Work Text:
Мияви старался не торопиться, но получалось у него не слишком хорошо. По длинному коридору, мимо всех открытых и закрытых дверей он с каждым шагом ускорялся, ловко уворачиваясь от немногих нерасторопных сотрудников, что вышли из своих кабинетов.
Мияви откровенно нервничал и немного злился даже — или много. Он пока не понял, — да и лишний раз зацикливаться на дурных мыслях не хотелось, — лишь когда уже оказался у заветной двери, подумал, что надо было хоть папку какую взять для отвода глаз. Но хорошая мысля приходит опосля, а сейчас уже не до этого.
Он для приличия постучал три раза и сразу вошел в тесноватый кабинет. На самом деле не такой уж и тесный, но после кабинета Мияви этот казался прямо крохотным. Спасало небольшое пространство огромное окно и поднятые жалюзи, ну и еще кое-что…
Привлекать внимание Мияви, конечно, умел. Как только дверь закрылась, на него тут же уставились две пары глаз. Одни в откровенном недоумении и немного даже — страхе, а вторые... Тоже, пожалуй, в недоумении, но больше в них плескалась растерянность и волнение. Да, не часто он сюда заходит, чтобы реакция его приветствовала какая-то другая.
— И ты здесь, — немного разочарованно проворчал Мияви. — Все никак не могу привыкнуть. Тэхён, да? Слышал, тебя в бухгалтерии искали, сходи спроси.
Он махнул рукой себе за спину, бросив один незаинтересованный взгляд на новенького. Тэхён от неожиданности замялся на одном месте и широко распахнутыми глазами смотрел, не моргая, но через полминуты наконец понятливо сдриснул из кабинета и тихонько прикрыл за собой дверь.
— Что-то случилось? — обеспокоенный голос Джексона радовал до глубины души. Нет, разумеется не тем, что он беспокоился, а в целом — слушать его всегда приятнее, чем то, чем Мияви занимается на работе обычно.
— Да, меня все заебало.
Мияви устало сел на стул для клиентов и позволил отпустить себя, немного сгорбив вечно прямую спину и расслабив лицо от постоянно нейтрально вежливой мины до обычного человеческого. Разгреб в разные стороны бумажки со стола и лег своим человеческим лицом на теплое дерево, макушкой даже почти дотянулся до Джексона.
— Блин, ну ты молодец, а если кто зайдет? — волнение в голосе сменилось недовольством, но, несмотря на это, Мияви почувствовал приятное поглаживание по волосам. — До вечера не подождать?
— Не подождать, — пробубнил в стол Мияви и приподнял голову. — Ты же знаешь: Киёхару опять свалил хрен его знает насколько и оставил на меня все дела. То есть оставил не на неделю, как обычно, а вообще на неопределенный срок.
— Отпуск взял, что ли? — Джексон сочувствующе усмехнулся и в грусти поджал нижнюю губу. У Мияви немного отказали мозги от этого. — Тебе же не впервой, чего так убиваться.
Вот вроде виделись не так давно, пускай за всеми делами и отъездами шефа на постоянке встречаться не получалось, а все равно, оказывается, так соскучился, что хватило пары минут наедине, чтобы мечтать о вечере. Но... Что, если чуть-чуть подогреть ожидание — промелькнуло в голове и тут же испарилось. В ход пошли ноги. Недолго думая, Мияви поднялся и обогнул стол, нависнув над оторопевшим Джексоном.
— Ты что творишь? — тот отъехал на стуле как можно дальше; но дальше особо некуда. — Дверь не заперта! Тут, конечно, не проходной двор, но зайти может кто угодно.
Мияви поймал его руку и потянул на себя, вынуждая подняться. Хорошо, что кабинет маленький и стены под рукой.
