом сплетни о них расходились быстрее вина на празднествах.

— Я слышал, что принцесса планирует заняться благотворительностью, — сообщает девушка, приподняв уголки губ.

В этом и была договорённость. Бывший стражник пользуется своим положением в некоторых пивных, сея семена сомнения. Она же, в свою очередь, обязует помочь столице и малому народу благотворительностью. Мужчина принял предложение. Ему выполнить свою часть сделки не составит труда. А так, хотя бы кто-то из правящей семьи ими озабочен.

— Это хорошая новость, — кивнул мужчина, повернувшись обратно к своему напитку.

Принцесса отпила из кружки эля, чувствуя приятную теплоту в теле и расслабление в голове.

Крепко. Ух.

Для неё большую часть жизни жители Королевской гавани были грязные и опасные люди, которые распускали слухи о том, что она шлюха. Деймон заверил, что этим сплетням не стоит придавать особое значение. Когда поддержали именно её во время узурпаторства, она поняла свою ошибку. Но было уже слишком поздно. Разум от потерь помутился. И она не знала, что делать для народа, когда у неё даже не было казны.

Теперь же в планах поднять свой авторитет. Скоро принцесса не только выполнит свою часть договорённости с данным человеком, но и постарается вмешаться в шпионскую сеть Отто, с которой ей и помогает новый союзник.

— Что ж, я был рад услышать, что наша договорённость имеет плоды, — девушка поднимается с места, вытаскивая из кармана несколько монет. В самом деле у неё были только золотые драконы… Рейнира пожала плечами, прошла мимо стойки и кинула монету бармену, стараясь быстрее покинуть заведение. — Всего доброго, сир.

Девушка вышла из пивной, мгновенно сворачивая в переулок. Там стояло несколько членов городской стражи, включая «старого знакомого».

Ей повезло, что Харвин на данный момент уже был о ней хорошего мнения. Особенно после того, как она поделилась своими планами. Кажется, его восхитило рвение принцессы очистить гавань от крыс Отто Хайтауэра и хоть немного помочь жителям столицы. На самом деле стражник был таким, каким принцесса его помнит. Первая встреча с сиром Харвином была пропитана сентиментальностью и теплотой. Рейнира и сама от себя такого не ожидала. Всё же он не был чужим человеком, поддерживал её, пусть всё и обернулось ужасно. Оттого заметила, что беседовать с мужчиной максимально легко. Он уже сейчас ведёт с ней разговор уважительно и тепло. Как у него в принципе это всегда и получалось. В этот раз она не станет причиной его гибели и больше не позволит перейти их отношениям за рамки доступных их статусу. Но принцесса будет рада, если они будут сотрудничать, и сир Харвин будет служить её семье, а не только городу. Она не может отрицать, что мужчина обладает превосходной физической силой. Возможно, она даже доверит ему защиту своих детей. У неё мало людей среди Королевской гвардии, которым она может доверить жизнь. Пусть Харвин не носил белый плащ, но его мастерство превосходит даже многих рыцарей.

Помимо помощи с поиском союзников, он также согласился сопровождать принцессу ночью по столице, дабы ей ничего не угрожало, и предложил даже делать это не одному.

Рейнира была довольна вылазкой. Её влияние в Королевской Гавани станет расти, а шпионы Отто начнут внезапно пропадать или погибать. Случайно. Какая жалость.

Первый шаг Чёрной королевы вот-вот будет сделан.

Chapter Text

Три недели спустя с момента пробуждения принцессы Рейниры

Королевская Гавань, Блошиный Конец

Столица никогда не засыпала с наступлением ночи, особенно в самом бедном районе. Здесь был свой порядок, отличающийся от остального города: утром, днём, вечером жители пытались заработать хотя бы пару грошей. Те, кто не желал трудиться, пытали удачу в воровстве. Здесь были люди, что жили одним только днём. Они не копили на что-то, дабы жить лучше. Нет, ведь можно было потратить деньги на удовольствие. Мир жесток. Вчера ты уже накопил на серебряного оленя — как тут тебя в переулке грабят и отбирают всё до нитки! И что же? Голодать ради такого? Да лучше уж спустить лишнюю монету на шлюху.

В районе трущоб «отдыхали» и отдавались удовольствию не только бедняки. О женщинах в борделях говорили как о волшебницах, которые могли вознести любого до небес. На такой заманчивый трёп приходили даже те, кто служил в Красном замке. От конюха да поварёнка до Порочного принца и его золотых плащей.

Городская стража вернулась в Гавань сравнительно недавно. Более трёх лет назад большая часть из них отплыла вместе с Деймоном Таргариеном на Драконий Камень, когда он покинул столицу после лишения титула наследника. Некоторые позже отправились за принцем на войну с Триархией.

После него не было другого назначения на пост Лорда-командующего городской стражи. Некоторые носители плащей, в основном новички, не сохранили наследия принца. Более того, сами нарушали закон, пользуясь своим положением и добиваясь услуг дам без платы.

Пошатывающийся мужчина шёл по улице, волоча неспешно ногами по разбитой каменистой дороге. Он старался огибать шумные компании, которые в любую секунду от грязных шуток могли перейти к мордобою, закончившемуся смертью. Никто не смотрит на него, ведь таких любителей расслабиться, как он, сейчас — чуть ли не каждый мимо проходящий. Однако, стоит отметить, что внешний вид у него был куда приличнее.

Мужчина подходил к лестнице, ведущей на другую улицу, находящейся достаточно низко и так удобно втиснутой меж трущоб. Проход был таким узким, что в нём едва ли поместились двое, но в таких местах есть и своё преимущество. Где-то посередине спуска были небольшие проёмы, в которых были входы в дома. В них могли поддаться удовольствию те, кому не нужны были бордели.

По разбитой лестнице мужчина спускался ещё медленнее, держась за стены. Не хватало навернуться и переломать что-то себе.

За спиной раздались крики и нецензурная брань. Когда человек оглянулся, на лице его промелькнула ухмылка: он увидел настоящее веселье, творящееся наверху. Вовремя он унёс ноги, а за подобным лучше наблюдать на расстоянии. Безопаснее.

Вот только мужчине прикрыли рот сильной рукой и затащили в проём. Три стенки, дверь, никакого света и двое людей в доспехах и плащах. Он не успевает их даже разглядеть, ведь затылок настигает удар, который выбивает из него всю душу. Можно ли так быстро лишить человека жизни? Что ж, если ваш кулак способен ломать деревья и бетон — то сомнений в этом даже нет.

Тело мужчины столкнули с лестницы, и с каждой ступенькой он получал ещё более серьёзные травмы. Оттого его тело выглядело искривленно и отталкивающее, когда он оказался перед людьми в самом низу спуска.

Что могли видеть люди? Мужчину с разбитой головой, переломами и потасовку наверху. Не первый раз кто-то умирает в Блошином Дне из-за случайности во время драк.

И не в последний.

***

Уже с глубокой ночи Красная крепость была на ушах. Долгожданная новость утром просочилась в столицу и стала самой обсуждаемой.

Роды королевы Алисенты начались.

Не только малый народ, но и слуги позволили себе обсуждать пол будущего ребёнка. Никто даже слова лишнего не вымолвит о самочувствии девушки, что готовилась подарить миру новую жизнь. С любой другой женщиной, сталкивающейся с родами.

Особенно любили поболтать придворные. В отличие от слуг, они даже не шептались, говорили друг с другом, иногда перекрикивали.

Помимо обсуждений пола младенца, некоторые старались угадать реакцию королевской семьи на то или иное развитие родов. Если на свет явится новый мальчик, не бросит ли это ещё большую тень на покойную Эймму Таргариен и её чадо, Рейниру? А будь то новая девочка, заменит ли она проблемную дерзкую девчонку в сердце короля? Станет ли его новым светом и предметом внимания?

Услышала бы такие слова сама принцесса…

Но у неё были дела куда важнее кудахтанья мелких дворян.

