Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

«Ладно хоть еще снег не идет. Прикиньте в такую жару еще снег кидать!»

В тот день Кайл прогулял школу вместе с пацанами. Это был конец года, оставалась неделя до конца занятий, а на улице было так тепло и солнечно, что сидеть в классе казалось пыткой. Пускай Кайл пытался не нарываться на неприятности, связанные, в основном, с характером его матери, в тот день плюсы перевесили минусы. Поэтому они вчетвером скрывались на баскетбольной площадке у старой школы, которую закрыли много лет назад за ненадобностью – губернатор штата выделил крупную сумму на постройку нового здания для старшеклассников, ближе к городу. Добираться стало удобнее, а нынешняя заброшка оказалась хорошим местом, чтобы тайком выпить пиво, купленное на липовые права, и поиграть в стрит.

Хотелось поскорее повзрослеть и перестать прятаться.

Кайл потер оголенные руки, чувствуя, как неприятно покалывает налипающий загар.

– Как-то сильно припекает сегодня, да? – сказал он, неловко оглядывая пацанов. Стэн и Кенни продолжали попытки играть, несмотря на жару, но Картман сидел на асфальте, обмахиваясь снятой майкой. Толстые покатые плечи болезненно красного оттенка сияли от пота, который стекал ниже и прятался в складках тела. Кайл поморщился. – Знаешь, с твоими сиськами запрещено раздеваться.

Картман возмущенно ахнул и театрально прикрыл грудь свободной рукой.

– Кайл! Боже! Держи свой пубертат под контролем, ладно?

Кайл закатил глаза и лениво показал средний палец.

Взгляд метнулся к играющим. Стэн ловко обошел Кенни, побежал к кольцу, и как в замедленной съемке подпрыгнул и повис на корзине. Кайл видел, как блестит от пота его радостное лицо, и как дрожат напряженные руки. Наверно, когда ты квотербек, такой маневр как раз плюнуть. Кайл раньше тоже так мог, но в последнее время успевал лишь учиться с постоянной подготовкой к экзаменам и присевшей на уши матерью со своей идеей фикс про окончание школы экстерном. Кайл был умным, но вообще не настолько. Просто он умел хитрить и почему-то нравился учителям, вот и все.

Картман присвистнул.

– Если продолжишь так пялиться на Стэна, я могу решить, что вы реально чпокаетесь.

– Завали, – сказал Кайл, отводя взгляд от Стэна и неохотно переводя его на Картмана, к счастью тот уже натянул майку обратно. – Слышал, самолет вчера упал в Ванкувере?

– Третий за месяц. Это явно знак.

– Когда на прошлой неделе три дня подряд давали только картошку в кафетерии ты так же сказал, – фыркнул Кайл. – Хотя если это и знак, то о том, что тебе пора на диету.

– Ха-ха. Знаешь, если это реально конец света, по тебе я скучать не буду.

– Да ты первый сдохнешь. Кстати, тебе не пора ли? Вдруг сегодня ты, наконец, придешь к пониманию того, что выживание это не про пушки и тачки как в «Безумном Максе».

– Как мило с твоей стороны заботиться о моей пунктуальности, – приторно заулыбался Картман, а затем невозмутимо продолжил завязывать шнурки ботинок, которые теперь не снимал даже в жару. Кайл считал это тупостью, хотя ему не то чтобы было свежо и приятно в собственных кроссовках. Тем не менее, кожаные берцы Картмана, казалось, аккумулируют в себе весь солнечный жар. Кайлу было неприятно от одной лишь мысли о том, каково его матери жить с таким вонючкой.

– Уже уходишь? – спросил Кенни на грани слышимости, задыхаясь и кашляя. Кажется, Стэн его загонял.

– Да, Джимбо и Нед уехали в горы на охоту, попросили меня установить новую солнечную батарею для бункера, прошлая пришла бракованная, – ответил Картман забрасывая набитый рюкзак за плечо.

– А в рюкзаке что? – поинтересовался Кайл. – Не то что мне интересно. Просто ты выглядишь по-идиотски.

– Там развлекухи для бункера.

– О, да, это то что надо, когда снаружи апокалипсис, – саркастично фыркнул Кайл. – Партейка в Уно.

– Такой херни у меня нет. И вообще – если что-то случится, я тебя не впущу, не переживай. – Картман поправил лямку рюкзака, потом поднял голову и прищурился. На наморщенном лбу будто не осталось сухого места, сколько бы Картман не вытирал его не менее потной рукой. Было чересчур жарко, как будто аномально, хотя не было никаких прогнозов в духе “температурный рекорд!”, которые доносятся из каждого угла последние лет пять. Кайл и сам чувствовал, что под падающими на лоб волосами у него настоящая сауна. – Судя по тому, какая ебанутая в последние годы солнечная активность, я бы на твоем месте задумался.

– Картман, даже если что-то случится, бункер-то не твой, – заметил Стэн, подбегая к ним и улыбаясь. – Так что губу закатай.

– В отличие от некоторых, мне не стремно тусоваться с Джимбо и Недом, они крутые, хоть и педики, – прищурился Картман, явно пытаясь задеть Стэна. Удалось ему или нет, Кайл так и не понял, потому что Кенни расхохотался.

– Ты с ними тусуешься только потому, что у тебя хобби старперское.

– Сурвивализм – это не хобби! Это стиль жизни. Тебе не понять, Кенни, ты для этого слишком нищий, – важно заявил Картман и проверил часы на запястье. – Все, я погнал.

– Тебя подвезти? – предложил Стэн.

– Пешком быстрее, – отмахнулся Картман, уже отойдя от них на пару шагов.

Кенни покачал головой.

– Прикиньте, если Картман окажется прав, а потом из вредности не пустит нас в бункер?

– Ну да, конечно, – фыркнул Кайл. – Если наступит конец света, то он сдохнет первым.

– Сомневаюсь, – сказал Кенни, но более подробных комментариев не дал. Стэн ударил мячом по асфальту и вздохнул.

– Занятия кончились, че, может, по домам? У меня башка кружится, – Стэн потрогал макушку и округлил глаза. – Блин, у меня волосы горячие. Кайл, потрогай, – он наклонил голову в сторону Кайла, но тот рассмеялся и брезгливо поморщился.

– Фу, ты весь потный.

– Снимите комнату, – хихикнул Кенни, распуская собранные в пучок волосы и собирая их вновь. Кайл беззлобно пихнул его в липкое плечо.

– Брось, Кенни, Кайл слишком невротик, чтобы остепениться, – выдал Стэн, посмеиваясь. На непонятливый взгляд, он поспешил ответить немного виноватой улыбкой:

– Ты буквально загнался после того, как Хайди подарила тебе валентинку.

– А вдруг я…

– Она подарила по валентинке каждому, чувак.

– Почему мы вообще это вспоминаем? Полгода прошло, – смутился Кайл. Он тогда решил, что Хайди ищет перемирия, может, хочет закрыть гештальт, оставшийся с тех времен в средней школе, когда Кайл пытался за ней ухаживать, а потом пришел Картман и все испортил. А затем Кайл решил, что не будет с ней разговаривать, чтобы не ранить ее снова. Ему почему-то казалось, что он как-то виноват в том, что она сошлась с Картманом. Все забыли уже про эту историю, и даже Картману Хайди в этом году вручила валентинку, но Кайла те воспоминания лишали сна. Иногда он полночи ворочался, испытывая стыд и сожаление. Стоило ему начать забывать, как Хайди подарила валентинку, и все началось по новой.

Никого это не волновало, но Кайл так и остался для самого себя сволочью. Он должен был предотвратить их отношения. Как минимум предупредить Хайди. Быть убедительнее. Но увы. А страдает только Кайл. Как такое вообще возможно?

– Потому что это очень смешно, – улыбнулся Стэн, снисходительно похлопывая его по плечу. – Погнали в город. Если вернемся позже, будут вопросы.

– Ладно, идем. У вас кожа не горит? – спросил Кайл, надавливая на руку и отмечая типичный белый отпечаток – загар приклеился.

– Немного, – кивнул Кенни. – Если я снова облезу, то, может, прыщи уйдут. А?

– Я кстати слышал, что солнце хорошо влияет на прыщи, типа, подсушивает, – сказал Стэн, убирая мяч в рюкзак.

– Это миф, – поспешил сказать Кайл, чувствуя нужду в том, чтобы избавить друзей от вредящих им заблуждений. – Наоборот, надо мазаться солнцезащитным кремом и по возможности избегать солнца.

– Вот блин, Кайл, ты как всегда, – шутливо вздохнул Кенни. – Я расстроен.

– Тебя подбросить до дома? – спросил Стэн, нажимая кнопку на брелоке и заводя стоящую на парковке машину. Это была старая королла, но Стэн спускал все деньги на ее тюнинг, поэтому внутри всегда была свежая елочка, чехлы заботливо стирались каждые выходные, а на бампере уже было с десяток глупых наклеек, которые Стэн оправдывал иронией, но Кайл подозревал, что это вовсе не так. «Погуди, если болеешь за Денвер Бронкос», «За рулем КВОТЕРБЕК», «this is America» и все в таком духе. Кайл даже стал свидетелем душераздирающей сцены, когда Стэну пришла новая наклейка с эко-френдли посылом, а потом он задумался о расходе топлива своей тачки, решил, что это лицемерие, загнался, две недели терзался сомнениями, в итоге просто потерял эту наклейку и через пару дней уже забыл.

– Не, я на работу, поймаю автобус до Северного Парка, – вздохнул Кенни и тут захлопал руками по карманам. Раскрыл рот, поднял взгляд на Кайла и Стэна, фыркнул и покачал головой.

– Что?

– Вы не курите, я по привычке хотел попросить стрельнуть.

– Бросай уже, – поморщился Кайл. – Мало того, что воняет, так еще и сдохнуть можно.

– Сдохнуть можно от чего угодно, – закатил глаза Кенни и махнул рукой. – Лан, тогда, до завтра.

– Давай.

Стэн и Кайл зашагали к парковке. В такую жару становилось больно даже дышать – воздух стал совсем горячим и плотным, солоноватым на губах. Наверняка сейчас было около сорока градусов, Кайл точно сказать не мог – ему всегда было жарко летом. Правда, Стэн, любящий тепло, тоже изнывал, вытирая пот со лба и дыша через рот. Заметив взгляд Кайла, он усмехнулся.

– Ну и погода, да?

– Не прикидывайся, ты обещал мне рассказать, что опять стряслось, – сказал Кайл, торопливо огибая машину и забираясь в душный салон. Он неуютно поерзал на горячем кресле, потом опустил свое окно, чтобы не задохнуться. Стэн долго поправлял зеркала, проверял что-то на приборной панели, регулировал кресло. Когда Кайл застонал и съехал по сиденью ниже, Стэн усмехнулся нервно и пожал плечами.

– Ладно, только не психуй.

– Поздно. Ну что там?

– Мы с Венди снова сошлись.

Кайл сел ровнее.

– Ты серьезно? Опять? Чувак, ты же в прошлый раз сказал, что она тебе все мозги выебала! – Стэн поморщился и открыл было рот, но Кайл продолжил. – Клянусь, если вы еще хоть раз расстанетесь и сойдетесь снова, я перестану реагировать вообще.

– Ты уверен? – хихикнул Стэн, но получив укоризненный взгляд в ответ, посерьезнел. – Ты не понимаешь.

– Все я понимаю! Ты просто привык к ней, а она к тебе, вот и разойтись никак не можете.

– Бля, ну ты у нас главный спец по отношениям.

– И что это должно значить?

– Что у тебя до сих пор никого нет. Типа, – Стэн неловко отвел взгляд. – Если ты вдруг гей, например, или асексуал, то это ничего. Правда. Просто, как мне кажется, не тебе судить, – Стэн поджал губы и как-то боязливо оглянулся на Кайла. Потом снял машину с ручника и тронулся. – Без обид.

Кайл постарался усмирить свои гнев и возмущение, чтобы лишний раз не напоминать себе самому собственную мать, но «без обид» лишь подлило масла в огонь. Кайл ударил кулаком по потолку, из-за чего плечи Стэна испуганно подскочили вверх.

– Да пошел ты нахер! Стэн, если ты еще хоть раз приползешь бухой жаловаться на Венди и реветь после очередного расставания, я скажу тебе: «Без обид, дружище, но похоже ты не спец в том, что ей нравится. Если ты гей, то все в порядке».

– Кайл…

– Нет, что это за речь ебанутая? Ты заранее готовился? Господи, – Кайл покачал головой. – Лучше я буду один, чем в таких дебильных отношениях.

– Нельзя говорить слово на «д».

– Кто сказал? Венди?

– Да хорош!

Кайл хотел сказать что-то еще, но заметил, как мимо них в сторону шоссе несется огромная военная машина, темно-зеленая и с натянутым поверх брезентом.

– Эээ… – протянул Стэн, проследив грузовик взглядом. – Странно, да? Опять какая-то хренотень в Южном Парке. Когда мы уже свалим?..

– Поехали, – лишь сказал Кайл, начиная нервничать. Что-то явно не так. – Но разговор не закончен.

Стэн лишь неловко дернул губами.

Когда они набрали скорость, и ветер, шумом врывающийся в салон через раскрытые окна, остудил голову Кайла, он всерьез задумался. На грузовике вроде не было никаких маркировок, может, это и не военный грузовик вовсе? Стоило подумать, как мимо промелькнули еще два, с ревом поднимая пыль.

– Стэн? – нервно позвал Кайл, когда Стэн вдруг начал сбрасывать скорость. Кайл проследил его взгляд, но так и не понял. – Что?

– Там линии электропередач искрят. Гляди.

Кайл прищурился в ослепляющее солнце. Да, действительно. Может, покрытие на проводке расплавилось, провода оголились и их перемкнуло? Но странно, что искрило не только на одном столбе и вовсе не на одной линии. Все черные полосы, расчертившие безоблачное голубое небо, будто бы устали терпеть натяжение и решили избавиться от человеческого гнета.

Тут же провода на въезде в жилой район у железнодорожных путей ожили, начали лопаться и метаться по воздуху. Один рухнул на ржавую крышу, что-то сверкнуло, щелкнуло, а затем загорелось. Кайл завороженно наблюдал за разворачивающейся картиной, не зная, что делать и говорить. Стэн крепко сжимал руль, побледневший и растерянный.

– И что теперь?

– Туда точно лучше не соваться, – сказал Стэн и тут же задергал рычаг коробки передач. Кайл нахмурился.

– Что ты делаешь?

– Пристегнись.

Стэн резко сдал назад, разворачивая машину. Кайл сжал поручень над головой и удивленно уставился на Стэна. В этот момент, кажется, все сомнения покинули его нагретую солнцем голову, и он включил какой-то предприимчивый режим. Кайл решил ничего не говорить, не совсем понимая, что происходит, и пристегнулся. Он сомневался, что у Стэна есть ответы на интересующие его вопросы.

Проехав совсем немного по шоссе из города, они свернули на грунтовую дорогу, ведущую в лес и дальше к горам.

– Подальше от линий передач. Скроемся, пока не станет понятней, что происходит.

– Ты как-то остро реагируешь. Я уверен, просто неполадки из-за жары. У нас такое нечасто.

– Кайл, ты же видел военные машины. Не прикидывайся, ты думаешь о том же, о чем и я.

– Я не знаю, что думать! Что? Война? Теракт? Стихийное бедствие? Конец света?

– Да что угодно! Смысл один – в город лучше не соваться, – нервно ответил Стэн, вытирая пот с губы плечом. – Как приедем, поймаем связь, позвоним родителям.

– Ладно, – недовольно согласился Кайл, продолжая ерзать. В лесу прохладнее не стало, но, к удивлению Кайла, комаров и мошки тоже не наблюдалось. И вообще было до странного тихо. Будто все животные и насекомые вымерли, или лес оказался искусственным. Стэн сбавил газ и выглянул из окна, пытаясь то ли рассмотреть получше дорогу, то ли просто заметив то же, что и Кайл. Тем не менее, он промолчал – наверно, не хотел тревожить лишний раз. Кайл ценил это – ему и без того было как-то жутко от происходящего.

Так ведь не бывает, правда? Чтобы все так резко переменилось. Наверняка они со Стэном перегрелись на солнце и все не так поняли, увидели что-то не то. На асфальте то и дело всплывали миражи луж, когда они гнали в город, так что мешало миражам заплясать по линиям электропередач? Возможно, в городе просто небольшая авария. Скорее всего, неполадки в районе у ж/д путей, как обычно. Кенни часто жаловался на отсутствие электричества и горячей воды, но в основном потому, что его родители не платили по счетам.

– Кайл?

– М?

– Пожалуйста, перестань дергать ногой, – ровным тоном попросил Стэн. Кайл оглянулся на него, бледного и взмокшего, и вдруг понял, что не ему одному хреново и не по себе. И в окно Стэн выглядывал скорее всего для того, чтобы подышать настоящим воздухом. Кайл усмирил конечность и отпустил, наконец, поручень – пальцы затекли, а он и не заметил.

– Ты в порядке? Может, остановимся?

Стэн покачал головой, но буквально через несколько мгновений в самом деле остановил машину, суетливо начал искать кнопку на пряжке, чтобы отстегнуть ремень безопасности, и тут же вывалился наружу, упал на колени и стал безудержно блевать. Кайл давно был знаком с этим его расстройством – блевать из-за нервов, поэтому не удивился, лишь достал из бардачка нагревшуюся бутылку воды и вышел из машины.

– Нормально все?

– Да, все нормально, перепаниковал, – пробормотал Стэн, вытирая губы запястьем и протягивая другую руку к бутылке. Кайл передал воду и огляделся. Слишком тихо. Ни птиц, ни ветра, ни жуткого шороха в кустах, на который надо среагировать комичным «ты это слышал?» Просто ничего.

– Тихо, да?

– Ага, странно очень. Может, из-за жары?

Кайл кивнул и опустил взгляд. Неподалеку от места, где можно было разглядеть содержимое желудка Стэна, был муравейник. Кайл не был фанатом насекомых, но прекрасно знал, что муравьи двигаются строго цепочками, иногда несколькими, иногда практически хаотично носятся по кучке земли, которая хранит хитрое сплетение коридоров муравейника, но… Эти муравьи странно дергались, то останавливаясь, то ускоряясь, то создавая строй, то пускаясь врассыпную. Так быть не должно, Кайл был уверен, но с другой стороны – он не знал поведение муравьев. Может, у них брачный сезон. Или линька какая-нибудь. Может, так надо.

– Спасибо, – сказал Стэн, передавая Кайлу полупустую бутылку и отряхивая руки.

– Сможешь ехать? Хочешь, я сяду?

– Нет, поехали, все нормально, – качнул головой Стэн, уже занимая свое место за рулем.

Кайл бросил последний взгляд на муравейник и не обнаружил ни одного насекомого. Он моргнул и прищурился. Может, ему показалось?

– Ты едешь или пешком побежишь? – шутливо позвал Стэн, и Кайл улыбнулся, радуясь тому, что хотя бы чувство юмора к нему вернулось.

– Уже иду.

Через двадцать минут они оказались у хижины. Кайл бывал здесь раньше — тут летом оставались Джимбо и Нед, иногда на пару месяцев. Сейчас было пусто, но Стэн казался озадаченным этим фактом.

— Что-то не так?

— Картман сказал, что Джимбо и Нед уехали в горы на охоту.

Кайл нахмурился.

— Может, у них есть еще домик? Или, не знаю, они устроили поход с палатками, — предложил он, заходя за Стэном внутрь. Пыльно, темно, пахнет сыростью. Кайл задрал голову и обнаружил столько паутины меж потолочных балок, что хватило бы на подушку. Он брезгливо поморщился и решил часто голову не задирать.

— Может. В любом случае, давай пока останемся здесь.

Кайл кивнул и неловко сунул руки в карманы.

— Я открою окно? Тут душно?

— Да, конечно, — отмахнулся Стэн не отлипая от телефона. — Связи нет. И лагает жутко, проверь свой.

Кайл потянул окно, но оно никак не хотело поддаваться. Понадобилось надавить плечом, чтобы появилась небольшая щелочка, но свежее не стало. Наоборот, как будто в помещение начал проникать нестерпимый жар. Кайл постоял пару секунд, опомнился, протянул телефон Стэну, и закрыл окно. Так, все же, лучше.

— Твой отрубился.

— Что? — Кайл озадаченно забрал телефон и попытался включить. Бесполезно.

— Ха-ха, это все ваши айфоны.

— Да нет, он не включается даже. И не показывает, что заряда нет. Это странно. Как будто… — Кайл прикоснулся к панели сзади и подержал пальцы буквально секунду, после удивленно бросил телефон на стол и потер пальцы о джинсы.

— Что? — Стэн всполошился и подскочил на ноги.

— Горячий, — выдавил Кайл, потирая обоженные пальцы. — Очень. Ненормально горячий. Мне кажется, что-то с аккумулятором.

— Мой тоже горячий, но не настолько.

— Кошмар, что за хрень?

— Может, какой-то телефонный вирус, от которого аккумуляторы взрываются? — предположил Стэн. Кайл пожал плечами и с досадой взглянул на бесполезный сейчас телефон.

— Хрен его знает. Как мы в город позвоним?

Стэн пожал плечами и устало вздохнул.

— Съездим завтра утром. Сейчас лучше остаться здесь.

— Уверен? – спросил Кайл, прислоняясь к бревенчатой стене, а потом нервно отряхиваясь. Стэн усмехнулся.

– Господи, Кайл, ничего не будет, если ты денек не поночуешь дома.

– Да не, просто… Сам знаешь мою мать.

– Я постараюсь ей все объяснить, – заверил Стэн, улыбаясь.

– Ты всегда так говоришь, а потом испуганно мямлишь и сматываешься.

– Будет лучше, если меня вырвет на твою маму?

Кайл поморщился и рассмеялся.

– Фу. Блин, может, у тебя гастрит какой-нибудь?

– Я не стану глотать трубку, чтобы узнать, – фыркнул Стэн, а затем хлопнул себя по коленям и поднялся. – Давай немного приберемся, что ли, чтобы совсем в грязи не спать?

Кайл охотно закивал.

Утром голодные, потные и нервные Кайл и Стэн сели в машину и поехали в город. Стоило им вырулить на шоссе, как Кайл поник. Если до этого в салоне чувствовалось напряженное ожидание, но позитивное, более или менее, как ожидание возвращения домой, принятия душа, то теперь скорее ожидание увидеть труп со знакомым лицом.

Асфальт поплавился и черными проталинами напоминал небрежные дорожные работы, но Кайл знал, что это шоссе всегда было в безупречном состоянии. У обочин в оврагах лежали какие-то комья, едва тронутые ветром, и Кайл лишь потом понял, что это были насекомые. Какая-то серая моль, сбившаяся с курса, жужжащие кластеры пчел. Он смог разглядеть их подробнее, когда Стэн замедлился, чтобы огибать участки ненадежного асфальта.

– Это из-за жары такое? – вслух подумал Стэн. Кайл даже не пытался ответить – он не знал, и Стэн знал, что Кайл не знает. У Кайла почти всегда были ответы на любые вопросы – глупые, риторические, провокационные. Но сейчас ему хотелось молчать и лишь надеяться, что в городе ситуация лучше.

У железнодорожных путей сгорело почти все, и до сих пор тлело. Обугленные каркасы домов напоминали кости, горячие и поврежденные, которые вот-вот поломаются и рухнут, поднимая за собой тучи пепла. На дороге вальяжно развалились толстые кабели и тонкие провода, напоминающие жженные лианы или дохлых змей, и Кайл помнил, что Стэн их боится до жути, но ему даже не захотелось шутить. Ему было страшно, и этот страх был какой-то непривычный, бил током в черепе и стоял комом в горле.

Стэн медленно проехал прямо по проводам, никакой реакции не последовало – все уже обесточено и сломано.

– Как думаешь, когда это наладят?

– Без понятия. Надеюсь, никто не пострадал.

Кайл кивнул.

В городе ситуация оказалась не лучше, центр города до сих пор горел, но дым уходил в другую сторону от них, восточнее – они приехали с юго-запада. Стэн как-то торопливо вырулил к его району на кольце у парка и стремительно стал набирать скорость. Кайл нервно сжал ремень безопасности на груди, чувствуя, как не хватает воздуха. Пахло гарью. Стэн шмыгнул носом, продолжая гнать вперед.

– Так. Сначала посмотрим, как дела у твоих, потом доедем до фермы, ладно? До нее дальше.

– Конечно.

Стэн кивнул и облизнулся.

– Знаешь, людей не видно. Может, они где-то прячутся?

– А есть где?

– Ну, при катаклизмах обычно ведут всех в общественный центр и в школу. Мой отец явно остался на ферме, но я не знаю, может, он уехал. Мама наверно в порядке. Хорошо, что Шелли в Нью-Йорке. Там наверно проще, можно спрятаться в метро…

Стэн продолжал болтать, но Кайл знал, что он так делает, чтобы успокоиться. Сам Кайл чувствовал, что скоро начнет гипервентилировать. Голова кружилась и попытки наладить дыхание привели лишь к обратному эффекту.

Стэн притормозил и замолчал. У Кайла к этому моменту в глазах потемнело окончательно, а в животе образовался тяжелый ком. Он торопливо отстегнулся и выбежал на подъездную дорожку своего… совершенно нетронутого дома. Остановился, замерев в искреннем удивлении из-за того, что реальность кардинально отличалась от картинок в воображении. Кайл ожидал увидеть пепелище, обугленные стены с разбитыми стеклами, реки крови, чьи-то ноги, торчащие из приоткрытой двери. Но нет. Дом был в целости и невредимости.

Кайл ожил и ринулся к двери.

Дверь закрыта. Он удивленно захлопал глазами. То есть, его родители заперли дверь перед тем, как?.. Спрятаться? Эвакуироваться?

– Проверь чердак.

– Пошел ты, – огрызнулся Кайл на крик Стэна. Он обернулся и увидел, что Стэн красный.

– Я не это имел в виду! Типа, я бы спрятался на чердаке, будь я в такой ситуации.

Стэн подбежал к нему и остановился.

– Правда, прости.

Кайл вздохнул.

– Ничего. Просто я нервный. Дверь закрыта, пойдем, проверим задний двор.

Они обошли дом, без особых трудностей перелезли через забор и оказались на заднем дворе. Кайл торопливо бросился к двери-купе в кухню, и та оказалась не заперта. Он вздохнул, чувствуя дрожь в конечностях, и потер плечи, пытаясь успокоиться.

– Мам! – позвал он, широкими шагами пересекая кухню, столовую и гостиную. – Пап!

– Миссис Брофловски! Айк!

Кайл бросился вверх по лестнице и открыл каждую дверь – пусто. Постели заправлены. Как будто уехали в отпуск, а не убежали от стихийного бедствия, войны, теракта, чем бы оно не было.

– Я проверю подвал, – сказал Стэн, заглядывая на второй этаж.

– Спасибо, – пробормотал Кайл и потянул за ручку люка на потолке. Вытянулась лестница наверх, и Кайл взобрался по ней, просунул голову в душное пыльное пространство чердака и огляделся. Никого. – Есть кто-нибудь?

Ответа не последовало.

Кайл спустился и задумчиво нахмурился. Не могли же они уехать без него? Мама бы точно не смогла. Она бы осталась, такой у нее был характер. Значит, их забрали силой. Либо, они неподалеку. Вариантов было много, но ни один из них Кайлу не нравился. Ему бы понравился вариант, где они бы оказались дома нетронутые произошедшим, ведущие свой привычный быт.

Господи.

Айк, должен был быть в школе, когда все началось.

Кайл почувствовал, как его мутит. Он на автомате зашел в свою комнату, сел на кровать и наклонился к ногам, с силой сжимая живот. Зажмурившись, он пытался сдержать волнение и страх, но было еще что-то. Досада. Они его оставили. Может, ненарочно, но все равно. Да, наверно, это было эгоистично, но Кайлу было всего шестнадцать лет, и как бы он не торопился вырасти, ему тяжело было представить свою жизнь без родителей.

– В подвале нет… Боже, ты в порядке? – Стэн подошел к нему и сел рядом, положил руку на спину.

Кайл не выдержал и разрыдался.

– Кайл, я уверен, они где-то в безопасности, может, была эвакуация. Помнишь большие машины? – сказал Стэн, приобнимая его за плечи. Кайл всхлипнул и кивнул, не в силах что-то сказать. Ему было стыдно. Потому что больше всего его расстроило то, что его бросили, а не то, что он не убедился в сохранности семьи. – Наверняка. Давай проверим центр и школу, да? А потом посмотрим, что там на ферме.

– Прости, – сказал Кайл, всхлипывая и вытирая слезы с щек. Кожу жгло. – Поехали, мы теряем время.

– Не хочешь ничего взять с собой?

– Зачем? – спросил Кайл настороженно. Стэн пожал плечами.

– Всякое может случиться, пока мы пытаемся понять, где все и что случилось.

Кайлу не нравилась эта мысль. Он шмыгнул и огляделся. Постеры на стенах в пыли, на которую всегда сетовала его мама; собранные в кучу вчера утром вещи, которые Кайл хотел постирать, но теперь вряд ли сможет; учебники и книги на столе. Доучится ли он вообще? Как надолго это все? Может, это реально конец света? Пока ощущалось как-то непохоже, не было красных небес и ураганов с акулами, или что там обычно в дешевых фильмах. Было как-то просто, просто неполадки с электричеством и жара. Да и сегодня было не так жарко, вчера было в разы хуже.

– Мы не вернемся?

– Не знаю.

Кайл кивнул, прокашлялся и поднялся на ноги.

– Ладно. Дай мне пять минут, я соберу вещи.

– Хорошо. Можно я возьму из гаража бенз?

– На всякий?

– На всякий.

– Тогда бери.

Стэн кивнул и ушел. Кайл вздохнул и настроился на экстренный режим, который иногда репетировал по ночам в надежде, что он никогда не пригодится. Достав со шкафа спортивную сумку, Кайл стал укладывать в нее вещи, потом сбегал до аптечки и взял все, что в ней было. Немного подумав, Кайл открыл кухонные шкафчики и принялся набивать сумку консервами и едой, которая долго хранится. Когда перестало помещаться, Кайл достал пакеты и продолжил. Стэн вернулся и стал помогать, когда Кайл вдруг вспомнил о том, что не взял кое-что не несущее практической ценности, но сентиментально очень значимое для него самого.

– Продолжай, я сейчас.

– Ладно.

Кайл метнулся обратно в свою комнату, опустился на колени у кровати и заглянул под нее. На месте. Он потянул на себя большую коробку из-под кроссовок, в которой хранил важные памятные вещицы вроде открыток, фотографий-полароидов и билетов с концертов. Впрочем, его интересовало не это (хотя одну ленту из будки для фотографий он взял – на ней он с Айком два года назад корчил рожицы).

Роясь, пытаясь найти нужное, Кайл чувствовал подкатывающую к горлу тревогу. Где же? Должно быть здесь. На счету каждая минута, а он занимается такой глупостью. Тем более, что не факт, что все настолько радикально – может, уже вечером Кайл будет спать в собственной кровати.

Нашел.

Кайл достал сложенный в четыре раза лист бумаги. Почему-то он берег его больше всего своего прочего немногочисленного имущества. Кайл раскрыл лист, пробежался глазами, чтобы убедиться в том, что это то самое, и, влажными от пота руками, свернул снова и сунул в карман джинсов. Глупость, возможно он посреди глобального кризиса, или даже в его эпицентре, а его волнует письмо, которое ему кто-то написал пару месяцев назад. Кайл был уверен, что это розыгрыш, но продолжал надеяться, что нет.

– Кайл? Я все! Что-то еще надо?

– Нет! Прости, уже бегу.

Кайл помог Стэну донести пакеты до машины, затем вернулся за сумкой, огляделся и вдруг подумал, что родители могут вернуться. Поэтому он схватил блок стикеров, ручку и написал следующее:

"Мама, папа, Айк.

Я в порядке. Надеюсь, вы тоже. Стэн со мной, он тоже в порядке.

Если вернетесь, то я буду в летнем доме Джимбо. Папа должен знать, где это. Третий съезд с шоссе в сторону Аспена, по грунтовке. У озера взять правее и до упора.

P.S.: Если ты не мои мама, папа или брат, но ищешь помощи, то тоже можешь найти дорогу. Я попробую помочь.

Кайл Б."

Кайл отложил ручку, поставил на записку солонку с солью и поспешил обратно к машине. Отходя от стола, он случайно толкнул его набитой сумкой, из-за чего солонка покачнулась и упала, рассыпав содержимое. Кайл поморщился, но решил, что убирать нет смысла — так записка даже больше привлечет внимание.

Кайл бросил сумку на задние сиденья, занял свое место на переднем, пристегнулся, выдохнул и обернулся на Стэна. Тот внимательно и взволнованно смотрел на него, как будто пытаясь спросить, все ли в порядке.

– Едем? – спросил Кайл, отворачиваясь к окну. Машина тронулась, и Кайл постарался не думать, чтобы не заплакать. Вместо этого он достал из кармана записку и развернул.

“Кайл,

Я давно в тебя влюблена.

Каждый раз, когда я тебя вижу, я не могу сдержать смущения, поэтому обычно ничего не могу сказать… Мне бы очень хотелось открыться тебе, но я боюсь, что не понравлюсь тебе. Ты слишком хорош для меня…

Возможно, когда-нибудь я во всем признаюсь. Пока я просто хочу дать тебе знать, что ты красавчик и очень сильно мне нравишься.

Если бы я могла, я бы поцеловала тебя прямо в школе на глазах у всех.

Я хочу быть только твоей.

P.S.: не пытайся меня найти, я сама скажу, если захочу”

Кайл немного покраснел и покосился на Стэна, но тот не обращал на него внимания, внимательно смотрел на дорогу, будто ожидая опасности. Оно и верно – ситуация была не из привычных. Кайл сложил лист и убрал в карман. Наверно, глупо было тащить за собой из всего, что напоминало о былых деньках анонимную любовную записку, но Кайлу она очень нравилась. Одно время он перечитывал ее каждый день, из-за чего карандаш подстерся в некоторых местах – Кайл даже отсканировал лист, переслал себе файл, а затем удалил отовсюду, кроме собственных личных сообщений.

Да и в целом было как-то плевать, кто автор, хотя Кайл одно время после получения письма озирался и мотал башкой на уроках, надеясь пересечься взглядом с анонимной поклонницей. Кайл допускал мысль, что это может быть и поклонник, но его не совсем это волновало. Ему было просто приятно, что кто-то потратил время, что написать ему такое. Со временем Кайл прекратил поиски, начал считать, что это глупый розыгрыш, но стабильно раз в несколько дней доставал письмо, чтобы перечитать и обольститься снова.

Стэн притормозил у общественного центра раньше, чем Кайл успел вспомнить, что вокруг происходит. Возвращение в реальность было неприятным. Не понимая, что случилось, желая увидеть родных и получить ответы, Кайл торопился выйти из машины, как будто если он будет меньше медлить, то все кончится быстрее.

В центре оказалось пусто. Недолго думая, Кайл широким шагом направился к школе, срываясь в итоге на бег, чувствуя, как от отчаяния горит в груди. Почему-то в этот момент ни о чем не думалось, хотя буквально пару минут назад его мысли были заполнены всякой чепухой. Сейчас он слышал свое уставшее дыхание, боль в горле, привкус копоти во рту. Здесь было гораздо дымнее, чем в их районе, из-за чего в глазах резало.

– Подожди! – крикнул Стэн, но Кайл не стал. Он взлетел по лестнице, привычно толкнул входную дверь, чтобы его встретило лишь эхо собственных шагов.

– Есть кто-нибудь? – крикнул он, и его голос неприятно сорвался, напоминая о совсем недавнем шестнадцатилетии.

Стэн подбежал к нему и, не отдышавшись даже, ломанулся в кафетерий.

– Я туда, ты в спортзал. Давай!

Они разделились снова, но через пару минут оба вернулись в холл, разочарованные и уже напуганные.

– Я уверен, была эвакуация. Может, стоит доехать до Денвера? – нервно предложил Кайл, не в силах смотреть на потерянное лицо Стэна. Тот пожал плечами, совсем поник и помрачнел. Затем, правда, на секунду что-то засияло в его глазах.

– Они все на фермах. Там достаточно места, точно. Поехали, давай, – Стэн хлопнул его по плечу и пустился бежать к машине. Кайл выдохнул и поспешил следом.

В машине чувствовалось напряжение, но Кайл вдруг подумал, что бы это ни было, правительство должно транслировать сообщения по телевидению и радио. Даже если сирены вышли из строя с остальным электричеством, радио должно было работать. Кайл потянулся к магнитоле, но непонимающий взгляд Стэна проигнорировал. Наверно, Стэн не такой идиот, чтобы решить, будто Кайл хочет послушать музыку.

Тут же салон оглушило шумом. Кайл поморщился и убавил громкость, а потом переключил на другую волну. Ничего.

– У тебя в порядке магнитола?

– Да, еще вчера все было нормально.