— Предположу, что пара минут у нас есть, — Мияви криво ухмыльнулся и прижал его к стене, торопливо и горячо шепча на ухо: — Спасибо боссу, по его милости я сегодня встречался с налоговой — умаслить, погладить где нужно, предложить бабки и крышу, хотя нафига им, они сами себе крыша. А там пацан такой — пиздец, до сих пор жутко. Какой-то он совсем придурошный, ни одно мое предложение не поддержал, мурлыкал только как идиот и пялился как блаженный, в каждый угол конторы заглянул…
— Ну, до меня не дошел, — Джексон тяжело дышал, а ведь не трогал даже, лишь облизывал губы и вжимался в стену все сильнее.
— К тебе я бы не пустил.
— Как романтично…
Мияви не выдержал и легко коснулся губами шеи над воротником рубашки. Джексон тяжело сглотнул и нехотя попробовал оттолкнуть его от себя.
— Перестань, место неподходящее.
— Боишься слухов?
— А ты не боишься? Уверен, они прямо сейчас рождаются в бухгалтерском кабинете.
Мияви цокнул, скривившись, и прикусил мочку уха, провел языком, ладонью пробрался к пояснице.
— А у меня к тебе неотложное дело, между прочим, я здесь не просто так.
— Дело? — тихо рассмеялся Джексон и против воли прильнул ближе. Тело само реагировало на прикосновения, игнорируя разум. — И с какой общественностью вам надо наладить связи, уважаемый заместитель директора?
— Да вон же весь коридор обклеен новым кандидатом в депутаты. Будешь налаживать связи с этим Киселевым, прощупаешь его как следует. В пределах разумного, конечно.
— Ушлый этот Киселев, видел его пару раз. Вряд ли наш человек.
— Напишешь это в отчете.
Мияви рывком притянул к себе отворачивающееся лицо и поцеловал так, будто и правда не виделись целую вечность — сразу глубоко и почти развратно. Такое явно не предназначалось для чужих глаз, но он не мог с собой ничего поделать: краем уха хоть и прислушивался к звукам за дверью, но все равно его вело не той волной и не в то русло.
Джексон не мог не отвечать, дыхание у него сбилось, пальцы цеплялись то за шею, то за галстук. Еще немного, и возбуждение накрыло бы с головой, но мозги, к счастью, присутствовали у обоих. Пускай и не всегда.
Рука Мияви поползла вниз по бедру Джексона, погладила мягко и медленно, дразняще вернулась наверх к паху. Крепко сжала пряжку ремня, остановившись. Тяжелое горячее дыхание опалило кожу, хотелось сжать крепко и увезти домой прямо сейчас, забыть про обязательства, про ответственность. Жаль, так не получится и впереди еще целый, мать его, рабочий день.
Мияви с сожалением разорвал поцелуй, нежно коснувшись губ в последний раз, уткнулся лбом в изгиб шеи, старательно восстанавливая сбитое дыхание.
— И как тут, блин, работать теперь, — Джексон стукнулся затылком о стену и мягко обнял за плечи. — Я бы предложил уехать прямо сейчас, но не лучший вариант, да?
— Знал бы ты, на какой тонкой грани я сейчас между "да гори оно огнём" и "жуткий хрен из налоговой".
Джексон хрипло рассмеялся и зарылся пальцами в волосы, оттягивая голову Мияви назад.
— Ну и красавец! — он от души ухмыльнулся, осматривая лицо — возбужденный взгляд, припухшие губы. Кажется, они потратили больше пары минут.
— Такого только в баню к депутатам, и никакие отделы по связям с общественностью не нужны.
— Баню я тебе не обещаю, но ванну на вечер ты выпросил, молодец, — Мияви сочно и громко чмокнул его в кончик носа, напоследок невзначай провел ладонью от живота до паха и, усмехнувшись, отошел на пару шагов. — Мы друг друга стоим.
— Еще бы, — отзеркалил Джексон и выпроводил Мияви за дверь.