— Двадцать буханок хлеба разделим на две равные части, дабы его досталось большему количеству бедных. Молока нам дали достаточно. Из мяса… Ну, м-мы взяли остатки дичи и птиц. Без прямого приказа никто не даёт целые туши. Можно попробовать сварить суп, а затем разливать его на руки. Т-то есть, конечно, не на сами руки!..

— Я поняла, Дан. Вы собрали лимонные пирожные? — спросила Рейнира, наблюдая за приготовлениями к её благотворительности со ступенек, ведущих в главный вход в замок.

Во дворе замка слуги перетаскивали продукты. Идея с супом ей нравится, но куда им разливать его? У бедных может и не быть посуды. Пока в повозку погружали то, что не испортится в жаркую погоду.

Юноша, что сейчас стоял рядом с ней, запинался в словах — служил Мастеру над монетой и тоже был из Медовой Рощи, как и Лиман Бисбери. Молодой, неуверенный, но хорош своими познаниями в хозяйстве. Малый совет назначил его в помощь принцессе. Мальчик должен был помогать ей в выборе продуктов и их количестве, но, кажется, разнервничался.

— Да!

— Тогда будете раздавать их детям, — Рейнира убрала руки за спину. — Идея с горячим неплохая. Вот только заменить бы суп на что-то другое. Кашу? Для супа нужны глубокие тарелки, их может не хватить, а вот для каши подойдут любые.

— Возможно, это стоит оставить на потом, принцесса? У вас и с обычными продуктами возникли проблемы, с посудой будет куда труднее, — рассуждал сир Лорент. — Малый народ будет рад, даже если вы раздадите мясо, запеченное на углях. Бедные люди не привередливы.

Принцесса задумалась над словами верного щита, обдумывая их, а Дан стыдливо опустил глаза. Он должен был сказать это!

Рейнира совсем недавно подняла эту тему на Малом совете при отце, дабы попросить его разрешения о проведении благотворительности от своего имени. Король воспринял это очень воодушевлённо, похвалил её рвение и отправил к лорду Бисбери. Вот только Отто Хайтауэр даже здесь ей преградил путь. Так как это принцесса изъявила желание раздать еду беднякам, а король, видите ли, не давал ему официального подписанного решения о раздаче еды королевству, Рейнира оказалась в ограничении. Ей достались остатки от мяса, овощей! На свои деньги она позволила себе выпечь хлеб. Она даже пожертвовала порцией своих любимых пирожных, которые ей вчера отправил отец в качестве извинений за то, что «бездействует, ибо ничего не может сделать». О, Четырнадцать Огней…

Она готова выдавить глаза этому змею Отто, который сейчас смотрел на сборы с балкона.

Рейниру оповестили, что у Алисенты начались роды. Видимо, её дражайший отец решил понаблюдать за тем, что делает принцесса, а не удостовериться, как его дочь чувствует себя на родильном ложе.

— Сир Лорент, сколько рыцарей было собрано? — обратилась принцесса к щиту.

— Десяток. Четверо Белых плащей, включая меня, шестеро золотых, — вмиг ответил щит. — Может быть, вы воздержитесь от личного визита?

— Нет. Я пойду. Не хватало, чтобы потом говорили: «Раздали еду беднякам от имени королевы в честь рождения новой принцессы». Пусть только кто-нибудь заикнется — отдам Сиракс на съедение, — грозно произнесла принцесса, держа подбородок приподнятым.

Дата, когда Рейнира пойдёт с безвозмездной помощью была назначена с самого начала ещё неделю назад. И, о боги, какое совпадение. Королева, что должна была родить через пару недель, внезапно решает рожать сегодня.

Чтоб их!

— Принцессы? — спрашивает верный рыцарь Рейниры.

— Я надеюсь, что у меня родится сестра. Не обращайте внимания.

Прошло две недели с её выздоровления, подтвержденного мейстером Меллосом. На самом деле они были достаточно спокойными. После небольшого инцидента в саду отец на неё не злился. Нет, он пришёл в тот же вечер вместе с женой и сказал, как же ему в радость видеть заботу Рейниры о своём младшем брате. Мол: «Я так горжусь тобой, доченька. Ты так волнуешься об Эйгоне, так внимательна к нему! Я думал, что могу его немного угощать вином, ох-ох. Видимо, так все же не стоило делать!»

Алисента, что стояла за спиной короля, выглядела пристыженной.

Рейнира сдержала ухмылку, дабы не злорадствовать над ней. Кто теперь из них нехорошая мать?

Все же в тот вечер она не сдержала одного ехидного предложения:

«Алисента, не расстраивайся. Я понимаю, что ты могла не знать о том, что детям нельзя вино. В конце концов, с Эйгоном постоянно лишь только его няни, а ты занята другими королевскими обязанностями», — максимально искренним и добрым голосом постаралась сказать Рейнира. Даже улыбнулась и взяла королеву за руку. При упоминании «обязанностей» она взглянула на живот королевы.

Похоже, у неё получилось намекнуть на то, какая Хайтауэр непутёвая мать. Служанки в комнате сдерживали улыбки или же отворачивались, чтобы не быть пойманными.

Алисента побледнела, но неуверенно улыбнулась в ответ.

Похоже, она искренне думает, что принцесса просто неудачно пошутила.

— Выдвигаемся через несколько часов, — улыбнулась Рейнира. — Дан, проследите за подготовкой.

Она повернулась к замку и поспешила по ступенькам вверх.

***

Рейнира в честь вылазки старалась подобрать платье, которое подчёркивало её статус. Но вот же досада — все было довольно простым и однотонным. Боже, как она могла носить такое? Так что посещение швеи стало лишь вопросом времени. Та была значительно удивлена запросам принцессы, но Рейнира смогла отстоять все свои прихоти в одеяниях, ссылаясь на свой статус наследницы.

На данный момент она отдала свое предпочтение платью, которое отец готовил дочурке для знакомства с женихами. Помнится, ей пришлось в нем принимать женихов в Штормовом Пределе. Это была плотная красная ткань с узорами, отливающими золотом. Плечи оголены, а рукава обыграны так, что руки почти полностью оказались открыты. Золотые крупные браслеты свисали на запястьях, а кольца идеально подчёркивали тоненькие пальчики. Металлический пояс из двух цепочек, сходящиеся на талии двумя драконами. Наряд выделял многие достоинства Рейниры и самое главное — принадлежность к роду Таргариен. На шее лежало главное наследие их семьи — валирийская сталь с красным камнем в середине. Чтобы дополнить уже когда-то знакомый ей образ, принцесса достала из сундука узорчатую металлическую шпильку с крупным красным кораллом, которую она вставила в пучок волос.

После того, как принцесса проверила сборы, она наконец-то направилась к покоям короля. Придворные бросали в её сторону острые взгляды, с улыбкой выплевывая, как принцесса сегодня прекрасна. Рейнира видит их осуждение за оголённые плечи и руки, но она вполне горда своим внешним видом, который хоть немного подчёркивает её статус наследницы.

Стража около покоев короля пропустила девушку. Лёгкой походкой она впорхнула в комнаты, сразу бросая взгляд на отца, что сидел за моделью своей Валирии.

— Доброе утро, отец.

— Доброе утро, — он стоически улыбнулся, хоть и выдавал своё волнение насчёт трудов королевы. — У тебя хорошее настроение?

Вокруг него лежало несколько книг, на которые он видимо пытался отвлечься.

— Можно и так сказать, — Рейнира сложила руки за спиной и приблизилась к отцу. — Мне не терпится пойти в город.

— Надеюсь, ты собрала много гвардейцев? Тебя должны беречь в случае… Если народ поведёт себя не так, как можно ожидать.

— Да, я ещё взяла золотых плащей дяди.

— Кстати, по поводу них. Всё-таки городская стража — не королевская. Они не должны защищать тебя. Их обязанности заключаются в том, чтобы следить за порядком в столице.