Кайл нахмурился и стал крутить колесико, ища хоть что-то, напоминающее человеческий голос. Цифры на маленьком экране сменялись быстрее, чем секунды, но Кайлу казалось, что процесс занимает слишком много времени, что это тянется бесконечно долго.

А потом он уперся в потолок и счет начался по новой.

Стэн нервно выключил радио, слепо ткнув по магнитоле.

– Ничего там нет.

Кайл сел ровнее и закивал.

– У тебя просто сломалась магнитола. Не может быть, что радио не ловит.

– Кайл, все вышло из строя. Как радио должно работать по-твоему?

– Не знаю. Но должно, – пробормотал Кайл, игнорируя раздражение. Ему не хотелось пускаться в подробные объяснения о работе радиоволн, поэтому он решил просто смотреть в окно и не думать о том, чего нет. Отлично. Они до сих пор не имели ни малейшего понятия о том, что случилось.

Что это могло быть?

Кайл мысленно перебирал варианты, но никак не мог прийти к какому-либо рациональному объяснению. Неужели некое новое оружие, которое уничтожает электронику какими-то волнами? Но почему тогда ударили по Южному Парку? Или это по всей стране такое? Но не могли же все атаки произойти одновременно? Они бы явно получили какое-нибудь предупреждение. Может, это теракт? Кто-то в городе решил выразить свое отношение к прогрессу наиболее радикальным способом и подорвал все трансформаторные будки, снес линии электропередач и сотовые вышки. Тоже странно, это должна была быть организованная группа, да и терактами обычно привлекают внимание, чье внимание может привлечь трагедия в каком-то захолустье в горах? Но что тогда? Природный катаклизм? Электричество взбунтовалось против человека?

Бред.

Стэн свернул на грунтовую дорогу к ферме. Кайл перевел взгляд на лобовое стекло и почувствовал, как все внутри рушится. Пожары. Горели дома, растительность, все в дыму, который, кажется, тоже не мог найти выход. Стэн стиснул руль крепче, отчего заскрипела кожа. Кайл повернулся к нему, надеясь, что он не…

Машина дернулась вперед и заглохла.

– Сука! – закричал Стэн и ударил основанием ладони по центру руля, из-за чего активировался гудок. Кайл открыл рот и тут же закрыл.

– Ты же не?..

Стэн завел машину, заревел движок, и он ударил по газам. Кайл схватился за поручень над головой, боясь, что если даже кто-то остался на ферме, они просто не доедут. Мысленно он хотел многое сказать Стэну прямо сейчас, попытаться успокоить его, но решил, что не стоит.

Дом Маршей уже догорел, на фоне голубого неба был черным пятном, кляксой, поломанной и обугленной. Там, где обвалилась часть крыши, можно было видеть часть старой комнаты Шелли – ее рабочий стол у окна и коробки со старыми вещами, покрытые сажей. Напоминало кукольный домик, но какой-то странный, неприятный. Стэн практически на ходу выскочил из машины, стянул футболку, накрыл ей нижнюю часть лица и через несколько секунд скрылся в доме. Кажется, Стэна вовсе не волновало то, как от его пинка дверь развалилась на угольки – наверно, он не думал ни о чем, кроме своих родных.

Кайл все это время не мог отстегнуть заевший ремень. Ему казалось, что он смотрит кино в замедленной съемке. Он представлял, как на его глазах обвалится остаток второго этажа вместе с крышей, как Стэн окажется погребен под руинами, как Кайл вытащит его, обязательно, но будет уже слишком поздно. Пряжка никак не поддавалась, из-за едкого, почти незаметного вокруг дыма, слезились глаза и тяжело дышалось – через минуту в салоне стало не лучше, чем на улице, но тогда Кайл, наконец, смог отстегнуться и выбраться из машины. Стэна все еще не было видно.

Поколебавшись пару мгновений, Кайл побежал к нему, решив, что, возможно, ему нужна помощь. Может, его родители надышались дыма и не могут выйти. Может, у них ожоги. Может, ноги миссис Марш прижало упавшей с потолка балкой, и она не может выбраться. В любом случае, Кайл оказался внутри, тут же закашлялся и прищурился. Из глаз потекли слезы, наверно, не выдержали дымовой завесы, не выветрившийся из сгоревшего дома. Но внутри оказалась лишь истлевшая мебель, провалившиеся доски и рухнувший второй этаж со всем своим некогда пестрым наполнением – комнатой Стэна.

Самого Стэна Кайл никак не мог разглядеть, но упорно продолжал пытаться.

– Стэн! – позвал он наконец, приглушенный тканью футболки.

Взмах руки, измазанной сажей, стал сигналом. Кайл стал аккуратно огибать опасные участки, опасливо косясь на крышу – вроде, ничего не болтается. Кто знает, правда, сколько она еще продержится без нормальной опоры.

Стэн безудержно кашлял и собственной футболкой пытался смести угольки и пепел с чего-то в полу. Кайл принялся помогать ногами, но когда Стэн снова махнул ему, то остановился и осторожно отошел в сторону. Стэн скомкал футболку, осторожно что-то ей накрыл и потянул. Кайл видел, как дрожат его мышцы, как напряжен живот, как на лице слезы проложили следы по саже. В следующее мгновение люк – а это оказался именно он, поддался, и Стэн практически рухнул с ним на пол.

Кайл помог ему удержать равновесие, а затем заглянул в темную дыру в полу. Отсюда ничего не было видно, но, видимо, Стэн решил проверить. Он указал Кайлу на дверь, но тот покачал головой. Стэн злобно нахмурился и повторил свой жест. Кайл замотал головой активнее и указал вниз, на проем. Стэн закатил покрасневшие глаза и, развернувшись, стал спускаться по лестнице. Кайл пошел следом.

Внизу нечем было дышать, в прямом смысле слова. Кайл тут же закашлялся и схватился за грудь, чувствуя, как теснит и как хреново, но, может, это было из-за дыма.

– Мам! Пап! – кричал Стэн в перерывах между кашлем. У Кайла кружилась голова, и он наугад в темноте потянулся к Стэну. – Что?

– Дышать нечем.

– Я же сказал идти на улицу! Проверь сарай.

Кайл схватился за перекладину лестницы, но тут же понял, что ноги не слушаются. Из последних сил подтягивая свой вес вверх, Кайл вдруг начал падать, и падал, казалось, всего секунду, но когда он наконец «упал», то очнулся в машине. Стэн, грязный, зареванный и с красными опухшими глазами, гнал по шоссе.

– Завтра поедем в Денвер, – сказал он. – Никого не было, ты отключился и ударился башкой.

Кайл пощупал затылок, и в глазах заискрило от боли. Он зашипел.

– Прости.

– Ничего. Спасибо, что не бросил, – Стэн вяло улыбнулся и шмыгнул. Кайл дернул уголком губ и расслабился в кресле.

Стэн предложил проверить другие общественные здания, и Кайл был только за. Не могли же исчезнуть абсолютно все? Кто-то должен был остаться. Кто-то помимо них. Но ни в церкви, ни в мэрии, ни в торговом центре никого не было. Кайлу казалось, что он спит – так пустынно не бывало никогда.

Вернувшись к хижине, они вышли из машины и замерли, не совсем понимая, что делать дальше. Время подходило к вечеру, у Кайла неприятно урчало в животе, но они оба были настолько вымотаны эмоционально и физически; казалось, будто уже давно заполночь. Стэн прокашлялся и сплюнул на землю. Кайл меланхолично проследил его плевок и вздохнул.

– Тебя бы отмыть. Ты черный.

– Да, тут есть озеро, я думал… Может, реально помоемся хотя бы? Это невыносимо.

– О, главный вонючка хочет помыться, вот это да, – фыркнул Кайл, усмехнувшись и беззлобно пихая Стэна в плечо. Тот заулыбался.

– Ой да отвали, главным вонючкой был и остается Картман.

Кайл рассмеялся, а затем они оба, как по команде, повернулись друг к другу.

Картман.

Стэн не торопился, и Кайлу хотелось растолкать его и занять за рулем место. Внутри что-то потряхивало неприятно, как будто они могут опоздать, хотя это было очень навряд ли – Картман был в бункере, спокойно пережил мини-апокалипсис. Но что, если он вышел и направился домой? Что, если он даже не добрался?

– Ты можешь ехать быстрее?

– Если наедем на расплавившийся асфальт, будет плохо всем. Все нормально, я уверен, это же Картман.

Кайл скрестил руки на груди и снова нервно задергал ногой. Стэн потянулся и легонько толкнул его.

– Кайл, успокойся. Все будет хорошо! Ну вот что с ним могло случиться?

– Что угодно.

– Например?

Кайл фыркнул.

– Его мог сбить грузовик, он мог сожрать каких-нибудь отравленных ягод, на него мог напасть медведь, волк, бешеная собака, пума. Он мог споткнуться и упасть в овраг, лежать там переломанным, пока не умер от кровопотери. Его могла задеть одна из оборванных линий, – Кайл кивнул на провода по обе стороны дороги. Стэн закатил глаза. – Он мог просто-напросто заблудиться.

– Кайл, он же увлекается выживанием. Все нормально. Он явно побольше нашего знает.

Кайл все равно нервно поерзал и хмыкнул.

– Вообще странно, что ты так за него переживаешь, – усмехнулся Стэн.

– Он все равно мой друг, – резковато ответил Кайл, но потом, когда Стэн напряженно замолчал, повернулся и вздохнул. – Прости, я просто… Я не хочу, чтобы умер хоть кто-нибудь. Картман в том числе.

– Да, я понимаю. Просто хотел развеять обстановку.

– Знаешь, есть и плюсы.

– Да?

– Мы проебем итоговый тест по социологии.

– Оо! – Стэн заулыбался. – Да уж, нет худа без добра.

– Зря готовился два месяца, – нервно вздохнул Кайл и немного съехал вниз по сиденью.

– Да лучше бы… – Стэн осекся. Он притормозил, прищурился и прижался грудью к рулю, пытаясь что-то рассмотреть. Кайл мгновенно выпрямился, попытался понять, что Стэн там такого увидел, но глубина зрения подвела. Да и глаза продолжали слезиться, так что легче не становилось.

– Что?

– Там кто-то лежит. На дороге. Сиди здесь.

– Что?

Стэн вышел из машины и захлопнул дверь, потом звякнул брелоком, запирая Кайла в машине. Он вскинул брови, но Стэн даже не обернулся. Крадучись, а потом совсем мелкими шажками, нелепыми и не подходящими ситуации, продолжил двигаться к чему-то. Глаза Кайла немного адаптировались, и он разглядел небольшое возвышение на земле, какую-то кучу. Наверняка сбитое животное. Стэн слишком впечатлительный.

Стэн остановился, медленно присел на корточки, рядом с ним засверкало, и он дернулся, и Кайл подскочил на месте.

– Что он делает? – пробормотал Кайл, щурясь и хмурясь. Стэн поднялся и тем же способом направился обратно к машине. Он прижимал руку ко рту, и Кайл видел, что на нем нет лица.

Когда Стэн разблокировал двери, он тут же начал сдавать назад, затем развернулся и поехал обратно. Кайл в ожидании смотрел на него.

– Мы не едем к бункеру? Стэн, ну сбили оленя, есть ситуации пострашнее.

– Это был Картман. Кайл, это он.

Кайл не смог отреагировать.

– Ты смеешься, да?

Стэн ударил по тормозам и тут же разревелся, обнял руль и спрятал лицо за плечом. Когда плач Стэна стал слишком громким, у Кайла все внутри как-то схлопнулось, скомкалось и начало гореть, жечь в груди и животе.

– Стэн…

– Он весь в крови. У него вся рука изрезана. Там мясо. Зажаренное. Там так воняет, – дрожа и прерываясь на истеричный кашель рассказывал Стэн. – Там все… Кайл… – Стэн сорвался на хрипы и всхлипы, но Кайл так и не смог ничего сказать.

Когда Стэн утер лицо и продолжил ехать, Кайл опомнился.

– Останови.

– Что?

– Останови машину! Надо вернуться за ним!

– Там все искрит, блин!

– Нам надо забрать его, может, он жив, может, тебе показалось!

– Ты тоже хочешь сдохнуть?

Кайл поджал губы и тут ударил Стэна по плечу. Потом еще. И еще раз, гораздо сильнее.

– Хватит! – завопил Стэн, снова останавливаясь. Машина заглохла. Кайл кинулся наружу, и Стэн выскочил за ним. Кайл бежал, спотыкаясь и кашляя. Стэн быстро его догнал и обхватил поперек туловища, затормозил пятками. Кайл попытался развернуться и ударить, оторваться, оттолкнуть руками и ногами, но Стэн крепко прижимал его к себе, тяжело сопел и не отпускал.

– Пусти, пожалуйста, я хочу…

– Я не хочу потерять и тебя тоже. Пожалуйста, – просипел Стэн. Кайл весь дрожал, его лихорадило, ему было тошно, и от того, как крепко держал его Стэн, очень тяжело дышалось. Кайл обмяк и разрыдался.

– Не может быть, этого не может быть.

Стэн крепко обнял его и похлопал по спине, и Кайлу захотелось ударить его так сильно, как только позволяет собственное телосложение. Ему не нужно было это. Ему не хотелось похлопывания по спине. Ему хотелось, чтобы его потрясли за плечи и сообщили, что это все неправда, дурной сон. Завтра в школу, и Картман приложит все усилия, чтобы вывести Кайла из себя. Кайл даже перестанет жаловаться на Картмана пару дней, лишь бы он был жив.

– Ты устал.

– Он правда?..

Стэн кивнул, что Кайл почувствовал плечом и щекой и одновременно, и внутри все как-то гадко затряслось.

– Мы просто оставим его там?

Стэн снова кивнул, и Кайл понял, что Картмана не спасти.

В Денвер поехать не вышло – машина Стэна все-таки нехило пострадала за прошедшие несколько дней, пока они мотались в Южный Парк, ища выживших и собирая вещи и еду для того, чтобы не сдохнуть самим. К удивлению Кайла, трупов в городе не было, а, может, им так повезло, что они ничего не обнаружили. На другом выезде из Южного Парка, по направлении к северу, они заметили разбитый полусгоревший автобус, и Кайл порывался сбегать и проверить, но Стэн хмуро обкрадывал заправку и всем своим видом давал понять – меньше знаешь – крепче спишь.

Кайл не мог понять, почему Стэн так спокоен. Почему его не заботит, что все куда-то делись, что им самим надо, видимо, догонять эвакуацию, а, может, просто уехать куда-нибудь, найти людей и дождаться, пока их не найдут ответственные взрослые.

– С чего ты вообще взял, что другие люди есть?

– То есть?

Стэн пожал плечами, дожевывая злаковый батончик. Они сидели на берегу озера, совсем рядом с хижиной. В горах было прохладно, но эта свежесть была очень даже приятной после таких жарких и нервных дней.

– Эвакуация могла начаться, но… Все дороги в проводах. Ты сам видел, что случилось с автобусом.

Кайл хмыкнул и бросил камень в воду.

– Как думаешь, наши родители в порядке?

– Не знаю, – сказал Стэн, а потом потер лицо, устало и расстроенно. – Давай не будем об этом? Может, нам стоит отвлечься и сфокусироваться на том, что действительно важно сейчас?

– Например?

– Скоро осень, – пробормотал Стэн и почесал шею.

– И?

– В хижине будет холодно.

Кайл уставился на него.

– Ты хочешь куда-то перебраться?

Стэн пожал плечами и закивал.

– Возможно, стоит вернуться в город. Все обесточено, не думаю, что там есть серьезный риск очередных пожаров или, не знаю… Либо мы могли бы утеплить хижину.

– А зачем мы тогда перевозили еду и одежду, и… – Кайл покачал головой, заметив неловко-виноватое лицо Стэна. – Нет, ладно, я понимаю зачем. Прости, я просто не знаю, что делать и как будет лучше.

– Я тоже не уверен. Но можно попробовать. Куда уж хуже, да?

Кайл усмехнулся, а потом нервно вздохнул.

– Эй, а может мы сделаем вылазку в лес и попробуем войти в бункер.

– Я думал об этом, – ответил Стэн, практически перебивая Кайла. – Я не знаю пароль.

– Можно попробовать.

– Наверно, – неуверенно протянул Стэн. Потом потер плечи. – Ладно. Ты прав. Это самое логичное, что можно сделать. Завтра?

– Завтра, – согласился Кайл, ободряюще улыбнувшись.

На следующий день они встали на рассвете и налегке направились к бункеру. Стэн очень неуверенно сошел с асфальтированной дороги незадолго до места, где до сих пор, скорее всего, лежал труп Картмана. Кайл старался не думать об этом, потому что его тут же начинало тошнить. Стэн, кажется, пребывал в том же настроении, потому что, пройдя немного в лес, он оперся рукой о ствол сосны, поперхнулся и заскулил.

– Ты как? – спросил Кайл обеспокоенно, положив ладонь ему на спину. Лицо Стэна на мгновение исказилось, потом он потянул воздух носом и покачал головой, сглотнул.

– Нормально. Идем.

В лесу не было мошки совсем, и это было удивительно в это время года. Раньше Кайл бы уже весь исчесался, но сейчас совсем ничего не вызывало дискомфорт, кроме самой ситуации. Под ногами приятно пружинил иссохший мох, желтая хвоя полностью застилала плотную землю, и Кайл ненароком запрокинул голову, пытаясь разглядеть верхушки сосен. Тогда он споткнулся об крючковатый корень, и Стэн поймал его под локоть, как-то весь вдруг расслабился и вздохнул.

– Убьешься.

– Не убьюсь, ты же меня поймал, – заметил Кайл, мягко подталкивая Стэна в плечо. Тот фыркнул и пихнул его в ответ.

– Знаешь, немного жутко будет находиться в бункере, – сказал вдруг Стэн, и Кайл вскинул брови.

– Почему это?

– Когда Джимбо его строил, то сказал как-то, что боится нечаянно запереться в нем и не суметь выйти совсем.

– Господи. Нам бы войти сначала, – пробормотал Кайл, но по спине побежали мурашки.

– Это да. Но я скорее даже про другое, – продолжал Стэн, немного запыхавшись – Кайл сам не заметил, как ускорился. Он пошел помедленнее, и Стэн благодарно улыбнулся. Когда они гуляли, это часто было проблемой. Кайл не был виноват в том, что так вырос, но Стэн продолжал в шутку ругаться и ныть.

– Про что тогда?

– Что если мы не сможем выйти, ну, психологически? Типа, начнем бояться внешнего мира? Может, через месяц все вернется в норму, а мы проторчим в бункере десять лет. Спустя пару недель перестанем выходить совсем.

– Да ну, бред, – пробормотал Кайл, поморщившись. – Мы же не ебанутые.

– Ха, в натуре, – без особого энтузиазма сказал Стэн. Кайл закатил глаза.

– Чувак, зная себя, я буду каждый день выбегать наружу проверять, нет ли связи и признаков жизни.

– Это точно. И как я забыл, что ты самый нервный тип на свете?

Кайл рассмеялся.

Они что-то еще обсуждали, глупое и не особо интересное, просто чтобы чем-то заполнить тишину – в лесу по-прежнему не было ни звука, если не считать редкого воя ветра в кронах деревьев и шороха иголок под ногами. Стэн все высматривал змей под ногами, Кайл иногда принимался вслух фантазировать, как все обалдеют, когда найдут их целых и невредимых. Стэн поддакивал, все так же неохотно, и Кайл знал, что он думает о худшем из возможных вариантов. Кайл всегда был реалистом, но в таких ситуациях его заряжал оголтелый оптимизм, то ли для баланса с позицией Стэна, то ли для собственного морального равновесия.

– Мы рядом, – сказал вдруг Стэн, остановившись и задрав голову. Кайл проследил его взгляд и увидел прибитую к одной из сосен кормушку для белок.

– Ты делал?

– Ага, на трудах в пятом классе.

– Странно, что она так долго продержалась.

– Иди ты, – рассмеялся Стэн, а потом добавил. – Джимбо мне помогал, – немного помолчав, он вслух простонал и вдруг согнулся пополам. – Господи…

– Что такое? – Кайл испуганно подлетел к нему и сжал за плечо.

– Боже, у меня сейчас будет паническая атака, – пробормотал Стэн, слишком быстро дыша. – Что если он умер? Джимбо. Они все? Мама, папа, Джимбо, Шелли. Нет, Шелли в порядке, она в Нью-Йорке.

– Стэн, – позвал Кайл, но Стэн не обращал на него никакого внимания и продолжал бормотать и стремительно зеленеть. Кайл едва успел отойти в сторону, когда Стэн начал блевать. – Чувак…

Стэн закашлялся и сплюнул, потом выпрямился.

– Прости, я просто…

– Все в порядке, если тебе нужно выговориться, ты…

– Тебя разве это не тревожит? – Стэн взглянул в глаза Кайла, и тот понял, что Стэн в ужасе.

Ну да.

Кайл боялся. Когда он понимал, что есть шанс, что он больше не увидит маму, папу и Айка, ему физически становилось не по себе – не в той же степени, что и Стэну, но достаточно ощутимо, чтобы живот свело спазмом. Ему хотелось иметь возможность связаться с ними, позвонить, написать, хоть СМС, хоть телеграмму. Кайл не имел понятия, где они могут быть, как будто логично было предположить, что они где-то в большом городе, в Денвере, может, в Боулдере. Может, эвакуация ушла за пределы штата, тогда они скорее всего в Небраске. Или в Нью-Мексико. Хотя, наверно, там еще жарче, то есть хуже.

Они могли не доехать вообще, как предполагал Стэн, обратив внимание Кайла на состояние дорог и проводки. Возможно, вся эвакуация была липовой, и их родителей больше нет в живых. Может, это все большой заговор, может, военная многоходовочка, может, реально гражданская война началась, а они со Стэном представляют себя героями зомби-апокалипсиса.

Боже, а вдруг они реально зомби?

Версий у Кайла было много, одна хуже другой, но он понимал, что если поддастся, то едва ли найдет в себе силы двигаться дальше. Ему необходимо было верить, что он продолжает жить хотя бы ради того, чтобы однажды встретиться со своим братом, убедиться, что он жив и здоров. Обнять маму, пускай он ненавидел ее обнимать, потому что она мокро целовала его, а потом от Кайла неделю пахло ее духами. Поговорить с папой, услышать его безразличную интонацию и в очередной раз поймать в его глазах какой-то отблеск, то ли разочарования, то ли сожаления.

Кайл знал, чувствовал, что все не может кончиться так глупо. Они не могли уехать без него. Он обязательно найдет их и выскажет все.

Так что да. Кайла это тревожило.

Но если они оба будут тревожиться, это ни к чему не приведет, и Кайл это понимал, поэтому он обнял Стэна и вздохнул, похлопывая по спине.

– Сейчас есть дела поважнее. Я стараюсь думать о том, чтобы мы дожили до возможной встречи с родителями, понимаешь? И неважно, как долго придется ждать.

Стэн неуверенно обнял его в ответ.

– Ты, наверно, прав. Но я не могу не думать.

– Хорошо, тогда хотя бы не держи в себе, ладно?

Стэн кивнул и улыбнулся. Кайл облегченно вздохнул и похлопал его по плечу.

– Идем? Порядок?

– Да, погнали. Вон, видишь пригорок?

Кайл заметил небольшое возвышение среди деревьев. Оно поросло мхом, рядом торчали какие-то кусты, и Кайл подозревал, что их высадили здесь специально, чтобы скрыть нахождение бункера. Но кусты сильно выбивались на фоне почти пустого соснового леса – если здесь и были ягоды, то стелились низко у земли брусничными коврами.

У бункера Стэн вздохнул и дернул низкую металлическую дверь. Та поддалась с неприятным низким скрежетом. Кайл поморщился и заглянул в темноту – лестница вниз.

Кайл начал спуск, держась за стены. Лестница была крутой, и Кайл, взволнованный словами Стэна, переживал что дверь за ними захлопнется. Он развернулся на полпути и столкнулся со Стэном.

– Ты чего?

– Подопри дверь чем-нибудь.

– Ха, я напугал тебя?

– Стэн, правда, мне не по себе.

– Ладно, жди здесь.

Кайл присел на ступеньке, Стэн возился с дверью, а потом по бетонной лестнице снова застучали подошвы его кроссовок.

– Все, готово.

– Спасибо.

– Без проблем.

Внизу было очень темно, Стэн пошарил по стенам и вдруг щелкнул рубильник. Кайл зажмурился, но свет не загорелся.

– Блин.

– Если электричества нет, может, и дверь открыта?

Стэн дернул дверь, но она не поддалась. Кайл нащупал кнопки, нахмурился, а потом до него дошло.

– Замок механический.

– Так… Потенциально можно попасть.

– Ага. Давай, попробуй какую-нибудь комбинацию.

– Какую?

Кайл фыркнул.

– Откуда мне знать? День рождения Джимбо?

Стэн не ответил, потом простонал.

– Блять я не помню, шестое или восьмое.

– Попробуй оба варианта.

Стэн ощупал кнопки и принялся медленно вводить код. Ничего не щелкнуло, не сдвинулось, дверь не поддалась. Стэн попробовал еще. И еще. Спустя пару минут Кайл сделал пару шагов назад и присел на лестницу.

– Может, это день рождения Неда?

– Откуда мне знать, когда у Неда день рождения?

– Может, это не день рождения вовсе? Попробуй «8008».

– Уржаться. Еще скажи «1337».

– А может Картман ставил пароль?

– И че, мне «1488» попробовать?

Кайл поморщился.

– Господи, надеюсь нет. Вроде, он из этой гадости вырос, когда посмотрел «Бесславных ублюдков».

Стэн поколебался, потом ввел код.

– Что ж, Картман не нацист. Джимбо тоже.

– Уже радует. Тогда его день рождения попробуй.

Щелк-щелк-щелк-щелк.

– Нет.

– Может, еще что-то надо нажать?

Стэн ответил не сразу, видимо, изучая консоль.

– Кроме цифр кнопок нет.

– Ладно.

Это продолжалось будто бы вечность. Глаза Кайла начали привыкать к темноте, Стэн безуспешно тыкал по кнопкам, дергал дверь, пытался взять ее силой, но она оставалась непосильной им. Кайл смиренно ждал, с каждой прошедшей минутой веря в успех меньше. Однако, когда Стэн вдруг ахнул и стал вводить что-то, Кайл напрягся, все еще глубоко в душе надеясь на чудо. Но нет. Стэн зарычал и пнул дверь.

– Бесполезно, – подытожил Стэн, садясь рядом и тяжело дыша. – Кайл, мы в жопе.

– Не в жопе. Ты предлагал вернуться в Южный Парк.

– А если все повторится? Мы сгорим заживо.

– А если останемся в лесу, то зимой сдохнем с голода.

Стэн помолчал, взвешивая «за» и «против».

– Наверно, ты прав. Вообще, я рыбачить умею, мы могли бы наловить рыбы и…

– Она стухнет до зимы.

– Зимняя рыбалка?

– Ненадежно.

– Собирательство? Консервы?

– Ты хочешь вернуться в город или нет? Я не понимаю.

– Я просто обдумываю все варианты, – проворчал Стэн, ерзая на холодной ступеньке. Кайл вздохнул и прижался к нему сбоку крепко обнимая за плечи.

– И правильно делаешь. Прости, я просто…

– Знаю. То есть… – Стэн немного расслабился и поднял на него взгляд. – Я тоже устал и хочу, чтобы все кончилось.

– Поедем в город?

– Давай через пару дней. Мои ноги и так хуеют от наших приключений.

– Погоди, мы пойдем пешком?

– Шины наебнулись. И движок барахлит.

Стэн поднялся и подал ему руку. Кайл встал, оглянулся на лестницу и усмехнулся.

– Что ж, можно будет поискать машину в городе.

– О да, я возьму «порш» миссис Стивенс.

– Стэн?

– Да?

– Никогда не меняйся.

Через неделю они уже были в городе. Пешая дорога заняла у них несколько часов, за которые они успели обсудить планы на ближайшие несколько месяцев, а точнее набрать еды в магазинах, проверить все дома и здания, буквально все, не могли же только они вдвоем остаться, а потом, может быть, запастись одеждой и оружием – кто знает, что может случиться в будущем. Может в самом деле на них нападут зомби, а, может, им придется ходить на охоту или отстреливаться от дикой фауны, почуявшей отсутствие человеческого шума в городе.

Дома без родителей и света было странно. Коммуникации, впрочем, еще работали, и Кайл впервые за долгое время нормально помылся, с мылом, горячей водой и хорошим напором. После душа ему хотелось плакать от облегчения и абсурда ситуации, но блестящие глаза Стэна успокоили его – он был не один.

Вообще, Кайл несказанно радовался тому, что Стэн тоже здесь, с ним. Ему было с кем поговорить, на кого положиться, Кайл чувствовал себя почти в безопасности – по крайней мере он мог помыться без страха, что в комнату забежит зомби и разорвет его в клочья. Правда, Кайл все равно переживал, что со Стэном что-то случится, но, к счастью, обошлось.

В городе было тихо, когда они начали свой обход, Стэн сказал, что скучает по людям. Что раньше он радовался тишине и спокойствию, уставший от вечных драм, но теперь ему было как-то странно и неловко. Кайл понимал, о чем он. Как будто они пропустили важное объявление о том, что весь город решил прекратить существовать и уехать куда подальше, а теперь неловко бродят по его улицам и не понимаю, что делать дальше.

Ни одна машина не завелась, даже среди тех, в которых остались ключи. Стэн удивился и расстроился, но Кайл предложил пересекать город на велосипедах для более эффективного распоряжения временем.

Набрав еды и забрав ее прямо в тележках, они смеялись, вспоминая, как прошлым летом спустили Кенни в такой тележке с горки, и он сломал руку. Кайл взял пачку сырных шариков как-то машинально, но уже дома, разбирая продукты и распихивая их по шкафчикам, его улыбка дрогнула. На Кайла напала какая-то жуткая меланхолия и страх, он почувствовал себя загнанным в угол. Скорее, даже, крысой в мышеловке, продолжающей бестолково жрать сыр. Почему вообще ему было весело? Ситуация, как ни глянь, дрянь.

Засыпая в своей комнате, Кайл не сразу понял, что за дурацкое чувство давит на горло. То ли страх, то ли отчаяние. Слезы не шли, но и сон тоже, и он так метался до утра, пока к нему в комнату не вошел Стэн, тихо и нервно, как будто боясь разбудить.

– Кайл? – тихо позвал Стэн чуть хриплым ото сна голосом.

– Я не сплю.

– Я тоже не смог уснуть. Уже светает.

Кайл сел и устало посмотрел на Стэна. Он явно терзался.

– Иди сюда.

Стэн послушно залез к нему в кровать, крепко обнял и вдруг заплакал, истерически, вздрагивая и ловя воздух ртом. В Кайле что-то треснуло, и он тоже заревел, но тихо, вжавшись в плечо Стэна и едва дрожа.

– Я хочу домой, – просипел Стэн, и Кайлу стало стыдно, что он хотя бы дома. Только это ни капли не ощущалось домом, это было стенами, полом и крышей, кроватью тоже, но вовсе не домом. Футболка Кайла быстро намокала в районе груди; Кайл плакал тише Стэна, не желая его тревожить лишний раз.

Стэн быстро уснул. Кайл так и не смог сомкнуть глаз.

Лето и короткая осень прошли как-то мимо Кайла. Сначала они суетились, заколачивали окна на первом этаже, зачем-то решив, что это стоит сделать, а потом запасались едой, медикаментами, оружием, свечами и спичками. В какой-то момент дом перестал напоминать Кайлу дом, но здесь и так не было прежнего тепла, ни света, ни электричества. Вода тоже кончилась, наверно, без управления коммуникации легко выходили из строя. А, может, с водой тоже возникли неполадки – тем более, что все лето стояла жуткая засуха. Даже грозы были сухими, горячими. Сначала мылись у соседей, потом в доме напротив, а затем настала очередь дома Картмана через дом от них. Там Стэн обнаружил заначку матери Картмана и утащил к ним на «базу» пару бутылок вина. Кайл после душа зашел в комнату Картмана, внутри все как-то содрогнулось от того, что Картмана больше нет.

Почему-то это Кайла поразило больше всего, то есть, смерть Картмана. Сейчас он был рад, что не пошел тогда со Стэном и не видел его близко. Если другие люди ему еще снились, Кенни, родители, Айк, то Картман не снился ему никогда – по крайней мере живым. Мозг Кайла обработал информацию, принял к сведению, что Картман умер, и не стал тратить фантазию на то, о чем сожалеть нет смысла, видимо. Кайлу все еще было не по себе. Он тогда долго стоял в его комнате, не понимая, зачем вообще зашел. На незаправленной кровати лежала любимая игрушка Картмана – лягушонок Клайд, и Кайл вспомнил, что Картману даже шестнадцати не было – а он так ждал свой день рождения.

В тот день Кайл напился вина со Стэном, а потом они долго говорили о Картмане, и Стэн признался, что не помнит, насколько все было плохо. То есть, как будто мозг начал со временем искажать информацию. Иногда Стэну казалось, что половину Картмана зажарило током, а иногда, что едва задело руку. Единственное, в чем он не сомневался – в запахе горелой кожи и жира.

На следующий день выпал снег, и Кайл понял, что наступила зима – и будет длиться она долгие семь месяцев. Чего он не ожидал, что эта зима сильно отличалась от привычной – осадков было гораздо меньше, но мороз стоял порой невыносимый – дом быстро промерз, и большую часть ночей Стэн ютился в его кровати, стуча зубами. Иногда Кайл думал, что они замерзнут и умрут здесь, иногда, когда кашлял, начинал полагать, вполне закономерно, что он застудил себе легкие и умрет от этого быстрее, чем от холода или реальных последствий апокалипсиса. Иногда Стэн впадал в депрессивные эпизоды, которые длились неделями, когда Стэн не вылезал из кровати и ел только то, что Кайл пихал ему в рот насильно.

Весна пришла с капелью и горячим солнцем. Кайл обрадовался, потом испугался, что Солнце может в самом деле взорваться, или еще хуже – жарить еще сильнее. Стэн, впрочем, оживился, и Кайл был несказанно этому рад.

Радость быстро сменилась ужасом, потому что в одну из теплых ночей он проснулся от того, что ему зажимают рот. Кайл дернулся, закричал, не понимая, почему не может двигать языком, а потом до него дошло, что во рту у него кляп, ему перевязывают рот и уже связали ноги. Пытаясь отбиться руками, Кайл потерпел неудачу – нападавших было трое. Кайл уставился в комнату и заметил, как Стэн активно отбивается от кого-то.

– Митч! – позвал парень, которого Стэн ловко ударил в живот. Другой, закончивший связывать Кайлу руки, крепко врезал Стэну под дых, а когда тот согнулся пополам, что есть мочи зарядил коленом по лицу. Стэн взвизгнул, рухнул на пол и заскулил. Кайл мычал, но понял, что на него всем все равно. Прижимая руки к кровоточащему носу, Стэн пятился назад, пока не уткнулся спиной в кровать Кайла.

– Давай реще, перевяжи буйного тоже, – сказал Митч, кивая другим парням. Кайлу казалось, что ему снится все происходящее, но давящие на запястья хомуты-стяжки, которыми Кайл уже растер кожу в кровь, были вполне реальными.

Стэн весь сжался, когда к нему подошли, а когда стали перевязывать ноги, снова задергался, и Кайл замычал, пытаясь… сам не зная, чего добиваясь, в общем-то. На него обратил внимание толстый парень, как-то страшно ухмыльнулся и проигнорировал. По спине прокатился холодок. Стэна связали, сунули в рот кляп и отсадили к противоположной стене. Кайл видел, как тяжело вздымается его грудная клетка – Стэн точно был напуган и плакал. Кайл и сам был на грани слез.

– Сэмми, пригляди за этими двумя, – сказал старший и вышел вместе с напарником. Толстый, Сэмми, снова как-то недобро поглядел на Кайла, и стоило двери закрыться, как Кайла ткнули лицом в подушку, началась какая-то странная возня. Кайл вывернул шею, попытался приподняться на локтях, но сзади навалилась тяжеленая туша, вдавив в кровать. Из легких как-то странно вышел воздух, кляп стал горячим. Кайл приоткрыл слезящиеся глаза и увидел, с каким ужасом на него смотрит Стэн.

Тогда до Кайла дошло.

Он задергался, замычал, чувствуя, как к горлу катит истерика и тошнота.

– Заткнись! Заткнись, пока я тебе кишки не выпустил!

Кайл заметил, как Стэн пытается ползти к нему, как он мычит, Кайл попытался громче завопить, и даже через кляп получалось слишком тихо в оглушительной тишине дома.

– Сука!

Толстяк схватил с тумбочки кружку и с силой опустил ее на голову Кайла. В ушах зазвенело, Кайла затошнило.

Когда пелена с глаз прошла, в комнате никого не было кроме них. Кайл резко сел, понимая, что вырубился. Точнее, его вырубили. Тут же затрещала голова. Стэн как-то ужасно булькал и постанывал, всхрюкивал разбитым носом. Глаза у него были закрыты, и Кайл подумал, вдруг, что он, наверно, не может толком дышать. Нервно пытаясь стащить со Стэна полоску ткани, Кайл вдруг понял, что пальцы не слушаются – сжать что-то такими руками, затекшими и онемевшими, не выйдет. Он беспомощно заозирался по сторонам и вдруг увидел на постели осколок кружки.