В коридоре навстречу ему шел Тэхён, неловко оглядываясь и тут же отворачиваясь. Еще бы посвистел, типа он тут не работает вообще и совсем ему не любопытно, зачем его выгнали так бессовестно и что за тайны обсуждались без его участия. Но в целом после приятной встряски Мияви было глубоко начхать, о чем тот думал. Вообще Тэхён — парень неплохой, они просто мало общались. Джексону он даже нравится и вроде как работает неплохо, связи налаживает талантливо.
Рожа депутата Киселева на каждом предвыборном плакате неожиданно стала не такой уж мерзкой. Казалось бы, короткая встреча, а столько позитивных эмоций. Пожалуй, Мияви как-нибудь повторит. Может быть, забронирует подсобку, в которой всегда спит Кеша, там так уютно, даже диванчик есть…
Мияви улыбался своим, скорее всего, несбыточным фантазиям, пока не увидел, что у его кабинета на ожидательном кресле сидел тот самый налоговый инспектор, и его пробрало до корней волос. Он обреченно вздохнул, пытаясь выбросить из головы все, что не связано с работой, но упорно возвращался в кабинет Джексона, к теплым объятиям, к мягким губам и ласковым взглядам. Ох, это было лишнее.
— Я смотрю, вы хорошо пообедали, — инспектор смотрел с прищуром и так пронзительно, словно умел читать мысли.
— Лучше, чем вы можете представить, — приторно ответил Мияви и кивнул, приглашая войти в кабинет продолжать деловые разговоры.
Джексон решил ехать на трамвае и, похоже, зря: слишком быстро он добрался до квартиры, а чем скрасить вечер, придумать не успел. Казалось бы, вот оно время пожить для себя, заняться наконец тем, что так давно откладывал, только квартира не его и все недоделанные дела остались дома.
Походил туда-сюда из гостиной в спальню, из спальни на кухню, из кухни на шикарный балкон с великолепным видом на набережную. Есть не хотелось, открывать дорогущую бутылку виски в одиночестве — тоже. Хорошо, что привез сюда какие-то свои шмотки, можно спокойно принять душ и переодеться в чистое. Но ему обещали ванну. Складывалось ощущение, что обещанного он может и не дождаться.
День выдался сумбурным, выматывающим, в голове звенящей пустотой не прыгало ни единой здравой мысли, просто малиновый кисель. Кисель... О скорой встрече с депутатом он старался не думать, хотя бы не сейчас, может, завтра или уже в понедельник. Продумает план, может, посоветуется с Тэхёном — тот говорил, что у него своя схема общения с "этими". Дельный совет ему бы не помешал.
Джексон все же решил заварить себе кофе и дождаться Мияви. Устроился на мягком велюровом диване в гостиной, включил новости. Как назло, морда Киселева посмотрела с экрана интересной геометрией лица. Забавный он, на рыбу-каплю похож. Джексон усмехнулся и зарылся в плед. Кофе не бодрил, тепло размазывало, низкий голос депутата сладко обещал выдать квартиры всем нуждающимся просто так, нахаляву, а разнеженный мозг почти в это верил. Он не заметил, как крепко заснул.
Разбудил Джексона не голос, не открывающаяся дверь, не шаги даже, а прохладная рука, забравшаяся под плед и запустившая сквозняк.
— Дует же, — невнятно пробормотал Джексон и укрылся с головой.
— Ванна отменяется? — Мияви притянул его к себе и крепко обнял, зарывшись носом в волосы.
Веки, слишком тяжелые для головы, не желали подниматься. Джексон широко зевнул и устроился в объятии поудобнее.
— Сколько времени?
— Не знаю, часов десять, наверное.
— Что так долго?
— Страшный инспектор высосал всю душу. Чтобы я еще хоть раз на такое согласился, никаких нервов не хватит... И денег.
— Хорошо, что только душу, — промямлил Джексон.
— А мог что-то еще?
— Конечно, мог, но тогда я бы его нашел, расчленил и в Неву скинул. Ну, знаешь, в лучших традициях.