— Ты это к чему? — принцесса опустилась на стул.

— Мне доложили, что ты встречалась с ними недавно. Не скажешь, почему? — Визерис приподнял светлую бровь и взглянул на дочь исподлобья.

— Эти люди верно служили Деймону. Да и некоторые до сих пор служат. Я обратилась к ним для сегодняшнего сопровождения.

— Деймону?.. — вопрос слетел с усмешкой.

— Да. Что-то не так? Ты же официально не снял с него обязанности командира.

— Это тоже, но я не про это, — мужчина протянул здоровую ладонь и положил её поверх руки дочки. — Он тебя обидел? Когда «дядя» стал «Деймоном»?

Рейнира удивлённо распахнула глаза.

— Ну… Я же к нему и так, и так обращаюсь, — пожала плечами принцесса, сконфуженно отведя взгляд.

Хорошо, что хоть мужем не назвала. У Визериса тут же сердце хватило бы…

— Хм. Может быть я раньше не замечал, — буркнул себе под нос король, возвращая внимание на книги. — И да, он официально не является командиром городской стражи.

— Почему?

— Рейнира, он изгнан. Конечно, его вместе с тем лишили должности. К тому же его методы поддержки порядка очень… кровожадны.

— Иногда люди по-другому не понимают, — прошептала под нос девушка, на что отец удивлённо посмотрел на неё.

— Дочь моя, я не ослышался?

— Просто не люблю, когда кто-то нарушает закон. Не скажу, что дядя справедливо обходится с каждым преступником, как-никак кто-то может пойти воровать ради семьи, дабы прокормить их. Но убийцы и насильники заслужили своей участи. Я бы настояла даже на том, чтобы каждый испытал то, что совершил.

— Рейнира… Не могу поверить, что слышу с уст моей маленькой девочки такие слова.

«Маленькая, чтобы говорить о смерти и наказаниях, но взрослая, чтобы выходить замуж?» — в мыслях проносится, и принцесса сдерживается, чтобы это не сказать. Она не хочет спорить с отцом.

Да и лукавство с её стороны говорить эти слова. Рейнира готова выйти замуж. И жениха уже выбрала.

— Я пойду немного отдохну, отец. С раннего утра на ногах. Будут новости о новом ребёнке, пошли за мной служанку, — Рейнира поднимается и подходит к отцу, целуя в щетинистую щеку.

Король гордо улыбнулся. Визерис взял её за руку, дабы она не торопилась уходить и прошептал с улыбкой:

— Ты сегодня очень красивая.

Принцесса не сдержала ответную улыбку. Поблагодарив отца, девушка выпрямилась и поспешила покинуть королевские покои.

Когда он говорил ей в последний раз такие слова?

***

Щит оставил принцессу наедине и предпочёл нести службу на расстоянии, чему она была рада.

Рейнира перевела взгляд с текста книги на дерево.

В моменты тишины и одиночества она не могла не поддаваться воспоминаниям о прошлом. Мгновение назад она могла с улыбкой наслаждаться прожитым днем, довольствуясь результатами своих действий, или же раздражаться с поражением. А потом в голове возникала картинка прожитой жизни, и в душе появлялась пустота.

Чаще всего она думала о семье. Вспоминала те самые шесть беззаботных лет на Драконьем Камне. Единственное время, когда Рейнира была счастлива. Никто не шептал гадости, оскорбления за спиной, не называл её шлюхой и не оспаривал рождение её мальчиков, Веларионов. Самое главное, что рядом был Деймон. Она помнит каждый поцелуй, разделённый под лучами солнца, луны и звёзд. Их страсть не имела границ времени, они могли забыться на целые дни. И лишь только дети и забота о них останавливали молодожёнов от более открытых проявлений любви. Да что там… Деймона и это иногда не останавливало.

Но вот. Она одна. И снова среди гадюк.

Рейнира моргнула, покидая оцепенение в тот момент, когда за спиной раздалось громкое:

— Нира-а-а!

Обернувшись, она видит молодую служанку, младше самой принцессы, с мальчиком на руках, который улыбался и тянул свою пухлую ручку в её сторону. Их сопровождал личный щит принца.

С лика Рейниры сошла краска.

После той короткой встречи со сводным братом в саду, когда она при всем дворе отчитала отца за спаивание малыша, Рейнира ещё приходила в себя в покоях. Осознание того, что её узурпатор и убийца жив, буквально вызвали состояние ужаса, из-за которого девушка впала в панику. Качалась из стороны в сторону и цеплялась ногтями за свою одежду. Как же ей хотелось, чтобы Эйгона больше не стало.

Сейчас она вновь видит принца и отворачивается.

 Служанка спешила пройти мимо, вот только мальчик захныкал, протягивая тоскливое: «Нира».

«Уйди. Уйди. Уйди. Уйди. Уйди», — повторяла в голове девушка, стараясь сосредоточиться на книжке в руках. Спиной она чувствовала опасность, будто бы малыш в руках няньки уже держал дракона на привязи, чтобы натравить на сестру.

Молодая девушка поддалась нытью принца и неуверенно подошла к Рейнире.

— Принцесса, может быть…

— Я занята, — отрезала ледяным тоном она, нервно поворачивая кольца на пальцах.

— Хорошо… Мы посидим рядом.

Няня опустилась в метре от неё. Дальше уже принцесса на них не смотрела, вчитываясь в знакомые строчки книги. Когда-то она сходила по ней с ума, ибо это был рассказ привезённый Деймоном из земель Эссоса. Благодаря ярким картинкам этот подарок стал ещё ближе сердцу.

Рейнира считала моменты тишины, но всё же не сдержалась и краешком глаза взглянула на Эйгона. Мальчик свисал на корне и смотрел на неё пугающими фиолетовыми глазами. На мгновение ей показалось, что перед ней был уже взрослый брат, который во время пира кидал на неё острый взгляд.

Принцесса повела плечами и уткнулась в книгу.

Какое-то время ей потребовалось на то, чтобы успокоить сердце. Всё же она смогла сфокусироваться на строчках в книге и хоть немного вникнуть в суть прочитанного.

Уже ближе к концу страницы телу удалось расслабиться, вокруг было достаточно тихо, и она вновь посмотрела на сводного брата.

Эйгон неотрывно глядел на картинки в книге, выглядя скучающим, но когда сестра повернулась к нему он улыбнулся и потянулся к ней.

«Ты ненавидишь меня, так почему?..»

— Рейнира.

— …Ра!

— Рей-ни-ра.

— Ра!

Девушка не сдержала слабой улыбки и оглядела мальчика с деревянной игрушкой в руках, сидящего у неё на коленях. В свои два года он уже мог выговорить её имя, но предпочитал поддразнивать сестру двумя буквами. Эйгон смеялся с самого же себя.

Принцесса старалась повернуться к отцу боком, дабы он не смотрел на них. Вот уж нет! Пусть не думает, что она простила Алисенту и принялась ворковать над Эйгоном. Но всё же… Он милый. И не виноват, что его мать предала Рейниру. Он ни в чем не виноват.

— Нира… — тихо протянул мальчик, когда старшая сестра перестала уделять ему внимание.

Под тряской кареты он ронял часто игрушку на её колени и дергал за одежду. Принцесса, в отличие от служанок, не относилась к этому терпеливо, а сразу говорила, что так нельзя делать. На слова Алисенты, что «он всего лишь ребёнок» Рейнира промолчала, но закатила глаза. Эйгон сначала может и дулся на отказы побаловаться, но потом сидел спокойно на её коленях, пока они не стали подъезжать к охотничьему лагерю и Визерис не забрал драгоценного сыночка.

Пока молодое семейство готовилось величественно выйти из кареты, принцесса поникла и прижалась к углу, с раздражением наблюдая за представлением.

В груди разливалось разочарование.