Он взял его в непослушные руки и поднес к месту, где ткань терялась в волосах Стэна, потных и спутавшихся. Кайл поддел осколок, надавил и дернул на себя. Ткань поддалась, Кайл сумел дорвать остатки, потом сполз на пол, скорее даже рухнул, и торопливо сунул пальцы в рот Стэна. Он лишь беспомощно за ним наблюдал, кажется, не переставая плакать. Нащупав носок, Кайл потащил на себя, и Стэн стал хватать воздух ртом и истерично кашлять.

– Спасибо. Боже, – Стэн отхаркнул кровь и снова закашлялся. – Ты в порядке? А, да. Сможешь разрезать стяжки на моих руках?

Кайл кивнул, дернул на себя ящик стола, слепо пошарил и схватил ножницы. Стэн повернулся к нему спиной и выпрямил руки. Наверно, ему их завязали сзади, потому что он слишком много сопротивлялся. Кайл мысленно радовался, что его руки связаны спереди, хотя было бы лучше, если бы этого вообще не произошло.

Стоило Стэну освободить руки, он тут же повернулся, отобрал ножницы и дрожащими руками разрезал стяжки на запястьях Кайла. Тот задергал ткань на лице, вынул кляп и нервно выдохнул.

– Ты в порядке?

– Не очень, – признался Стэн, перерезая стяжки на ногах Кайла. – Ты?

– Башка болит, – пробормотал Кайл, а потом потянул Стэна на себя и крепко обнял. – Господи, мне никогда не было так страшно.

Стэн расплакался и зашипел.

– Мне нос сломали, походу.

Кайл опомнился, подскочил и замер у двери.

– Они ушли? – тихо спросил он.

– Да, я слышал.

– Сколько я был в отключке?

– Минут пятнадцать.

Кайл открыл рот и закрыл. Воспоминания накатили липким ужасом, и Кайла затошнило. Он побежал в ванную, наклонился над унитазом и его вырвало желчью. Вытирая рот, он поднялся и обнаружил Стэна в дверях.

– Кайл? – тревожно позвал он в темноте. Кайл выдохнул и всхлипнул.

– Он же не?.. Меня не?..

– Нет. Другие парни пришли на шум. Тебя не тронули.

– Ублюдки, – выдавил Кайл, чувствуя, как в нем закипает злоба. Ожидаемое облегчение не наступило. Стэн говорил очень гнусаво, и Кайл решил отвлечься, иначе он точно убежит в ночь искать этих нелюдей. В темноте он едва отыскал ватные диски, потом схватил бутылку с водой и повернулся к Стэну. Тот разминал затекшие плечи, а затем уставился на Кайла.

– Что ты делаешь?

– Хочу умыть тебя.

– Я сам. Все нормально.

Кайл покачал головой, и зрение немного поплыло. Он покачнулся, Стэн подхватил его под локоть.

– У тебя голова разбита.

– Тогда ты забинтуешь меня, а я тебя.

Стэн промолчал и повел Кайла обратно в комнату. Под лунным светом Стэн послушно замер, сжав пижамные штаны. Кайл смачивал диски, стирал кровь с его лица, медленно подбираясь к носу. Когда Стэн шипел, Кайл извинялся, и Стэн тут же замолкал, как будто виновато. Кайл чуть не плакал, глядя на него, и ему было так ужасно страшно, что только сейчас начало доходить. Его руки остановились, он округлил глаза.

– Что? Что с моим лицом? – испуганно зашептал Стэн.

– Люди. Есть другие люди.

Стэн уставился на Кайла и вздохнул.

– Видимо, их лучше избегать.

Кайл усмехнулся как-то истерично, но губы задрожали.

– Стэн?

– Да?

– Зачем они приходили?

Стэн уставился на Кайла.

– Как я понял, это были лутеры. Вынесли драгоценности и деньги.

– Погоди, серьезно?

Стэн пожал плечами.

– Я слышал, как главный сказал, что эта комната детская и тут точно ничего нет.

– Боже. А… зачем им это?

– Откуда мне знать? – фыркнул Стэн, морщась и тут же зашипел. Кайл продолжил вытирать кровь трясущимися руками. – Нельзя оставаться в городе.

– Думаешь, они вернутся?

– Нет, но могут прийти другие. Да и эти ребята оказались не так плохи.

Кайл остановился.

– Это почему?

Стэн молча отвел взгляд. Кайл опустил руки.

– Стэн?

– Когда пришел главный, он избил толстяка. Сказал, что мы всего лишь дети, и ему следует отрезать хрен. Сказал что-то вроде «это даже не девочки».

Кайла снова затошнило, но на этот раз он сдержался, хотя запах крови только усугублял ситуацию.

– Тогда точно надо уходить.

Летом было хорошо. Стэн научил Кайла рыбачить, потом показал, как стрелять из ружья. Они даже сходили вместе на охоту. Вегетарианская диета Стэна осталась в прошлом довольно быстро – к счастью, без особых последствий для него. Кайл все переживал, что ему станет плохо, когда впервые увидел, как Стэн ест консервы, но быстро успокоился – Стэн лишь сказал, что это вкуснее, чем он помнит. Наверно, с голода и не такое съешь.

Поэтому застрелив первую косулю, они долго радовались, а потом принялись быстро жарить мясо, варить бульоны, но половина все равно пропала. Любые отходы Стэн закапывал, на удивление ловко управляясь с лопатой. Кайл все равно боялся, что хищники придут на запах, но такого не произошло. В целом, живности было не так много в этих лесах – то ли Джимбо с Недом за все года своей деятельности постарались, то ли это было одним из последствий апокалипсиса, если он вообще случился. Но что-то же случилось?

– Я думаю, что-то с солнцем не то, – поделился однажды Кайл, чистя рыбу. Он ненавидел это дело, но и Стэн был далеко не фанат, поэтому они менялись. – Типа, магнитные бури.

– Как связано солнце и электричество?

– Как-то точно.

Стэн пожал плечами.

– Мне кажется, это была атака.

– В плане?

– Ну, какая-то хакерская атака. Или, может, заговор.

– Да ну, кому такое надо, – пробубнил Кайл, передавая Стэну мелкого карасика. – Проще было бы взорвать все.

– Это слишком в лоб. Не знаю, Кайл. Разве это важно?

Кайл повел плечами. Ему хотелось бы знать, из-за чего он в свои уже семнадцать лет не думает о предстоящем выпускном классе, экзаменах и романтике, а добывает себе пищу и прячется в лесу. Он не мог даже предположить год назад, что его жизнь так круто повернется всего за пару дней. Да, смирение не наступало, он все ждал, когда из леса выйдут Джимбо и Нед, может, поисковая группа, и их спасут из этого кошмара. Кайла обернут в плед, дадут стаканчик очень сладкого кофе, мама прижмет его к своей широкой пышной груди, начнет причитать, и Кайл уснет в ее объятиях, убаюканный ее присутствием.

– Что это? – спросил Стэн. Кайл бестолково покрутил головой.

– Где?

– Идем, – сказал Стэн, оставляя свое занятие. Кайл поднялся, вытирая руки полотенцем, и вышел на улицу вслед за Стэном. А потом замер, восхищенный и напуганный. Над озером, выше гор, небо переливалось разноцветными огнями. Сейчас было слишком светло, но Кайл безошибочно узнал северное сияние.

Стэн охнул и медленно опустился на крыльцо. Кайл бросил на него взгляд, не совсем понимая его реакцию. Разочарование?

– Вау, – сказал Кайл, садясь рядом. Стэн согласно замычал.

– Странно, что днем.

– Да, но… все равно красиво.

Ночью северное сияние не утихло – когда они мылись в озере, оно только набрало обороты. Зеленовато-салатовое, почти неоновое, небо заменяло им солнце, лунный свет и даже фонарики на батарейках, которые они нашли в хижине. Кайл, стоя по пояс в воде, отжал волосы и задрал голову. Посреди всего черного ничего, это было хоть что-то. Вряд ли опасное, но точно не сулящее ничего хорошего. Кажется, природа окончательно сошла с ума и решила свести свои счеты с человеческой расой.

– Ай! – воскликнул Стэн где-то рядом. Кайл испуганно повернулся и увидел, как Стэн торопится выйти из воды.

– Что случилось? – позвал Кайл.

– Пиявка!

– По чему ты скучаешь больше всего?

– По родителям. По Шелли. По ферме, как ни странно.

Кайл тоскливо улыбнулся и погладил Стэна по волосам. Лето подходило к концу; они весь день занимались утеплением дома – забивали щели смолой и найденным животных пухом, прибивали на гвозди лишние одеяла и простыни, затыкали окна. За целый день закончился запас материалов, который они собирали по лесу всю неделю, и покрыть удалось лишь половину дома. Сейчас приятная усталость склоняла в сон, но Кайл пребывал в каком-то задумчивом настроении. Стэн лежал у него на плече и посапывал, иногда пускал слюну, но тут же просыпался и вытирал щеку.

– А ты?

Кайл скучал по дому, по родителям, по Айку. Скучал по режиму сна, по школе, по домашке, скучал по обучению, новой информации, напряжению мозгов и поиску своих лимитов. Кайл скучал по еде, которую готовила мама, сытной, жирной, любой, даже по той, что раньше ел неохотно, печенку он бы сейчас слопал с таким аппетитом, что мама бы возгордилась бы им больше обычного. Он скучал по ее объятиям, по надоедливым кривляниям Айка, по нравоучениям отца. Кайл скучал по воскресеньям, когда просыпался в своей кровати, умывался, завтракал, а потом включал музыку и садился за учебу до самой ночи, мечтая о том, чтобы стать лучшим выпускником за всю историю старшей школы Южного Парка. Кайл скучал по поездкам на автобусе, и по поездкам со Стэном, чья машина сейчас тихонько ржавела и гнила. Кайл скучал по своим одноклассникам, по учителям, по всем этим глупым школьным драмам и неурядицам. Кайл скучал по Венди Тестабургер, которая бросала Стэна каждый раз, когда он уделял чуть больше внимания себе и своим друзьям, а не ей. Кайл скучал по Толкину, с которым играл в D&D по четвергам. Скучал по Бебе Стивенс, которая смеялась громче всех других девчонок и улыбалась так, что казалось, будто Кайл ей нравился. Он скучал по Хайди, которая была его первой детской любовью, и по анонимному воздыхателю, чье письмо карандашом совсем стерлось, но Кайл упорно держался за замасленный клочок бумаги. Кайл скучал по Кенни и его сальным шуткам, по его кривозубой обаятельной улыбке и теплому взгляду. Кайл скучал по Стэну, который радовался не отличному улову, а сданной на проходной балл алгебре. Кайл скучал по Картману, живому и такому вредному, что хотелось крепко его ударить. Кайлу этого иногда не хватало, но он вымещал агрессию только физическим трудом, не смея трогать Стэна.

Ведь кроме Стэна у него ничего не осталось, сколько не скучай.

– Я скучаю по своей жизни, – решил, наконец, Кайл, но Стэн уже спал, убаюканный его молчанием. Кайл вытащил руку из-под его головы, накрылся одеялом и уснул.

Осень была сырой и дождливой, и настроение Стэна стремительно портилось, что Кайл замечал по тому, как он рано ложился спать и поздно вставал, почти не ел и едва ли помогал с подготовкой к зиме. Кайл вовсю сушил грибы, пару раз сходил на рыбалку и попытался поохотиться, правда без Стэна у него ничего не вышло. Стэн перестал с ним разговаривать, весь как-то замкнулся в себе.

Кайл решил, что пора поговорить.

День был удачный – холодный, на улице – ливень, то есть альтернативных вариантов, кроме как развлекать друг друга нет. Кайл стал донимать Стэна, сначала шутливо, потряхивая за плечо и доставая его глупыми вопросами вроде: «Грустно?» или «Что нос повесил?», а потом расходясь на действительно искренние: «Ты меня пугаешь» и «Хочешь поговорить?».

Стэн просто не выдержал в какой-то момент, резко сел и пихнул Кайла. От неожиданности он пошатнулся и рухнул на пол, удивленный и напуганный. Стэн смотрел на него так злобно, как будто Кайл сделал что-то ужасное.

– Отъебись, – сказал он и лег обратно.

Тут уже разозлился Кайл.

– Ты думаешь мне легко? Стэн! Ты мне нужен! Мне нужно с тобой разговаривать, чтобы не свихнуться!

– Твои проблемы, – пробубнил Стэн, и Кайл ошарашенно уставился на его укрытую спину.

– Ты прикалываешься?

– Нет. Я ничего не хочу. Не трогай меня.

Кайл открыл рот и закрыл.

– Ты такой мудак.

Стэн не ответил.

Кайл почувствовал себя глупо и не к месту, и ему захотелось уйти, но он быстро понял, что некуда. Поэтому он устроился у завешенного одеялом окна и продолжил нанизывать лисички на нитку. Внутри как-то неприятно кипела злоба и разочарование, и ему было так обидно. Он так старался ради Стэна! Ради них обоих! Заботился о том, чтобы им не было голодно и холодно зимой, но Стэну хоть бы хны, плевать он хотел на него и его усилия.

Бросив свое занятие, Кайл тяжело задышал, поднялся и вышел на крыльцо. Под козырьком было сухо, и тогда Кайл устроился на ступени, нервно почесывая покрывшуюся щетиной щеку. У них не было ни бритвы, ни ножниц, и Кайл подозревал, что скоро они зарастут – волосы уже начали путаться, на днях Кайл нащупал на голове колтун.

Кайл всхлипнул и заплакал. Он так устал.

Он не хотел один тянуть все, и когда Стэн был в настроении, все было нормально. Конечно, не замечательно, но жить можно было. Но когда Стэн был таким… Кайлу казалось, что все впустую. Может, Стэн был прав? Незачем стараться и пытаться выжить. Все равно они умрут, не через полгода, так через лет двадцать. Кайл все равно никогда больше не увидит свою семью, Стэн все равно не сделает Венди предложение, они все равно не переедут в большой город. Зачем это все? Может, Стэн правильно сделал, что сдался?

Дверь открылась, и Кайл обиженно насупился. Стэн с тяжелым вздохом сел рядом и мягко толкнул его плечом.

– Эй. Прости.

– Все нормально, – буркнул Кайл, ерзая и обнимая себя руками. Стэн неловко обнял его за плечи и вздохнул.

– Мне просто очень плохо. Я ничего не хочу. Понимаешь?

Кайл честно покачал головой.

– Нет. Сейчас у нас нет такой роскоши как «хочу», ты это понимаешь? Есть «надо».

– Твое «надо» появилось из-за того, что ты хочешь выжить.

– Ты не хочешь?

Стэн вздохнул.

– Я не хочу выживать. Я хочу жить. Разные вещи, согласись?

Кайл промычал в ответ, разочарованный. Чтобы «жить» надо для начала выжить. Он не сказал об этом Стэну, боясь, что тот его заразит своей хандрой.

– Тут холодно. Пойдем в дом? Я заварю чай.

Кайл закивал, поднимаясь.

Почти всю зиму они не вылезали из подпола.

Там было теплее, чем в доме, несмотря на все приложенные усилия. Кайлу было жаль, что он не мог свалиться в спячку как еж или как медведь, но Стэну это вовсе не мешало – он почти все время спал. Наверно, у него осталось совсем мало энергии, потому что он очень сильно похудел и почти не пил воду. Кайл при любом удобном случае пихал ему пищу почти насильно, а Стэн даже не сопротивлялся. Его потухший усталый взгляд совсем не коррелировал с нервной суетой Кайла, поговаривающего себе под нос «сейчас-сейчас» и кормящего Стэна консервами и закрутками, найденными в подвале.

Перебирая банки-склянки, дрожа от холода, Кайл нашел пятилитровую склянку самогона. Он бы ни за что не понял, что находятся внутри, если бы не подпись размашистым почерком прямо по стеклу.

– Хочешь выпить?

Стэн безучастно поднял взгляд, но вдруг кивнул. Кайл немного оживился проявленным интересом со стороны Стэна, притащил банку к ним на матрас, вскрыл и поморщился – в нос ударил крепкий аромат спирта. Стэн наклонился и захлюпал губами, потом отпрянул, закашлявшись.

– Что? Плохо?

– Нет, – выдавил Стэн, и это было первое, что он сказал за несколько недель. Кайл попробовал, и одного лишь вкуса на языке желудок свело спазмом, но Кайл перетерпел. Отставив банку в сторону, он прижался к Стэну под несколькими одеялами и вздохнул, чувствуя его тепло. Стэн обнял его и мягко поцеловал в макушку, вдруг усмехнувшись.

– Что?

– Ты зря стараешься. Я не выкарабкаюсь.

Кайл злобно засопел и в каком-то порыве укусил Стэна быстрым выпадом в плечо. Он испуганно дернулся и даже вскрикнул, но потом рассмеялся и обнял Кайла крепче.

– Выкарабкаешься, – выдавил Кайл, трясясь от злобы и холода. – Мы оба.

Пришла весна, еще неуверенная и обманчивая, но Кайл чаще спал в доме, а не в подполе. Стэн все никак не мог выпутаться из окутавшего его сна. Кайлу было страшно, что Стэн замкнется в себе и умрет, просто сам по себе без особых стараний – он слышал от мамы, что младенцы так делают, когда не чувствуют достаточно тепла. Кайлу казалось, что все свое тепло он уже растратил – на это намекал и сухой кашель, после которого горело в груди и неприятно саднило горло. Он старался во возможности сдерживаться, но совсем не знал, чем лечиться. Да, у них была огромная аптечка, но Кайл подозревал, что уже слишком поздно для пастилок от кашля. Он был мнительным, но сейчас запрещал себе думать о том, что это что-то серьезнее простуды, поэтому упорно жевал мятные леденцы и полоскал горло водой с солью.

Кайлу стало как-то легче с приходом весны, он начал думать о том, как бы лучше подготовиться к следующей зиме, чтобы не торчать все время в подполе. Также он решил, что настало время всерьез заняться спортом – его трясло всякий раз, когда он вспоминал ту ночь в Южном Парке, когда к ним нагрянули лутеры. Видимо, даже в рамках апокалипсиса, пускай и локального, самым страшным противником оказывался человек, а не природа.

Однажды, когда Кайл носился кругами вокруг дома, меся ботинками талую землю, Стэн вышел и сел на отсыревшее крыльцо, уставился на него недоуменно. Кайл продолжил бежать, заходясь в кашле.

– Что ты делаешь?

– Тренируюсь, – просипел Кайл, не останавливаясь даже для того, чтобы взглянуть на Стэна.

– Для чего? Я не думаю, что в ближайшее время здесь будут проходить полумарафоны.

Кайл резко остановился и вместо того, чтобы огрызнуться, разразился кашлем, согнувшись пополам. Стэн подошел к нему и беспокойно сжал плечо. Кайл поднял слезливый взгляд.

– Ты же болеешь.

– Да что ты?

Стэн вздохнул и повел его в дом. Кайл позволил, удивленный инициативе. Стэн поставил воду кипятиться на печь, потом усадил Кайла на кровать, опустился на пол, разувая его. Кайл продолжал недоуменно за ним наблюдать.

– Постельный режим.

– Ну нет, всю зиму был постельный режим, – засопротивлялся Кайл, но Стэн надавил ему на плечи, укладывая, и набросил на него теплое одеяло. Потом прикоснулся ко лбу и цыкнул.

– У тебя жар.

– И что? Стэн…

– Кайл, господи, заткнись. Пожалуйста. Я понимаю, что ты хочешь выжить, но это серьезно, хорошо? У тебя явно какое-то воспаление. Лежи, я принесу чай и лекарства.

Кайл не стал спорить. Когда он закрывал глаза, то чувствовал какие-то странные яркие накатывающие волны жара, от которых захватывало дух. Ему становилось то жутко страшно, то просто очень беспокойно. Он сам не заметил, как уснул.

Правда, спустя всего пару минут Стэн разбудил его и принялся лечить, скармливая таблетки, сиропы и поя чаем. Кайл всхлипнул, вдруг расстроенный тем, что все действительно так паршиво, и с ним, и с ситуацией в целом, и расплакался. Совсем не так, как плакал обычно. Он чувствовал, как горячие крупные слезы катятся по щекам, и это ощущение напоминало ему о доме, о детстве, о матери. Стэн попытался его успокоить, мягко гладя по руке и сочувственно поджимая губы.

– Стэн? – позвал Кайл, укутываясь сильнее. Стэн, показывая, что он здесь, мягко погладил его по голове. – Тебе лучше?

– Не беспокойся обо мне. Спи.

Кайл хотел поспорить и поругаться, но в самом деле заснул, согревшись и устав.

Ближе к лету Кайлу стало намного легче. Он не привык так долго болеть, и было странно – ему несколько раз казалось, что он умрет. Видимо, это послужило для Стэна толчком, потому что он совсем ожил, постоянно крутился вокруг Кайла, пытаясь его выходить. Ему однозначно удалось, и кроме остаточного сиплого кашля Кайла беспокоило только то, насколько еще Стэну хватит запала.

– Надо отметить твой день рождения, – сказал Стэн как-то раз, когда они лежали на берегу озера. Иногда бывали такие дни – спокойные, размеренные, без мыслей о том, как протянуть еще день. Кайлу нравились такие дни – он мог спокойно вытянуться на песке и расслабиться, а не думать о том, как убедить Стэна в том, что все будет нормально.

– Зачем?

– Как это? Восемнадцать лет.

– Да пофиг. Твои дни рождения мы не отмечали.

Стэн почесал заросшую щеку. Ему не очень шла щетина, росла она у него какими-то кусками и проплешинами, но альтернативы не было.

– Мы могли бы отметить все наши прошедшие дни рождения – и мои и твои.

– Ну… ладно, – нехотя согласился Кайл, садясь на песке и поворачиваясь к Стэну. – У тебя есть идеи?

– Не-а. Я думал мы могли бы сделать это сегодня. Принести сюда на берег самогон и просто… болтать, там. Не знаю, – Стэн пожал плечами и неловко улыбнулся, как будто волнуясь, что Кайл посмеется над ним и назовет идиотом.

– Звучит неплохо.

– Да?

– Да, конечно. Мне нравится тут, на берегу. Тут спокойно.

Стэн кивнул, а потом поднялся. Кайл проводил его взглядом и даже не поинтересовался, нужно ли ему помочь – Стэн не просил. Некоторые такие моменты, обусловленные вежливостью или заботой, остались в прошлом. Нужна помощь – попроси. Нужно побыть одному – только скажи. Хотя, чем больше времени проходило, тем меньше Кайлу требовалось слов.

Они пили с банки и спустя пару глотков начали хихикать, как будто делали что-то неправильное. Вообще, по законам так и было, но Кайл не был уверен, что законы до сих пор существуют. За ними никто не приехал до сих пор, их точно не искали, вряд ли правительство вообще было, вряд ли хоть что-то осталось в этом мире, кроме него, Стэна, банки самогона и их хижины.

– О чем ты думаешь? – спросил Стэн, лежа у него на коленях. Кайл мягко гладил его по волосам, задумчиво глядя на воду.

– О том, что я рад, что я не один.

Стэн вздохнул и немного отвернулся.

– Что?

– Ну… Так будет не всегда.

– Ты это о чем? – спросил Кайл, напрягаясь. Стэн поймал его руку в своих волосах и крепко стиснул. У Кайла что-то внутри неприятно свело спазмом.

– Рано или поздно меня не станет. И ты останешься один.

– С чего ты так уверен, что я не умру раньше?

– Просто… Если выйдет наоборот, я пойду сразу за тобой. Я не протяну долго без тебя в любом случае.

Кайл уставился в его глаза, и пускай в них был какой-то веселый пьяный отблеск, Стэн был совершенно серьезен.

– Стэн?

– Я не хочу жить. Вообще. И я уже некоторое время думал, что все то время, что мы пытаемся выжить… мы просто оттягиваем неизбежное.

– Ты предлагаешь… Сдаться?

Стэн улыбнулся.

От этой улыбки у Кайла побежали мурашки по спине, и он не знал, что сказать и как отреагировать.

– Просто подумай, – легко сказал Стэн, отводя взгляд к воде. Кайл покачал головой и потер лицо.

– Нет, Стэн, я не… Я не хочу умирать. И не хочу, чтобы ты…

– Я не оставлю тебя одного, – пообещал Стэн, приподнявшись и пьяно качнувшись. Теперь его взгляд был каким-то решительным, и Кайл облегченно выдохнул, потянулся к нему и крепко обнял. Стэн тепло захлопал его по спине. – Прости, просто меня это гложет.

– Все хорошо.

– Ты правда думаешь, что у нас получится вернуться к нормальной жизни?

– Конечно. Мы могли бы следующим летом пойти куда-нибудь. Только надо подготовиться.

– Пойти? Куда? – удивился Стэн. Кайл лег на песок и скрепил руки в замок под затылком.

– Куда-нибудь. Посмотреть мир, найти нормальных выживших. Может, эта катастрофа не такая глобальная, как нам кажется.

– А если наоборот?

– Мы всегда можем вернуться.

Стэн маячил где-то на периферии зрения Кайла, но затем он лег рядом, нащупал его руку на песке и как-то натянуто рассмеялся. Кайл безошибочно услышал в этом смехе намек на слезы.

– Знаешь, мне все равно. Главное, что я с тобой.

Кайл стиснул его руку.

– Конечно. Главное держаться вместе.

Кайл услышал, как дыхание Стэна становится прерывистым, но он не повернулся. Стэн тихо заплакал, кажется, накрыв рот рукой, чтобы немного сдержать свои рыдания. Кайл сжал его ладонь сильнее, понимая, что они никогда не вернутся к этому разговору. Стэн положится на него и будет плыть по течению, диссоциируясь от реальности и от своих проблем. Кайл будет тащить себя и его, но обязательно добьется того, что Стэн вернется к тому, что считает нормальной жизнью.

Все лето пролетело как по щелчку пальцев. Они почти ни о чем не заботились, разве что Стэн всерьез взялся за спорт, говоря, что у Кайла была хорошая идея с тем, чтобы подкачаться и выработать выносливость. «Если следующим летом мы собираемся уходить, тренироваться надо начинать сейчас», – сказал он, когда Кайл заметил его, подтягивающего на потолочной балке. Кайл не мог ни разу подтянуться. Тогда Стэн предложил начать с отжиманий, планки, да и просто с бега, как Кайл и планировал еще весной.

Больше всего Кайлу нравилось плавать. Да, время от времени было неприятно из-за того, как трава в озере щекотала ноги или как мальки рыб присасывались к пальцам, но в целом – лучше этого ничего не было. Кайлу нравилось, что вода держит его на весу – это успокаивало. В такие моменты казалось, будто бы его держит весь мир, качает на руках природа, баюкая и заглушая мысли гулом воды. Стэн иногда плавал до маленьких островков с кустами на них, просто чтобы держаться в форме – Кайлу больше нравилось расслабляться. Он не хотел, чтобы озеро превращалось в спорт-площадку, как их дворик и вытоптанная у дома лужайка.

Хорошо, что Стэн пришел в себя, но Кайл очень опасался наступления осени и следующей за ней зимы. Иногда он подолгу не мог заснуть, представляя, как через пару месяцев Стэн снова изменится до неузнаваемости, перестанет отвечать ему и будет лишь спать. Кайл не хотел этого – ему было одиноко, тяжело морально и физически справляться с зимой в одиночку.

– Мне так хорошо, – сказал как-то Стэн, когда они плескались в озере. Уже вечерело, но все еще было тепло. Оба, улыбаясь от уха до уха, пытались ловить рыб руками и задерживали дыхание на время. У Кайла за лето волосы провоняли сыростью и теперь были похожи на паклю – волосы Стэна основательно спутались и иногда доставать из них ряску было той еще задачей.

– Да? – спросил Кайл, неуверенно, и Стэн кивнул.

– Да. Все будет хорошо, – пообещал он. – Что бы ни случилось, просто продолжай пытаться выжить. Ладно?

– Это ты к чему? – напрягся Кайл.

– Просто так. Всякое может случиться, – пожал Стэн плечами и снова нырнул. По гребню воды, расступающемуся от его движения, Кайл заметил, как Стэн плывет к островку, и сам поплыл за ним, вдруг решившись.

Было тяжело, вода на глубине была гораздо холоднее, даже несмотря на теплый день, Кайлу тяжело давалось контролировать стук зубов и тонус мышц. Он замер на полпути и развернулся, плывя обратно. Не хватало еще словить судорогу и утонуть.

– Эй! Кайл! – позвал Стэн. Кайл повернулся и увидел, как он стоит на островке и обнимает худенькую елочку, маша ему рукой. Кайл булькнул, фыркнул и неуклюже махнул в ответ, быстро разворачиваясь и продолжая грести.

На берегу, переводя дыхание, Кайл смотрел на Стэна. Он плавал гораздо лучше, эффектнее, увереннее, и Кайл не был уверен, была ли причина в том, что он занимался спортом, или же Стэн больше доверял своему телу и воде. Кайл опасался рисковать. Раньше он бы с удовольствием сплавал со Стэном до островка, прекрасно понимая, что его обязательно кто-нибудь вытащит в случае чего – не Стэн, так Джимбо, не Джимбо, так кто-нибудь еще. Сейчас полагаться приходилось только на Стэна, и зная его перепады настроения, для Кайла это был лишь очередной риск.

– Тебе принести полотенце? Тебя трясет, – рассмеялся Стэн, неуклюже выходя из воды и выжимая отросшие волосы. Кайл потер покрытые гусиной кожей плечи и закивал.

– Да, давай.

– Хорошо. Сиди здесь, я быстро.

Кайл кивнул и уставился на заходящее за горы солнце. Небо было рыжеватым, перистым и бесконечно высоким. Раньше Кайл никогда не замечал, насколько высокое небо – для него это было данностью. Прожив год в диких условиях, он начал ценить и небо, и кристально чистую озерную воду, и тень, которую давали деревья, и еду, которую можно было найти везде – достаточно знать, где смотреть. Под ногами, над макушкой, прямо перед глазами.

На следующей неделе Кайл планировал собрать побольше брусники на зиму, чтобы было не так тоскливо. Чуть позже пойдет клюква, и это было еще лучше – витамин C оказался бы кстати, когда Кайл болел в начале весны.

Когда песок начал стремительно остывать, а небо приобрело больше лиловых оттенков, Кайл опомнился и понял вдруг, что Стэна давно нет. Он поднялся, встряхнул затекшие ноги и пошел к хижине. Наверно, отвлекся и забыл.

Стэн сидел на кровати, прижимая к лицу ладони, и, кажется, плакал. Кайл неуверенно постоял у окна, задумавшись, вдруг Стэну просто хотелось побыть наедине, но затем обошел дом, раскрыл дверь и замер. Стэн тут же утер слезы, шмыгнул носом и нервно поднялся на ноги, как будто застигнутый врасплох.

– Что такое? – спросил Кайл, нервно ища на лице Стэна признаки боли или еще чего-нибудь. Несмотря на припухшие глаза, Стэн улыбался.

– Д-да ничего. Я просто задумался и потерял счет времени. Прости, ты уже обсох…

– О чем задумался? – спросил Кайл, садясь рядом. Стэн судорожно выдохнул и медленно вернулся на кровать, прислонился к его плечу и устало заплакал. Кайл боялся, что это снова о нежелании жить, о бесполезности и бессмысленности всех их усилий, но Стэн ответил:

– Я просто представил, как Кенни бы тут понравилось. И Картману. Я скучаю по ним, им явно… Они бы…

Кайл незаметно выдохнул и обнял Стэна крепче, прижимая к груди и хлопая по спине.

– Да, им бы здесь понравилось. Ну, Кенни точно.

– Да.

– Картман бы вечно ныл, что песок попадает ему в ботинки или еще куда-нибудь, – рассмеялся Кайл, чувствуя, как щекочет в носу. Стэн согласно заскулил, отстранился и громко шмыгнул.

– Кайл?

– Да?

– Спасибо, что терпишь меня.

Кайл закатил глаза.

– Я не терплю. Я рад, что ты есть. Мы вместе со всем справимся, правильно? – Кайл неуверенно улыбнулся, как будто предлагая Стэну улыбнуться в ответ или послать. Стэн все равно заулыбался и закивал.

– Конечно.

Засыпая, Кайл немного успокоился – Стэн перед сном немного взбодрился и даже посмеялся с Кайлом над какой-то ерундой. Они немного побесились, совсем как раньше на ночевках, а потом Стэн уснул, прижавшись к нему со спины, ткнувшись носом в шею, и от его дыхания по спине ползли мурашки и было щекотно. Самое главное – Кайлу было тепло и спокойно. Когда они обнимались, Кайлу казалось, что в самом деле нет ничего такого, что им не по силам. Они вдвоем свернут Скалистые горы, переплывут великую Миссисипи, выбьют на горе Рашмор собственные портреты и еще Кенни и Картмана за компанию, перепрыгнут через Большой каньон, будто это трещина в асфальте, подчинят своей воле бурные воды Ниагары. Кайл уснул спокойный и уверенный.

Проснулся он от выстрела.

Кайл сломал лопату в полдень. Стоял жуткий зной, совсем как в день, когда все случилось, и Кайла мутило от голода, жары, усталости. На зубах скрипел песок, под ногти забилась глина, куски которой он выбрасывал из ямы. Сколько бы он ни копал, ему казалось, что мало. Он упорно продолжал – он хотел закончить сегодня, пока Стэн еще выглядит как Стэн, хотя на жаре тело уже начало пахнуть. Кайл оставил его в тени дома, чтобы солнце не навредило ему еще больше чем успело. Кайл прорыдал все утро, несколько раз попытался проснуться, но потом включился то ли шок, то ли деловой подход, и он с каким-то истеричным запалом стал копать могилу под двумя соснами у дома.

Выбросив черенок из ямы, Кайл продолжил копать железной частью лопаты и неловко выбрасывать землю наружу. Часть сыпалась обратно, Кайл выкопал всего фута три, и ему казалось, что если он оставит все так, то лесные звери легко разроют могилу и разнесут по округе останки его лучшего друга. Кайл вдруг задумался и лег на спину, оценивая длину и глубину. Нормально. Вполне себе.

Из него тут же вырвался какой-то страшный звук, что-то между стоном и криком, и Кайл заплакал от бессилия. Как он мог не заметить? Идиот. Было с самого начала понятно, что Стэн хочет умереть. Все эти разговоры, наигранное воодушевление. Кайл же хотел когда-то стать психологом, как он мог не спасти собственного лучшего друга? Как теперь ему жить дальше с этим знанием?

Как жить дальше?

Кайл замолчал на мгновение, понимая, что не переживет зиму, наверно. Да, Стэн не то чтобы ему помогал, но дело было в том, что Кайл знал, что Стэн за ним наблюдает. Он не мог позволить Стэну беспокоиться еще и о его состоянии. Кайл старался ради него. Иногда даже больше, чем ради себя.

Выбравшись из могилы и не глядя в перекошенное отекшее лицо трупа, Кайл принялся разгибать его окоченевшие холодные пальцы. Забрав их рук пистолет, покрутив его в руке, Кайл приставил дуло к своему виску. Потом опомнился.

Идиот. Перезарядить надо.

А еще лучше сделать это у могилы, чтобы быть похороненными нормально. Не хотелось после смерти стать пищей для зверья, хотя, наверно, это просто цикл жизни и смерти и вполне нормальная практика. Что-то в этой идее все равно отвращало Кайла, поэтому он сунул пистолет за пояс джинсов, обошел Стэна, просунул руки ему под мышки, подтянул выше и потащил к могиле, стараясь не дышать. Если было совсем невмоготу, он отворачивался и хватал ртом воздух.

Сбросив тело в могилу, Кайл спустился к нему и принялся поправлять голову, руки и ноги, чтобы не казалось неестественно. Он поднял взгляд на раскрытые губы, синие и опухшие, раздутые. Его замутило, и Кайл повел взгляд выше. Глаза Стэна были закрыты, на веках проступили капилляры. Не обращая внимания на вонь, Кайл приютился рядом, вытащил пистолет из-за пояса и перезарядил. Потом поднес дуло к виску и устроился поудобнее. Да, так будет хорошо всем. Стэн не будет один. Кайл тоже. Стэн обещал, что не бросит его, не оставит одного. Неужели ему было настолько плохо?

Кайл зажмурился и нажал.

Пистолет бесполезно щелкнул, но Кайла тряхнуло всего от испуга и шока. Наверно, в магазине пусто. Кайл достал магазин и проверил – ну да, ничего не осталось. Он поднялся и пошел в дом, туда, где лежали их запасы. Но на привычном месте, на стеллаже в погребе, ничего не было. Кайл перерыл все, но ничего не нашел. Наверно, Стэн спрятал от него оружие, прекрасно понимая, что Кайл попробует.