Мияви вздохнул, даже не посмеялся. Плохой знак.
— Только не говори, что ты это уже сделал! — Джексон аж встрепенулся в негодовании и снял с головы плед. Перед ним оказалось жутко уставшее, осунувшееся лицо и печальные глаза. Как будто они не с обеда не виделись, а с прошлого года. — Слушай, а может, и правда высосал. Что-то ты неважно выглядишь.
Джексон натурально заволновался, вывернулся в кольце рук и провел пальцами по щеке.
— Если я завтра не проснусь, ты знаешь, кого винить и кого расчленять, — наконец Мияви изобразил нечто похожее на улыбку и попытался поцеловать, но не вышло.
— Наберу ванну все ж, а то действительно откинешься еще, кто мне отпуск оплатит!
— Если еще есть на что, — теперь Мияви откровенно ржал. — Пришлось выкручиваться с этим Артёмовичем, и я по глупости отдал кредитку Таканори. Чтобы устроил все в лучшем виде.
— А-а, вот оно что, а я думаю, чего это он такой довольный уходил и все у зеркала вертелся, две сумки к шубе примерял. Еще спросил, что лучше — Шанель или Шанель. Ну что ж, поздравляю! Руки-тян и правда устроил все в лучшем виде!
Джексон хохотнул и подумал, что отпуск на даче — тоже неплохо. Для разнообразия покатит.
— Не уходи, — протянул Мияви и поймал Джексона за руку, когда тот почти поднялся с дивана.
— А ты точно не помрешь?
— Я уже не человек, без души, без денег, еще не хватало только разбитого сердца.
— Ты, кажется, еще и ебанулся головой по ходу переговоров с инспектором.
— Ты просто его не видел...
— Ну ладно, убедил.
Джексон вернулся на диван и придирчиво осмотрел своего бездушного любовника со всех сторон. Картина в общем-то привлекательная, но трогать его казалось преступлением похлеще расчлененки всей налоговой. Несмотря на плачевное состояние, Мияви на удивление резво подался вперед, обнимая и целуя, будто весь день ждал продолжения их обеденного перерыва. Джексон не возражал, в страстных порывах Мияви уж точно не было равных — один из пунктов, за которые Джексон его полюбил, не главный, разумеется, но очень приятный.
— Может, дойдем до спальни, как нормальные приличные люди? — оторвавшись на секунду, Джексон больше даже просил, чем просто предлагал.
— Угу. Приличные.
Похоже, Мияви было плевать. Он снова прильнул к губам и целовал с таким напором, что у Джексона подогнулись бы колени, если бы он уже не сидел. После короткого сна тело реагировало остро на самую невинную ласку, но Мияви не нежничал: грубо мял поясницу под рубашкой, бока, задницу, широко гладил по спине от лопаток и до копчика. Джексон перебрался на его колени, не разрывая поцелуй, и уже расстегивал рубашку.
— Пойдем, — не выдержав, все же мягко настоял Джексон и потянул его за руку за собой.
На удивление сопротивляться Мияви перестал и покорно протопал за ним до самой кровати.
На секунду показалось подозрительным, что Мияви не ответил, но Джексон списал это на нетерпение и возбуждение. Ах, как же он ошибался. Стоило только Мияви рухнуть мешком картошки на кровать, как он тут же отрубился. Как был — в расстегнутой рубашке, штанах и, кажется, даже с топорщащейся ширинкой.
Джексон растерянно уставился на чудо мгновенного засыпания и прислушался: сопит и, кажется, мурлычет. Чудесно. Вздохнул недовольно — его-то возбуждение никуда не делось, ни ванны тебе, ни секса. И, видимо, ни души.
Пока Джексон доставал из шкафа свои вещи, шел в душ и прикидывал, как будет раздевать бездушную каланчу, с уверенностью подумал, что, если придется однажды иметь дело с этим инспектором — бежать от него будет не так уж позорно.