В первые за два с половиной года кто-то уделял ей внимание. И кто? Тот, кто забрал его на себя.Насколько я знаю, существует вырезанная сцена, где Рейнира учит Эйгона выговаривать своё имя.

Это было так давно… С того дня ей всё время казалось, что сводные братья её ненавидели. Алисента огородила Рейниру от своих детей, ссылаясь на то, что они не хотят с ней видеться. За спиной приближенные к королеве дамы шептались, что она могла бы научить своего брата только разврату, глупости и мании драконов. Чаще всего они говорили об извращенных традициях их семьи, которые королева благоразумно и всеми силами старается не прививать сыновьям. Она поверила и не стала их трогать.

Забавно, что воспитание от неё не принесло Эйгону ничего, кроме пьянства, шлюх и побоев. Традиции Таргариенов извращены? Конечно! Но при этом она выдаст за сына его младшую сестру.

Алисента… Эгоистичная сука.

Был ли её брат такой тварью из-за неё?..

От подобных мыслей становится тошно. Ещё одна ошибка отца — доверить воспитание детей помешанной на Семерых дурёхе, а не их сестре Таргариен, или даже Рейнис, взрослой женщине, у которой уже есть дети, и она знает о корнях своего дома всё.

Ладонь, что лежала на книге, стала дрожать. Кажется, что «новое начало» прояснило мысли Рейниры, и она может более здраво оценивать те или иные поступки.

Было бы просто замечательно, если бы Алисента не пережила роды… Чтобы её зарезали ради малыша в утробе.

— Ты что делаешь?! — раздался грозный женский вопль из коридора напротив сада. — Десница запретил принцу видеться с ней!

Старшая няня в красных одеяниях шла в сторону брата и сестры с нахмуренным лбом, размахивая тканью платья при каждом шаге.

Рейнира пришла в себя после столь громкого голоса, и буря эмоций под кожей утихла. Её обдуло слабым касанием ветра, и безостановочный яд в мыслях остановился.

Она возвращается в реальность. Сказанные слова полностью доходят до неё.

Женщина резко подхватывает Эйгона, бросая на молодую служанку испепеляющий взгляд. Та и не успела начать извиняться, как в ситуацию вмешался верный щит принцессы.

— Следите за своим языком перед наследницей, — заступился рыцарь, спеша к ним.

— Мы всего лишь выполняли приказ десницы, — даже оправдываясь, няня сохраняла некое презрение.

— Это не даёт права прислуге обращаться к принцессе так неуважительно. Я доложу об этом королю.

Рейнира поднялась с корней, оставив книгу рядом с собой.

— Значит, приказ десницы? — спрашивает она, убирая руки за спину. — И вы повинуетесь приказу члена Малого совета, который ограничивает наследницу престола и королевскую кровь?

— Сир Отто тоже часть королевской семьи, — противостоит служанка в своей пренебрежительной манере.

Рейнира держит паузу.

— Вы отстранены от своих обязанностей. Я обязательно подниму данную тему в разговоре с отцом и буду добиваться вашего изгнания из дворца. Заберите у неё принца и отдайте другой няне, — заявила принцесса, гордо поднимая подбородок.

— Что?.. Вы не имете права!

С уст чуть ли не срывается смешок.

— Сир Лорент, эта служанка говорит со своей принцессой с высокомерием и также ограничивает меня в общении с родным братом. Вы считаете, на такой проступок можно закрыть глаза? — спрашивает твёрдым тоном Рейнира, бросив невозмутимый взгляд на рыцаря. Верный щит сводного брата был в растерянности, но не вмешивался.

— Нет, принцесса, — согласился мужчина.

Теперь ей стало ясно, почему королева так старалась оградить Рейниру от сводных братьев и сестры. Что ж, видимо Алисента даже сама ничего придумать не может.

 Отец ждал причины для изгнания Отто, дабы королевство не думало о нём дурно. Вот оно. Десница отдаёт приказы и ограничивает принцессу.

Если же, конечно, король решится на такое действие, а не простит десницу и не найдёт ему дюжину оправданий.

Chapter Text

В третий месяц 115 года от З.Э. принцесса Хелейна явилась на свет.

В третий месяц 115 года от З.Э. принцесса Рейнира вышла к народу с подаянием.

В этот славный благословенный богами день все жители Королевской Гавани говорили о милостыне от наследницы, но не о рождении новой малышки. Люди столпились около бедных районов, наблюдая за юной девушкой, которая, не морщась от запаха, держалась рядом с бедными и выслушивала их благодарность. Шёпот вмиг стал распространяться по городу.

Впервые за долгое время кто-то из королевской семьи обратил на малый народ внимание и протянул руку помощи. Кто-то сравнивал принцессу с королевой Алисанной Доброй. Той, кто принимала активное участие в делах государства и заслужила любовь народа.

Принцесса выслушала жалобы и дала обещание, что в следующий раз она принесёт не только еду, но и одежды, а также обратилась ко всем тем, кто пришёл взглянуть на неё:

— Когда я проезжала по улицам Королевской Гавани, мне представился не величественный город, который является столицей Семи Королевств, а место разрухи и грязи. Деревьев, посаженных полвека назад, стало совсем мало. Центральный рынок напоминает обычный переулок деревушки, в которой продаются только два скота и ваза, — Рейнира размеренно шагает перед пристальным вниманием. — Королевская Гавань тонет в преступлениях. Мой дядя пытался это исправить, но его попытки были осуждены Малым советом во главе с десницей. Я даю обещание, как наследница, выполнять свой долг перед народом и обратить внимание на все эти проблемы.

Кто-то смотрел на неё с недоверием, видя лишь только маленькую девчонку, что не знает, о чем говорит. Но нашлись и те, кто разглядел за словами принцессы твёрдый стержень и искреннее желание помочь им, оттого и поддержали её.

Позже, той же ночью, никто не был заинтересован в спектаклях, где высмеивали наследницу трона. За её здоровье выпивали в тавернах и ждали, когда же принцесса сделает ещё один шаг, а случай с белым оленем покидал умы жителей города.

***

Безмятежное утро принцессы началось, как ей казалось, с ещё одной порции воспоминаний. Тихие завывания Маленькой Леди обволакивали расслабленный ум и дарили чувство безопасности. Сиракс будто бы лежала рядом с наездницей, держа в коконе из крыльев. Рядом разносился свист Караксеса, который предупреждал о том, что Кровавый Змей и его наездник решили потревожить двух леди.

Деймон.

Главная защита её покоя.

В самом деле люди считали Караксеса и его наездника настоящими родственными душами. Безрассудные и кровожадные. Каждый боялся Деймона Таргариена, но особый страх вселял в его недругов дракон, как будто тот явился прямиком из Седьмого пекла.

Уродливый, с шипами, не похожий на других из-за длинной шеи и формы задних лап.

Кому будет приятно такое существо?

Будучи малышкой, Рейнира впервые коснулась горячей кожи Караксеса под наблюдением дяди. Именно он брал её в полёты в сопровождении принца Бейлона и Вхагар. А потом девочка выросла и поднялась впервые в небо на золотистой Сиракс.

Кровавый Змей вместе с дядей во главе были её учителями в небе и напарниками на земле. Можно было просто сидеть на берегу под закатом солнца и лопать украденные сахарные лимонные дольки, пока драконы продолжали летать над облаками.

Ни Деймон, ни Караксес не были монстрами, которыми их считали.

Сейчас бы на миг вернуться в день её первого полёта.

Рейнира уже покидает полностью царство снов и осознает, что свист двух драконов не закончился. Сиракс всё ещё была приглушена, но вот другой дракон слышался отчетливо, будто…

…Он пролетал сейчас совсем рядом.

Одеяло оказывается в ногах. Принцесса даже не теряет времени на то, чтобы надеть тапочки, а скорее бросается к окну.