Кайл вернулся к могиле, и теперь мертвое тело Стэна казалось ему чужим. Это не был его друг. Это был некто раздутый, воняющий, какой-то слишком тяжелый и в то же время маленький. Стэн был красивым, ловким и улыбался так, что тяжело было не улыбнуться в ответ. У человека в могиле была прострелена голова. У Стэна не было дырки в черепе.

Когда посыпались первые комья глины, грязи и песка, Кайл споткнулся и чуть не улетел вслед за ними в яму. Возможно, это был своего рода знак. Кайл решил его проигнорировать – он ничего не мог сделать с этим сейчас. Сейчас он мог позаботиться только о том, что его лучший друг будет погребен по совести, а не останется гнить и киснуть под безжалостным солнцем. Кайла замутило, он отпрянул в сторону, но его так и не вырвало. Конечно, он сегодня ничего не ел и даже не пил. Да и не хотелось.

Закончив к вечеру, Кайл вдруг понял, что у него нет сил подняться. Он съехал по липкому шершавому стволу сосны и заплакал, обессиленный и уставший.

Кайл проснулся от того, что ему мокро. Начинал накрапывать дождь, первый за много недель засухи – осень близилась, так что это его не удивило. Кайл не сразу понял, почему он на улице, где Стэн, и почему так болят пальцы. Затем реальность медленно осела на его затекшие от неудобной позы плечи, и Кайл поднялся, спотыкаясь и поскальзываясь на влажных сосновых корнях.

Он вернулся в дом, вытерся полотенцем, потом лег в кровать, и ему стало неуютно и плохо. Он был ужасно голоден, но боялся, что если съест хоть что-нибудь, то еда выйдет обратно по пищеводу. Тем не менее, он выполз из кровати и спускался в подвал. Огляделся – у него было достаточно консервов, чтобы продержаться еще одну зиму. Или ему так казалось. Кайл все равно вскрыл ближайшую банку и принялся есть руками, зачерпывая кусочки мяса и поскуливая от боли в животе. Ему было так плохо, ему не хотелось есть, ему хотелось упасть и сдохнуть от голода и бессилия. Наверно, так не получится – слишком мало у него было воли.

Следующий день он безуспешно пытался повеситься. Он оказался слишком высоким для потолочной балки. Потом он пытался утопиться в озере, но не мог заставить себя остаться лицом под водой, из-за чего истерично лупил по поверхности и кричал.

Через пару дней он перестал понимать, что ему делать дальше. Он сходил набрать ягод, затем в порыве злости растоптал все, что смог собрать, выбросил, вздохнул, решил, что не будет есть. Не будет собирать грибы. Не будет вскрывать консервы – кто-то заслужил их больше, чем он.

Ведь он не смог спасти своего лучшего друга.

Когда Кайл спал, то постоянно просыпался, не в силах погрузиться в нормальный глубокий сон. Он так истязал себя, что вечно вскакивал, просыпался как будто в испуге, максимум проспав, кажется, часа три за ночь – и то в сумме. Так проходили дни, недели, месяца, и наступила зима, совсем неожиданно для Кайла. Он был в ужасе, но смиренно заперся в погребе, надев на себя несколько слоев одежды и завернувшись во все тряпки, что смог найти.

В самогонной дреме, благодаря которой ему удавалось спать лучше, Кайлу снились ужасно реалистичные сны, где Стэн обнимал его под одеялом, выныривал из складок пледа и улыбался, называл его придурком. «Тебя, что, одного нельзя оставить?», говорил Стэн и смеялся. Кайл просыпался потерянным и пил еще. Иногда он терялся и диссоциировался, представлял, что он не тут вовсе, что все кончилось и он сидит в пункте помощи пострадавшим, где его отпаивают сладким чаем и обнимает мама, что-то лопоча и воркуя. Иногда Кайл представлял, что он просто в коме, как в каком-то дурацком фильме с тропом «сон собаки», и скоро он проснется и увидит, как возле постели сидят мама и Стэн, а через пару минут в палату вваливаются Картман с ведерком крылышек и Кенни с шариками «скорее поправляйся!»

Кайл улыбнется им и махнет рукой с больничной койки. Мама поправит его одеяло, подоткнет ноги, и ему станет так неловко перед друзьями. Заметив это, она оставит их одних, сказав, что сходит за кофе.

– Ну как ты? – спросит Стэн, занимая стул Шейлы и неуверенно улыбаясь. Он будет небритый и лохматый, но какой-то свежий и радостный все равно. Кайл давно его таким не видел, поэтому ему станет как-то тепло и хорошо.

– Да, нормально, вроде. Я голоден.

– Так поешь. Господи, еврей, тут полно еды, – Картман кивнет в сторону стола, действительно ломящегося от еды. Салаты, мясо, рыба, все горячее и ароматное. Кайл почувствовал, как слюна течет по подбородку и вытер.

– Ты себя запустил, – заметит Кенни, фыркнув и отбив баскетбольным мячом от пола. – Такими темпами ты выйдешь отсюда только к весне.

– Как долго я был в коме?

– В коме? – удивится Картман и раскроет рот, собираясь что-то сказать. Стэн прервет его злобным взглядом, и Кайл вдруг почувствовал, что что-то не так. Он приоткрыл глаза и обнаружил себя в подполе, обнимающим пустую банку из-под самогона и пускающим слюну на матрас.

Он закрыл глаза, желая вернуться в ту реальность, обратно к пацанам, к маме, но образы растворились и их место заняла знакомая темнота под веками. Он так и не смог уснуть, желудок сводило, и, совсем отчаявшись, Кайл сожрал банку тушенки, испытывая отвращение к себе, к зиме и к тушенке. Он решил, что если переживет зиму, если переживет этот конец света, то больше никогда не прикоснется к консервам.

Пытаясь отвлечься и уснуть, Кайл пробовал загонять свой мозг и считал в уме сложные примеры. Когда-то он занимался ментальной арифметикой, и у него отлично получалось. Ему нравилось, когда цифры складывались в логичные ряды и вставали на нужные ему места. Наверно, несмотря на всю свою язвительность, Картман был прав, и Кайл смог бы стать хорошим бухгалтером. Уже не станет точно. Кайл сомневался, что даже если переживет все, то сможет стать хоть кем-то кроме потерянной души, местного сумасшедшего.

Триста двадцать семь плюс шестьсот семьдесят пять…

– Ты обещал выжить во что бы то ни стало, – сказал Стэн, спускаясь в подпол. Кайл закатил глаза.

– Ты обещал меня не бросать.

– Я тебя не бросал, я все еще здесь, как видишь.

– Ну да.

Триста плюс шестьсот равно девятьсот. Семьдесят плюс двадцать – девяносто. Пять плюс семь – двенадцать. Девяносто плюс десять – сто, да еще девятьсот – тысяча, два сверху – тысяча два.

– Что ты делаешь?

– Считаю в уме.

– Зачем?

– Потому что ты меня бросил, и теперь мне даже не с кем поговорить.

– Говори сам с собой. И я тебя не бросил, я здесь. – Стэн забрался на матрас и прибился сбоку, обнял его, вздохнул. – Поговори со мной, станет легче.

– Я не хочу с тобой говорить. Я обиделся. Ты поступил эгоистично и нарушил обещание. Две тысячи один минус четыреста восемьдесят три…

– Кайл.

– Тысяча минус четыреста – шестьсот, сто минус восемьдесят – двадцать, минус три…

– Тысяча пятьсот восемнадцать. Хватит! – Стэн сел и грозно зыркнул ему в глаза. – Ты меня пугаешь. Просто… Давай все обсудим. Что именно тебя напугало в моей смерти?

– Ты серьезно?

– Да. Давай. Это будет полезно.

Кайл открыл рот и закрыл.

– Ты лишил меня шанса на нормальную жизнь, вот что.

– Так я виноват в том, что решил распорядиться своей жизнью и уйти?

Кайл почувствовал, как мокнут глаза.

– Стэн… Я схожу с ума, да?

– Ты просто голоден и устал. Поспи.

Кайл кивнул и навалился на Стэна, почти мгновенно засыпая.

Весной Кайл рубил дрова с таким запалом, что если бы он отрубил себе палец, то и не заметил бы. Понял бы только тогда, когда нечем будет схватить новое бревнышко. Но такого не произошло, он рубил дрова, радостный тому, что может вложиться в физический труд. Он иногда разговаривал со Стэном – точнее, с самим собой. Он это понимал, но Стэн убедил его в том, что это полезно, и Кайлу очень хотелось в это верить.

Могила осталась нетронутой зимой и зверями, земля осела, и Кайл выдохнул, понимая, что со Стэном все окончательно и решительно. Он останется там, а все его фантазии ничто иное, как плод уставшего воображения.

Кайл замахнулся и топор отлетел далеко за спину.

Возможно, стоило перестать. Руки тряслись, этих дров ему хватит на все лето, если не дольше. Зимой топить печь было мало того, что бесполезно, так еще и опасно – они выяснили это со Стэном еще в первую зиму здесь, когда глаза резало от дыма, неправильно уходившего из помещения. Да и остывал дом слишком быстро, топить его было пустой тратой времени и ресурсов. А вот костер – дело хорошее. Кайл с удовольствием жарил рыбу, ел руками и надеялся, что подавится костью и умрет.

Приближалось лето, и Кайлу стало страшно, что он сойдет с ума. Иногда он так уходил в себя, что очухивался в лесу или у озера, однажды сожрал сырую рыбу, по-звериному оторвав ей башку. Он очень надеялся, что не умрет от какого-нибудь описторхоза – не хотелось долгой и мучительной смерти.

Иногда Кайл проваливался в фантазии, и иногда они становились слишком реальными.

На днях, например, в полудреме он почувствовал, как что-то смотрит на него, и этим чем-то оказался забредший в дом медведь, голодный, свирепый, при малейшем движении Кайла рычащий. Кайл зарычал в ответ и бросился на него с тупым ножом, а затем вдруг понял, что напал на стул, который своротил и вместе с которым отлетел кубарем в угол комнаты.

В другой день, моясь в озере, его вдруг охватил такой жуткий ужас, как будто за ним кто-то следит и целится в него из ружья. Кайл тут же нырнул под воду и поплыл к островку, адреналин подгонял кровь, и невозможное оказалось вполне посильным – взлетев на берег островка, Кайл спрятался за подрастающей елочкой и тяжело задышал. Влажную кожу, с которой вода скатывалась каплями из-за слоя сала, слегка царапали свежие иголки.

Кайл простоял так некоторое время, а потом выглянул – никого.

До берега он добрался практически обессиленный, рухнул на песок и уснул, чувствуя, как теряет в себе человека, уступая дикому пугливому зверю. Кайл бы очень хотел быть хищником, но он понимал, что скорее олень – тупой и гордый. Может бодаться, но гораздо лучше убегать.

В этом хорошо помогал самогон.

– Бедный, – прошептал Стэн гладя его по волосам. – Ты совсем себя загонял.

– Я так устал, – ответил Кайл, подставляясь под ласку. Внутри противно трепыхалась обида и бессилие, хотелось, чтобы все кончилось, чтобы кто-то пришел и спас его, увел отсюда, приласкал, накормил нормальной едой, вымыл.

– Я знаю. Держись. Я рядом.

– Ты не рядом, – простонал Кайл, зная, что на него накатывают рыдания. – Боже, Стэн. Хватит… Хватит! – Кайл шлепнул его по руке, но на самом деле себя по лицу, тут же проснулся – он был в хижине, совершенно голый лежал на полу с разбитыми коленями. Он поднялся и стал искать одежду. А затем подумал, зачем ему, собственно, одежда? Он же тут совсем один.

Может, единение с природой пойдет ему на пользу.

Двадцать тысяч девятьсот тридцать шесть плюс семьдесят три тысячи восемьсот восемьдесят один.

Сто тридцать четыре миллиона шестьсот семнадцать тысяч девятьсот семьдесят девять. Минус шестнадцать, потому что Кайлу было всего лишь шестнадцать лет тогда, три года назад. Эти три года тоже можно вычесть – минус тысяча девяносто пять. Минус семь, потому что это любимая цифра Кайла. Минус один один один один один один один один. Минус один два три четыре пять шесть семь восемь девять.

Кайл пережевал терпкие ягоды и хлюпнул слюной. В желудке урчало. Он простонал, хватаясь за ветку и срывая горсть ягод. Она фейерверком рассыпалась по сухой земле, и Кайл припал к ней, слизывая сок и собирая губами. Там же заметил грибную шляпку, загадочно глядящую в ответ и маняще блестящую росой.

Минус двадцать семь тысяч шестьсот девяносто жителей Южного Парка, которые исчезли в один день. Минус триста шестьдесят пять дней, потому что Стэна нет примерно столько. Минус девятнадцать – Кайлу уже столько. Минус четыре тысячи пятьсот сорок восемь, помноженное на два – столько звезд можно увидеть с Земли.

Его мучал зуд, и он сорвал с себя футболку, потом завозился на земле, стягивая спортивные штаны, путаясь в кроссовках и теряя равновесие. Кайл замельтешил, зарычал, уперся носком в пятку и что есть силы толкнул, освобождая голую бледную стопу. Он рухнул грудью на землю и продолжил есть ягоды, рассыпанные по жухлым листьям. Волосы на груди цеплялись на травинки и иголки, было не очень приятно, местами даже больно, но Кайла намного больше волновал голод.

Минус девятьсот двадцать песен The Cure, которые Кайл вряд ли когда-либо еще услышит. Минус сто девяносто пять стран, которые он никогда не посетит. Минус десять тысяч городов по той ше причине.

Голова немного закружилась, и Кайл обрадовался – насыщение! Это точно оно. Он давно не был сытым. Неужели? Наконец-то! Губы и нос онемели, наверно, от холода – от них поднимался пар, но Кайлу было все еще жарко. Теперь даже еще жарче. Он приподнялся на руке, но она его вдруг подвела, и он рухнул на землю. Вторая рука медленно поползла выше, и Кайл завороженно проследил за ее ходом, взволнованный змеиной натурой своего тела.

Попытка встать провалилась – ноги не слушались, онемели и их свело судорогой. Кайл болезненно заскулил, но кроме этого ничего не смог. На него напала какая-то ужасная лень или опьянение, но он физически не мог сдвинуться с места. Будто бы его снова связали. Ему даже казалось, что он чувствует на себе тяжелый вес и торопливое дыхание. Но это был просто ветер. Тут никого кроме Кайла не было.

Минус один, где один – это один единственный человек, который должен был стать Кайлу родственной душой. Сейчас его, скорее всего, нет на этом свете. Минус три – его семья, мама, папа и брат. Минус четыре – их с пацанами четверка

В горле что-то булькнуло, и красная рвота полилась под щеку – Кайл не смог поднять голову. Он булькнул ноздрей, не в состоянии избежать запаха. В глазах потемнело, все как-то притупилось, и Кайл замер, оставшись в тишине со своими мыслями.

Минус два – он и Стэн.

Равно.

Шесть, шесть, шесть.

Кайл раскрыл глаза и судорожно вдохнул. В горле першило, во рту стоял гадкий вкус терпких ягод. Его трясло от голода, усталости, шока и, кажется, у него все еще была какая-то стадия прихода. Все вокруг летало и вертелось, Кайл едва мог сфокусироваться, но вдруг заметил какой-то холм. Он пополз к нему, медленно, стараясь не шуметь – смеркалось, и он до жути боялся, что на него нападет какой-нибудь зверь. Ему не хотелось такой страшной смерти. Хотя, наверно, что угодно лучше медленной смерти от голода.

Он дополз и увидел железную дверь. Схватившись за ручку, он подтянул свой вес и поднялся на едва держащие его ноги. Колени подгибались, голени ломило, его самого затошнило, но он сдержался и что есть силы потянул. Дверь открылась с ужасно громким скрипом, пропуская Кайла внутрь, где он чуть не покатился вниз с лестницы. Кайл вдруг понял, что перед ним бункер. Значит, до дома он точно не доберется. Выжить здесь, на этой лестнице, гораздо реалистичнее, чем в лесу, где нет никакой защиты. Кайл пополз вниз, остановился на середине пути, уставший и обессилевший. Он стер колени и ладони в кровь, в темноте голова кружилась еще сильнее, и его в самом деле стошнило снова.

Отплевавшись, Кайл продолжил спуск. Из последних сил прижавшись к панели для ввода кода, Кайл стал вводить первое, что пришло ему в голову – день рождения Стэна. Что-то щелкнуло, дверь открылась и Кайл рухнул внутрь, что-то своротив в темноте.

За дверью была еще одна дверь, уже без кода, и Кайл потянул ее на себя. Потом толкнул, ввалился в прихожую. Здесь было тепло. Пахло жареной рыбой и потными ногами. Кайл вздохнул, понимая, что теперь он в безопасности, и свернулся калачиком на коврике для обуви со свежей налипшей на него грязью.

Сон продлился недолго – кто-то завопил, разбудив его, и Кайл дезориентированно закрутил головой. Он был голоден, обезвожен, у него болели и пульсировали разбитые колени, тянуло блевать снова. Он никак не мог сфокусировать взгляд, но его куда-то тащили. Кайл устал настолько, что даже не смог сопротивляться – лишь запрокинул голову.

– Сейчас-сейчас, господи, – говорил кто-то. Колени обожгло чем-то, в воздухе повис запах спирта, Кайл устало заплакал.

– Спать, – сказал он.

– Как ты здесь оказался?

Кайл не ответил. Ему казалось, что если он откроет рот, то точно истратит остатки сил. Ему надо было убедиться, что все хорошо.

В рот ему влили воду, и Кайла вырвало. Потом дали что-то странное, по текстуре напоминающее песок, и зажали рукой рот и ноздри – Кайл проглотил, и на этом силы окончательно его покинули. Он все еще частично находился в сознании и иногда истерично вздыхал, не контролируя. Иногда его веки трепыхались, поднимаясь. Он все равно не мог разглядеть ничего – все было каким-то размытым то ли от его слез, то ли от жуткого отравления, то ли от усталости.

– Ты в безопасности. Спи, – сказали ему, и Кайлу стало страшно, и он продолжал бороться со сном. Хотя, наверно, это очередная реалистичная фантазия – мозг переживал последние мгновения жизни, а Кайл захлебывался в рвоте. Вот ему и привиделось, что он попал в бункер, что его действительно спасают, что он «в безопасности».

Кайл раскрыл глаза и увидел Стэна. Они были в крохотном бункере, и Стэн улыбался ему и гладил по волосам. На столике за его спиной стояли баночки со спиртом, мазями и лежали бинты. Стэн выглядел здоровым и отдохнувшим. Кайл улыбнулся ему, ластясь, но тут образ рассеялся, и Кайл подскочил.

Темно. Ничего не видно.

Боже, он наверно ослеп. Кайл попытался проморгаться, но ничего не вышло, он поднялся, тут же споткнулся обо что-то, упал с грохотом – что-то затрещало, что-то разбилось. Кайл испуганно метнулся в сторону и врезался в стену, от удара повалился на пол на бок, наконец, замер, слыша чьи-то шаги. Он приготовился атаковать. Он был слаб, но ему хватило бы сил перерезать чью-то глотку. Было бы здесь светлее.

И тут же Кайла ослепило. Он зажмурился, зашипел, съежился, накрывая голову руками и взвыв. Свет? Настоящий? Электрический? Может, ему в самом деле все-все-все приснилось?

Кто-то вздохнул и обошел его, Кайл, воспользовавшись тем, что нарушитель покоя не обращает на него внимания, приоткрыл глаза и попытался привыкнуть к свету. Голова все еще шла кругом, но, приложив некоторые усилия, Кайл смог разглядеть осколок стекла – кажется, от разбитой тарелки. Кайл с силой сжал его в ладони и приготовился. Некто не спешил подходить, что-то убирая – может, наведенный Кайлом беспорядок. Все мышцы напряглись, Кайла затрясло, он вскочил, развернулся и напал.

– Кайл! – заорал кто-то с очень знакомыми напуганными глазами. Осколок, который Кайл продолжал с силой сжимать, оказался в плече у парня с усиками и широким лицом. Совершенно замерев, так, что даже голова толком не кружилась, Кайл вгляделся в испуганное, болезненно скорчившееся лицо. В нем что-то было, что-то знакомое Кайлу, но это было невозможно. Так не бывает, это всего лишь очередная фантазия, продолжение безумного сна.

Владелец знакомых черт крепко сжал его руку, и Кайл, испугавшись, разжал ее и отскочил назад. Некто сделал шаг назад, сел в кресло и скосил глаза на торчащий из плеча осколок. Кайл, тяжело и быстро дыша, смотрел на него в страхе, но человек напротив не спешил нападать в ответ. Он сглотнул и вытащил осколок из плеча, потом медленно, с опаской глядя на Кайла, взял со стола вату, смочил спиртом и провел по ранке. Зашипел и поморщился.

– Ты совсем поехал крышей? – выдавил он, налепляя на кожу один из крупных пластырей и обматывая бинтом. Кайл заметил, что другая рука, правая, деформирована. Она казалась странной, как будто мясо на ней пришивали кусками, меж которых пролегали глубокие, отчего-то темные, шрамы.

Кайл моргнул и медленно сел на диван, потом вдруг осознал свою наготу и прикрылся пледом. Он все еще был очень грязным, но на коленях были пластыри, а ладони оказались перебинтованы, что Кайл не сразу заметил. Не было похоже, что ему желали зла.

Он все еще бредил, его так же тошнило, поэтому ему сложно было понять, что есть реальность.

– Ты понимаешь меня? – тихо спросил человек. Кайл кивнул и облизнулся, подбирая слова. Он продолжал рассматривать это лицо, он его точно узнал, просто никак не мог понять, как такое возможно. Вместе с этим, он до ужаса боялся ошибиться. Боялся, что все это плод воображения и предсмертные потуги мозга.

– Я тебя знаю, – сказал Кайл, а затем его снова затошнило.

Chapter Text

Are we the last living souls?

Темно. Где-то приятно шумела вентиляция, чей гул напоминал Кайлу о кондиционерах – пережитке прошлого, по которому он скучал в особо жаркие дни. На коже был слой чего-то вязкого, какой-то мази, пахнущей чем-то травянистым. Тело затекло и покрылось пленкой пота. Кайл чувствовал его под затекшими согнутыми коленями и на шее, особенно когда попытался сдвинуться с места и обнаружил, что не может. Ноги были стянуты веревкой, перевязаны каким-то хитрым узлом. Руки тоже, но не так критично, и Кайл легко выпутался и сел, наверно, опрометчиво резко, потому что голова сразу заболела. Как будто кто-то стучал изнутри, и эхо ударов разносилось по черепной коробке тупыми ударами – в висках, на затылке, во лбу и на макушке. Хотелось пить и есть, в животе неприятно тянуло, и подташнивало.

В остальном, вроде, цел. Даже если собственное состояние оставалось под вопросом, главное, что Кайл мог двигаться. Хотя он все еще был жутко слаб, а пальцы не слушались, он был жив, и это было главное. В темноте, пускай и приятной (Кайл сомневался, что гудящая голова обрадовалась бы яркому свету), сложно было оценить настоящий урон, но ничего не болело. Только голова, и это была вовсе не боль от побоев или падения.

Пытаясь вспомнить события прошедших дней, Кайл решил составить в голове план. Кажется, он находился в бункере. Помимо него здесь был еще кто-то. Люди? Нет, один человек, который его выходил. Стэн? Не может быть, Кайл его сам хоронил, собственными руками раскапывал могилу. Неужели, Джимбо? Джимбо бы наверняка нашел их со Стэном, еще во время первого их года После Того Дня.

Кайл так и не решил для себя, как называть то, что случилось, потому что до сих пор не имел ни малейшего понятия. День Икс? Конец света? Апокалипсис? Точка отсчета? Ладно, сейчас это было не так уж важно. Да и наверно другие выжившие уже дали достаточно описательное название всему тому, во что превратилась жизнь за последние три года.

И все-таки.

Кайл никак не мог вспомнить, как попал внутрь. Наверно, его нашли снаружи, пока он был в отключке. Что вообще случилось? Кажется, он был очень голоден, надеялся умереть голодной смертью, но, как обычно, не выдержал и стал есть все подряд – ягоды, грибы, орехи. Наверно, съел что-то не то. Значит, действительно отделался легким испугом. Стэн знал, какие ягоды были ядовитыми, и Кайл помнил, что на его вопрос в духе «ого, что, прям сдохнуть можно?» Стэн лишь смеялся и отвечал: «Нет, максимум жестко просраться».

Кайл надеялся, что кто бы его ни спасал не застал такой мерзкой картины.

Воспоминания о человеке в бункере тоже были мутными. Кайл помнил руки, которые поили его водой, насильно пихали лекарства в его едва ли сопротивляющуюся пасть, бережно кормили. Одна рука была мягкой, немного шершавой, но, в остальном, приятной – эта рука накладывала компрессы на его горячий лоб. Другая рука была деформированная, какая-то пугающая и отвращающая Кайла в его температурном бреду.

Лицо он напрочь забыл.

Кайл медленно потянулся к ногам, решившись развязать себя, но где-то чуть вдалеке скрипнула дверь, а вслед за ней послышались тихие, слегка шаркающие шаги. Замерев в идиотской позе, Кайл вдруг подумал, а с чего он так расслабился вообще? Вдруг это какой-то безумный выживака, который вылечил Кайла только для того, чтобы потом вырезать его органы и оставить себе про запас? Может, это вообще людоед? Или, еще хуже, извращенец, который будет держать его на привязи и звать Спотом, лучшим другом человека и самым умным псом?

Шаги прекратились где-то недалеко. Кайл навострил уши и приготовился в случае чего атаковать.

– Ты не спишь? – тихо спросил голос, немного сиплый, но точно не несущий угрозы. Кайл, чье дыхание выдавало в нем испуг и настороженность, сомкнул губы и уставился в темноту. – Я включу свет.

Щелк.

Кайл зажмурился и отвернулся. В глазах зарябило пятнами, он простонал, и его снова замутило. В голове теперь так колотило, будто бы кто-то долбил молотком. Все равно, любопытство победило, и, сильно щурясь, Кайл повернулся к фигуре в дверях. Не помогло – то ли от боли, то ли от света брызнули слезы, и теперь все расплывалось.

– Не торопись. Хочешь пить?

Кайл потер глаза и лицо, с силой сжал голову по бокам. На мгновение стало лучше. Пытаясь привыкнуть к свету, Кайл уставился на свои разодранные в кровь ноги – как будто без штанов ползал по речным острым камням. Правда, у щиколоток висели сползшие бинты. Видимо, этот некто пытался сделать хоть что-то. Кайл подозревал, что на коленях прибавится шрамов.

– Ты слышишь? Кивни?

Кайл нехотя кивнул. В ответ на это он услышал удовлетворенный вздох.

– Как давно я здесь? – выдавил Кайл, едва узнавая свой голос. Он казался слишком громким – Кайл немного отвык от разговоров, и язык едва ворочался. Кайл пожевал его, пытаясь избавиться от неприятного чувства.

– Ээ… Пять дней. Почти шесть ночей. Ты приперся ночью.

– Я… «приперся»?

В замешательстве Кайл даже не заметил, как к нему подошли и оставили стакан с водой на кофейном столике (на котором было навалено медикаментов так, будто здесь лечили выживших в авиакрушении. Кайл сомневался, что в его случае все было настолько критично). Человек занял кресло – тогда до Кайла дошло, почему все тело так сильно затекло – он спал на диване, на который едва помещался.

– Ты помнишь, как тебя зовут?

Кайл потянулся к стакану.

– Маленькими глотками.

Кайл сделал пару мелких глотков, понимая, что возможно здесь дефицит чистой воды, все-таки это бункер. Хотя, может, у них есть фильтр?

– Как ты себя чувствуешь? – продолжал с вопросами человек, и теперь, когда его голос выровнялся после сна, он показался Кайлу смутно знакомым. Наверно, потому что он слышал только его последние пять дней.

– Голова болит.

– Ясен хуй, ты спал все это время, – ответили ему. Кайл проморгался, понимая, что привык к бледному свету. Он неуверенно поднял взгляд, и испуганно дернулся, чуть не выронив стакан.

Это был Картман. Ну или очень похожий на него человек. У Картмана не было на лице растительности, не росла тогда, три года назад. У этого человека были дурацкие усики и легкая щетина, но, кажется, скорее от небрежности, а не от желания отпустить бороду. Глаза были уставшие, с большими мешками под ними. У Картмана были веселые, хитрые глаза, иногда раздраженные, но никогда не такие апатичные. И человек напротив был явно выше и шире – тоже толстый, но теперь по-другому. И да, эта страшная рука. Как будто ребенок налепил куски пластилина на кукольную тонкую руку, небрежно и криво.

– Кайл? – позвал человек, и Кайл не мог бы спутать эту интонацию ни с чем иным.

– Картман? – прошептал он, хотя не планировал – голос подвел, да и Кайл боялся ошибиться и обмануться очередной иллюзией. Впрочем, человек тут же оживился, его взгляд изменился, стал заинтересованным и таким же обнадеженным.

– Ты меня узнаешь?

Кайл открыл рот и закрыл. Потом накрыл рот рукой, боясь, что его стошнит от волнения. Его как-то тряхнуло, и он зажмурился. А потом заплакал.

– Кайл?

Кайл покачал головой, потер лицо.

– Я сошел с ума? Или умер? Я ведь умер в лесу, да?

– Не неси хуйни, я тебя пять дней выхаживал. Ты точно не умер.

Кайл поднял взгляд. Картман (?) теперь казался нервным.

– Как такое может быть? Ты умер! Мы видели тебя на дороге, Стэн сказал, что ты умер! – Кайл не сводил глаз с Картмана, как будто тот мог раствориться, стоит моргнуть. Картман не собирался растворяться и смотрел с тем же напряжением, но, видимо, совсем по другим причинам.

– Серьезно? Вот пиздабол, – фыркнул он. – Наверняка он просто не умеет находить пульс.

– Там воняло жженным мясом и все вокруг было под напряжением, как ты?..

– Честно? Не помню, – перебил Картман. – Очнулся тут, едва живой, дополз до аптечки, а дальше как в тумане. Потом еще полгода не мог прийти в себя.

Кайл покачал головой.

– Но как?

– Не знаю. Меня другое интересует – какого хрена ты не приполз раньше? Я думал уже вешаться, серьезно.

Картман сказал это так шутливо и так знакомо по-старому, что внутри что-то противно стиснуло и надавило на горло. Кайл проглотил ком, но губы задрожали.

– О господи, ты опять реветь будешь?

– Это правда ты?

Картман приподнялся со своего места, потянулся к Кайлу и щипнул его за руку. Кайл дернулся и потер кожу.

– Теперь убедился?

Кайл кивнул, но на самом деле так и не решил для себя.

– Мы пытались, – сказал Кайл. – Мы не знали код.

– Ну ты же как-то вошел.

– Клянусь, я без понятия.

Картман вскинул бровь.

– День рождения Неда.

– Мы не знали. Я тыкал наугад.

– Ну ты пиздец какой везучий тогда, – пробормотал Картман, продолжая недоверчиво коситься на Кайла. Потом покачал головой. – Ты сказал «мы»?

– Я и… Стэн.

– Он там? Снаружи? Я думал пойти искать его, ты постоянно его звал, но я переживал, что ты тут разнесешь все и убьешься сам.

Кайл покачал головой.

– Он умер год назад.

Картман уставился на него, потом потер лоб, как будто тот заболел, и тяжело выдохнул.

– Хреново. От чего? Заболел? Медведи?

Кайл покачал головой. Картман замолчал и покосился на него, пытаясь сообразить.

– Не говори мне, что это ты его убил.

– Нет, боже. Он сам. То есть, – Кайл облизнулся. Ну вот, снова тошнота. – Он застрелился.

Картман вскинул брови и уставился на Кайла.

– Серьезно? Пиздец. И что дальше?

– В смысле, что дальше? – Кайл нахмурился и с усилием надавил на виски. Боль не отступала.

– Где тело?

– Я похоронил его в саду. Мы жили в летней хижине Джимбо, – сказал Кайл, и слова дались ему как-то слишком легко, почти механически. Картман тяжело вздохнул.

– Вот… идиот, – тихо сказал он, но Кайл заметил, что он расстроен. – Я надеялся, что раз ты так много про него говоришь, то мы его отыщем и будем жить втроем. Мы бы реально смогли.

– Я был в бреду, кажется.

– Я в курсе.

Кайл замолчал, и Картман, посидев еще немного, вздохнул и поднялся.

– Тебе надо поесть. Оденься и идем.

Кайл посмотрел на другое кресло и заметил комплект одежды. Спортивные свободные штаны, пускай и коротковатые, большая футболка.

– А где моя одежда? – опомнился вдруг Кайл.

– Это у тебя надо спросить.

Кайл не стал уточнять, что это значит. Его немного напрягал тот факт, что под пледом на нем не обнаружилось даже белья, но он решил, что это не так важно. Они с Картманом оба парни, они оба прекрасно знали, что там болтается между ног.

Кайл выпутал ноги из веревок, оделся, а затем поднялся и выпрямился в полный рост впервые за несколько дней. Наверно, если подпрыгнуть, можно удариться об потолок. Кайл не стал проверять – голова, кажущаяся тяжелой, снова дала о себе знать, запульсировала и накренилась, и он сжал ее руками. Тело казалось каким-то слабым, легким и как будто чужим. Словно Кайл действительно умер и стал призраком, который за собой тащил кожаный мешок.

Диван, на котором он жил эти дни, представлял собой зону отдыха в ансамбле с двумя креслами, кофейным столиком и старым телевизором на тумбе. Дальше начиналась обеденная зона, состоявшая из одного угла с крохотным обеденным столиком на двоих сразу за которым стоял большой холодильник и начиналась кухня. У противоположной стены был большой стол, весь изрезанный и грубый – наверно, для разделки мяса. Кайл почему-то представил, как Джимбо рубит на таком ягненка, но потом опомнился – откуда тут взяться овцам?

– Зачем ты меня связал? – спросил Кайл, занимая стул за обеденным столом. Картман, торчащий у тихо урчащей микроволновки, недовольно уставился на него.

– Это мое место.

– Какая разница?

– Большая. Пересядь.

Кайл решил, что спорить бессмысленно – ладно, у Картмана сложились свои бытовые привычки, не стоило наглеть. Еще будет время. Поэтому Кайл пересел, Картман занял свое место и поставил перед Кайлом тарелку, вручил ложку. Кайл уставился в клейкую белую массу на дне.

– Что это?

– Рис. Разваренный. Ешь немного, у тебя желудок наебнулся.

Кайл кивнул и стал есть под внимательным надзором. Иногда он поднимал взгляд, и Картман смотрел прямо ему в глаза, без какого-либо стеснения или неловкости, просто смотрел. Раньше они могли только сверлить друг друга взглядами.

– Ты не ответил, – пробормотал Кайл, зачерпывая еще рисовой каши.

– Ты пытался сбежать. И дрался.

Картман отодвинул ворот футболки, показывая нашлепку пластыря.

– Прости, – сказал Кайл, но отчего-то улыбнулся. Картман фыркнул и продолжил рассматривать его. Кайл моргнул и нахмурился. – Что-то не так?

– В смысле?

– Ну… Ты как-то пристально на меня смотришь.

Картман заметно смутился, сел ровнее, но взгляд не отвел.

– Просто я не видел людей три года. Я… я думал, что я остался совсем один.

Кайлу не было сложно представить то, как Картман запирается в бункере и параноит, боится выйти наружу, представляет самый худший сценарий из возможных. Наверно, ему было жутко одиноко. За прошедший год без Стэна Кайл и сам будто бы успел немного свихнуться, привык постоянно уходить в себя и теряться где-то там в подсознании. Как справлялся Картман так долго было практически невозможно представить. Ему вот только должно было исполниться шестнадцать – совсем ребенок. Без друзей, без матери. Наверно, как бы Кайл не отрицал порой свой юный возраст, пытаясь зачерстветь, чтобы не утопать в жалости, она все равно присутствовала.

– Теперь я здесь.

– Теперь ты здесь, – повторил Картман и нерешительно улыбнулся. Потом, вздохнул и потер лицо. – Ну вот, сейчас уже мне кажется, что ты ненастоящий.

Кайл потянулся и щипнул его, и Картман отмахнулся так, будто подумал, что Кайл на него нападает. Локтем задев тарелку, Кайл замер, удивленно уставившись на Картмана под ускоряющийся звон. Тот пару мгновений испуганно глазел, а потом вдруг рассмеялся.

– Я думал…

– Я понял, – Кайл покачал головой. – Правда, у меня нет в планах тебя калечить.

– Я надеюсь.

Картман поднялся и кивнул в сторону дивана.

– На столике бинты и мазь, помажь свои ноги. Сейчас ночь, я пойду спать. Ты тоже поспи, ты еще слаб.

– Ладно.

– Не ходи только. Я завтра тебе сам все покажу.

– Хорошо.

Кайл поднялся.

– Раковина там, помой за собой, а то присохнет.

– Окей.

Кайл заметил, что он почти на голову выше Картмана, и ему стало так по-старому приятно от этого. Картман, заметив его довольное лицо, закатил глаза.

– Чтоб ты знал, это все от недостатка солнца. Но я хотя бы не сдохну от рака.

– Как скажешь, – фыркнул Кайл, а затем почувствовал, что не может больше. В носу заболело, в горле потянуло, и он запрокинул голову, чтобы сдержаться. Затем, правда, Картман подошел ближе и прижался щекой к его плечу, неуверенно замкнул руки вокруг, выдохнул. Кайл опустил ладони на его спину и шмыгнул носом.

Это были какие-то неадекватные объятия, угловатые и неправильные. Кайл не понял, почему – вроде все как обычно, но Картман явно был напряжен. Кайл мягко погладил его по спине, как бы давая понять, что он не станет смеяться или называть Картмана геем, как это было раньше. Картман не расслабился.

– Мне так жаль, что тебе пришлось все это время быть одному, – сказал Кайл. И тогда тело под его руками поддалось, вздрогнуло, обмякло. Плечом Кайл почувствовал, что Картман плачет, устало, тихо, может, даже, радостно. Больше никто ничего не сказал, но Картман сжал его немного сильнее, будто бы переживая, что Кайл исчезнет.

Chapter Text

– Здесь, как ты понял, общая зона – кухня, столовая, гостиная, все сразу, – сказал Картман, махнув рукой вокруг. – Мы могли бы сдвинуть диван и устроить в углу что-то типа твоей личной зоны, но тогда места станет еще меньше.

– Мне нормально. Типа, – Кайл неловко пожал плечами. – На диван я не помещаюсь, но если есть возможность, там, матрасик, я бы спал на полу. Например.

Картман проигнорировал его, удостоив лишь странным взглядом. Кайл не понял, почему.

– Этот стол – разделочный. На нем нельзя готовить. Есть только за тем столом – твой стул ближе к двери. В холодильнике часть консервов и приготовленная еда – дверца плохо закрывается, надо закрывать с усилием, чтобы ничего не испортилось, – продолжал Картман, обходя кухонное пространство. – Микроволновка. Раковина. Мусорное ведро – его менять раз в два дня, чтобы ничего не воняло.

– Ладно.

– Мусорный бак находится за главной дверью, код знаю только я, поэтому мусором занимаюсь я. Но, – Картман внимательно посмотрел ему в глаза. – Все органическое надо складывать в отдельный контейнер. Он находится под раковиной.

– Зачем?

– Органику проще утилизировать. Это тоже не твоя зона ответственности. Главное – разделяй мусор.

– Понял.

– Идем.

Картман двинулся к дивану, похлопал рукой по старому телевизору.

– Жрет много энергии, смотреть постоянно его нельзя. Да и нечего – я не успел принести диски, так что тут только старые боевики с Брюсом Ли.

– Звучит неплохо.

– Я их все уже знаю наизусть.

– Ну… Я не смотрел телевизор три года.

– И что? Ладно, – Картман не стал дожидаться ответа и показал на стеллаж около дивана. – Там – все книги, которые у нас есть, а именно: инструкция от двери, инструкция к солнечным панелям и «Зверобой» Джеймса Фенимора. Есть еще Библия, но она моя – не трогай.

– Не особо хотелось.

– Еще захочется. Я прочитал все, что есть. От корки до корки. Библию перечитываю в третий раз.

– Да ну? – удивился Кайл. Картман нахмурился.

– Что тебя удивляет?

– Чтобы ты читал Библию… Как-то странно.

– Я тебе ничего доказывать не собираюсь.

Кайл кивнул, не совсем понимая настрой Картмана. Он был каким-то не таким, дерганным, напряженным, как будто вовсе не рад был вторжению Кайла в свое личное пространство. Может, ему сложно было привыкнуть к тому, что теперь быт у них совместных, но Кайл, как бы ни пытался, видел только положительные стороны. Он устал терпеть одиночество, пускай и был один всего год.

– Собственно, диван, кресла.

– И какое кресло твое?

– Оба. Ты сидишь на диване, – серьезно ответил Картман, пускай Кайл всего-навсего пошутил.

– Хорошо. Что-то еще?

– Да, пошли, – Картман сделал пару шагов к двери и обернулся. – Если узнаю, что ты нарушаешь правила, о которых я говорю, то придется принять меры.

– Я постараюсь… ээ… следовать твоим правилам, – пробормотал Кайл, чувствуя, как голову сковывает головная боль. Ему все еще немного нездоровилось, после каждого приема пищи ему было тяжело, как будто он глотал камни, а не рис.

– Договорились. Так, здесь коридор, здесь ничего особенного. Там, – Картман указал на дальнюю дверь. – Моя спальня. Тебе туда нельзя входить. Там ничего нет, только моя кровать и шкаф с вещами. Если тебе будут нужны вещи или полотенце – скажешь мне, я принесу. Старайся сильно не мараться – одежды мало, особенно на тебя, дылда.

Кайл лишь согласно промычал, ожидая продолжение тура. Картман подошел к двери напротив, потянул ее и кивком указал Кайлу следовать за ним. Внутри оказались почти пустые стеллажи. Раньше на них, судя по следам и оставшимся упаковкам, была еда.

– Три года прошло, почти все, что не было съедено – пропало. Всегда проверяй консервы – ботулизм мы в таких условиях не вылечим точно и подохнем оба глупой смертью, – Картман взял банку с полки и перевернул, прищурился, разглядывая цифры. – Эта годная до конца года. Зимой выбросим.

– Что насчет контейнеров с крупой? – спросил Кайл, кивнув на нижние полки. Картман пожал плечами.

– Рису ничего не будет. Тут не могут завестись жучки, поэтому все в порядке. Главное, чтобы в контейнер не попадала влага – не трогай мокрыми руками никогда. Другие крупы уже давно испортились.

– А макароны?

– Те же правила. Хотя, я подозреваю, что мы доедим их быстрее, чем они испортятся.

– Понял.

– А здесь большая морозилка, где хранится рыба и мясо, – Картман похлопал по крышке. – Тут достаточно, чтобы пережить зиму. Я не планирую больше охотиться, разве что надо будет пойти вытащить сети из реки и силки проверить, – бормотал Картман. – Кстати говоря, ты ставил ловушки?

– Нет, я не умею, – ответил Кайл, потом покосился на холодильник. – Ты реально сам все поймал?

– Не за раз же. Один день повезло с уловом, в другой день подстрелил косулю. И так все лето.

– Поверить не могу, у тебя как будто все схвачено.

– Ну… В кои-то веки я оказался прав, – фыркнул Картман, потом подошел к белой двери, которую Кайл сразу и не заметил. – Тут подсобка с щитком, бойлером и прочими прелестями. Сюда не заходи. Если накроется электричество, мы сдохнем с голода. Если вода – умрем от жажды.

– Откуда здесь электричество? – спросил, наконец, Кайл.

– Джимбо намудрил какой-то экологичный генератор на природном газе и компосте, типа, для экономии. Я сильно не вникал, наверно, зря, потому что к генератору инструкции нет. Если он накроется, я попытаюсь поставить солнечные батареи, но, честно, я так и не понял инструкцию до конца, – Картман снова начал бормотать. – Вообще… провести путь… там должен быть… и потом спаять…

– Картман, – позвал Кайл растерянно. Взгляд у Картмана прояснился, он уставился на него, моргнул и кивнул.

– Ага. Так. Кхе, – Картман покряхтел и протиснулся мимо, вышел в коридор и нетерпеливо застучал ногой у двери, ожидая, когда Кайл выйдет за ним. Кайл вышел и неловко огляделся. В коридоре было тускло и пусто, тут свет не горел.

– Иногда электричество вырубается на пару часов, но это от того, что генератор перегрелся. На такой случай в кофейном столике есть спички и свечи. Они же есть у меня в спальне.

– Но мне туда нельзя.

– Все верно. Здесь ванная комната, – Картман открыл дверь и включил свет. – Душевая кабина, раковина, унитаз. Мыться не дольше десяти минут и не в кипятке – горячей воды у нас на двоих пятьдесят литров.

– Это разве не…

– Это мало. Просто… Экономь воду.

– А вода тут откуда?

– Бурили скважину, – кратко ответил Картман, как будто от этого стало понятнее. Кайл решил прекратить задавать вопросы хотя бы на время. – Здесь видишь слив? – Кайл кивнул. – Это для стирки. Стирать приходится руками, тазики там же. Развешивать мокрую одежду лучше всего в коридоре – по периметру натянут провод для таких целей.

– Хорошо.

Картман уставился на него, чуть задрав подбородок. Кайл как-то ссутулился, почувствовал себя выше, чем надо. Вообще, ему в самом деле приходилось немного наклоняться, проходя в дверных проемах. В основном, правда, из-за волос, которые настолько спутались, что скатались в огромные валики, визуально и физически увеличивающие его рост еще на несколько дюймов. Кайл немного отвернулся, не выдержав такого зрительного контакта, и чуть не закричал.

Зеркало.

Он дернулся и моргнул, потом потянулся к своему высохшему изможденному лицу, загорелому и покрывшемуся веснушками, пигментными пятнами и клочковатой рыжей щетиной. Волосы выглядели еще хуже, чем он представлял себе, зубы были в порядке, более или менее – у Кайла раньше был бзик на гигиене зубов, но после всего Кайл просто… перестал. И со временем его перестал беспокоить налет.

– Есть запасная зубная щетка. И мочалка. В ящике под раковиной.

– Почему ты не сказал, что я так плохо выгляжу?

– А что ты сделаешь? Наденешь пакет на голову? – фыркнул Картман и отмахнулся. – Нормально. Я видал хуже еще до апокалипсиса.

Кайл хмыкнул и снова уставился в зеркало. Он не хотел смотреть на это, ему было мерзко и отвратительно, но не смог отвести глаз. Он очень долго не видел собственного отражения, теперь было невозможно оторваться.

– Если хочешь, я тебя побрею.

– Есть машинка?

– Да. Только если ты побреешь меня. У меня не получается, рука не гнется, – Картман попытался загнуть покалеченную руку и загнуть ее за голову, но она остановилась. – А левой не научился пока.

– Ясно. Ладно, давай.

– Хорошо, подай с верхней полки машинку и садись.

Кайл сделал, как было сказано, устроился на табурете. Картман стоял за спиной, и Кайла это почему-то нервировало до жути. Он кратко обернулся, но Картман лишь искал в коробке нужную насадку. Кайл уставился перед собой, сгорбился и вздохнул.

– Сейчас, погоди.

– Давай я посмотрю.

– Нет, все, я нашел. – Машинка зажужжала, Картман прикоснулся к его волосам и сжал, приставил машинку к шее.

Кайл почувствовал, как левой рукой Картман касается его плеча, шеи, фиксируя позу и наклон. Видимо, правая рука все же была рабочей, несмотря на травму – машинка шла ровно, хватка была уверенной и твердой. Кайл прикрыл глаза, когда Картман потянул его волосы на макушке на себя, а затем стал брить от лба. Кайл чувствовал, как голове становится легче и вместе с тем прохладнее, непривычнее. Там, где пальцы Картмана касались его головы, было приятно тепло, и Кайлу хотелось приластиться, но он понимал, что Картман не такой. Он не будет таким, каким был Стэн – открытым, добрым, нежным. Кайл, впрочем, все равно изнемогал по теплу.

– Прекрати, – тихо сказал Картман.

– Что?

– Прекрати улыбаться.

Кайл в одно мгновение расслабил лицо, вдруг разнервничавшись. Картман вздохнул и продолжил брить, отбрасывая в стороны комки волос. Кайл расслабился, а затем Картман вдруг закончил, слишком быстро. Кайл бы посидел так еще, но Картман уже отвернулся, стал мыть руки.

– Помойся. Я занесу одежду и полотенце. Не больше десяти минут.

– Ага. А тут нет бритвы?

– Есть лезвия, но я не доверяю тебе.

– Ты так боишься, что я тебе наврежу?

– Нет. Я боюсь, что мне придется избавляться от твоего трупа, – честно ответил Картман. – Помойся. Потом побреешься под моим надзором.

Кайл поднялся, стряхнул с себя остатки волос и провел ладонью по короткому ежику на голове. Это было непривычно. Очень странно. Правда, даже головная боль прошла, каким-то неведомым образом. Он стянул с себя футболку, отряхнул ее и аккуратно сложил на закрытой крышке унитаза. Картман убирал волосы, но Кайл решил, что, наверно, ничего странного нет в том, чтобы раздеваться при нем. Они со Стэном постоянно купались в озере голышом, так что…

Кайл потянул штаны вниз.

– Господи, мог бы подождать, пока я уйду.

– Что такого? Мы оба парни, – фыркнул Кайл, отряхивая штаны и складывая их к футболке. Затем он вошел в душевую кабинку и потянул кран. На него полилась вода, и он потянулся к мылу.

– Экономней. Включил воду, выключил. Намылился. Смыл. Вышел, – громко проинструктировал Картман.

– Ты правда думаешь, что я истрачу за эти несколько минут пятьдесят литров воды?

– Да. И не заметишь. Просто… Пожалуйста, – выдавил Картман. Кайлу показалось, что его голос звучит с легким надрывом, то ли нервный, то ли уставший, то ли напряженный. Кайл выключил воду и вдруг вспомнил о мочалке.

– А можешь дать мочалку?

Картман не ответил, но скрипнула дверца ящика, после чего сверху в душевую кабинку влетела синяя мочалка.

– Красная – моя.

– Хорошо! – ответил Кайл и стал намыливаться с огромным удовольствием. По ногам стекала грязь, все-таки, он действительно давно не мылся. Щелкнула дверь – Картман ушел. Кайл продолжал тереть, и вдруг ему почудилось, что грязи меньше не становится. Он продолжал, уже с большим усилием, а затем вдруг понял, что едва ли сможет нормально вымыть спину, но просить Картмана было как-то странно.

– Я принес вещи, – сказал Картман, возвращаясь. – Оставлю на табурете.

– А ты не мог бы…

– Что?

Кайл колебался, потом качнул головой. Картман раздерет ему всю спину своими ручищами.

– Ничего. Я выйду и постригу тебя.

– Ладно.

Кайл домылся, уделяя внимание всем уголкам своего тела, затем выглянул и, не обнаружив в комнате Картмана, спокойно прошел до полотенца, вытерся. Он взглянул в зеркало и снова не узнал себя, исхудавшего, чистого, но лысого. Кайл стал похож на кадры исторической хроники, и от сравнения, пришедшего на ум, по спине побежали мурашки. Он тряхнул головой и стал одеваться, затем вышел, повесил полотенце на шнур в коридоре.

– Ты все?

Кайл дернулся, не заметив в полутьме Картмана, но закивал и мотнул головой в сторону ванной.

– Я побреюсь?

– Да, идем.

Картман выдал ему лезвие, потом внимательно уставился на него. Кайл неуверенно пытался схватить лезвие поудобнее, примеряясь к намыленной челюсти. Когда он принялся за дело, то со второй же попытки поранился и кожу защипало.

– Не так, смотри.

Картман забрал у него лезвие, подошел ближе.

– Не дергайся.

Кайл уставился в зеркало, внимательно следя за тем, как это делает Картман, тоже не совсем ловко, но хотя бы не раня. Картман смыл с лезвия волосы и протянул его обратно. Кайл нерешительно продолжил.

– Потом научишься, это легче, чем кажется.

– Ты небритый, – заметил Кайл, а потом стал брить усы.

– Мне лень, – пожал плечами Картман, не отводя внимательный взгляд. – И мне идет.

– Ну да, конечно.

– А я тебя не спрашивал. Заканчивай, я тоже хочу стрижку.

Кайл фыркнул и снова порезался.

Когда с водными процедурами, включающими в себя чистку зубов в том числе, было покончено, а ранки на лице покрылись пластырями, Кайл усадил Картмана на табурет и стал его брить. Волосы Картмана были немытыми, жирными и даже какими-то спутанными. Сейчас, в непосредственной близости, Кайл начал угадывать запах застаревшего пота, исходящий от Картмана.

– Ты, что, не моешься?

– С чего ты взял?

– От тебя несет.

Картман фыркнул.

– Моюсь. Просто раз в две недели.

Кайл удивленно открыл рот, потом закрыл. Он сам мылся лишь раз в несколько дней, но у него не было никаких ресурсов для этого. У Картмана же был пожизненный запас мыла, вода, еще и горячая, а он… Внутри что-то неприятно воспротивилось ему, как будто завистливо, но Кайл вовремя одернул себя. Теперь ему не придется мыться в озере.

– Ты экономишь или?..

Картман ответил не сразу, и когда Кайл уже решил, что не узнает правды, тот вздохнул.

– Не видел особо смысла.

– А сейчас есть?

– Сейчас я не хочу тебя пугать.

Кайл удивился такой откровенности, его руки немного дрогнули, что вряд ли скрылось от Картмана. Все-таки его голова сейчас находилась в этих самых руках.

– Это к лучшему. Гигиена очень важна для здоровья.

– Я как-то раз не мылся три месяца, а потом помылся и заболел.

– Я слышал, что с бездомными такое происходит. Типа, бактерии защищают иммунитет.

Картман промычал в ответ. Кайл стряхнул волосы с его головы и плеч. Картман с коротким ежиком выглядел глупо, его неровный череп был каким-то смешным и яйцеобразным, но Кайл ничего не сказал – сам он выглядел не лучше.

– Все? – спросил Картман, касаясь головы.

– Да.

– Окей.

Кайл остался стоять, наблюдая за тем, как Картман встает, тут же сметает волосы в кучу, а затем поднимает недоуменный взгляд на Кайла и смотрит в ожидании.

– Что? – спросил Картман.

– Что?

– Все, иди! Я тут уберу. Я буду мыться.

– А. Да, конечно, – Кайл глупо кивнул и попятился к двери. Он все еще не до конца понимал, как разговаривать с Картманом – все в их общении казалось натянутым и ненастоящим. Даже если что-то напоминало их прежние отношения, то оно быстро иссекало и сменялось непониманием с примесью меланхолии.

Так Кайл оказался на диване, не совсем понимая, имеет ли он право занять себя чем-то. Находиться в таком положении тоже было странно – Кайлу хотелось как-то помочь, что-то сделать, но, с другой стороны, Картман совсем уж ревностно относился к бункеру и его содержимому. Кайлу казалось, что он непременно что-то испортит, и тогда Картман выставит его на улицу. Обратно. В дикий лес, в холодную хижину, в бред. Кайлу не хотелось этого, ни за что на свете. Так что он решил хотя бы поначалу вести себя прилично и прислушиваться ко всем капризам Картмана. Кто знает, может, его намерения совершенно адекватные и он вовсе не хочет приватизировать все вокруг.

– Твои вещи надо постирать, – сказал Картман, вернувшийся через пару минут. Кайл нахмурился.

– Ты уже помылся? От тебя воняло.

– Ты меня проверять будешь? Да, бля, я помылся.

Кайл нахмурился, но напомнил себе – не кусай руку с едой.

– Ладно, ты прав. Это не мое дело.

Картман показался удовлетворенным его ответом.

– Иди стирай, ванная свободна. Руками. В тазике. Много воды не трать.

– Хорошо, я понял.

Картман ушел, кажется, в свою спальню, и Кайл решил, что это хороший шанс показать, какой он послушный и хозяйственный. Главное, чтобы Картман не начал на нем ездить. С другой стороны, если для выживания достаточно было стирать и убирать за Картманом – что ж, это лучше, чем жрать сырую рыбу и несколько месяцев мерзнуть в подполе.

Chapter Text

Кайл стал слишком высоким.

Он и раньше был выше ребят, почти такой же высокий, как отец, но сейчас стало очевидно, что каким-то летом он, незаметно для себя, вытянулся слишком сильно. Пара дюймов были лишними – приходилось наклонять голову, проходя между комнат, и невозможно было нормально потянуться. На диване Кайл тоже не помещался. К концу второй недели начали болеть колени и поясница, и Кайл все чаще поглядывал на вечнозапертую дверь в спальню Картмана. Может, там была нормальная кровать? Может, они могли бы поместиться вдвоем? Раз бункер принадлежал Джимбо и Неду, то наверняка там достаточно места для двоих.

Кайл продолжал соблюдать правила и запреты. На него давили не только низкие стены и гнетущий потолок, но и Картман со своими тараканами. Почти каждый день приходилось стирать, зашивать что-нибудь, в основном носки Картмана (Кайл не умел, но Картман сказал, что не видит игольное ушко, так что меньшим из двух зол были исколотые пальцы Кайла), но готовить ему было нельзя. Картман боялся, что Кайл испортит продукты, которых и без того мало.

Было тяжело. Не тяжелее, чем снаружи, не так. Кайлу хотелось расслабиться, но он постоянно был в напряжении и чувствовал себя так, будто бы занимает слишком много места. Ему хотелось быть тише, меньше, ниже. Он горбился и сутулился, поджимал под себя длинные ноги и смущенно накрывал руками острые колени, которые торчали как-то слишком опасно. Каждый раз, когда его громоздкое тело задевало что-то, что сопровождалось звуком, Кайл испытывал странную смесь страха и стыда, но никак не мог понять, с чем это связано.

Картман не добавлял оптимизма ситуации, пускай Кайл все еще был рад ему, рад видеть знакомое лицо живым и здоровым, он как-то странно реагировал на присутствие Кайла. Как будто пытался придумать максимально эффективное использование. Выдал тряпку и указал на антресоли, мол, протирай пыль. Вручил лампочки, чтобы поменять все перегоревшие в коридоре и общей комнате. Иногда просто задумчиво пялился, будто бы ища что-нибудь, что может ему пригодиться. Кайл чувствовал себя глупо и как-то неправильно. Ему хотелось то ли извиниться за вторжение, то ли исчезнуть и больше не мешать Картману, не напрягать его своей длинной неповоротливой фигурой.

Чай, заваренный на шишках, не очень приятное удовольствие. Кайл и в прежней жизни особо не пил чай, не чувствовал вкус, не понимал смысл. А теперь было вдвойне странно, но Картман не жаловался. Кайл не решался озвучивать свои претензии, продолжая свое мнительное движение по спирали – вдруг он надоест Картману? Вдруг придется уйти? Занятия, которые выдумывал ему Картман, обычно хорошо отвлекали от таких мыслей, но ночью, когда тянуло в пояснице и ломило ноги, Кайл долго не мог уснуть.

– Бери, – сказал Картман, двигая к Кайлу какую-то банку.

– Что это?

– Джем брусничный. Немного подбродил, но, в целом, съедобен.

Кайл попробовал, потом зачерпнул еще, потом совсем жадно. Картман продолжал пристально смотреть, и Кайл не верил, что когда-нибудь привыкнет к этому. Становилось неловко. Ему хотелось бы есть медленнее и осторожнее, но… Он так давно не ел ничего даже приблизительно настолько сладкого. Вся еда была либо пресной, либо кислой, либо горькой. Тут тоже присутствовали горечь с легкой кислинкой, но Кайлу даже нравилось.

И вдруг Картман облизнул свой палец и потянулся к нему. Кайл замер, наблюдая за ним, но Картман просто стер что-то с его щеки. Кайл опустил ложку в кружку с чаем и неловко коснулся своего лица.

– Что?

– Джем, – кратко отозвался Картман и облизнул свой палец. – Пойдешь наружу?

– А?

Картман вздохнул и закатил глаза.

– Я собирался сегодня сети убирать, скоро похолодает. Я же говорил, не тупи.

– Ага. Ну, да, давай. Я с тобой.

– Хорошо. Тогда допивай и идем.

Картман поднялся, оставляя Кайла одного, и тот, наконец, смог расслабиться. Ему было странно от этого напряжения – это не было похоже на их с Картманом динамику раньше. Наверно, слишком многое изменилось – мир, они сами, что уж говорить про отношение друг к другу. Кайл опасался, что Картман не понимает, каково выживать снаружи. Для него, наверно, это до сих пор хобби – сидеть в бункере, иногда выходить и играть в охотника и рыбака, делать вид, что ты матерый мужик. Кайлу было важно остаться в бункере хотя бы на зиму. Он точно не переживет еще один год холодного одиночества.

Кружки были вымыты, когда Картман вернулся с ветровкой и парой ботинок.

– Обувь Джимбо, не знаю, твой размер или нет. У тебя длинные ступни.

Кайл кивнул, вытер мокрые руки об себя и потянулся к ботинкам. Перевернул их. Должно подойти, это был его размер.

– Знаешь, если я пришел голый, значит, где-то в лесу моя одежда.

– Я думал сходить до хижины забрать твои вещи.

– Я с тобой пойду.

Картман посмотрел на него как-то странно.

– Очевидно, что ты пойдешь со мной. Знаешь, иногда мне кажется, что ты отупел.

Кайл нахмурился и хотел ответить колкостью, но одернул себя. Поэтому лишь натянуто улыбнулся и кивнул. Картман как-то странно прищурился, но ничего не сказал.

Ботинки действительно сели хорошо, вот только они были зимние, с начесом. Спустя десять минут пешего хода, Кайлу уже стало невыносимо жарко – он очень надеялся отыскать свои кроссовки. Да, они были ему слегка маловаты, к тому же порвались в паре мест, но тем не менее – это были его кроссовки, к которым он привык. Остальная одежда не так сильно волновала – то, что нашлось в шкафу в бункере ему вполне подошло, разве что штаны были коротковаты – но его собственные, трехлетней давности, тоже уже давно сидели впритык.

Картман, идущий перед ним, остановился так резко, что Кайл чуть не врезался, задумавшись. Кайл прислушался, не понимая, почему Картман стоит на месте. Кайл уставился на его синеватую макушку, на напряженные плечи, на одном из которых висело охотничье ружье. Нормальной рукой Картман потянулся назад и растопырил пальцы, как бы прося помолчать и подождать, но Кайл и не собирался ничего говорить. Он все думал, как бы это не оказался медведь, кабан или еще кто, голодный и свирепый.

Картман медленно повернулся к нему и пробормотал:

– Не стой так близко, я ничего не слышу.

– Я ничего не говорил.

– Ты слишком громко дышишь.

Кайл вспыхнул, снова чувствуя себя слишком… слишком. Слишком нелепым, громким, он точно был не к месту, Картман избавится от него, как только выдавит всю пользу до капли. Наверняка все кончится актом каннибализма. Зная Картмана, это вполне реальная перспектива.

Картман отвел взгляд от его лица и снова прислушался, сосредоточенно прикрыв глаза и нахмурившись. Кайл решил попробовать, задержал свое громкое дыхание и повторил за ним, и… ничего. То есть, да, конечно. Ветер слегка шумел в кронах – эта часть леса была лиственной, огибала реку. Гул воды угадывался где-то между звонким щебетом и уханьем, не совиным, наверно, какой-то хищной птицы. Может, это и не уханье было вовсе.

– Лесной голубь, – объяснил Картман шепотом. Кайл приоткрыл глаза и обнаружил, что Картман улыбается. – Иногда они к нам прилетают.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Кайл, когда Картман продолжил идти.

– Джимбо рассказывал. Он мне много чего рассказывал интересного.

– Понятно.

Картман прошел еще пару шагов и замедлился.

– Давай ты спереди пойдешь? Меня нервирует, что я тебя не вижу.

Кайл обошел Картмана, пошел спереди по узкой тропинке, иногда ногами приминая проросший влажный папоротник. Теперь уже его раздражало, что Картман сзади, со спины. Кайл пытался не думать, но в животе неприятно сжало, где-то ближе к ребрам. Кайл потер солнечное сплетение, немного надавил, надеясь избавиться от засевшей там тревоги, но не остановился.

– Скоро развилка, бери левее, к реке.

– Ладно.

Развилка была практически незаметной – левая тропинка была гораздо проходимей, правая вся поросла сорной травой. Кайл перешел на нужную сторону, но тут же заскользил в грязи – утром, видимо, прошел дождь, и дорогу немного размыло. Он попытался сохранить равновесие, хватаясь за деревья и кусты рядом, но не справился. Падение оказалось медленным, но Кайл все равно оказался в грязи, измазав штаны.

- Живой? – спросил Картман, протягивая ему руку. Руки Кайла были в земле и листьях, поэтому он не решился воспользоваться помощью, и попытался встать сам. Ему снова стало стыдно, ужасно стыдно. Как он мог вообще так нелепо поскользнуться? – Не ушибся?

Кайл качнул головой и неловко осмотрел измазанные в грязи штаны, вытер руки об футболку. Картман цыкнул.

- Осторожней надо быть.

У Кайла горели уши.

Он продолжил идти, несмотря на жар в ногах, на пот, налипший на кожу, на зуд где-то на голени, где отваливались корочки его ранок, на грязь и на тугой узел напряжения в животе. Спустя пару минут тропинка стала шире, и Картман пошел рядом, но потом обогнул Кайла так, чтобы идти ближе к невысокому обрыву. Река была узкой, бурной, с пенящейся на порогах ледяной водой. Все вокруг тонуло в шуме, Кайлу даже показалось, что он пытается думать громче, чтобы слышать самого себя.

Картман дернул его за руку и указал на кривую сосну у обрыва. Ее корни образовывали кольцевые ступени, по которым удобно было бы спуститься к воде, к узкому каменистому берегу. Картман спустился первый, поскользнулся на мокрых камнях и схватился за корни. Потом задрал голову и что-то сказал, но Кайл не расслышал.

– Что? – громко переспросил он.

– Осторожнее!

Кайл кивнул и слез к нему, внимательно следя за тем, куда наступает и за что хватается. Не хотелось доставлять еще больше хлопот. Картман кивнул ему, как будто подтверждая удачный спуск, и медленной неловкой поступью направился вверх по течению. Кайл шел за ним, неуверенно переставляя ноги. Мелкие камни выскакивали из-под подошвы, на крупных булыжниках Кайла вело в сторону – он едва не свернул лодыжку. Картман, ко внутреннему удовлетворению, особой грациозностью не отличался тоже, спотыкался, дергался, выставлял руки в стороны для равновесия. В бункере Картман был как влитой, удачно огибал все мебельные углы и открытые дверцы шкафчиков. В лесу тоже казался своим, местным. Здесь они были в кои-то веки на равных, и Кайлу не было так неловко из-за того, что его походка недостаточно уверенная.

– Здесь! – громко объявил Картман, указывая на пологую скалу с отросшими сквозь щели кустарниками. Река делилась надвое на пару футов, создавая островок, на который взметались ледяные брызги, а затем снова соединялась. Как раз в этом месте и была закреплена сеть. Кайл присел на корточки у реки, вымыл руки и поплескал холодной водой на лицо. Он устал идти, к тому же, ему стало тревожно находиться снаружи – видимо, он уже привык к низким потолкам бункера. Картман запрыгнул на скалу, и теперь уже движение казалось Кайлу выученным, потому что далось оно Картману явно легко. Он развернулся и вдруг протянул Кайлу руку.

– Я сам!

– Нет! Дай руку!

Кайл посмотрел на него. У Картмана были слегка приоткрыты губы – кажется, он запыхался по дороге. Даже покраснел немного. Глаза широко раскрыты. В целом взгляд больше удивленный, видимо, тому, что Кайл раздумывает над этим. Дело было в том, что Кайл переживал. Его рука могла соскользнуть, и тогда он улетит в ледяную воду. К тому же, ноги Кайла были длиннее, он бы запросто перепрыгнул, нет, перешагнул этот узкий отрезок реки. Но Картман ждал.

Так что Кайл схватился за его горячую ладонь и шагнул, преодолевая препятствие. Картман надежно сжал его руку, обхватил второй сверху, фиксируя хватку, шагнул назад.

– Все хорошо? – спросил Картман, внимательно рассматривая его лицо. Кайл кивнул и поспешил сунуть руки в карманы и ссутулиться.

– Да, – ответил он, наверно, слишком тихо, но кивка должно было хватить. Картман отошел к краю, потом сел на камень и свесил ноги вниз. Тяжело вздохнул, судя по плечам. Кайл помялся и сел рядом, не зная, куда себя деть, Картман кратко взглянул на него и опустил глаза к кипящей под ногами воде.

– Я иногда приходил сюда, чтобы очистить голову.

– В смысле?

– Иногда мыслей так много, что не получается их фильтровать. А здесь так шумно, что даже себя не слышишь.

Кайл кивнул, понимая, о чем говорит Картман. Ему не хотелось как-то комментировать, напрягая голос и мозг – ему все еще приходилось подбирать выражения. Они и раньше не ладили, но теперь у Кайла были веские основания научиться выживать с Картманом. Он был готов на уступки. Возможно, у его гордости был предел – цена. Жизнь была дороже.

– Сейчас, я переведу дух, и можно доставать, – сказал Картман, опираясь на выставленные за спиной руки. Кайл вновь кивнул, поднимая ноги и обнимая их. Так было не очень удобно, но ему снова захотелось исчезнуть. Картман приходил сюда побыть в тишине, наедине с природой, без мыслей. Наверно, он мешал ему своим присутствием. Хотя, судя по спокойному сосредоточенному лицу, вовсе нет. Кайл бы хотел иметь возможность знать наверняка, но что-то не позволяло спросить. Это будет слишком… жалко с его стороны, наверно.

Когда они достали сеть и разложили на камнях, Картман стал перекладывать рыбу в пакеты со стершимися логотипами – кажется, он их мыл и использовал неоднократно. Кайл сворачивал мокрую сеть и выжимал там, где рыбы уже не осталось. Улов был небольшим – тройка крупных рыбешек с предплечье, чуть больше мелочи, помещающейся на ладони. Кайл понимал, что и это хорошо.

На обратном пути Кайл тащил тяжелые мокрые сети, но от этого было не так жарко. Уже у входа в бункер Картман сообщил, что отнесет рыбу, чтобы не портилась, и сказал Кайлу развесить сети на кустах у входа, предварительно расправить. Высохнуть должно равномерно, чтобы не испортилось. Кайл кивнул и приступил к своей задаче, надеясь, что в таком случае ему не придется чистить рыбу.

Он долго провозился, разворачивая и поправляя каждый узел, каждое сечение, каждое переплетение, надеясь, что делает все правильно. Когда закончил, то внимательно осмотрел каждый дюйм, боясь, что что-то запуталось и обязательно испортится, но нет. Идеально. Вроде. Кайл перепроверил трижды, все равно Картман пока что не вернулся.

Когда пошла пятая проверка, а солнце стало припекать меньше, прячась за деревьями и клонясь к горизонту, Кайлу стало не по себе. Он отряхнул уже засохшую грязь со штанов, подошел к двери в бункер, отворил ее и зашагал вниз по темной лестнице. Стена была шершавой, Кайл придерживался за нее, боясь сорваться и свернуть себе шею. Его футболка уже высохла. Но меж лопаток проступил холодный нервный пот.

Закрыто.

Кайл дернул еще, но дверь не поддалась. Он попробовал день рождения Стэна.

И в этот раз не подошло.

Кайл сел на ступень, чувствуя себя дураком. Конечно. Картман избавился от него проще – даже не сообщив об этом. А как надо было? Физически взять и выбросить из бункера? Кайл почувствовал, как спирает дыхание, как в горле скребет, и заскулил, пытаясь сдержать слезы. И крик, кажется. Ему хотелось кричать. Он точно умрет этой зимой. Он не был готов к зиме, он ничего не собрал, дрова кончились, консервы тоже. Он не справится, если вернется туда.

Он мог бы остаться здесь, Картман точно вернется за сетью. И тогда Кайл бросится ему в ноги и будет умолять. Да, это сильно ударит по остаткам гордости Кайла, но это лучше, чем умереть. Что угодно лучше голодной холодной смерти.

У Кайла от нервов начали неметь руки, нижняя их часть, начиная с мизинцев и отдавая к плечам. Он поднял руки к груди, пытаясь растереть мурашки и невидимые иглы, а потом прижался грудью к коленям и бесшумно закричал, раскрыв рот. Под ребрами как-то странно свело, как будто с силой сдавило, до трещин, до поломок. Кайл вцепился зубами в руку, пытаясь привести себя в чувство. Это не конец. Он обязательно справится. Он мог бы убить Картмана и занять его место – что угодно, чтобы выжить.

Будь тут Стэн, он бы что-нибудь придумал, даже если бы это не помогло. Он бы сказал: «Чувак, да зачем нам сдался бункер и Картман? Нравится носки штопать? Давай свалим, попробуем починить дымоход в хижине». И Кайл бы попытался спорить, предложил бы свой вариант, но в итоге согласился бы со Стэном. Ему сейчас очень не хватало Стэна, его ласки, его спокойствия и меланхолии. Внутри у Кайла все дрожало и кипело.

Когда он собрался встать и уйти, чтобы переждать ночь не на холодных ступенях, а в наверняка отсыревшей кровати в хижине, дверь загудела, тяжело открываясь. Кайл не сдвинулся, но заметил у своих ног свет. Затем услышал тяжелый судорожный выдох.

– Я не сказал тебе код, да?

Кайл качнул головой.