Утренний прохладный ветерок проникает сквозь ночнушку и вызывает мурашки, но вместе с тем приводит в чувства и ясный ум. Рейнира окидывает взглядом столицу, не замечая ничего необычного над городом.

Но стоило ей облегченно выдохнуть, как над замком пронеслась гибкая фигура, от которой поток ветра достиг даже покои принцессы.

«Нет… Нет! Этого не может быть! Он не мог вернуться!»

Сердце Рейниры стучало и готово было вырваться из груди. Караксес быстро двигался по небу и уже приближался к Драконьему Логову. Она с трудом разглядела на спине дракона присутствие всадника, хоть в уме и понимала, что вряд ли бы зверь вернулся в столицу один.

Рейнира отстранилась от окна и прижала ладонь к губам.

— Мне срочно нужна ванна! И платье! — слова разнеслись по комнатам и за её пределами.

«Как же это не вовремя!» — взвыла в мыслях принцесса, забегая обратно в спальню и вытаскивая сундучок с украшениями.

Стоит ли ей наряжаться? Новые платья ещё не были готовы, именно в них она бы хотела его встретить!

Сейчас Рейнира просто в ужасе. Рухнув на кровать, она поджала к себе колени и постаралась хотя бы сделать спокойный вдох. Всё то время, что она провела в прошлом, девушка практически не задумывалась о том, как ей стоит себя вести потом при дяде. Откладывала. Потом да потом!

Вот только потом наступило слишком быстро.

«Деймон же должен был вернуться в следующем году!»

Почему он явился ко двору? Что случилось?

***

Во дворце царствовал переполох. Никто не знал о том, что принц планировал посетить Королевскую Гавань. После вести о победе на Ступенях Визерис расстроился бездействию брата. Десница в который раз напомнил о том, что от Деймона только и стоит ожидать, что эгоизма. Король был бы рад это отрицать, но в этом вопросе Отто Хайтауэр оказался полностью прав. Деймон живёт в хаосе. И в этом хаосе нет места для брата, племянников, дисциплины и уважения. Визерис решил не объявлять о победе народу и двору.

Ещё вчера вечером он стоял и держал на руках нового долгожданного ребёнка, которого ему подарила Алисента. Девочка по имени Хелейна, которая казалась такой непохожей на Рейниру. Кажется, эти слова Визерис произнёс вслух. Десница рядом казался очень довольным, будто высказывание короля было комплиментом для малышки. Он быстро покинул покои королевы для совершения лечебных процедур, оставляя её наедине с отцом и новорождённой девочкой.

Прошла ночь, и свист Караксеса разбудил его ото сна.

Король успел лишь принять сидячее положение, как в его покои ворвались двое гвардейцев. Они прошли в его спальные комнаты и поклонились.

— Ваше величество, в небе замечен дракон принца Деймона.

— Я слышал, — пробормотал Визерис, проводя ладонью по лицу и издавая страдальческий стон.

— Какие будут указания?

«Неужели решил вернуться? Ждал ли он, что Рейнира покинула этот мир? Семеро, смилуйтесь…».

— Я буду ждать его в тронном зале. Проследите за тем, чтобы обычные придворные не проникли туда. Разрешено лишь членам Малого совета, и… — твёрдость в голосе сломалась. Лицо его величества сникло, и теперь он старался не волноваться перед предстоящей встречей. — Пусть мне принесут символы власти.

Приказ был отдан, рыцари покинули его комнаты, оставляя короля наедине со сомнениями.

Карета послана в Драконье Логово. Король готовился к встрече с братом, будучи в напряжении от незнания, что их ждёт. Если Отто действительно прав, то война лишь больше подогрела любовь Деймона к хаосу и битвам. Узнает ли Визерис человека, что приедет сейчас ко двору?

***

Слухи разносились по дворцу быстрее лесного пожара. Из-за ограничений короля, который не давал погреть уши знати, многие столпились внутри двора, дожидаясь фигуры Порочного принца. Кто-то изображал суетливую повседневность, а кто-то вовсе не скрывал своего интереса к появлению Деймона, всё время бросая взгляды на ворота.

Самые животрепещущие вопросы застыли в воздухе, доносясь даже до стражников: что же вновь устроит брат короля? Как долго продержится при дворе? И насколько изменила война внешность принца. Последнее особенно тревожило женскую часть представителей знати.

Долгожданный момент наступил, и вместе с открытием ворот повисла гробовая тишина.

 Всё внимание каждой живой души было брошено на карету, что проделывала свой путь к ступеням замка и затем медленно остановилась.

Тянулись долгие мгновения и даже стали раздаваться шепотки: «Почему ничего не происходит?» Но вот наконец-то на землю ступили тяжёлые кожаные ботинки.

Девушки, выглядывающие из-за спин мужей, старались рассмотреть лицо принца, но он стоял к ним, отвернувшись. Однако не утаить, что принц потерял длину своих волос. Теперь короткие белые локоны не касались даже плеч, но даже так мужчина выглядел соблазнительно и вызывал у дам хихиканье с переглядками.

Сплетники же больше задавались другим вопросом: где же известный богатый вкус Порочного принца? Его одежды всегда имели цвета своего дома, отдавали величием и сразу говорили о принадлежности к королевской династии. Сейчас же он выглядел весьма скромно.

Деймон Таргариен неторопливо подошел к двум стражникам, стоящих около входа в замок (если бы двор был сосредоточен не на внешнем виде принца, они бы заметили, как тяжело ему давались шаги). Служащие уловили потемневший взгляд и напряглись от убийственной ауры, исходящей от мужчины.

— Где Рейнира?

Вопрос срывается повышенным и строгим тоном.

— Мой принц, по приказу короля…

Звук стали, покидающей ножны, ещё сильнее пробудил интерес у придворных. Тёмная Сестра была направлена на одного из стражников.

— Она жива?

— Мой принц…

— Это простой вопрос! Она жива?

— Принц Деймон!

Кажется, удача была на стороне бедняг, которые встали перед озлобленным принцем: сир Гаррольд появился за спинами гвардейцев в сопровождении двух Белых плащей.

— Король ждёт вас в тронном зале.

— Сегодня никто не собирается ответить на мой вопрос? Что с Рейнирой? — голос стал ещё нетерпеливее.

— Принцесса в полном здравии в своих покоях. Позвольте проводить вас к королю, это его прямой приказ.

Тяжёлое дыхание со стоном срывается с уст Деймона, но он убирает обратно меч. Не тратя времени, он прошёл к дверям и последовал за командиром гвардии, оставляя после себя лишь шум главных сплетников столицы.

Неужто новости о случае на охоте только достигли Ступеней? Это интересовало каждого, даже сира Гаррольда. Правда, он решил не тревожить вопросом принца, который выглядел достаточно раздражённым и бледным. Мгновение назад Деймон был готов кинуться с Тёмной Сестрой на бедных стражников, выполнявших лишь приказ короля.

Но всё же после одного из минувших коридоров Порочный принц сам начал разговор:

— Что случилось? — спрашивает Деймон по пути к тронному залу. — С Рейнирой.

— На охоте её постиг несчастный случай. Был риск, что она не выживет, но боги были милостивы. Принцесса пришла в себя и очень быстро выздоровела.

Принц запрокинул голову и больше не произнёс ни слова.

Наконец-то они приблизились к залу, где находился Железный трон, но прежде чем войти, принц подошел к сиру Гаррольду и попросил его об одной услуге.

***

Рейнира разгладила складки на розоватом платье и ждала, когда служанка закончит с её косами. Две косички по бокам, которые встречались в одном месте и становились одной. Место стыковки закрывалось цветочной брошкой, сделанной вручную. Она любила так заплетать волосы в более зрелом возрасте, правда, ничем не украшала.

«Я не могу».

Готова ли Рейнира вновь встретить того мужчину, которого не видела уже полгода? Конечно, у них были и куда долгие расставания, но Деймон не умирал.

Сейчас он другой. Как и она. Сколько дерзости принцесса уже проявила во дворе, показала своё внутреннее пламя, но как на это отреагирует муж дядя? Отшатнется ли от неё?

Девушка шагала на негнущихся ногах, впервые чувствуя дикую неуверенность. Когда она в последний раз вела себя так, словно была потерянной девочкой? Кажется, ничто после череды смертей близких людей не могло выбить землю из-под ног, но вот же — теперь она понимает это чувство идеально.

Видели ли гвардейцы и служанки, проходившие мимо, как бледна принцесса? Губы превратились в тонкую линию, слившись цветом с лицом. Глаза смотрели неотрывно на ноги идущего впереди стражника, и она действительно не помнит, как они так быстро обошли столько коридоров и явились к тронному залу.

Ей так и не удалось разобрать разговор, что шел между двумя братьями. Важно было лишь то, что до неё доносится столь знакомый мужской баритон, который мог принадлежать лишь одному человеку.

Дяде, мужу, любовнику, дракону, горящему пламени её сердца.

— Деймон…

Она видит его.

И вместе с тем присутствующие бросили взгляд на внезапно появившуюся девушку.

Короткие белые волосы небрежно лежали от ветра. Его кожа была такой белой. Веки полуопущены, от чего казалось, что оттенок пурпурных очей стал темнее и опаснее. Похоже, он чувствовал себя не лучше, чем сама принцесса.

Живой.

Никто не может встать на пути принцессы, когда она бежит по ступенькам, чтобы потом ринуться в объятья дяди. Было страшно, что это сон! Что он исчезнет, как только она коснётся его, но этого не происходит. Буквально схватив Деймона за плечи, Рейнира прижалась к нему и уткнулась носом-кнопочкой в его камзол. С его уст срывается шипение, которое остаётся незамеченным девушкой, чьи эмоции от встречи зашкаливали.

Боги, точно живой. И настоящий.

Она чувствует стойкий запах дракона, крови и трав, за которым был приглушённый запах самого Деймона, словно сбежавшего с поля битвы. Рейнира жадно делает вдох, сжимая мужчину в своих объятиях с такой силой, будто он исчезнет через секунду.

Пальцы цепляются за плотную ткань, сильнее притягивая дядю к себе, не желая отпускать ни на мгновение.

— Рейнира, — утробно шепчет Деймон, навалившись на неё.

Кажется, что дядя забрал всё внимание себе, ведь Рейнира так и не посмотрела на своего отца, что разделял с членами Малого совета своё потрясение. Она не замечает, как в массивных дверях появляется сир Гаррольд вместе с мейстером.

Главное, что они вновь вместе. В этот раз, если уж им суждено будет гореть, то только вдвоём.

Рейнира больше не наивная девочка, но именно это и нужно Деймону, верно? Он боялся забрать её, считал ребёнком. Лишь только когда племянница выросла и стала Драконом, они воссоединились. В тот самый день в Дрифтмарке она взяла дело в свои руки. Теперь ей не в тягость взять всё под контроль вновь, но, кажется, что-то всё-таки уже успело поменяться.

Chapter Text

Наступил вечер.

Солнце скрылось за морем, но полноценная ночь ещё не спустилась на Королевскую Гавань. Светочи в коридорах Красного замка неспешно зажигали. Готовились новые свечи для королевских покоев, что являлось в самом деле ежедневной рутиной. Король любил проводить время рядом со своим макетом Валирии вплоть до самой глубокой ночи, а принцесса в последнее время вовсе не смыкает глаз, проводя время за вызывающими скуку книгами, которые не каждый взрослый-то станет читать.

Сегодня же в покоях не было ни правителя, ни его дочери.

Рейнира так и не удосужилась вернуться в свои комнаты, всего единожды выходя на улицу, чтобы немного привести мысли в порядок и вдохнуть свежий воздух. Всё время она проводила около покоев дяди. Всё дожидалась разрешения от мейстеров, когда ей будет позволено войти и проведать Деймона. Никто не спешил пускать девчонку мешаться под руководством великого мейстера.

Отец один раз вышел к ней, поделился новостями, что с дядей всё хорошо, но с ним нужно провести одну процедуру, дабы помочь с ранами и ожогами.

Принцесса не стала препираться. Визерис молил дочку пойти и хотя бы поесть, переодеться, вот только ей самой в горло ничего не лезло. От одной мысли о еде к горлу подступал комок. Не желая спорить с упёртостью Рейниры, король вернулся обратно в покои и сказал, что доложит о любой важной новости. Гвардейцы любезно принесли мягкую скамью, и она смогла присесть.

До самого вечера король так и не вышел. Иногда мимо неё проходили мейстеры.

Чем же закончилась долгожданная встреча с Деймоном?

Тем, что в объятьях с ним она почувствовала влагу над животом. Испуганно отпрянув — при этом сохраняя контакт рук — принцесса тут же посмотрела на себя. Алое пятно образовалось на розовой ткани.

Деймон тяжело выдыхает через нос и сильнее опирается на её плечи, но всё же не издает ни единого звука больше.

Порочный принц никогда не показывает, что ему больно.

Именно тогда Рейнира подняла глаза и увидела на плотной рубахе дяди кровь.

— Мейстера! — приказ разнёсся по залу.

Меллос не сдвинулся с места, перекинувшись взглядом с десницей. Он не знал, как реагировать на приказ. За это время один из его воспитанников в сопровождении сира Гаррольда приблизился к принцу и принцессе. Тогда великий мейстер уже поспешил со своей помощью.

И так. Что же пошло не так?

Всё! Всё пошло не так!

Деймон не должен был вернуться так рано. Деймон не должен был истекать кровью. Деймон не должен был прийти без своей короны короля Узкого моря.

Что она успела сделать, чтобы так изменить время?

Вопросов было много, все они вызывали бурю мыслей, вот только ответы никак не приходили в голову.

Вернулся ли он из-за новостей о случившемся на именинах Эйгона?

Нет-нет. Тогда Деймон вернулся бы намного раньше. Новости между Королевской Гаванью и Ступенями могут идти несколько недель, или же Рейнис могла передать всё при личной встрече во время посещения мужа и сына.

Ближе к сумеркам Рейнира была уже не так взвинчена, так что мысли становились разнообразными.

«Деймон стал намного выше», — принцесса смотрела на колени и водила пальцем по некоторым узорам.

Будучи подростком она была такой маленькой по сравнению с дядей. Сейчас её макушка с трудом достигала острого подбородка, но к тридцати годам Рейнира точно подросла. По-крайней мере Деймону не приходилось сильно опускать голову для поцелуя, а вот… В том самом борделе ей приходилось хватать его за шею и буквально тянуться к губам.

Иногда, чтобы совсем не углубляться в воспоминания, девушка перебрасывалась парой слов со своим щитом. К тому времени мейстеры стали покидать покои принца, и Рейнира поспешила подняться с диванчика.

После них поспешили выйти служанки, которые несли тазы, использованные тряпки, инструменты, сундучки со средствами мейстеров. После самого последнего человека принцесса поторопилась войти в покои дяди, и режущий глаза запах вмиг ударил по ней.

Визерис с задумчивым видом сидел в одном из кресел с кубком вина напротив камина. Внешний вид короля мало изменился за прошедший день. На нём была парадная одежда, а символы власти оставлены на одном из столиков. Глупо носить их рядом с братом, когда мейстеры трудились над его ранами. Корона Джейхейриса и Чёрное Пламя. Именно в этом он выгнал Деймона из дворца и именно в этом хотел встретить его.

Комната Деймона мало была знакома Рейнире. Она всегда казалась ей, даже уже будучи взрослой, не очень тёплым местом.

Да что уж там. Это было самое ненавистное место в замке.