– Я не специально, – пробормотал Картман. – Я думал ты решил пройтись, подышать воздухом, не знаю… А потом я просто начал чистить рыбу…

– Ты хочешь, чтобы я ушел, да? – спросил Кайл, не поднимая взгляд. Ему снова стало стыдно, и ему захотелось, чтобы он решился раньше. Надо было уйти. Надо было сразу понять намек. Наверно, Картману стало совестно, или он хотел проверить, что Кайл свалил. В ребрах снова заболело, и Кайл сжался сильнее, крепче обнимая свои ноги и задерживая дыхание. Когда фокусируешься на боли, она гораздо сильнее и страшнее, зато не успеваешь думать.

– Ты адекватный? – тихо спросил Картман. Кайл, наконец, нашел в себе смелость взглянуть на него. Картман выглядел… испуганно. Как будто действительно не ожидал, как будто переживал, что ошибка будет ему чего-то стоить.

Кайл снова спрятал взгляд и задышал, тяжело с усилием, из-за чего закружилась голова.

– Кайл, я хочу, чтобы ты остался. Если ты уйдешь, я вряд ли переживу зиму.

– Нет, это я не… Я не… – Кайл не мог сказать, он начал нервно заикаться, и он правда не понимал, что с ним происходит. – Прости, пожалуйста. Я же вижу, что я мешаю тебе.

Картман ответил не сразу. Кайл ожидал, что он начнет оправдываться, врать или даже признает это, но раскроет свои скрытые мотивы. Может, он собирался использовать Кайла в качестве подопытного, чтобы проверять на нем годность консервов и лекарств.

– Давай поговорим внутри.

– Я…

Картман подошел ближе, осторожно сжал его плечо. Кайл выдохнул и закивал, поднялся. Картман, правда, не отпустил – провел по руке, стиснул чуть выше локтя и повел Кайла внутрь, будто бы переживая, что Кайл убежит. Запер дверь, пока Кайл разувался, а затем и сам сбросил ботинки. Кайл как-то спросил, почему они ходят без обуви, в ответ Картман долго объяснял что-то про чистоту. Тогда Кайл еще болел, поэтому он не дослушал и уснул, но запомнил для себя.

Внутри сильно пахло свежей рыбой, Кайлу этот запах не нравился, уже был ненавистен – если все закончится однажды, то он никогда не станет есть рыбу снова. В ванной, где Кайл переодевался в чистое, воняло еще сильнее, и он то и дело фыркал, будто бы пытаясь очистить свое дыхание. Он бросил вещи в кучу для стирки, решив, что займется этим позже – Картман ждал его за дверью.

Картман усадил его на диван и вручил кружку с прозрачной жидкостью, резко пахнущей спиртом. Кайл взял кружку одной рукой, другой сжал пальцы на ногах в ладони, уперся подбородком в колени.

– Что это? – тихо спросил Кайл.

– Спирт с водой. Водка.

Кайл вскинул брови и хотел уже отказаться, но Картман так устало посмотрел на него, что Кайл понял – это единственный шанс на то, чтобы объясниться. Так будет легче. Без тревожного узла в солнечном сплетении и нервной икоты. Так что он глотнул, поморщился, потом глотнул еще. Картман залпом в три больших глотка осилил свою кружку.

Стало тихо. Не сразу, но спустя пару минут дыхание Кайла замедлилось, мысли успокоились, и он медленно опустил затекшие ноги, выпрямил, хрустнув коленями. Он все еще продолжал сутулиться, обнимая себя, но теперь ему казалось, что диван сам обнимает его, держит его усталую голову, принимает. Картман, сидящий через сиденье от него, придвинулся ближе и откинулся на спинку тоже, оставив между их головами расстояние в фут.

– Выкладывай, – сказал Картман, и это, по всей видимости, было волшебное слово, потому что из Кайла полились откровения.

Он говорил про то, как чувствует себя не к месту, как будто он вторгается в личное пространство Картмана. Что этот бункер для него слишком маленький и давит низкими потолками. Сказал, что правила Картмана его душат, он все равно пытается держать их в уме, но вкупе со всеми поручениями жизнь в бункере становится хождением по тонкому льду. Кайл рассказал, что чувствует себя слишком большим, нелепым, неловким, как будто его тело занимает слишком много места. И Картман непременно об этом знает, и его, должно быть, это тоже нервирует.

– А еще иногда… Иногда мне кажется, что я заложник, – пробормотал Кайл смущенно.

– Заложник?

– Да. Ты так… – Кайл повел рукой в воздухе. – Ты так внимательно за мной следишь, как будто пытаешься придумать наказание. Не знаю. Или не наказание.

– Ничего такого. Я просто… Я правда скучал. По людям. По тебе.

– По мне?

– Конечно, – Картман дернул уголками губ. – У меня даже были галлюцинации твоего голоса. Как ты орешь на меня.

Кайл фыркнул и криво улыбнулся. Это было странно.

– Я переживаю за тебя, – признался Картман, медленно поворачиваясь к нему. Кайл смотрел на него и понимал, что он, кажется, боялся все это время.

– Со мной все хорошо.

– Непохоже.

Кайл тяжело вздохнул и провел рукой по голове. Без волос было как-то странно до сих пор, но уже немного начало отрастать.

– Я справлюсь. Я не хочу быть обузой.

Картман открыл рот и закрыл. Кайлу показалось, что он с чем-то борется. Он отвел взгляд, почесал плечо, крепче обнимая себя. Ему хотелось уйти снова.

– Ты не обуза. Я не хочу, чтобы ты ушел.

– Да?

– Кайл, я… Я устал. Смертельно устал. Прости, если для тебя это было слишком, я просто хотел немного отдохнуть. Но я правда не понимаю, почему ты ничего не сказал. Раньше ты бы эти носки мне в глотку запихнул, – рассмеялся Картман, и Кайл невольно улыбнулся. – Я не хочу, чтобы ты уходил. Если придется держать тебя силой, я посажу тебя на цепь, но никуда не пущу.

– Какая от меня польза?

Картман потянулся к нему, сжал его затылок, крепко и надежно, но не больно. Осторожно, как будто просто пытаясь привлечь внимание. Кайл уставился в его карие, сейчас почти желтые, глаза. Зрачки беспокойно метались от одного глаза к другому, и Кайлу очень хотелось отвернуться, это было невыносимо. Он устал от пытливого взгляда и от попыток понять Картмана в его немногословной строгости.

– Дело не в пользе. Я просто не хочу больше оставаться один.

– Я тоже, – пробормотал Кайл, подставляясь под прикосновение Картмана. Его пальцы вдруг расслабились, ладонь стала мягкой, скользнула ниже, к шее. Кайл почувствовал, как в горле появляется ком. Взгляд Картмана стал задумчивым и каким-то печальным. – Я не хочу, чтобы ты оставался один.

– Тогда пообещай, что не уйдешь. – Пальцы надавили чуть сильнее.

– Я не уйду. Пообещай, что не выгонишь меня.

– Не выгоню.

Кайл кивнул, губы задрожали, и он запрокинул голову, тяжело выдыхая. Слез не последовало, но внутри все нервно задрожало. Картман оказался еще ближе, вдруг обнял его, прижавшись к плечу. Внезапная ласка оказалась очень кстати, и Кайл наконец расслабился, что-то развязалось в груди, то, что болело и не давало покоя. Кайл повернулся всем телом и обнял его крепче, надежнее. Ему показалось, будто бы то чувство, с которым Картман цеплялся за его спину, пытаясь быть еще ближе, можно назвать отчаянием. Отросший ежик колол щеку Кайла, но он все равно потерся об него, жмурясь и иррационально улыбаясь.

– Что мне сделать, чтобы ты остался? – тихо спросил Картман.

– Я же сказал, что не уйду.

– Ладно, не так. – Картман отстранился, сел ровнее, подогнув ногу и устроив руку на спинке дивана. – Что мне сделать, чтобы ты больше не думал, что я хочу от тебя избавиться?

Кайл удивился. Это не было похоже на то, как они решали подобные вопросы раньше. Это больше было похоже на Стэна, если он был в адекватном состоянии. Кайл бы подумал, что Картман шутит или издевается над ним, но взгляд был предельно серьезным и… отчаянным. Кайл не ошибся. Видимо, Картман тоже готов был идти на уступки – это было хорошо, этого Кайл никак не ожидал. Учитывая все разговоры в прошлом. О том, как Картман не пустит Кайла в бункер, если произойдет что-то ужасное. Да и в целом, раньше они бы поругались, подрались, может, а потом, спустя пару дней, совместными усилиями Стэна и Кенни снова начали бы разговаривать.

Стэна и Кенни больше не было. Придется полагаться на себя.

– Просто… Будь добрее. Пожалуйста.

– Добрее? Еще добрее?

– Я имею в виду… Не швыряй в меня носки, как будто я тебе должен. И не… О господи, – Кайл округлил глаза, когда до него дошло. – Ты ведь считаешь, что я тебе должен, да?

Картман ответил не сразу. Задумался, не сводя взгляд. Кайл был уверен, что он пытается придумать наилучший вариант ответа.

– Да, – ответил он честно. – Просто… ты даже не сказал мне спасибо.

– Ты сейчас серьезно?

Картман вздохнул, заглянул в кружку и поднялся.

– С тобой каши не сваришь, я думал, мы поговорим спокойно, а ты психуешь. Я говорю по фактам – ты мне должен. – Картман дошел до кухни и плеснул себе еще спирта, потом разбавил водой из-под крана. – Я тебе жизнь спас. А ты даже не понял, как будто.

– Картман… – Кайл удивленно покачал головой. – Я бы сделал то же самое.

– Но не сделал же. Поэтому просто скажи спасибо.

– Спасибо. Мы в расчете?

Картман покачал головой и залпом выпил водки.

– Будем в расчете, когда я это скажу. А пока ты мне должен.

– Я же не просил меня спасать.

– Ну так уж вышло.

Кайл покачал головой.

– Ты все такой же мудила, ты в курсе?

– А ты все такой же наглый.

Кайл отвернулся, обиженный и расстроенный своим открытием. Это многое объясняло, наверно, Картман пытался не выжить его из бункера, а посеять чувство незначительности. Отсюда пренебрежение вкупе со странной настороженной заботой. Картман внимательно следил за ним, будто Кайл был его экспериментом. Нет. Новой собственностью.

– Не бери в голову, – вдруг сказал Картман, споласкивая свою кружку и убирая ее в шкафчик. – Я просто хотел немного благодарности.

– С чего ты взял, что я не... Я же делал все, что ты говорил. И соблюдал правила. Я же…

– Может, я хотел, чтобы ты проявил фантазию. – Картман сложил руки на груди и продолжил сверлить взглядом. Даже через всю комнату Кайлу было неловко.

– Картман… Я чуть не умер! Какая, мать твою, фантазия? Что ты вообще несешь? – Кайл не выдержал. Он поднялся на ноги и зашагал к нему, неосознанно сжимая кулаки. Картман не шелохнулся, отчего-то, видимо, уверенный в своей безопасности.

– Повторюсь – ты даже не сказал спасибо, – невозмутимо ответил он.

– Спасибо! Спасибо, что спас меня! Я тебе очень благодарен!

– Этого было бы достаточно неделю назад, а сейчас я уже сделал выводы, – вздохнул Картман, обходя его и бросая серьезный взгляд. – Если что, это не значит, что ты должен из кожи вон лезть.

– Не собирался.

– Вот и молодец. Спокойной ночи, – Картман дернул уголком губ и скрылся в темном коридоре. Кайл постоял немного, не зная, что должен делать теперь, когда его положение стало очевидным. Ему не хотелось ничего делать для того, что расплатиться с Картманом. Да и в целом, стоило ему озвучить настоящую ситуацию, как до Кайла дошло – не надо заслуживать нахождение в бункере. Достаточно просто хотеть остаться.

Кайл задумался.

Может, стоило проникнуть в спальню Картмана, когда тот уже заснет, и задушить его подушкой? Нет, Кайл не сможет. Да и не хочет. Это шло против его моральных принципов, как бы сильно он не хотел выжить, он не сможет убить. По крайней мере, точно не Картмана. Их связывало слишком многое, чтобы Кайл сумел и переубедил себя, что в праве распоряжаться его жизнью.

В таком случае придется постоянно стирать, убирать, штопать носки, драить полы, лишь бы расплатиться. Зная Картмана, ему никогда не будет достаточно, и это затянется. Не успеет Кайл и глазом моргнуть, как целиком утратит прежнего себя, превратится в раба. С другой стороны, у Кайла тоже был вес и была сила – Картман сам это сказал, правда, без каких-либо слов. Это было очевидно по тому, как отчаянно он обнимался, видимо, истосковавшись по чужому теплу. Возможно, если бы Кайл не догадался о скрытых мотивах Картмана, тот бы так резко не выражался. Не посмел бы – дальше бы осторожничал.

Дальше бы продолжал внимательно следить за ним, пытаясь понять, когда стоит надавить.

Господи, думал Кайл, это же все еще Картман! Он всегда умел манипулировать людьми. Да, он три года провел в полном одиночестве, но… Откуда Кайлу знать, что это правда? Может, Картмана нашли на дороге, кто угодно, тот же Джимбо, кто угодно из их школы, уставший слушать про то, как Картман проводит выходные в настоящем бункере, может, это был чей-то отчаявшийся родитель, может, кто-то из их друзей. И Картман, желая установить свои порядки, избавился от спасителя.

Да и как за три года Картман не сумел найти его, Кайла? Их со Стэном?

Любой вариант казался Кайлу фантастическим, невозможным. Тем не менее, на следующий день он заявил, что не собирается больше выполнять работу за Картмана. Кайл сказал, что понимает его усталость, но он тоже устал. Они могли бы делить обязанности пополам.

– Но ты мне все еще должен.

– Нет. Без меня ты долго не протянешь. Я знаю, что ты скучаешь по людям.

– Ну, ты в любом случае не сможешь уйти. Ты код не знаешь.

– Как удобно, что у нас есть инструкция к двери.

– Я ее спрячу.

– А я найду.

Картман уставился на него, и вдруг его плечи опустились. Сдался? Уже?

– Кайл, я никуда тебя не пущу. Ты обещал, что останешься. – В голосе Картмана появились нотки обиды, тон стал капризным, и у Кайла появилось странное чувство дежа вю.

– Я не хочу уходить! Я не выживу там. Я не хочу.

– Ну и я не хочу, чтобы ты уходил. Как по мне, выход один – ты соглашаешься делать за меня всю бытовуху.

– Я лучше сдохну.

– Как скажешь, – фыркнул Картман. – Там вещи высохли в коридоре. И новая стирка набралась.

Кайл показательно сел на диван и поднял книгу. Она была смертельно скучной, но здесь дело было в принципе. Картман кивнул ему и вдруг сказал:

– Ты думаешь, все так просто?

– В каком смысле?

– Я просто могу наказать тебя.

Кайл закатил глаза.

– Как? Запретишь мне есть? Или читать?

– Нет. Просто перестану с тобой разговаривать.

– И как это должно меня убедить?

Картман загадочно улыбнулся. Кайл сделал вид, что его это нисколько не напугало, и подтянул колени к груди, с носом утыкаясь в книгу.

Chapter Text

Кайл сдержал свое слово. Целую неделю он провалялся на диване, иногда стирал, но только свои вещи – куча Картмана упрямо копилась на полу около душевой. Он снова перестал мыться, и в непосредственной близости Кайл чувствовал застаревший запах пота. Кайл переживал, что Картман перестанет готовить еду, но он продолжал – Кайл исправно питался, пускай однотипно, но теперь в его рационе появилось мясо, настоящее, не консервы, а полноценное красное мясо. Кайл все еще отказывался делать любую бытовую работу за Картмана.

Сам Картман тоже слово сдержал и взял самый настоящий обет молчания. Даже сам с собой не говорил, не матерился, когда обжигался и резался при готовке, и не бормотал себе под нос, как это было в те дни. Кайл сначала не понимал, что в этом такого, что он вдруг должен забить на принципы и стать домохозяином, но под конец недели начал осознавать. Он начал слышать то, чего не было – как будто Картман что-то говорил, но его даже не было в комнате. Кайл выдавал желаемое за действительное, видимо. Желание услышать его голос стало настолько невыносимым, что Кайл начал ощущать его физически в форме зуда. Чесались ноги, и на месте заживших ранок появились новые.

Самым ужасным проклятьем оказалась скука.

Кайл дочитал «Зверобоя», принялся за инструкцию к солнечным панелям, понял, что там нечего читать и толщина буклета обусловлена дублированием на восемь языков. Он пытался прочитать часть на испанском, но понял, что школьного уровня ему недостаточно. Тогда он начал вести в голове словарик, учить новое, но ему быстро надоело. Какой толк от знания испанского сейчас? Может, он вообще больше никогда не попадет в Мексику… В итоге Кайл снова сел за роман Фенимора, но на второй раз книга показалась ему еще скучнее. Кайл продолжал попытки, искоса поглядывая на уже неделю висящие в коридоре стиранные вещи.

Нет!

Он подскочил с дивана и стал отжиматься. Точно. Спорт – это выход. Кайл мог бы заняться спортом, начать готовиться к будущему, если оно вообще наступит. Отжимания, приседания, пресс. Картман наблюдал за его попытками с каким-то юмором в глазах – ему, кажется, было все равно. То есть, он понимал, что его план работает, но при этом, видимо, сам в общении не сильно нуждался. У Кайла чесался язык, но затем до него дошло.

– Я все еще могу говорить с тобой, – вслух сказал Кайл. Картман сделал вид, что не слышит. – Я прекрасно знаю, что ты меня слушаешь, Картман. Знаешь, так даже лучше. Без твоего тупого пиздежа, манипуляций и брехни. Ты ведь ничего мне не рассказывал о том, что с тобой случилось. Я не спрашивал, думал, что могу задеть за больное. Но твое отсутствие инициативы доказывает лишь то, что я прав – ты что-то скрываешь. И я обязательно узнаю, что именно.

Картман молчал. Облизал палец, перевернул страницу Библии.

– И то, что ты Библию читаешь – полная херня. Бьюсь об заклад, там внутри вовсе не Библия, а какой-нибудь комикс с картинками. Или дурацкая янг-эдалт сай-фай фигня.

Картман проигнорировал. Кайл решил, что ему надо действовать иначе.

– И все-таки, я много думаю. Конечно, у меня полно времени все обдумать. В общем, я не понимаю, как ты оказался в бункере. От дороги тут ярдов сто. Ты был в таком состоянии, что Стэн решил, что ты умер. Стэн не мог намеренно оставить тебя там помирать, он не такой, ты и сам в курсе. И вот как ты, полудохлый, переживший такой мощный удар током, хрен знает сколько пролежавший на жаре, в итоге сам добрался до бункера? Я в это не верю, так не бывает.

Картман поднялся, но Кайл пошел за ним.

– Правда глаза режет? Сказать нечего? Тебя ведь кто-то спас, я прав? – Перед носом Кайла закрылась дверь в спальню. Ладно, может, в перспективе провокации как-нибудь помогут разговорить Картмана, заодно вывести его на чистую воду. Пока что было сложно.

Всю вторую неделю Кайл едва затыкался. Стоило Картману выйти из спальни, как Кайл начинал болтать. Поначалу это были реально интересующие его вопросы, но потом, от нехватки ответов, он начал говорить все, что взбредет в голову: пересказ «Зверобоя», истории из их со Стэном жизней после Апокалипсиса (Кайлу показалось, что Картман совсем тихим становится в такие моменты. Скорее всего, просто воображение), наблюдения о Картмане. Последняя часть должна была спровоцировать его, потому что раньше Картман обижался, если кто-то начинал называть его толстым, вонючим, противным. Сейчас он реагировал, но далеко не так ярко – просто уходил к себе в комнату. Теперь Кайл садился под дверь и продолжал болтать, надеясь, что Картман не выдержит и, хотя бы, наорет на него, сдастся, пойдет и сам соберет вещи.

Картман держался.

К концу второй недели Кайл понял, что готов сдаться. Он решил подождать еще, может, ему удастся найти рычаг давления. Он перестал обсуждать то, что было, оскорблять Картмана тоже надоело. Кайл просто говорил о том, что чувствует, чего ему хотелось бы сделать сейчас, не будь они в бункере посреди конца света, кажется, и каким он видит будущее, если оно наступит.

– Мне так не хватает Стэна. Если бы он был здесь, я мог бы пожаловаться на тебя, как это было раньше, и мы бы вместе с ним решили, что ты полный придурок. А потом, наверно, Стэну стало бы тесно в бункере. У него началась бы сильная клаустрофобия, он стал бы вялым. Перестал бы мыться и есть. Мне пришлось бы кормить его с ложки, лишь бы он не умер от голода, замкнувшись в себе. А если бы все было хорошо, мы бы втроем могли пойти куда-нибудь следующим летом. Мы со Стэном собирались так сделать. Подготовиться, заняться спортом, сделать запасы, а потом пойти на север. Там ведь, наверно, не так жарко. Да и если бежать из страны из-за катаклизма, то в Канаду. Наверно, там сейчас много американцев, которых успели эвакуировать. Может, там мама, папа и Айк. Может, и твоя мама тоже.

Картман молчал. Кайл лежал на диване и размышлял вслух, он видел только спину.

– Ты скучаешь по ней? Ты всегда говорил, что она тупая сука. Ты ее как будто ненавидел. Не знаю, конечно, что она такого сделала, но… Я задел тебя? – Кайл резко сел, когда Картман вскочил на ноги и засуетился, что-то убирая со стола. – Картман, ты скучаешь по мамочке? – Картман затопал к себе. Кайл не успел разглядеть лица, но метнулся за ним. – Ну, да, правильно, иди в свою комнату и поплачь. Может, если ты поплачешь, она вернется за тобой и купит тебе новую игрушку в качестве компенсации за эти три сраных года, что нас никто не искал!

Картман с силой хлопнул дверью. Кайл остался под ней.

И на него только сейчас осел вес сказанного. Он медленно опустился на пол, судорожно выдохнул и простонал, потер лицо.

– Прости меня. Картман, правда, я просто… Я тоже скучаю по матери, это нормально. Мы были детьми. Картман… Поговори со мной, пожалуйста. – Кайл жалобно поскребся отросшими ногтями по двери, и она действительно приоткрылась. Кайл взглянул выше и увидел руку, указывающую на белье. – Хорошо. Давай все делать пополам. Я соберу белье, ты постираешь свои вещи. Давай?

Картман показал палец вниз и закрыл дверь. Щелкнул замок.

– Ты такая сволочь, – в неверии пробормотал Кайл. Он правда думал, что рано или поздно Картман пойдет на компромисс.

Видимо, Кайл ошибался.

Он поглядел на белье. Не так много. Дело было в принципе, а не в сложности задачи. Кайла, правда, начинало накрывать отчаяние.

И тут за спиной снова щелкнул замок.

Кайл оглянулся через плечо.

Картман смотрел на него в полумраке, но даже без прямого света было видно, что он разбит. То ли Кайл довел его своими провокациями, то ли ему все-таки тоже надоело играть в молчанку. Кайл уставился на него в ответ, ожидая хоть какого-нибудь знака.

Картман медленно кивнул.

Ноги Кайла сами пришли в движение, как и руки. Он потянулся к висящей на проводе футболке, замер, вдруг чувствуя, как спирает дыхание в груди. Стало тесно, в горле появился нервный комок. Кайл обернулся, и Картман продолжал смотреть. Кайл взялся за футболку и стянул ее. Картман выдохнул и скрестил руки на груди. Кайл сглотнул и продолжил. Когда провода опустели, он понес вещи в гостиную, чтобы сложить их. Дальше все происходило механически. Кайл поделил стопки по назначению и принадлежности. Картман возник в дверном проеме, цыкнул и вздохнул.

– Это было так сложно?

Кайл ожидал хотя бы «спасибо». Хотя бы «наконец-то, я устал молчать». Картман снова пошел с издевок.

– Не переломился?

Кайла затрясло. Компромиссами и не пахло. Ему стало так обидно и гадко, что захотелось куда-то спрятаться. Он, ничего не сказав, лег на диван, отвернулся к спинке и накрылся пледом. Картман еще немного пошуршал, разбирая вещи, а потом пожелал спокойной ночи и ушел, выключив свет.

Это того не стоило.

Кайл едва спал всю ночь. Стоило ему задремать, как начинала сниться всякая ерунда, связанная то с Картманом, то со Стэном, то с Айком. Кайл старался поменьше думать о том, что случилось с его семьей, но, видимо, недавнее упоминание в «разговоре» с Картманом не прошло даром. Уснуть удалось только через несколько часов, и в это же время, судя по ощущениям Кайла, пришел Картман и поставил воду кипятиться. Кайл не встал. Он был разочарован, ему не хотелось.

Щелкнула тяжелая входная дверь, и Картман ушел. Кайл приподнялся на диване, прислушиваясь, но ничего не услышал. Картман куда-то ушел. И его не было еще очень долго – Кайл успел умыться, позавтракать, посмотреть на стирку и решить, что, может, это что-то изменит. Вряд ли. С другой стороны, делать все равно было нечего. Картман вернулся с высохшей рыболовной сетью как раз тогда, когда Кайл закончил развешивать его вещи.

Кайлу хотелось спросить, где он был, что происходит, а еще хотелось навалять ему как следует и установить в бункере свои порядки, но Кайл опасался, что не справится. Картман был крупнее его. Не выше, но толще, шире. Наверняка, сильнее.

– Пошли за твоими вещами. Оденься только во что-нибудь полегче, там пекло.

Снаружи действительно было жарко. Лето подходило к концу, но холоднее пока не становилось. Кайл вытер пот с губы и лба, тяжело выдохнул и поднял взгляд к небу. Оно голубыми безоблачными осколками прорезалось через лапы сосен. Мимо пролетела муха, и Кайл даже не отмахнулся, хотя раньше, еще до всего, терпеть не мог насекомых. В первое лето, когда все произошло, насекомые передохли в их районе – видимо, не до конца, потому что к концу лета все восстановилось. Но Кайл хорошо помнил, что все пожелтело и завяло за пару недель.

Перед ними возникло серое пятно дороги. Все занесло пылью, в некоторых местах асфальт пошел трещинами, через которые продирались растения, отбивая у человечества свои земли. Кайла до странного радовала эта тенденция, было в этом что-то приятное. Было бы хорошо, если бы контекст не был таким печальным.

Картман остановился у асфальта, посмотрел себе под ноги. Потом налево, направо, как будто здесь мог кто-то проехать. Кайл бы сильно удивился, если бы такое произошло. Он почему-то был уверен, что на сотни миль вокруг ничего не работало, будто бы кто-то сбросил атомную бомбу на Колорадо.

Кайл плелся рядом с Картманом. Он молчал, но теперь без намерения, а спокойно, будто бы Кайл никак его не провоцировал всю неделю. Кайлу просто не хотелось с ним разговаривать, не после того, как Картман к нему относился все это время. Хотелось бы, чтобы это все оказалось лишь сложным периодом адаптации – Картман же три года провел в одиночестве. Может, он просто тяжело переживает появление кого-то живого в своем пространстве. Защищает себя и свою территорию. Кайл все равно не мог понять. Он год был один и так истосковался по общению, по человеческому теплу, что опрометчиво рассчитывал, будто бы Картман заполнит эту дыру.

– Сюда, – сказал Кайл, беря правее. – Слева озеро.

Картман не ответил, но послушно пошел за ним по узкой тропке.

Увидев хижину, Кайл замер. В груди что-то сжалось, тот самый комочек под солнечным сплетением. Что-то между тревогой и меланхолией, отчаянием. Это было комплексное чувство, состоявшее из множества мелких эмоций, и Кайлу было тяжело придумать им названия. Крыльцо совсем отсырело, превратилось в труху, ведь никто не покрывал его лаком три года после Апокалипсиса. Две молодые, но все равно высокие и раскидистые, сосны гордо оберегали место покоя Стэна. Кайла зашагал совершенно машинально и оказался у могилы лучшего друга быстрее, чем успел хорошо обдумать это действие. Ему не верилось до сих пор. Будто бы все это было просто дурным сном, он бредил о спасении в бункере, о замашках Картмана, о настоящем мясе.

– Стэн? – спросил Картман, подойдя к нему. Кайл оперся рукой о ствол, смазал случайно капельку сладкой смолы и сунул палец в рот. Потом закивал, нервно покосившись на Картмана. Пусть только попробует что-то выкинуть…

Картман молчал и смотрел на землю. Она уже улеглась, по ней пошли какие-то сухие расточки, не цветы, трава. Казалось, что никого там быть не может – кривые сосновые корни так же подпирали жесткую иссохшую землю, мелкая желтая поросль казалась старой, отжившей не первое лето. Кайлу было невыносимо думать, что от Стэна, скорее всего, не осталось ничего прежнего.

– Мне как-то не верится, – пробормотал Картман, не сводя взгляд с земли. Кайл кивнул.

– Я до сих пор не могу поверить, хотя я сам его хоронил.

– Хах, я бы не удивился, если бы ты его сам и убил.

Кайл нахмурился и медленно повернулся к Картману.

– Что это должно значить?

– Ты сам постоянно жалуешься на Стэна, – ответил Картман, пожав плечами. Кайла удивило, что он действительно слушал все это время, а не просто отфильтровывал голос Кайла. – Судя по твоим словам, он был обузой.

– Нет. Ты неправ.

– Ты сам сказал, что он постоянно лежал, что ты насильно его кормил. Это выматывает. Тебе он просто надоел, наверно, вот ты его и прикончил.

– Я бы никогда… Что ты несешь? – Кайл сжал кулаки и шагнул ближе. Картман выпятил грудь и вздернул подбородок.

– О, а так теперь ты хочешь ругаться? Все-таки тебе нравилось мои носки штопать, да, Кайл?

Кайл зажмурился и затряс головой.

– Заткнись, я не хочу драться.

– Да ладно, просто забей меня до смерти, закопаешь рядом с Маршем.

Картман неприятно щурился. По виску у него скатилась капля пота.

Кайл отвернулся и пошел в дом. В голове у него как-то неприятно гудело, будто кто-то запихал в черепную коробку осиное гнездо. Ему хотелось уйти. Спрятаться. Он не хотел сорваться, в жизни хватало негатива и без агрессии. В доме было много песка – он едва ли подметал все лето, половину времени пробыв в бреду. Потолочные балки связывала паутина. На солнце сияла пыль.

Картман вошел вслед за ним и остановился.

– Собирай вещи, я посмотрю, вдруг тут что-то полезное есть.

– Я никуда с тобой не пойду, – сказал вдруг Кайл и сам же испугался собственных слов. Он потер солнечное сплетение и покачал головой, борясь со слезами. Ему так надоело. Он устал. Быть с Картманом оказалось еще хуже, чем быть одному. В одиночестве Кайлу хотя бы не приходилось распознавать манипуляции и играть в хитрые игры. В одиночестве Кайл просто выживал. Сейчас голодная смерть не казалась такой страшной.

– Кайл, ты тут подохнешь, – произнес Картман таким тоном, будто бы это было предупреждением. Будто бы это не было вбито в голову Кайла уже очень и очень давно. Примерно года три назад.

– Я в курсе. Лучше я сдохну, чем буду терпеть твои заскоки.

– Н-да, гордость тебе важнее собственной жизни?

– Нет. Но тебе гордость важнее моей.

Картман скривил лицо, будто бы Кайл сморозил чушь. Открыл рот. Закрыл. Махнул рукой и ушел. Кайл следил за тем, как он уходит, не сводил глаз до тех пор, пока его широкая спина не потерялась в зелени. И тогда он выдохнул.

Он спустился в погреб, удивившись тому, насколько он низкий и маленький, проверил консервы. Четыре банки тушенки. Срок годности закончится в феврале. Оружия у Кайла не было. В доме был топор, но вряд ли Кайлу удастся топором забить животное. Да и как хранить мясо? Была удочка. Но тогда придется рыбачить зимой. Теплой одежды у Кайла толком не было – он заболеет и помрет раньше, чем успеет подкрасться голод. На растительной пище далеко не уедешь, и та тоже портится. Кайл не хотел больше экспериментировать с ягодами, прекрасно помня, чем закончился прошлый раз.

Дров тоже не оказалось – в дровянике была парочка поленьев, отсыревших и приютивших в себе колонию каких-то черных жучков. Кайл взял топор и начал рубить первое попавшееся дерево. Он не попадал по месту сруба, и вскоре ствол покрылся отметками, каждая в дюйме от другой. Кайл толкнул дерево – оно не поддалось. Он фыркнул и бросил топор. Ладно. Значит, надо собрать ветки.

В процессе Кайл вышел к озеру, и у него перехватило дыхание. Снова. Здесь снова было северное сияние. Оно казалось агрессивнее, может, Кайл просто стал впечатлительнее. Было ощущение, будто кто-то сверху включил газовую горелку и направил на землю – по температуре воздуха все совпадало. Кайл бросил собранные ветки (штук пять), сел на клочок зеленой травы, выступающий перед песком, потер лицо. Что же делать?

Может, действительно стоило дождаться выхода Картмана и прибить его? Наброситься с булыжником и сильно стукнуть в висок? Нет, был же топор! Рубануть топором по шее, отскочить от бурного потока крови, чтобы сильно не изляпаться. Это было бы слишком просто, наверно. Картман так его выбесил, что Кайлу хотелось придушить его, смотреть, как лопаются капилляры в глазах, как белки наливаются кровью, как он хрипит и булькает, умирая в его трясущихся от усердия руках.

Кайл вытер влажные ладони об штаны и нервно хмыкнул. Нет. Это того не стоит.

Наверно.

Кайл просто совсем забыл, что самая опасная ситуация после наступления конца света была связаны с людьми. Именно люди сломали Стэну нос, и он потом не мог нормально дышать, так и остался гнусавым до самой своей смерти. Люди унесли семейные драгоценности из его дома, лишили его еды и чувства безопасности. Человек пытался лишить его чести.

Картман тоже был человеком. Находился в тех же обстоятельствах, что и те люди. Они все были здесь, в Колорадо, и пытались выжить. Сделать хоть что-нибудь, чтобы приблизить себя к комфорту прошлой жизни. Будь то богатство, обилие еды или отсутствие обязанностей по дому. Кайл бы не смог паразитировать на других, но ему не хотелось и записываться в слуги. Он никому ничем не был обязан. То, что Картман спас ему жизнь, означало лишь то, что Кайлу однажды представится возможность спасти его в ответ. Вовсе не стирку, уборку и шитье.

Когда Кайл лег и накрылся одеялом, оно вдруг показалось ему ужасно неприятным. Грязным, скомкавшимся. Всю ночь ему чудилось, что по телу кто-то ползает, и он то и дело просыпался от снов, где ему в уши заползали насекомые. В истерике, уже под утро, Кайл почистил уши пальцами, панически хватая воздух ртом. Он чесался. Может, здесь действительно кто-то завелся? Надо будет проверить, когда солнце взойдет. Скорее всего, это просто нервное.

Весь день он чего-то ждал, подметая, прибираясь и игнорируя голод. Он набрал воды в озере, прокипятил, жадно выпил стакан и оставил чайник с прокоптившимся дном на столе на будущее. Можно было попытаться поискать ягоды или грибы, придумать отвар, чтобы утолить голод – вряд ли поможет, но, может, отсрочит вскрытие консервов. Кайл решил беречь их до зимы, когда альтернативы не будет.

Вторую ночь он совсем не мог спать. Если в первую ночь ему мерещилось, что кто-то по нему ползает, то теперь он был уверен в этом. Пускай он и проверил постельное на солнце и ничего не обнаружил. Сейчас было отчего-то предельно ясно, что дело в матрасе. Он отсырел, в дешевом наполнении завелись жучки, клопы, наверно, и кусали ему спину и бока. Кайл всю ночь проворочался в полудреме, а следующим днем, едва ползая от бессилия, вскрыл банку консервов, съел и прорыдал над пустой жестянкой, по ощущениям, час.

Можно было сдаться, но он знал, что ему будет хуже, если он позволит себе стать тупым животным, ведомым потребностями. Честь – это последнее, что у него осталось от себя прежнего. Он не мог отдать ее в распоряжение Картмана. Он поиграется с ним, растопчет его эго, сделает из Кайла своего питомца. Не пройдет и месяца, как Кайл начнет ходить на четвереньках и есть с пола.

Третья ночь была совсем безумной. Кайл, видимо, начал возвращаться в дикое ожесточенное безумие. Ему снились жуки, медведи, олени, лоси, осы, и все пытались убить его, ранить, уничтожить. Кайл метался, плакал, но никак не мог проснуться, а затем вдруг все кончилось вместе с тем, как на его спину легла чья-то теплая рука. Кайл, опустошенный, усталый, не смог до конца проснуться и разомкнуть глаза. Его хватило лишь на вялое: «Стэн?»

Тогда Стэн приказал ему спать, а затем привычно обнял сзади, ткнулся носом в загривок, тяжело вздохнул. Кайл тут же вырубился, успокоившись – он был не один. Он был со Стэном, точно, как же он мог забыть? Наверно, он до сих пор болел, наверно, ничего не было. Все оказалось ужасным сном, проекцией переживаний и фантазий Кайла. Картман мертв. Бункер вне их досягаемости, запертый под неизвестным кодом, Стэн жив. Конечно, жив. Как только Кайл почувствует себя лучше, они начнут готовиться к тому, чтобы уйти отсюда подальше. Они отправятся в Канаду и найдут свои семьи в целости и сохранности. Окажется, что они искали их со Стэном все это время, просто не знали, где именно смотреть. Конечно, школьников эвакуировали. Они в тот день прогуливали. Вот никто и не заметил в спешке, что есть нехватка в четыре человека.