После слов Мисарии об изменах Деймона ей было тошно даже проходить мимо покоев, в которые она сослала его после многочисленных ссор. Не было сил больше делить с ним одно ложе, особенно зная… о изменах. Однажды, после его гибели, она всё-таки зашла в них. Была бы в её сердце хоть капля человечности в тот момент, Рейнира бы точно разрыдалась. Но тогда она просто кричала и метала. Её посещали мысли о том, что муж брал шлюх прямо на этой кровати, а Мисария уверяла, что он мог делать это даже в зале совета и их собственной спальне. В порыве ярости Чёрная Королева схватила всё постельное белье и швырнула на пол. Пинала подушки, била матрас, хотела сжечь комнату, чтобы не напоминала о неудачах королевы.

Яд шлюхи уже укоренился в сознании сломленной женщины.

Тогда внутри она уже была мертва…

Сейчас всё казалось почему-то другим. Тёплым, хоть и мрачным. В основном было много привезённого хлама, но чувствовалось, что это были его комнаты. Они даже пахли по-другому. Им. Тонкий, едва уловимый, впитанный в каждую частичку этого места. Сохранился даже спустя столько времени, после процедур в воздухе стояла отвратительная смесь мазей и трав.

— Как он? — робко спрашивает Рейнира, заглядывая в сторону спальной комнаты.

Визерис поднимает усталый взгляд на дочь.

— Спит. Процедуры мейстеров были болезненными.

Принцесса осторожно заглядывает в спальню, тихо шагая в её сторону. Свечи загасили после проведенного процесса, но силуэт Деймона она всё равно замечает. Кажется, он действительно спал. Половина его тела была закрыта одеялом, а другая оказалась полностью обнажена, показывая все ожоги. Мрак в комнате не давал разглядеть что-то большее, но Рейнире удаётся разглядеть повязку под рёбрами и на плече у дяди.

Увечья выглядели просто ужасно… Видимо, прошло не так много времени с их получения, а после работы мейстеров складывалось впечатление, что Деймон получил ранения мгновениями ранее.

Его лицо повернулось в противоположную от Рейниры сторону. Двинуться ближе к нему она не решилась, пока рядом присутствовал хоть кто-то.

— Отец, — обращается принцесса и возвращается в освещённую комнату, — что было в тронном зале до того, как я зашла?

Может быть, Деймон поделился причиной спешки своего возвращения.

Возможно, стоило предположить одну из причин — лечение. Мол, принц вернулся в Королевскую Гавань для получения качественного лечения, а не ради того, что ему дадут на забытых богами островах. Но кому, как не ей, знать о искренней ненависти дяди в сторону мейстеров? Удивительно, что он подпустил их сейчас.

Визерис нахмурился от вопроса и поднёс кубок к губам.

— Мы говорили о Ступенях. О тебе, — он отпил жидкости. — Мне впервые… Нет, не знаю.

— Что такое, отец? — встревоженно спрашивает Рейнира, подходя к спинке кресла.

Она опускает руки на плечи короля и легонько поглаживает их через плотный камзол. Визерис слегка улыбнулся. Оставив кубок, он протянул ладонь и коснулся пальцев дочери.

— Ах, я не рассказал тебе, — смешок срывается с уст мужчины. Рейнира не переспрашивает, ждёт, когда отец соберётся с мыслями. — В ночь перед твоим пробуждением я отправил Деймону письмо с просьбой вернуться в Королевскую Гавань, чтобы увидеться с тобой. Но он не прилетел ни через неделю, когда письмо уже должно было дойти, ни через две. Мой брат объяснился, хоть и с большим трудом.

— О чем ты?

Письмо? Какое письмо?

— Ему было тяжело признать, что раны приковали его к больничной койке. Как только Деймон почувствовал себя лучше, так вернулся в Королевскую Гавань. Конечно, не дождавшись полного выздоровления…

Рейнира сдерживается, чтобы не сжать плечи отца сильнее.

— Прежде всего мы говорили о тебе, дочка. Я был поражен тем, что Деймон так переживает за тебя. Он спрашивал с таким серьёзным видом, что я выдал всё о случившемся и даже растерялся. Давно он не был таким. Мне в радость узнать, что его душа не так жестока, как об этом говорит…

— Отто.

Визерис молчит, прежде чем неуверенно согласиться:

— Да. После этого мы стали говорить как раз о Ступенях. Деймон получил серьёзные раны после последней битвы с Триархией, хотя он уверял, что получил их от дождя стрел, когда один выступил против целой армии Крагхаса Драхара. Откуда в нём было столько сил на болтовню, представить не могу. Ему стоило сразу сказать о том, что он болен.

— Сам же сказал, что он не любит говорить о своих ранах. Дядя всегда будет стараться быть сильным в твоих глазах, отец, — нежным тоном произносит принцесса.

На какое-то время они погружаются в тишину. Рейнира наслаждается видом горячей свечи, пока Визерис нежно поглаживал её ладони на своих плечах. В такой спокойный момент в голове мелькает мысль о том, что один раз она уже потеряла отца.

Даже после стольких ошибок, которые стали причиной её гибели, она не может не любить его.

Конечно, он злит своими попытками угодить всему миру и жить бесконфликтной политикой, но это всё меркнет по-сравнению с далекими воспоминаниями о детстве. Может быть, король всегда будет помнить о том, как его дорогая дочь расцветает только в присутствии дяди, слушаясь во всём только одного Порочного принца, но в своём сердце она вечно будет хранить воспоминания с отцом. Щекотки и сладости по вечерам, прятки в детской, его парфюм, который будучи ребёнком она вылила на себя…

Наклонившись, она легонько целует Визериса в макушку и благодарит богов за шанс прожить эту жизнь вновь.

— Отец, — к горлу подкатывает комок от тяжести слов. — Я…

Воспоминания так сладки, но они становятся всё более мрачными. Детское счастье закончилось через пару лет с коронации отца, и тогда он больше уделял внимание Отто Хайтауэру и долгу зачать наследника. Единственный мужчина, который хотя бы немного проявлял заботу, был сир Гаррольд. Белый плащ, верный щит юной принцессы. Дядю вновь изгнали по какому-то обвинению Малого совета, и Рейнира осталась одна. Служащий не был обязан успокаивать её, когда она рыдала от обиды на отсутствие внимания отца. Для гвардейца не должно быть приоритетов, и никакие чувства не должны были влиять на его отношения к любому члену королевской семьи, но он всё равно сидел на её кровати и гладил по спине, пока она лила слезы.

— Спасибо.

Слова сухие, неискренние, но язык не поворачивается сказать о любви.

— За что, Рейнира? — спрашивает он с тёплотой, приподнимая голову. — Ох, посмотри. Да у тебя же глаза на мокром месте.

Принцесса даже этого не заметила. Шмыгнув носом, принцесса убрала руки с плеч короля и натянула улыбку.

— За заботу, — буркнула Рейнира первое, что пришло в голову.

Визерис был очарован ответом на свой вопрос, а его взгляд отражал тепло.

— Как же я могу не заботится о своей любимой дочери? Пусть мы с тобой вступали в спор, но в последнее время мне так легко общаться с тобой, Рейнира.

— У тебя появилась ещё одна дочь, — напомнила принцесса.

Милая Хелейна…

За спиной Чёрной королевы много грехов, но к ним не прибавилось издевательство над сестрой. Она всё не может забыть предложение Мисарии о том, чтобы отправить Хелейну и Алисенту в бордель, дабы «они рожали ублюдков и сами не знали, от кого». Хоть какой-то здравый смысл до гибели Деймона в ней оставался, и она не пошла на это. Слава Четырнадцати Огням. Её милая сестра пережила настоящий ужас, а изнасилования от неотёсанных мужиков — куда более ужасная участь, чем смерть от падения.

Рейнире искренне хочется дать шанс их отношениям. Хелейна единственная, на кого она не держит зла.

В идеале добиться полного контроля над чадом Алисенты, чтобы потом брак сводной сестры и брата был согласован с ней.