Кайл медленно раскрыл глаза и замер. На его кровати сидел Картман, спиной к нему. Кажется, только что проснулся – тер лицо, зевал. Около кровати стоял стул – на спинке висела ветровка, на сиденье лежало ружье. Картман потянулся к стулу.

Внутри сработало что-то дикое, как рефлекс или инстинкт, но не совсем.

Кайл сбросил с себя одеяло, согнул ноги в коленях, и что есть силы лягнул Картмана. Тот полетел на пол, заверещал, и пока он пытался понять, что вообще произошло, Кайл вылетел из кровати, схватил ружье и метнулся в противоположный угол дома. Картман тем временем сел и уставился на свои руки – кажется, содрал кожу.

– Ты больной? Я тебе пожрать принес! – заорал Картман. Его слегка потряхивало, то ли от злости, то ли от страха. Кайл покрепче стиснул ружье и направил дуло на Картмана. Снял с предохранителя. Картман замер.

– Не двигайся, – сказал Кайл. – Отвечай на мои вопросы.

– Кайл, опусти ружье, – Картман пополз куда-то, кажется, к стулу. Кайла затрясло.

– Я сказал, не двигайся, мать твою! – Кайл не узнал свой голос. В нем не было дрожи – только решимость, строгость, какие-то стальные нотки. Картман, кажется, тоже это расслышал, потому что замер и сел, прислонившись спиной к стене. Кайл облизал пересохшие губы. – Зачем ты пришел?

– За тобой, за чем еще, – фыркнул Картман, сверля его взглядом с пола. Кайл заметил, что его колени кровят.

– Что, некому носки стирать? – съязвил Кайл. Картман поморщился.

– Нет, я… Не знаю.

– Говори прямо, иначе я тебя застрелю, – процедил Кайл.

– Ну да, конечно.

Кайл тяжело выдохнул через нос, направил ружье выше-правее и выстрелил. Оконное стекло разбилось, осколки полетели на стол, на Картмана, на пол, вообще разлетелись повсюду. Картман прикрылся руками, взвизгнув, и Кайл перевел дуло на него.

– Теперь веришь?

– Ты ебнутый!

– Зачем я тебе? Хочешь меня убить и сожрать? – заорал Кайл, дергая ружьем в сторону Картмана.

– Ты с ума сошел? – голос Картмана звучал гораздо выше, чем обычно. Его потряхивало. – Кайл, пожалуйста, успокойся.

– Я спокоен. Отвечай на вопросы.

Кайл перезарядил ружье. Картман вжался в стену.

– Я не справлюсь без тебя. Я не переживу зиму. Я сойду с ума. Я убью себя. Я не смогу спастись.

– Что это значит? Как я тебе помогу спастись? – продолжал Кайл, практически перебивая его.

– Мы могли бы уйти. Как ты и говорил. Не сейчас, следующим летом. Или потом. Когда будем готовы. Можем найти других выживших, если они есть. Нам нельзя. То есть. Не надо тут оставаться.

– Допустим. – Кайл кивнул, показывая, что ответ засчитал. Его руки потели, и он боялся случайно выстрелить. У него не было в планах убивать Картмана. Покалечить? Возможно. Пока Картман такой сговорчивый, надо было выяснить максимум. Все это могло оказаться манипуляцией, Кайл отдавал себе в этом отчет. – Как ты оказался в бункере?

– Я не помню.

– Картман, – Кайл прищурился и покачал головой. Картман сглотнул и начал заикаться. Нет, он точно прикидывался.

– Я-я правда не помню! П-п-п… ах… проснулся в бункере. В-в-вы… В мази. Воняло жженным мясом. Никого вокруг.

– Врешь. Стэн сказал, что ты мертв. Если уж Стэн принял тебя за мертвого, то ты явно не смог бы самостоятельно добраться.

– Клянусь. Кайл, я… Я не помню. Вообще не помню те полгода. Пока рука не перестала болеть.

– Так не бывает. Тебя точно кто-то спас. Кто это был? Это ведь был Джимбо? Что ты с ним сделал? – Кайл снова поправил ружье в руках, убедившись, что целится прямо в Картмана.

Картман, бледный и изображающий предобморочное состояние, прикрыл глаза и медленно выдохнул.

– Не хочешь – не верь. Я сказал тебе п-п-правду. Если бы меня спас Джимбо, я был бы счастлив. Я всегда хотел, – Картман как-то странно замычал, как будто в горле ему что-то мешало. – Я хотел, чтобы он оказался моим отцом. Зачем мне врать о таком?

Кайл не верил. Может, Картман действительно ничего не помнил? Но как такое возможно?

– Дальше, – решил Кайл, на время отложив эту тему. Он вновь облизнул губы и медленно выдохнул, перенося вес с ноги на ногу. Тело затекло от напряжения, спина болела. – Почему за три года ты так и не нашел нас со Стэном?

– Я никогда не переходил дорогу.

– Мы часто ошивались на той стороне. Врешь, – отчеканил Кайл, мотнув дулом в сторону. Картман поднял на него взгляд и закивал.

– Да. Да, я соврал. Мне стыдно. И мне… – Картман поперхнулся, скривился. – Мне жаль. Мне жаль, Кайл, мне так жаль…

– Что тебе жаль? – грозно переспросил Кайл, повышая голос. Картман заплакал, накрыл лицо руками. Кайл закатил глаза.

– Отвечай, Картман. Я больше не куплюсь на твои манипуляции.

Картман что-то сказал, но Кайл не расслышал.

– Убери руки и скажи нормально, свинья!

– Я не выходил три года. Я боялся. Если бы я вышел раньше… – Картман снова заплакал, потом всхлипнул и продолжил:

– Стэн был бы жив.

– Почему ты вышел в этом году? – спросил Кайл, начиная сомневаться в том, что перед ним театральное представление. Картман был в истерике, прижимал ладонь ко рту, жмурился, подвывал. Глаза у него опухли, и дышал он с надрывом.

– Перестань, – выдавил Картман, не поднимая взгляда. Его теперь крупно трясло. Он ревел навзрыд, шмыгал носом.

– Какой пароль от двери? – спросил Кайл ровным голосом. Картман простонал и ответил:

– Десять… Двадцать шесть…

– Хорошо. Почему я не должен тебя пристрелить? – Кайл не собирался. Если бы даже он решил убить Картмана, он бы просто бросил его здесь. Чтобы не брать грех на душу, наверно.

– Пожалуйста…

– Это не аргумент, Картман.

Картман подтянул ноги к груди, ткнулся лбом в колени, прикрыл голову руками и затрясся.

– Я… – Кайл не слышал ничего, что он там бормотал.

– Громче!

– Прости меня! – Картман поднял на него взгляд. Все лицо у него покраснело, опухло, было мокрым. Влажные открытые губы дрожали, но он смотрел на Кайла, прямо в глаза. Картман быстро отвел взгляд. – Если так хочешь, пристрели меня. Я не соврал.

Кайл широкими шагами преодолел расстояние между ними, Картман вжался в стену, отвернулся, накрыл рот и нос трясущимися руками и тихо заплакал.

Напуганный.

Кайл подержал его под дулом еще пару мгновений, но в итоге что-то щелкнуло.

Боже, что он делает?

Это же Картман.

Тот самый Картман, которого Кайл неоднократно вытягивал из всяких передряг. Тот Картман, которому приходили в голову самые идиотские идеи, иногда приводившие ко вполне себе веселым приключениям. Это был Эрик Картман, которого Кайл знал с яслей, с которым дрался, обнимался, спорил, смеялся до слез и плакал. Это был тот Картман, которого Кайл оплакивал, по которому скучал, о котором иногда говорил со Стэном в разговорах формата «что, если».

Ему было пятнадцать, когда все произошло. Он мог в шоке забыть дорогу до бункера – возможно, это его травмировало, и он просто вытеснил все воспоминания. Конечно, он не выходил. Конечно, он боялся. Наверно, он сидел и ждал, когда его найдут. В бреду от воспаления и боли. Питающийся обезболом. Одинокий ребенок. Таким он, кажется, и остался. Капризным. Напуганным. Знающим только силу.

Кайл поставил ружье на предохранитель, отложил его на стол. Картман дернулся и зажмурился сильнее. Кайл задержал взгляд на столе, только сейчас заметив контейнер с рисовой кашей. Внутри что-то противно потянуло; Кайл провел рукой по голове и вздохнул. Картман действительно принес ему еду.

– Картман…

Картман сжался.

– Я не собираюсь тебя убивать. Прости меня. Мне надо было убедиться, что у тебя хорошие намерения.

Картман не ответил. Кайл вдруг заметил, что Картман сидит в луже, и ему стало стыдно, неприятно, больно. Боже. Он действительно терял в себе человека. Он огляделся, подошел к кровати и стянул с нее простынь, подошел к Картману и тяжело сглотнул.

– Картман… Эрик, – тихо позвал он. Картман покачал головой. – Все в порядке. Я… ужасно себя чувствую. Я голоден. И я, походу, правда сошел с ума.

Картман не ответил. Кайл оставил около него простынь.

Он вышел на крыльцо, предварительно забрав с собой ружье. Мало ли что взбредет Картману в голову, верно? Кайл даже больше переживал, что он застрелится. Наверно, стоило беспокоиться о собственной безопасности после такого эпизода, но что-то подсказывало, что Картман не посмеет. По крайней мере, он действительно принес ему еду. В животе неприятно потянуло, Кайла затошнило, и он согнулся пополам, обхватив живот руками. Надо было взять контейнер с собой.

Что он за урод такой? То, как с ним обходился Картман, и рядом не стояло с допросом, который устроил Кайл. Картман дрожал от страха, плакал, ревел. Он, блин, обмочился. Прежний Кайл никогда бы не довел другого человека до такого состояния, каким бы гандоном тот ни был. Картман же был когда-то его другом. Да, Картман вел себя отвратительно, негуманно, но он не пугал Кайла, не угрожал пристрелить, не доводил до… такого. Это ведь был Картман. Не те мудаки, которых он повстречал пару лет назад в Южном Парке. Картман умел давить эмоционально, но… Кайл точно перегнул.

За спиной скрипнула дверь. Картман повязал ветровку вокруг бедер, пряча пятно. Кайл поднял взгляд выше. Картман протягивал ему контейнер.

– Прости, – сказал Картман сиплым голосом. – Я забыл взять ложку.

Chapter Text

Где-то совсем близко пролетела стрекоза, прямо над ухом. Кайл машинально отмахнулся, уклонился, из-за чего Картман съежился. Кайл виновато взглянул на него, попытался что-то сказать, но так и не сообразил. Поэтому глупо почесал затылок и уставился на опустевший контейнер. Было вкусно. Наверно, когда голодаешь, что угодно покажется пищей богов, но Кайлу в самом деле начинала нравиться рисовая каша. Он уже давно доел, но они продолжали сидеть, как будто не совсем понимая, что делать дальше. Кайл пытался придумать решение, но в голову ничего не шло. Он все думал о Стэне, почему-то. Как бы это было, будь на месте Картмана Стэн? Поступил бы Кайл так же? А если бы они выживали втроем? Выступил бы Стэн посредником в их конфликте, как это бывало раньше, или же попытался бы сохранить нейтральную позицию?

Между ними на этом крыльце вполне мог бы поместиться еще кто-нибудь, кто-то комплекции Стэна, но сейчас вакантное место занимал контейнер. Кайл ел руками, не в силах встать за ложкой, которая в доме точно где-то была. Из-за этого руки были немного липкие, пускай Кайл и вытер их об свою не очень чистую футболку. Картман прижимался к перилам и едва дышал. Все то время, что Кайл ел, он сидел рядом; молча, не издавая ни звука.

– Картман, – решился Кайл. Он не знал, что собирается сказать. Ему даже показалось, что у него вырвалось. – Прости меня, пожалуйста.

Картман покачал головой и не ответил. Кайл кивнул и подтянул к груди колени, прижался к ним щекой. Солнце уже преодолело угол дома и теперь подмигивало им двоим утренними косыми лучами. Кайлу было жарко; везде, где сохранялся контакт кожи к коже, мгновенно проступал пот. Было липко, неприятно, дышать становилось тяжелее. Может, не только из-за наступающей жары.

Ведь как только Картман отойдет от шока, он оставит Кайла тут одного умирать. Поделом, наверно. Им обоим.

Шея затекла, и Кайл сменил щеку на лоб, вытер брови об колени и тяжело вздохнул, проглотил ком в горле. Он сам виноват. Не было необходимости прибегать к таким мерам. Собственная усталость и вспыльчивость – вовсе не оправдания. Кайл сожалел искренне, раскаивался, но понимал, что если Картман в самом деле хочет выжить, если ему так ценна собственная жизнь, он никогда и ни за что не позволит ему вернуться в бункер.

– Я больше не хочу оставаться один. Никогда, – тихо сказал Картман. – Тебе доверять я тоже боюсь.

– Я понимаю.

– Не понимаешь. Я не могу уйти, потому что тогда я останусь один. Но и взять тебя с собой я тоже не могу… – Голос подвел его, сорвался в шепот. Он прокашлялся. – Я не смогу спокойно спать. Скоро зима, и мы будем в замкнутом пространстве почти полгода. Я не… Я не знаю, чего ожидать от тебя, я правда… – Картман начал бормотать, потом замолчал.

Кайл все ждал, что он снова заговорит, но этого не произошло.

– Я больше так не буду.

– Где гарантии? Может, ты проверишь, что я тебе не соврал насчет кода, а потом убьешь меня. Может, в разгар зимы мы разругаемся, и ты на эмоциях меня зарежешь.

Картман, наконец, взглянул на него. Глаза слегка припухли, но на контрасте с ними все остальное лицо как-то странно осунулось и побледнело. Кайлу захотелось обладать возможностью транслировать свои мысли, чувства и эмоции сразу в голову Картмана, чтобы он действительно понял, чтобы он убедился в том, что все будет хорошо.

Вот только Кайл не мог этого гарантировать. Всю зиму, а это пять-шесть месяцев, если повезет, им придется провести вдвоем… Кайл не знал, чем это обернется. Они и раньше никогда не ладили. А теперь будет еще сложнее, потому что у них обоих появились свои тараканы. Потому что Кайл боялся не меньше Картмана.

– Гарантий нет, – сказал Кайл. – Просто… будь человеком, а не выжившим.

– И что это значит?

Кайл пожал плечами.

– Ты ведешь себя так, будто я полезная вещь, которую ты нашел в лесу. Ты спокойно забываешь меня снаружи. Ты мною распоряжаешься, как хочешь. Смотришь на меня так, будто я могу… пригодиться тебе. Не знаю.

– Ты неправ.

– Я просто говорю, как я себя чувствую. Я пытался не ссориться, но ты просто наглеешь. Я тоже опасаюсь зимы. Потому что ты меня сожрешь. Эмоционально, – добавил Кайл, хотя у него была другая мысль.

Чего Кайл действительно боялся, так это того, что Картман выжмет из него максимум пользы. Если Кайл перестанет быть эффективным, продуктивным, полезным и удобным, Картман попросту убьет его. Мяса хватит надолго, из костей он сделает себе какие-нибудь ножи или подсочники, из волос (если они отрастут к тому моменту) мочалку, а череп оставит, чтобы разговаривать с ним и ставить Шекспира.

Картман внимательно разглядывал его лицо, будто бы пытался найти следы агрессии или хитрости. Будто бы ждал, что сейчас Кайл набросится на него снова. Он долго молчал, не пытался оправдываться, спорить или ругаться. Казалось, что Картман что-то понял, что-то важное, потому что он держался чуточку увереннее.

– Собирай вещи.

Кайл вскинул брови.

– Я подожду здесь, – добавил Картман, отворачиваясь.

Вещей было не так много. Некоторая одежда так износилась, что Кайл пустил ее на бытовые тряпки, чтобы затыкать щели и убираться; другая стала мала. Все, что осталось, заняло чуть больше половины его старого школьного рюкзака с порванной лямкой. Кайл смотрел на скромную кучку вещей Стэна и раздумывал, есть ли смысл взять что-нибудь, если эта одежда ни ему, ни Картману не по размеру. Было странно оставлять ее здесь. Кайл поднял футболку с потрескавшейся и стершейся наклейкой, которая раньше знаменовала причастность Стэна к спортивной команде их школы. Ткань была мягкой, покрытой катышками. Кайл как-то бездумно понюхал ее и остановился.

Футболка все еще пахла Стэном. Сыростью, но в то же время теплом, надеждой, покоем. Кайлу так сильно этого не хватало. Он бы отдал все на свете, лишь бы вернуть Стэна к жизни, лишь бы они были втроем в бункере, лишь бы Стэн был его отдушиной снова, как три года назад.

Кайл сунул футболку в рюкзак и огляделся. Он достал из подпола остатки консервов и банку самогона, посчитав, что им с Картманом это нужнее. Кайл все еще не понимал, что послужило причиной такого быстрого решения. Неужели Картман настолько боялся одиночества? Наверно. Кайл боялся до жути. От одной мысли, чтобы остаться тут и выживать всю зиму на сушеных грибах, в горле вставал ком. Как бы ни вышло в итоге с Картманом, Кайл решил, что маловероятная смерть от его рук будет лучше, чем медленная, голодная и холодная в подполе.

– Я все, – сказал Кайл, выходя из дома.

– Что это у тебя? – Картман обернулся и прищурился. Кайл сжал банку крепче.

– Самогон.

Картман закивал, нервно облизнулся.

– Нам не помешает, да?

Кайл дернул уголком губ, боясь реагировать как-то эмоциональней этого. Движения Картмана все еще были дерганные. Лучше не оставлять ему места для фантазий и говорить прямо. Тем более, что Кайл собирался на такой отчаянный шаг, как доверить Картману ружье.

– Возьмешь? – спросил Кайл, кивнув в сторону брошенного ружья.

– Серьезно?

– Да. У меня руки заняты.

Картман ничего больше не сказал.

По дороге до бункера они молчали. Кайл шел рядом, но чаще сзади, боясь оступиться, боясь ненароком спровоцировать Картмана. Впрочем, ружье было не наготове – болталось за плечом. Наверно, все-таки, не очень хорошей идеей было давать ему оружие. Картман был обезьяной с ядерным чемоданчиком, а Кайл очень нестабильным куском какой-то радиоактивной фигни. Кто взорвется первым, он не знал. Было страшно не успеть сообразить.

К моменту, когда они оказались у знакомого холма, Кайл весь взмок. Больше от нервов, чем от жары, хотя и припекать начало сильно. У него зудели плечи – с них слезала кожа, обгоревшая на солнце за прошедшие дни. Картман придержал ему дверь, Кайл зашагал по лестнице, благодарно принимая прохладу и темноту. Внизу он нащупал панель, ввел код, который ему назвал Картман, ожидая подвоха, ожидая почувствовать дуло ружья меж лопаток или на затылке, но этого не случилось. Вместо этого дверь щелкнула и поддалась. Кайл медленно выдохнул, раскрыл дверь шире и вошел внутрь. Картман зашел следом, запер дверь и снял ружье.

– Я в душ, – сообщил Картман, протискиваясь мимо.

Кайл ничего не сказал.

Он закончил разбирать свои вещи, когда Картман вышел со стиранной одеждой и стал развешивать ее в коридоре. Кайлу очень хотелось помыться, он физически ощущал, как липко и противно под коленками и на сгибе локтей, как под ребрами пот скатался катышками, и как на пояснице на волосах остались следы соли. Это было мерзко, Кайл старался вообще ни к чему особо не прикасаться, чтобы не распространять свою грязь. Ему хотелось поскорее, побыстрее, поживее ощутить себя человеком. Но он боялся торопить Картмана. Тот и так натерпелся за день, пускай время едва доползло до полудня.

Кайл убрал в отдельную кучку свои вещи, которым точно нужна была стирка. Футболку Стэна он аккуратно сложил на краю дивана. Она казалась совершенно здесь не к месту, грязная и вонючая, но Кайл не мог постирать ее. Он снова прижался носом к горлу, прикрыл глаза. Ему хотелось как-то запомнить этот запах, впитать в себя, в свои вещи тоже. Он давал ему комфорт, покой. Если подставить ладонь под ткань и прижаться щекой, можно представить, что лежишь у Стэна на груди и слушаешь, как бьется его сердце. Кайл приоткрыл глаза и замер – Картман смотрел на него из коридора. Взгляд у него был непонимающий, напряженный, беспокойный, но точно не напуганный – это уже куда ни шло.

Среди вещей нашелся и клочок бумаги, который когда-то нес на себе всю надежду Кайла на нормальную жизнь. Сейчас карандаш стерся, размазался, лишь в паре мест угадывались слова «хочу», «не», «школа»… Кайл знал его наизусть к этому времени, поэтому мог бы и выбросить стремную, позорно затасканную записку, но что-то не позволяло. Сентиментальная привязанность, наверно. Лента из фотобудки сохранилась намного лучше – ее не повредило ни время, ни пролитые над ней слезы. В местах заломов фото подстерлось, но в остальном – даже не выцвело.

– Ванная свободна, – объявил Картман.

Не успел Кайл и слова сказать, даже рассмотреть его в коридоре, как Картман заперся у себя в спальне. Кайл вздохнул, расстроенный и усталый. Он хотел извиниться, может, поговорить… Видимо, Картман не был готов к откровениям.

Надо помыться – станет легче.

Ночью Кайл подскочил на месте, не понимая, где находится и что происходит. Ему снился Стэн, как будто они зимуют в хижине и замерзают. Во сне Кайл отморозил пальцы, которые отваливались при одном неловком движении. Стэн кричал и истерил, а Кайл пытался убедить его в том, что все хорошо, все не так плохо, как выглядит. Стэна не сильно убедили его обезображенные руки.

Кайл отдышался и прислушался. Шум вентиляции. Гудение генератора. И еще что-то. Чуть менее очевидное, но временами слишком явное. Как только звук прекращался, Кайл начинал думать, что ему показалось. А потом звук появлялся вновь. Похоже было на скулеж, плач, приглушенный крик. Как будто кто-то мучился.

Картман.

Кайл бросился к двери в коридор, больно стукнулся бедром об угол кофейного столика по пути, упал, шепотом ругнулся, сворачиваясь на полу и обнимая ногу. Когда приступ драматизма прошел, Кайл, наконец, выполз в коридор и прислушался. Звук определенно стал четче. Кайл поднялся, замер под дверью Картмана и… ничего не сделал. Он вслушался в звуки, в которых теперь прослеживалась какая-то знакомая интонация. Умоляющая. Просящая. Напуганная. Кайл закусил губу, взялся за дверную ручку, но тут же отпустил ее. Ему нельзя было заходить. И скорее всего ночной кошмар Картмана был про него, Кайла. Это только усугубит все, если Кайл ворвется к нему посреди ночи, пускай и с благими намерениями.

Как ни глянь, получится только хуже.

Так что Кайл, потоптавшись на месте, вернулся обратно. Ему было беспокойно, и он взял футболку Стэна, лежащую на подлокотнике дивана. Потом, осознав что-то, натянул ее на свою подушку, лег в обнимку с ней, едва уместившись. Колени заныли, и в попытке выпрямить ноги Кайл случайно лягнул стеллаж. Наконец, устроившись поудобнее, Кайл накрыл голову подушкой, пытаясь заглушить звуки, пытаясь утонуть в знакомом запахе. Ему это удалось, судя по тому, как он уснул до утра без каких-либо снов.

– Сегодня надо убраться.

Кайл дернулся и сел. Картман пил чай на своем привычном месте.

– Что?

– Говорю, что собираюсь убираться. Поможешь?

Кайл зажмурился, пытаясь окончательно проснуться, и закивал.

– Хорошо.

Когда Кайл умылся, переоделся и неторопливо позавтракал (даже без испытывающего наблюдения Картмана, от которого ему не удавалось скрыться прежде), Картман притащил тряпки, тазик и контейнер с белым порошком.

– Разводишь белизну с водой, много не трать – это все, что осталось, – Картман легонько встряхнул полупустой контейнер. Кайл только сейчас заметил, что глаза у Картмана бегают, и он держится на расстоянии, оставляет предметы для уборки на столе, а не дает в руки. – Зеленой тряпкой протираешь все поверхности, до которых дотягиваешься. Синей – моешь полы.

– Хорошо. Я понял.

– На тебе общая комната и коридор. Я мою спальню, кладовку и ванную.

– Хорошо.

– Перед тем, как мыть полы – поменяй воду.

– Разберусь.

Картман кивнул и неловко отступил назад. Кайл внимательно смотрел на него, пытаясь понять, боится ли его Картман, или он что-то задумал. Несмотря на чувство вины, Кайл все еще параноил и не сильно доверял. На это понадобится время, особенно после такого неудачного старта.

– Ладно.

Протирая кухонные столы, Кайл вдруг задумался. Может, они оба выбрали неправильную тактику в сложившейся ситуации? Они знали друг друга, они не были чужими людьми. Кайла это осознание так поразило, когда он угрожал Картману… Почему бы не взять его на вооружение? Кайл мог бы показать Картману, что доверяет, безоговорочно, показать ему доброту и заботу, а не сомнения и опасения. Сейчас, когда они остались вдвоем, когда некого впечатлять, когда некому демонстрировать свои принципы, можно было открыться. Хотя бы попытаться. Может, если Кайл сбавит обороты, спустит оборону, Картман невольно переймет его поведение? Им нужно было научиться доверять, чтобы точно не поубивать друг друга за зиму.

Картману можно было доверять. Нужно было доверять. Кайл кивнул собственным словам, агрессивно натирая разделочный стол. Картман не желал ему зла. Картман его спас. Картман три года был в одиночестве.

И если то, что он сказал в хижине, было правдой, то Картман полгода провел в боли и ужасе, в слепой надежде на спасение. Да, Кайлу тоже пришлось несладко, но он был не один. И он почти не пострадал в этом апокалипсисе. Не физически точно.

Кайл достал записку из кармана. Он снова начал носить ее с собой, как талисман, может, как символ надежды. Да, много чего произошло, много всякого дерьма. Но, как ни странно, жизнь продолжалась. Может, встреча с Картманом – начало светлой полосы? Все-таки, если задуматься, это настолько удачное стечение обстоятельств, что тратить силы и время на недоверие, подозрения и неприязнь было попросту расточительно. Да, могло быть иначе. Могло повезти больше. Могло меньше. Разве это важно? Важно правильно распорядиться тем, что имеешь в данный момент.

Вдохновленный собственными мыслями, Кайл взял в руки таз с водой и пошел в ванную, чтобы слить грязь и пыль. Надо будет рассказать все это Картману. Надо вывести его на откровенный разговор без обвинений и оправданий. Все по-честному.

Они столкнулись в дверях. Кайл дернулся и случайно пролил половину тазика на себя. Картман зажмурился и сгруппировался, но лишь слегка расплескал воду. Кайл сделал шаг назад, осмотрел себя – на футболке и штанах повисли противные мокрые куски пыли, все сырое и сочится. Ощущение не из приятных.

– Я случайно, – прошептал Картман, все так же сгорбившись.

– Ничего страшного. Прости, я задумался и не заметил тебя.

Картман неуверенно посмотрел на него.

– Ты не злишься?

Кайл удивился.

– Злюсь? Нет, я не… Картман, я не злюсь на тебя больше. Давай… Давай поговорим, когда доубираемся?

– О чем? Что-то не…

– Нет. Да. Все в порядке, я просто... Я просто хочу поговорить. Ладно?

Картман посмотрел на него как-то косо, но кивнул. Кайл нерешительно улыбнулся.

Когда с уборкой было покончено, Кайл пошел в душ. Ему было неприятно, мыльно, он весь провонял хлоркой. На футболке появилось обесцвеченное темно-коричневое пятно. Пришлось мыться (на руках оставался невидимый слой мыла, сколько бы Кайл ни тер руки), стирать вещи (перед этим вытащив записку, чтобы не навредить сильнее – она и так была влажной), потом вытирать за собой лужи, потому что Картман уже убрался в ванной, тщательно, насколько мог. На стеклянных дверцах душевой кабины остались разводы, и Кайл решил потереть их в следующий раз, когда будет уборка.

Развесив вещи, Кайл специально громко прошлепал босыми ногами в общую комнату, чтобы не пугать Картмана лишний раз. Получилось – он даже не обернулся. Кайл прокашлялся.

– Что готовишь?

– Макароны с тушенкой и овсяным корнем.

– Что за корень такой?

Картман повернулся к нему и подманил рукой. Кайл подошел. На разделочной доске лежали мелкие длинные корешки, похожие на почти бесцветную морковь.

– Вкус поначалу странный, но я привык. Если не понравится, просто не ешь, я сделал куски покрупнее.

– Я съем.

Картман уставился ему в глаза, потом вздохнул и покачал головой.

– Кайл…

– Правда, я всеядный. Ну, теперь.

– Я не про это.

Картман помешал блюдо в большой сковороде и накрыл крышкой, повернулся к Кайлу полностью.

– Я вижу, что ты делаешь. Это не поможет, ладно? – Он убрал сковороду с огня. Щелкнул переключателем. Отряхнул руки. – Мне пока смотреть-то на тебя тяжело.

– Поэтому я и хочу поговорить.

– Чтобы я почувствовал себя еще хуже? Просто… Хватит. Пожалуйста. – Картман вытер руки полотенцем и открыл ящик с посудой. Кайл обошел его, чтобы не мешать, и замер у разделочного стола. – Садись, будем обедать.

– Ты теперь ненавидишь меня, да?

– Нет! Ты… – Картман резко обернулся к нему, теперь точно разозлившись. – Господи, просто садись есть, не беси меня!

Кайл смутился.

«Идиот», – думал Кайл про себя, чуть ли не с носом спрятав лицо в тарелке. «Конечно, он не захочет с тобой говорить. Ему кошмары снятся из-за тебя, а ты продолжаешь лезть». Для Картмана, очевидно, это было одно из самых неприятных происшествий за долгое время. Страх, стыд, отчаяние – все сразу. А Кайл продолжал, почему-то решив, что нужно обязательно обсудить произошедшее.

– Вкусно? – спросил Картман, вздохнув и, кажется, подуспокоившись. Кайл закивал, закусив губу. «Картман никогда тебя не простит. Картман никогда не станет тебе доверять. Он же злопамятный». – Прекрати.

– Что?

– Ты ведь сейчас… думаешь?

– В смысле?

Картман открыл рот и закрыл.

– Я не помню это слово. Похоже на «придумываешь». Мм… – Картман покачал головой. – Неважно. Ты придумываешь сейчас. Типа, додумываешь за меня то, что я не говорил.

– Нет, я вообще не об этом думаю.

– Не ври. Кайл, ты… – Картман раздраженно простонал и потер лицо. – Господи, ладно. Давай. Давай поговорим. Не зря же ты самогон притащил, да? – Картман поднялся из-за стола, вскрыл банку и достал кружки. Разлил половником себе и Кайлу. – Давай. Выпьем, поговорим, а потом забудем и не будем к этому возвращаться. Договорились?

Кайл смотрел на него, но не мог ничего сказать. Картман был раздражен, но зато не напуган. По крайней мере он, наконец, глядел Кайлу в глаза, а не куда-то мимо или выше. Поэтому Кайл решил не спорить. Он взял свою кружку и сделал большой глоток, не сводя глаз с Картмана. Потом, правда, закашлялся, захлюпал. Он вытер губы и покачал головой.

– Я просто волнуюсь за тебя.

– Со мной происходили вещи похуже.

– Тебе ночью снился кошмар. Это из-за меня, да?

– Мне снятся кошмары почти каждую ночь, я их не запоминаю, – отмахнулся Картман, а потом сделал глоток. Подавился, закусил макаронами. – Даже если так – это пройдет.

Они молчали пару минут, заканчивая с едой. Кайл пытался думать, как лучше всего выразить то, о чем он размышлял во время уборки, но в голову ничего не шло. Точнее, ничего лучше прямолинейного и конкретного «я тебе доверяю». Вот только это не передавало того смысла, который закладывал Кайл в эти слова. Смысл был в безосновательности, вопреки всему, Кайл хотел… Нет. Собирался доверять.

Пока Кайл думал над формулировкой, Картман собрал посуду, помыл ее, взял свою кружку и направился к дивану. Он задержал взгляд на подушке, потом кратко взглянул на Кайла, но ничего не сказал. Спокойно сел на диван, продолжая поглядывать на Кайла, будто бы ожидая его решения. Кайл поднялся и, прихватив свою кружку с самогоном, пошел к нему. Сел на другой конец дивана. Неловко прокашлялся.

– Если ты хочешь что-то спросить – спрашивай. Я все расскажу.

– И почему я должен тебе верить?

– Потому что я хочу быть честным с тобой.

– Зачем?

– Чтобы ты был честным со мной, – ответил Кайл и поморщился. В этом было мало логики, когда он произносил это вслух. – То есть…

– Я понял твою задумку, – вдруг сказал Картман, заметно оживившись. Он отпил самогон и поморщился, смешно фыркнул. – Ну и дрянь.

– Я так и не смог привыкнуть, – признался Кайл. Картман усмехнулся.

– А что, много пил?

Кайл закивал и заулыбался.

– Мне кажется, все зимы мы выживали чисто на самогоне.

– А я переживал, что спирт кончится. Только поэтому не увлекался.

– Тебе помогает?

– Пить? – Кайл кивнул. – Не знаю. Так проще засыпать.

– Да. Мне тоже.

Картман снова покосился на подушку, и Кайл смутился.

– Это странно?

– Что?

– Подушка. Что я натянул на нее грязную футболку Стэна?

– Да. Пиздец как странно, если честно. Типа… Зачем? – спросил Картман, неловко закашлявшись. Может, просто из-за самогона. Может, ему было страшно, что Кайл выкинет что-то побредовей этого.

– Просто она пахнет Стэном. И я скучаю по нему. Мне все еще не верится, но я знаю, что его не вернуть. Я не собираюсь… – Кайл замолчал, сам не зная, что пытается сказать.

– Ладно. Просто не думал, что вы все-таки решитесь… Ну…

– Что? – спросил Кайл. Он уже слегка покачивался, видимо, его быстро развезло.

– Ты и Стэн. Вы же… гомики? – Картман поморщился, как будто жалея, что вообще завел этот разговор. У Кайла от самогона жгло в горле и груди. Теперь еще и лицо горело. И уши.

– Господи, Картман. Нет, – Кайл покачал головой, хмурясь и пряча смущение в кружке.

– Нет? – Картман звучал искренне удивленно.

– Нет! – Кайл посмотрел ему в глаза, пытаясь понять, шутит ли он. Кажется, не шутил.

Раньше Кайл думал, что все комментарии по поводу него и Стэна – простые издевки. Если так вспомнить, то и Кенни что-то похожее говорил. Кайл, правда, никогда не думал, что пацаны могут говорить всерьез. Он бы никогда и ни за что. Это как если бы речь шла об Айке; Стэн был ему в той же степени близок: достаточно, чтобы называть семьей.

Впрочем… Кайл посмотрел на подушку и нервно вздохнул. Он понимал, почему сложилось такое впечатление, и не мог винить других. Они со Стэном правда были очень близки.

– Стэн был мне как брат.

– Я был уверен, что ты в него безответно влюблен. Типа. Он с Венди. Ты – гей. Трагедия.

Кайл прыснул и покачал головой.

– Боже. Почему мы вообще это обсуждаем?

– Не знаю. Но иногда хорошо поболтать обо всякой тупой херне.

Кайл согласно промычал, только сейчас понимая, что Картман расслабился. Он откинулся на спинку дивана, разговаривал спокойней, не дергался от любого движения Кайла. Это было хорошо, это было к лучшему.

– Кстати, о тупой херне, – сказал Картман, лениво поворачивая к нему голову. – Я нашел настолки.

– Настолки? Типа…

– Типа «Монополии», «Змей и лестниц»… Их там много. Я совсем забыл, что приносил их сюда, а сегодня во время уборки нашел.

– Круто. Можем поиграть завтра. Хотя… – Кайл запнулся. Ему пришла в голову идея, но он переживал, что Картман откажется.

– Что?

– Пока погода нормальная. Может… Может, сходим на озеро?

– Зачем? – спросил Картман, нахмурившись. Кайл пожал плечами.

– Мы со Стэном часто там болтались. Там чистая вода, хороший пляж.

– Да? Ну… давай, почему бы и нет?

– Серьезно? – Кайл вскинул брови. Картман хмуро уставился на него, вновь возводя свою защиту.

– Чему ты удивляешься?

Кайл бы не смог ответить односложно, даже если бы приложил усилия. Он раньше представлял, что было бы, будь с ними остальные пацаны. Кенни бы точно понравилось, но Картману… Кайл всегда представлял, что Картман ныл бы из-за песка в обуви и трусах, жаловался бы на солнце, на жар. Брезговал входить в воду, визжал бы, когда мелкие рыбки цеплялись за пальцы ног.