— Это верно, — пробормотал Визерис, немного теряясь от упоминания новой дочки. — Совсем не привык к этому. Ты рада, что у тебя появилась, наконец-то, сестрёнка?..

— Конечно, — соглашается принцесса, убирая руки за спину. — Я и брату была рада.

— Что-то не похоже, — фыркнул король, поднимаясь с кресла. Похоже, его насмешили последние слова Рейниры.

— Не похоже? Возможно, если бы мне давали видеться с братом, ты бы видел мои истинные чувства к нему, — тихо шепчет принцесса, опустив расстроенные глазки на пол. Конечно же, Визерис обратил внимание на внезапно поникшее настроение дочки, а также на её слова. — Ты дал разрешение?

— Я не понимаю…

— Ты считаешь меня угрозой для моего брата? — повышает голос Рейнира, поднимая отчаянный взгляд на отца. — Он хотел поиграть со мной, тянулся ко мне, и я тоже хотела провести с ним время. Но к нам пришла служанка и забрала его, сказав, что по приказу десницы мне нельзя видеться с Эйгоном.

— Что?..

— Десница всегда выступает за желания короны. Это твой приказ держать нас вдали? Они сказали, что с принцем может быть только его дедушка, отец и мать.

— О, Рейнира, это не так!

— Не разбуди дядю, пожалуйста.

— Боги…

Визерис встаёт напротив дочери и кладёт руки ей на плечи. Он видит раздосадованную принцессу и понимает, что она говорит искренне в своём желании видеться с братом.

Его возмущает, что десница отдал такой приказ, при этом не спрашивая самого короля. В конце концов, Рейнира тоже часть их большой семьи, сводная внучка Отто. Дитя королевской крови, которым он сам не является.

— Я поговорю с Отто. Тебе будет разрешено быть со своим братом, когда сама того пожелаешь.

Но Рейнира не планировала смиряться с обычным разговором. Она помнит обещание, которое отец слезно отдал ей.

— Ты не забыл о том, что собирался его… отослать?

Грудь мужчины заметно приподнялась, а в глазах промелькнула растерянность. Это уже сказало ей о том, что Визерис забыл или, может быть, хочет забыть. Скорее всего дражайший и единственный верный королю друг успел сделать что-то, от чего отец готов ему простить все грехи, о которых ему даже сказала Эймма.

В груди от этого саднит, но сказать колкость не решается.

— Нет-нет. Но я же не могу отправить Отто просто так, пойми. Пусть в будущем он сотворит много ужасных вещей, но сейчас его советы очень помогают Королевству. Но я сдержу своё слово.

Разочарование разливалось вместе с горечью в груди. Неужели ей нужно кинуть в лицо доказательства предательства Отто Хайтауэра? Что именно нужно отцу? Он пропускает всё мимо ушей, так что словесные подтверждения уже пусты и бессмысленны.

Может быть, ей самой стоило поступить по-другому? Рассказать правду. Как отец тогда закроет глаза на все ужасы будущего?

— Мне уже пора, Рейнира.

Визерис пользуется тем, что дочь поддалась раздумью, и пытается увести тему.

— И тебе тоже. Ты ничего не ела, так что, как вернешься в покои, плотно поужинай. Я зайду к Алисенте и проведаю. Ты тоже не забудь навестить её и новую сестру.

Момент для того, чтобы вступить в спор был упущен. Да и стоит ли? Деймон сейчас лежит в соседней комнате и страдает от боевых ран, а они здесь семейную стычку устроят?

— Обязательно-обязательно, — отстранёно протягивает Рейнира, кидая взгляд в сторону спален. — Я бы хотела ещё немного побыть с дядей.

— Это уже ни к чему. Деймон отдыхает, и ты отдохни.

Принцесса прикусила губу.

Кубок остаётся на столике, но меч и корону Визерис берет с собой. Он спешит покинуть комнаты, пока Рейнира все ещё смотрит сквозь сумрак на Деймона. Заглянув к нему в последний раз, она одернула себя от того, чтобы подойти к нему и дотронуться до кожи.

Проверить ещё раз, правда ли это он.

Кажется, ей понадобится ещё сотня прикосновений, чтобы убедиться в том, что Деймон жив. Пока его голос не окутает разум, а аромат мужа не заполнит лёгкие до отказа, она не поверит вновь в то, что он рядом.

И вместе с тем одна мысль поражает её. Принцесса срывается с места:

— Отец! — она зовёт его и покидает покои Деймона следом за королем. — Почему никто не доложил тебе о том, что дядя был ранен?

Фигура Визериса, скрытая за гвардейцами, остановилась.

Теперь этот вопрос будет тревожить и его.

Весть о возвращении принца распространилась по всему замку ещё до того, как сам Деймон появился перед воротами Красного замка. Если кто-то не услышал рев дракона, то они узнавали о новости от окружающих людей.

Гвардейцы же позволяли себе открыто говорить лишь наедине. Когда мимо них пробегали служанки, придворные, они лишь краем уха слышали о причине такого переполоха в крепости. Двинуться с места стражи не имели права, они привязаны к одному из членов королевской семьи, следуя за ним по пятам, готовясь защитить их от лихой стрелы из-за угла, или уберечь от змеиных рук, нанятых недругами служанок. Угроза может исходить из любого места.

Или же от оленя в лесу.

Разочарование в самом себе притупилось недели спустя, но сиру Кристону по-прежнему было стыдно смотреть в глаза людям. Казалось, каждый, кто проходил мимо него, смотрел с осуждением и насмешкой.

Белый плащ, который не смог защитить принцессу королевства.

По приказу короля приставлен к кухне. Смотреть, чтобы никто, кроме поваров и их помощников не имел доступа к королевской еде. Будто он самый обычный стражник, не имеющий белого плаща за плечами. Ему лишь остаётся ждать упования сира Гаррольда, который также был в нем глубоко огорчён. Он дал обещание, что если принцесса Рейнира попросит, то сир Кристон вернётся на свой пост щита, но даже тогда ему придётся ещё доказать свою компетентность.

Прошла неделя. Две.

И Коль задавался вопросом: неужели он обидел принцессу? После слов Лорда-командующего он был уверен, что Рейнира вскоре придёт к нему и попросит вернуться, потому что только с ним у неё были хорошие отношения во дворе. Она закрылась от всей своей семьи и подарила минуты откровения тогда, в лесу. Не верится в это…

Обиделась ли принцесса на то, что он не защитил её? От чего? От того, что она сама бросилась к оленю?

Сир Кристон часто думает о наследнице королевства. Непозволительно часто. Времени у него на это много. С самого раннего утра до последних лучей солнца. Больше не о ком было размышлять.

Сегодня он слышит от проходящих мимо дам, что над замком пролетел дракон принца Деймона. Душевный мир Кристона не перевернулся от этого. Этот человек лишь вызывал сочувствие своими попытками заполучить внимание короля. И вот, он вернулся в Королевскую Гавань после войны, которую сам же развязал.

Было лишь интересно, сколько дней или недель в этот раз продержится при дворе принц перед тем, как его выгонит король?

Настроение людей менялось. Их слова тоже. Сначала они посмеивались от того факта, что Порочный принц наконец-то вернулся в столицу, а потом до него дошли слухи о его ранах, и как принцесса первая обратила на это внимание.

Принцесса.

Так уж сильно захватили внутренние рассуждения рыцаря, что он не заметил, как к нему подошёл человек. Гвардеец был ошеломлён, когда поднял глаза, и перед ним предстал десница. Его взгляд не высказывал никакого насмехательства над рыцарем, как остерегался дорниец от представителей знати.

— Сир Кристон, я бы хотел попросить вас отлучиться от столь важного дела. К сожалению, я совсем недавно узнал о несправедливости, которую вы потерпели от короны. Мне кажется, вы заинтересованы в том, чтобы вернуть доверие короля и принцессы?

В помутневших карих глазах рыцаря мелькает огонёк надежды.