– Просто ты так изменился. Не знаю.

– Наверно, – Картман сделал последний глоток из кружки. Кайл смотрел на его поврежденную руку. Ему захотелось… – Что ты делаешь? – настороженно спросил Картман.

Кайл замер. Он потянулся к его руке неосознанно, как будто под воздействием какого-то внутреннего импульса.

– Болит? Рука.

Картман взглянул на свою руку, будто бы не понял, о чем речь. Потом качнул головой.

– Нет. Иногда. По ней можно определять, когда погода меняется. – Картман странно дернул бровями, кажется, борясь с чем-то, а затем медленно выпрямил руку в сторону Кайла. Будто просовывал ее в клетку с тигром. Затем нервно улыбнулся. – Хочешь потрогать?

– Можно? – спросил Кайл, уже вплотную разглядывая узоры шрамов. Картман закивал, и Кайл осторожно прикоснулся к его руке. Она оказалась… Обычной. Местами кожа бугрилась, где-то была слишком розовой, где-то желтоватой, где-то сероватой. Сами шрамы иногда прорезали кожу, и та расступалась. Где-то шрамы были поверхностными, розоватыми и расползались узорами.

В носу защипало. Кайл обхватил руку по обе стороны и потянул на себя. Картман не сразу понял, что происходит, но через мгновение уже уперся свободной рукой в плечо Кайла, крепко сжал его. Отвернулся.

– Нет. Не надо, – попросил он, голос немного сорвался. Кайл тут же отпустил его руку, и Картман торопливо отодвинулся, потом вообще поднялся на ноги. Он не сразу посмотрел на Кайла, некоторое время он просто стоял к нему спиной, как-то нервно потирая руку.

– Прости.

– Я не… Не хочу обнимать тебя, Кайл. Я не Стэн. И мне тебя не сильно жаль, – сказал Картман, обернувшись. Несмотря на сказанное, выражение лица у него было сожалеющее. Размытая картинка вдруг приобрела резкость, пара слезинок щекотно скатились по лицу. Кайл вытер щеки непослушными руками, вдруг понимая, насколько пьян.

– Хорошо. Я просто много выпил… Ты меня боишься?

Картман неуверенно кивнул.

– Это тоже.

– Ладно. Я больше не буду тебя трогать. В смысле. Физический контакт.

– Да. Давай так, – согласился Картман. Потом обогнул столик, забрал свою кружку и пошел к раковине. – Надо придумать правила.

– Хорошо. Давай.

– Можем завтра на озере подумать. Сейчас я не соображаю.

– Ну про физический контакт ты придумать смог, – усмехнулся Кайл, пытаясь немного разрядить обстановку и перестать плакать. Иногда, когда он выпивал, у него отключались все тормоза. Он мог прореветь всю ночь. Но раньше и поводы были посерьезнее, как ему казалось. Сейчас, если сводить все до простых понятий, то причиной его слез стала жалость к Картману. Кто бы мог подумать, что Кайл вообще на такое способен? Глупо как.

Настолько глупо, что Кайлу захотелось реветь сильнее, но он сдержался.

Еще его чуть-чуть тошнило.

И пить хотелось.

Картман сполоснул кружку, убрал ее в шкафчик. Повернулся к Кайлу.

– Ничего смешного.

– Я не…

– Думаешь, я не замечаю, как ты дергаешься, когда я стою у тебя за спиной? – сказал вдруг Картман. Кайл на секунду забыл, как дышать. – Я не спрашивал. И не собираюсь.

– Картман.

– И пустая грязная бумажка, которую ты с собой таскаешь. И подушка. То, как ты весь скукоживаешься и… и скручиваешься постоянно, – Картман запнулся, мотнул подбородком в сторону Кайла, который привычно обнимал свои колени и смотрел во все глаза на Картмана. – Мне плевать, что ты поехал крышей, Кайл! Пока ты не кидаешься на меня – мне насрать! И я не хочу лезть во все это!

– Я не поехал крышей.

– Я уже привел свои доводы. Просто знай, что я тебе не доверяю.

– Я доверяю тебе.

– Да ну?

– Да.

Картман заметно растерялся.

– Почему?

– Потому что хочу доверять.

Картман покачал головой.

– Ты больной, – он вздохнул, прикрыл глаза. Мысленно сосчитал до десяти, кажется. Вновь посмотрел на Кайла. И вдруг начал говорить намного медленнее. – Кайл, я тебя всегда терпеть не мог. Сейчас ты меня тоже ужасно бесишь. Мне придется с тобой уживаться, понимаешь?

Кайл неуверенно кивнул, хотя он не особо улавливал, о чем идет речь.

– Так если придется, давай доверять друг другу?

– Ты… Я не Стэн. Я не буду слепо доверять тебе. Не буду обнимать тебя и слушать твое нытье.

– Картман…

– Все, хватит. Отвали. Я спать.

Картман ушел, по пути выключив свет. Хлопнула дверь спальни. В темноте у Кайла мгновенно закружилась голова, и он поморщился, пытаясь подавить неприятные ощущения. С этой целью он зарылся лицом в подушку, но от запахов его вдруг замутило еще сильнее. Кайлу казалось, что он ворочается бесконечно долго; он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как Картман выключил свет. Иногда он задремывал, и тогда ему казалось, что поверхностный сон длится очень долго. В такие моменты он заставлял себя проснуться и лечь по-другому.

В какой-то момент он лег на спину, согнув ноги в коленях, и сделал глубокий вдох. Медленный выдох.

Он был жутко расстроен.

В основном своей неправотой. Да, они с Картманом не были чужими людьми. Вот только раньше они друг друга порой ненавидели. В более или менее мирные периоды их общение все равно едва ли можно было назвать дружбой. И была реальная, огромная, бездонная дыра в логике Кайла, который решил, что Картман быстро его простит. А, может, Кайл просто поспешил. Как бы то ни было, они застряли здесь надолго, если не навсегда. Однажды Картман обязательно его простит. Если только никто из них не умрет раньше этого…

Кайл зарычал и сел. Картман тоже еще не заслужил его доверия! С чего вдруг Кайл решил так упростить ему жизнь? Неужели только из-за чувства вины? Нет, так не пойдет. Надо было что-то менять.

Или же, как вариант, стоило дать Картману время, чтобы привыкнуть к нему, к ситуации, к обстоятельствам. Потом уже можно было заморачиваться вопросами доверия.

Кайл не стал ни о чем думать. Он ткнулся носом в подушку, накрылся одеялом до ушей и стал считать. Двенадцать тысяч один минус шестнадцать сотен семь. Двадцать восемь плюс шесть. Тридцать плюс одиннадцать. Один, один, один…

Chapter Text

Несмотря на неудачное окончание прошлого вечера, Картман все равно согласился пойти на озеро. Кайл отчасти понимал почему. Делать больше было нечего, в затылок дышала холодом зима, что означало лишь одно – им придется провести взаперти несколько следующих месяцев. Полгода. Меньше, если повезет. Кайл только сейчас начал осознавать вес ситуации, в которой они оказались. Он, правда, надеялся, что они не поубивают друг друга за это время.

Там, у озера, Картман попинал сдувшиеся шины на тачке Стэна, которая стремительно ржавела, порылся внутри, но ничего не нашел. Тогда он сел на песок и уставился на воду, будто бы не совсем понимая, что делать дальше. Кайл старался сильно его не разглядывать, переживая, что Картман не тот человек, который позитивно воспримет интерес Кайла. Беспокойство будет воспринято за атаку, и это было ясно как день.

Кайл сидел рядом, вытянув голые ноги на сером песке с кусочками торфа, зарываясь в него пятками. Песок был холодным, но совсем скоро он нагреется. Картман продолжал молчать, как будто Кайл заставил его прийти сюда. Кайл планировал поплавать и порыбачить, может, собрать немного ягод, полежать на солнце, но Картман не торопился действовать, и Кайл решил не давить на него.

Примерно через час Кайлу стало жарко, и он стянул с себя футболку. Движение привлекло Картмана, и только тогда он решил заговорить.

– И вы двое просто… сидели на берегу?

– Мы купались, – сказал Кайл, пожимая плечами, но на самом деле намекая. Картман бросил на него взгляд, потом снова посмотрел на воду.

– Вода холодная, наверно. Это же горное озеро. Они особо не прогреваются.

– Ну да. Но альтернатив особо нет. Мы брали из него воду, мы в нем мылись, купались. Стэн плавал до вон тех островов. – Кайл указал пальцем на островки с елями. – Я пару раз доплывал, но это было уже после того, как…

– Ага.

Они замолчали. Картман набрал песка в ладонь и выпустил его тонкой струйкой обратно. Вздохнул.

– Я подумал о правилах.

– Да?

– Да. Во-первых, никакого физического контакта, если на то нет веской причины.

Кайл угрюмо кивнул и скрестил ноги, садясь удобнее. Правила – это хорошо. В правилах, при сильном желании, можно найти лазейки, но для обозначения хоть каких-то границ это было хорошо. Наверно.

– Ладно. А что тогда для тебя веская причина для физического контакта?

– Опасная ситуация. Если кто-то ранен. Если кто-то подавился. Возможно, если нужно помочь подняться. Но никаких объятий.

– Как скажешь, – покачал головой Кайл.

Ему это не сильно нравилось. У них со Стэном не было правил. Были негласные: например, если у Стэна было плохое настроение, не стоило говорить о прошлом. Также не следовало ни в коем случае упоминать его семью. Вещи, которые он любил, людей, о которых он заботился. Но это правило вышло из заботы. Кайл допускал мысль, что правило Картмана родилось из страха, не только из неприязни, но эта мысль сопровождалась тревогой и сожалением. Кайл не хотел портить отношения на старте, если это можно было назвать стартом.

Да и не то чтобы ему это было жизненно необходимо. Они со Стэном постоянно обнимались. Кайл сильно скучал по этому, но все равно не мог представить, чтобы они с Картманом лежали в обнимку на том же диване. Не так, как это было бы со Стэном, в любом случае. Кайлу было жаль Картмана, но вовсе не в таких масштабах, в которых ему было жаль Стэна. За него он действительно волновался. Беспокойство за Картмана было во многом связано со страхом за собственное благополучие.

– Во-вторых, нам надо разделить обязанности. За мной готовка. Стирку и мытье посуды можем менять.

– Хорошо. Я согласен.

– Я не спрашиваю твоего согласия.

Кайл нахмурился и потерял слова, которые застряли где-то в горле.

– Картман, нам надо уживаться вместе.

– Эти правила мои. Я не запрещаю придумать тебе свои правила. В общем, с обязанностями так. А, ну, за мной еще мусор. Таким образом, у меня намного больше ответственности.

– Я могу и дальше зашивать одежду. Ты все равно не видишь нихрена.

– Договорились.

Картман замолчал. Кайл уже решил, что он договорил, и хотел озвучить собственные соображения по теме правил, как вдруг он продолжил:

– Третье правило: не говорить о моей матери.

Кайл раскрыл рот, но не придумал, что сказать. Поэтому просто кивнул. Ему не хотелось в это лезть, он не знал, какие чувства испытывал Картман по поводу того, что остался совсем один. Возможно, он, как и Кайл, считал в то время, что его бросили. Что все уехали без него. Что его никто не ищет. Кайл знал, видел по нему и его поведению, что Картману до сих пор тяжело привыкнуть к его постоянному присутствию. Впрочем, Кайл был уверен, что им обоим это пойдет на пользу. Рано или поздно. Потому что Кайлу хотелось оставить за собой право на оптимизм. Хотя бы на реалистичность, ведь не может же быть такого, что они принесут друг другу больше вреда, нежели пользы.

– У меня тоже есть правило. Скорее, даже, просьба, – пробормотал Кайл, когда Картман не добавил ничего в отношении третьего правила. – Нам иногда нужно быть наедине с собой, и я понимаю, что места особо нет. Ты можешь уходить к себе, но мне некуда идти.

– И что ты предлагаешь? В мою спальню тебе нельзя.

– Нет, я подумал… Можно я иногда буду сидеть в кладовке? Если мне захочется побыть одному?

Картман внимательно посмотрел на него, как будто пытаясь вычислить какой-нибудь сторонний мотив. Кайл бы не удивился, узнав, что так и есть.

– Нет, я не доверяю тебе.

– Что я могу сделать?

Картман нахмурился и раскрыл рот, но тут же закрыл его. Хмыкнул, прищурился.

– Я не буду подавать тебе идей.

– Ладно. Как хочешь, Картман.

Кайл почесал затылок и отвернулся. Становилось жарче, и он почувствовал, как по спине катится пот. Физически, он мог чувствовать взгляд Картмана, и ему было немного не по себе от этого. Как будто по телу ползли маленькие жучки, изучающие его кожу, ища на ней изъяны. Их было полно – на плечах повылезали веснушки и пигментные пятна, на руках уже в третий раз за лето слезала кожа, все покрылось неровным грязным загаром. Кайл покосился на Картмана, и тот вовсе не смотрел на него. Он ковырялся в ногтях, вычищая из-под них грязь и песок.

– Клянись, что не будешь саботировать мое выживание, – неуверенно сказал Картман, и Кайл не поверил своим ушам.

– Клянусь. Клянусь, я не буду саботировать твое выживание. Я тоже хочу выжить.

– Верю, – сказал Картман, фыркнув. Кайл вскинул бровь, но Картман вдруг отряхнул руки и поднялся. – Кладовка твоя. Пойдем плавать?

Наверно, Кайлу стоило бы удивиться тому, как быстро Картман согласился. Стоило задуматься, нет ли тут подвоха. Кайл, правда, устал от подозрений и нервного напряжения, поэтому решил для себя, что это то самое безоговорочное доверие, которое он стремился наладить в их общении.

– Пойдем.

Картман отвернулся, раздеваясь и копошась, пытаясь скрыться от Кайла, кажется. Кайл решил не выводить его из себя лишний раз, поэтому отвернулся и тоже начал раздеваться. От него не скрылся большой шрам, занимающий верхнюю четверть спины Картмана. Он шел от плеча и был будто бы не настолько критичным, как те, что на правой руке. Просто красные линии, напоминающие сетку капилляров или, скорее, корни растений.

Потянув шорты вниз, Кайл вдруг услышал смешок.

– Мы не на нудистском пляже, вроде.

Кайл закатил глаза.

– Господи, мы всегда плавали нагишом. Чего ты стесняешься?

– Ничего. Меня просто поражает, как быстро можно стать хиппи-эксгибиционистом. Достаточно пару лет пожить со Стэном.

– Я не хочу портить те три пары трусов, которые у меня остались. Такая причина для купания нагишом тебя устроит?

Картман что-то пробормотал, и Кайл кратко обернулся, вдруг занервничав.

Картман продолжал стоять спиной к нему, руки на поясе. Он как будто не мог решиться, что из двух зол хуже: плавать без трусов или извозить их в тине.

– Мне жарко, я пошел.

– Ладно, только не смотри на меня.

– Сдался ты мне.

Вода оказалась теплее, чем Кайл помнил. Может, нагрелась за жаркий месяц, может, воспоминания его обманывали. По крайней мере тут, на мели, было тепло. Уже дальше, там, где глубина резко уходила вниз, образуя котлован, было холоднее. В целом, если лежать на воде, можно даже не почувствовать этого, оставаясь в теплых слоях, прогретых солнцем. Но если бултыхаться на месте, перебирая ногами, то ледяной холод болезненно кусал за лодыжки.

Кайл лег на воду и прикрыл глаза. Все вокруг пропало, все звуки, кроме едва заметного плеска воды, все мысли, лес, горы, ржавая тачка Стэна, хижина, бункер. Остался только персиковый тинт, на котором всплывали зеленоватые круги-вспышки.

И тут на лицо полетели брызги. Кайл испуганно забарахтался, уходя под воду и глотая. В горле и носу начало больно жечь, и он махнул руками, всплывая и хватая воздух ртом. Картман, плавающий рядом на месте, посмеивался, со злым весельем глядя на него. Несмотря на кашель, Кайл с силой ударил основанием ладони, окатывая Картмана водой.

– Эй!

– Ты первый начал!

– Я едва тебя задел! Что ты драматизируешь?

– Я испугался и чуть не захлебнулся.

– Окей, а я тут причем? – спросил Картман, хмурясь и, кажется, искренне не понимая. Кайлу иногда казалось, будто они вообще не способны понимать друг друга.

Кайл покачал головой и поплыл от него в другую сторону, к островкам. На половине пути ему, вдруг, снова не хватило сил. Он остановился, едва держа себя наплаву. Тут вода была ледяная, и тело в холоде стало каким-то неповоротливым. Сплюнув воду, Кайл задержал дыхание и поплыл обратно к Картману, который, кажется, в кои-то веки не собирался с ним соревноваться.

– И чего ты не плаваешь? – спросил Кайл, когда ощутил землю пальцами ног. Он тяжело дышал, вымотавшись после неудачного заплыва.

– Я тут что-то нащупал, когда нырял, – ответил Картман, сосредоточенно смотря вниз. Кайл подплыл к нему и попытался разглядеть то, что увидел или почувствовал Картман, но тот вдруг снова брызнул в него водой, резво отплывая назад.

– Да хорош уже!

– Я сказал, не пялиться на меня! – заорал Картман, глубоко краснея. Кайл удивленно уставился на него.

– Да не пытался я… Я хотел посмотреть, на что ты смотришь!

– Можно было попросить меня отплыть.

– Картман, мне твои причиндалы не сдались! – не выдержал Кайл.

Картман прищурился, но потом усмехнулся. Кайл нахмурился.

– Что?

– «Причиндалы»? Серьезно? Кайл, повторяй за мной: «хуй и яйца».

– Хорошо, мне насрать на твои «хуй и яйца». Доволен?

Картман усмехнулся, но закивал. Кайл закатил глаза и попытался нащупать ногами то, что нашел Картман. Он задел что-то твердое, покрытое илом. Ощупал, но так и не понял, что это. Точно не камень.

– Сейчас, – сказал Кайл, набирая воздух в легкие и погружаясь.

Он опустился ниже, приоткрыл глаза, но ничего не разглядел. Слишком мутно. Так что он ощупал руками что-то, напоминающее ящик. Внутри него были некие продолговатые предметы, некоторые совсем странных формы. Кайл взял один из них и оттолкнулся от дна, всплывая на поверхность. Затем протер глаза и высморкался. Картман с интересом подплыл ближе.

– Что это?

Кайл счистил ил и с удивлением обнаружил в руках размокшую упаковку патронов. Он нахмурился и нырнул снова, теперь хватая предмет побольше.

Пистолет.

– Откуда это здесь?

Кайл сразу понял, откуда. Он иногда гадал, в те особо одинокие зимние ночи, куда же Стэн спрятал оружие. Кайлу даже в голову не пришло, что Стэн мог так поступить. Испортить награбленное в магазине Джимбо. Если бы на Кайла напали, ему нечем было бы отбиться. Поэтому Кайл надеялся, что Стэн просто хитро припрятал ящик, и в случае крайней необходимости Кайл сможет его найти.

А получилось так.

– Стэн выбросил наше оружие перед тем, как... Я пытался… – Кайл покачал головой, с тоской разглядывая пистолет. Он проверил магазин – пусто. Продемонстрировал Картману, который с опаской поглядывал на пистолет, явно не доверяя Кайлу.

– Выброси обратно.

– Зачем? Тут нет патронов.

– А что, ты теперь весь мусор будешь в бункер тащить? – спросил Картман, фыркая и сплевывая воду. – Я же прав? Ты об этом подумал?

Кайл не хотел признавать правоту Картмана, и только поэтому отпустил пистолет, позволив ему идти ко дну.

– Нет.

– Ага, – усмехнулся Картман и поглядел на берег. – Я на выход. Не смотри, я тебя позову.

– Ладно.

Картман пошел к берегу, тяжело ступая через воду. Кайл отвернулся к противоположному берегу, к горам. Ему стало интересно, что там находится. До тех мест они со Стэном никогда не добирались, хотя казалось, что это не так далеко. Может, если предложить Картману, он заинтересуется?

Кайл расслабился и повел плечами. Он уже начал замерзать; если не двигаться, то холод начинает пронизывать тело, делать конечности непослушными. Кайл продолжал ждать отмашки от Картмана, который отчего-то стеснялся. Кайл этого не мог понять. Нагота – это естественно. Кайлу наоборот начало казаться, что жизнь в обществе накладывала слишком большие ожидания на подростков, слишком много было табу. Да, Кайл бы никогда не пришел в школу голым, но в тех же душевых после физкультуры некоторые парни были слишком зажатыми, стесняясь своего тела, его частей или еще чего. В последний год их учебы Картман практически не мылся в школе, поэтому от него часто воняло потом. Почему-то это воспоминание рассмешило Кайла, и он заулыбался.

– Я все! – крикнул Картман с берега.

С первым шагом обратно, ноги снова обдало холодом. Как будто если не двигаться, то тонкий слой воды вокруг тела прогревается. Кайл не знал, так ли это, но сейчас ему не терпелось выйти. Он выполз на берег, стряхнул воду с коротких волос, по привычке потянувшись к ним, чтобы выжать спутанные валики. Затем сел на песок, выставил назад руки и стал ловить солнце, чтобы поскорее высохнуть и согреться.

Картман рядом как-то оскорбленно ахнул.

– Кайл, мать твою, оденься!

– Одежда промокнет, – спокойно ответил Кайл, почему-то испытывая злорадное удовольствие от того, что Картмана так это бесит.

– Мне насрать, это тупость, прикройся хотя бы!

– Что ты прикопался? – Кайл нахмурился и взглянул на Картмана. Он сидел от него в трех футах и усиленно смотрел на воду, как будто ему стоило больших усилий не пялиться на Кайла.

– Я бы отстал, но у тебя огненно-рыжий лобок, и это ужасно смешно. Я не могу даже в твою сторону взглянуть, у меня сразу взгляд туда падает, – ответил Картман. В его голосе Кайл ощутил помимо раздражения еще и смущение, и ему стало гораздо веселее.

– Гейство, – прокомментировал Кайл, едва сдерживая смех.

– Клянусь, оно само! Кайл, это ненормально!

– Гомофобия, – продолжил Кайл, уже посмеиваясь и поднимая с земли шорты.

– Нет, ненормально то, что у тебя лобок рыжий. Это пиздец.

– Это естественно, придурок, – фыркнул Кайл, наконец, поднимаясь и отворачиваясь, чтобы надеть шорты.

Картман затих, что-то пробормотал. Кайл решил, что ничего хорошего.

– Не хочешь прогуляться и ягоды собрать? Тут рядом брусничная поляна.

– Нет, если ты будешь с голой жопой там бегать.

– Я оделся, – фыркнул Кайл. И Картман, продолжающий избегать даже кратких взглядов в его сторону, вдруг зажмурился и затряс головой.

– Ты врешь. Я повернусь, а там твой нелепый лобок.

– Ты такой еблан, – сказал Кайл, натягивая футболку. – Не хочешь идти – сиди тут. Но я с тобой не поделюсь.

– Пошел ты, – сказал Картман. Потом, немного помолчав, вдруг обернулся к нему. И тут же выдохнул. – Неужели!

– Все еще не понимаю, что не так, – пожал плечами Кайл, надевая рюкзак.

Картман тоже начал одеваться и собирать вещи. Несмотря на смущение, он заметно повеселел, и Кайл был рад. Возможно, напряжение между ними – это временное, притирка. Может, им будет проще друг с другом уже совсем скоро.

Кайл привязал ботинки за шнурки к лямке рюкзака, решив, что не хочет натереть мозоли песком. Да и было слишком жарко для ботинок с начесом. Насколько он помнил, в той части леса везде был мелкий песок и немного сосновых иголок. Нестрашно. Кайлу казалось, что он босиком может пройти что угодно – битое стекло и раскаленные угли в том числе. За несколько лет кожа на ногах огрубела.

– Фу, у меня песок везде, – пожаловался Картман, стоило им пройти пару футов в сторону леса. Кайл застонал, но тут же рассмеялся. Точно. Картман вел себя точно так же, как Кайл представлял себе.

Картман остановился, не понимая этой реакции. Кайл отмахнулся.

– Что?

– Да нет, просто… Стэн как-то сказал, что было бы прикольно побывать тут на озере с тобой и Кенни. Типа, вам бы понравилось. Я ему сказал, что ты бы ныл из-за песка.

– Отвали, мне понравилось! – сказал Картман как будто бы только ради того, чтобы поспорить. Кайл удивленно раскрыл рот, не зная, что сказать. Картман закатил глаза. – Купаться. Купаться мне понравилось. Не твой стриптиз.

– Просто ты обычно гораздо более негативный, – объяснил Кайл, и Картман фыркнул.

Кайл возобновил движение, не думая, что получит ответ, но Картман как будто бы даже задумался. Ого. Раньше это было редкое зрелище. Видимо, за несколько лет в одиночестве Картман освоил навык размышлений в совершенстве.

– Я очень негативный, – сказал, наконец, Картман. – Мне не нравится песок, я ненавижу жару, меня раздражает то, что ты выше меня, и что ты ведешь себя как хиппи. Но если я буду фокусироваться только на этом, то точно сойду с ума.

– Тебя бесит, что я выше? – рассмеялся Кайл. – Господи, как приятно. Хоть в чем-то мне повезло.

– Ага, в остальном бог тебя явно ненавидит.

– Ты опять о моем лобке думаешь? – пошутил Кайл, но Картман тут же застонал так, как будто сейчас заплачет.

– Я только забыл!

Продолжая перешучиваться, они добрели до северного берега озера. Отсюда достаточно было сделать пару шагов вглубь леса, и тут же оказывалась довольно большая полянка, полная стелящейся по земле брусники. Она росла настолько плотно, что невозможно было выйти на середину поляны, не растоптав ягоды. Кайл самодовольно посмотрел на Картмана, который уже присел на корточки и стал собирать ягоды в ладонь. Он сунул горсть в рот, начал жевать, поморщился, но все равно проглотил.

– С сахаром хорошо будет.

– Мне и без сахара нравится.

– Хорошо, будешь есть без сахара.

Кайл закатил глаза и достал из рюкзака старый целлофановый пакет, который взял в бункере. Картман продолжил собирать, сбрасывая горсти в мешок. Кайл опустился на колени и присоединился, стараясь быть осторожнее и случайно не раздавить ягоды в руке. Картман остановился, потом тряхнул рукой в сторону и весь как-то вздрогнул. Кайл настороженно замер.

– Что такое?

– Паук.

– Ты разве не хотел раньше паука завести?

Картман нахмурился, будто бы не понимая, о чем говорит Кайл. Потом его взгляд прояснился, и он цокнул.

– Ну ты вспомнил. Это когда было? В средней школе?

– Я помню, как ты уговаривал… – Кайл осекся, понимая, что чуть не нарушил правило. – Как ты хотел тарантула, – исправился он, надеясь, что Картман не заметит заминку. Судя по лицу, он точно заметил, просто решил не акцентировать на этом внимание.

– Я просто хотел, чтобы все думали, что я крутой.

– Никто бы так не подумал. Точно не из-за паука, – фыркнул Кайл. Ему в щеку прилетела ягода, и он оскорбленно уставился на Картмана.

– Что? Я ничего не делал.

– Не кидайся ягодами.

– Какими ягодами? Этими? – Картман бросил в него еще одну ягоду, и Кайл вскинул брови. Потом перевел взгляд на горсть в своей руке. Ягоды созрели, но если достаточно сильно замахнуться, контакт выйдет неприятным.

Собственно, так он и поступил.

Картман, заметив, что он замахивается, ахнул и запоздало прикрылся рукой. Ягоды отскочили от руки, оставив на коже красноватые пятнышки. Кайл на мгновение испугался и ощутил некое сожаление, вдруг подумав о том, что Картман его до сих пор опасался, но тот убрал руку от лица и нанес неожиданную атаку без какого-либо предупреждения. Кайл не успел увернуться и только зажмурился.

Картман расхохотался.

– Тебя так легко вывести из себя.

– Уржаться, - недовольно ответил Кайл, вытирая лицо. Теперь все будет липким.

– Нет, Кайл, правда. Тебе надо учиться контролировать себя.

– Ты первый начал!

– А ты повелся, – Картман как-то театрально вздохнул. – Даже жаль, что общество схлопнулось, и ты больше не сможешь найти специалиста по управлению гневом.

– Отвали, – фыркнул Кайл, все равно улыбаясь. – Ты просто бесишься, потому что я выше тебя.

– Придумай что-то новое.

Кайл не ответил и вернулся к сбору ягод. Настроение было хорошее, и даже несмотря на то, что через полчаса у него уже болели колени и спина, и без того травмированные сном на неудобном диване, Кайлу все еще было хорошо. Через сорок минут Картман и сам, кажется, сдулся, потому что вдруг сказал «в пизду», покряхтел, а потом лег спиной на полянку. Кайл из вредности еще пятнадцать минут упрямо делал вид, что вовсе не устал, но затем, оценив пакет и набравшиеся в нем фунта два ягод, решил, что им этого вполне хватит. Он тоже лег на спину и уставился вверх на чистое светло-голубое небо.

Ему было хорошо и как-то спокойно. Здесь было тихо, ни ветра, ни шума от воды, только дыхание Картмана. Кайл напряг слух, чтобы понять, спит ли он, заметно притихший и расслабившийся. Вроде, спал. С другой стороны, Кайл не был уверен. И ему хотелось поболтать, обсудить что-нибудь глупое. Так, как было до этого почти весь день.

Поэтому Кайл приподнялся на локтях и взглянул на Картмана. Тот спал. Губы были слегка приоткрыты, грудная клетка поднималась медленно и высоко. Кайл отчего-то заулыбался. Ему показалось, что он слишком давно не видел такого умиротворения на лице Картмана.

Он лег обратно и только успел прикрыть глаза, как Картман заговорил:

– Знаешь, что мне напоминает вкус брусники?

Кайл промычал в ответ.

– Был вкус «Монстра» с ягодами. Кислый.

– Ты про энергетик?

– Ага. Я так скучаю по нему.

– Господи, – фыркнул Кайл со смешком. – Как можно скучать по энергетикам?

– Не знаю. Мне не хватает этого вкуса.

– Вкус гастрита.

Картман усмехнулся и замолчал. Потом вздохнул и повернул голову немного к Кайлу.

– Что ты делал один целый год?

Какой странный вопрос. Странный потому, что Кайл не знал, что ответить. И ему казалось, что любой ответ прозвучит глупо. Большую часть времени Кайл пытался занять себя, чтобы не думать о смерти Стэна, чтобы не сойти с ума в одиночестве. Даже не так. Почти половину года заняла зима. А зимой Кайл пытался как можно больше спать и экономить силы. Почему-то он подумал, что Картмана интересует именно это. Возможно, Картман не представлял, чем можно занять себя зимой.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что мне интересно. Прошлой зимой я чуть с ума не сошел от скуки. То есть, да, я все это время не выходил, но мне стало совсем плохо прошлой зимой. И я пытался выйти зимой, но дверь замело, – Картман вздохнул. – Я не хочу возвращаться.

Кайл подумал над ответом. Он не хотел, чтобы это звучало жалко или слишком безумно, чтобы не пугать и без того настороженного Картмана.

– Прошлой зимой я был не в себе. И мне кажется, я не очень здорово справлялся.

– В каком смысле?

Кайл попытался найти правильные слова, но быстро понял, что в его ситуации правильных слов не было, были просто факты. Поэтому решил сделать ставку на доверие.

– Я бухал, ел и спал. Мне постоянно мерещился Стэн, снилось, как будто я на самом деле не здесь, а там, в Южном Парке. Как будто я просыпаюсь в больнице и вижу всех снова. Стэна, тебя, Кенни.

– Ого.

– Да. И я считал.

– Считал?

– Ментальная арифметика. Мне помогает заснуть. Я и сейчас иногда считаю на ночь, – признался Кайл.

– Ты когда пришел, то иногда бормотал какие-то цифры. Я решил, что это секретный код от чего-то. Или что у тебя был тайный шифр.

Кайл рассмеялся и потянулся. Почему-то тут на бруснике было лежать гораздо удобнее, чем в бункере на диване.

– А ты что зимой делал?

– Той зимой я начал писать мануал. Что-то вроде сборника полезных советов и инструкций по выживанию. На случай, если меня и дальше будет подводить память, – ответил Картман, и Кайл отчетливо услышал, как дрогнул его голос.

– Ты вообще не помнишь те полгода?

Картман вздохнул.

– Хуже. Я очень плохо помню, что было еще раньше. То есть. Я не могу вспомнить, например, что мне нравилось. Я помню, например, энергосы и KFC. Но не помню, чем я любил раньше заниматься. Я помню людей, но очень плохо. Например, я помню, кто ты, какой ты, но я не… Я помню некоторые моменты. Как мы подрались у Кенни на днюхе. И что у нас была общая социология. Но я не помню, например, как выглядела твоя комната. И если я долго на тебя не смотрю, я забываю, как выглядит твое лицо.

– Но ты же меня узнал. Когда я…

– Смешно, но я вспомнил твое имя только тогда, когда ты на меня набросился.

– Серьезно?

– Да. Я помнил, что ты мой, вроде, друг, что ты еврей, что ты вредный. Но хоть убей, у меня мозг отказывался вспомнить твое имя, – фыркнул Картман. – Думаю, я башкой приложился. Или, может, это психологическое что-то.

Кайл покачал головой.

– Это так странно.

– Вообще да. Меня это сильно раздражает.

– Ты не помнишь последний день?

– Типа, что вчера было? Помню, мы…

– Нет, – Кайл сел, посерьезнев. – Ты помнишь, как все началось?

Картман моргнул и поморщился.

– Нет.

– Реально? Мы прогуливали школу и… – Кайл замолчал, надеясь, что Картман продолжит за него. Картман молчал. – Мы играли в баскет. Ты собирался пойти в бункер, тебя Джимбо попросил что-то там сделать.

– Ты так хорошо это помнишь?

– Ну… да. Это как будто не так давно было.

Картман потер лицо.

– Я помню только, что я был один. И мне было страшно пиздец. Я все ждал, когда Джимбо вернется.

– То есть ты не знаешь, что произошло?

– У меня есть теории, но в целом… Нет. Что-то с электричеством и связью. Либо солнце, либо русские с китайцами нам спутники подбили. Не знаю, – Картман зевнул и сел. – У меня много догадок. Но меня больше интересовало, почему меня никто не ищет.

– Город опустел, – сказал Кайл.

– Ты был в городе?

Кайл удивленно посмотрел на Картмана.

– Я, вроде, говорил. Может, и нет… Мы зимовали там в первый год. Трупов нет, там просто… пусто.

Картман заметно приободрился.

– Так это же хорошо. Значит, была эвакуация. Которую мы проебали.

– Мы так же подумали. Мы видели большие военные машины, наверно, внутри были люди. Я не знаю.

– Но вас не видели?

– Должны были видеть, но… Не знаю. Нас не искали, будто бы.

– Охренеть. Почему ты так долго не рассказывал?

Кайл пожал плечами.

– Прости. Я не подумал, что ты, возможно, хочешь об этом поговорить.

Картман покачал головой и недовольно цокнул.

– Ты такой придурок, как ты мог молчать? Ты еще скажи, что есть выжившие.

Кайл рассмеялся.

И почему-то решил не рассказывать. Он помнил все слишком хорошо, и в этом плане завидовал Картману. Может, если не говорить ему о том, какие придурки другие выжившие, и как опасны встречи с ними, Картман будет позитивнее смотреть на такую перспективу. Кайл не хотел отнимать у него надежду на чудесное воссоединение с людьми, поэтому ответил иначе:

– Мы со Стэном проверили все дома, все здания, но никого не нашли. Просто пусто. Фермы сгорели, потому что первые дни все искрило и выходило из строя. Район у ж/д путей тоже сгорел. На нашей улице дома целые, но там, где осталась еда, скоро стало невозможно находиться.

– Все стухло?

– Да, и в супермаркетах завелись крысы, мухи… В общем, мы ушли, потому что боялись вредителей, – соврал Кайл. Картман, впрочем, поверил и лишь закивал.

– С ума сойти. Это не может быть просто электричество. Не было никакого взрыва? Или, не знаю, торнадо?

Кайл покачал головой и усмехнулся.

– Откуда в горах торнадо?

– Не знаю! Я имел в виду… Никаких катаклизмов?

Кайл пожал плечами.

– Было жутко жарко. Мне кажется, что-то с солнцем. Может, оно взорвалось, может, перегрелось.

– Ну, светит, значит, не взорвалось.

– Я скорее имел в виду вспышку, – исправился Кайл, понимая, что говорит глупости. – Это странно, не могло же это все произойти из-за солнца?

Картман колебался некоторое время, потом отмахнулся.

– Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем, что случилось на самом деле.

– В каком смысле?

Картман внимательно посмотрел ему в глаза, потом криво улыбнулся.

– У тебя вся рожа в ягодном соке, я не могу воспринимать тебя всерьез.

Кайл закатил глаза.

– Но вообще, если была эвакуация, то правительство более или менее было осведомлено о ситуации. Значит, они умышленно умолчали об опасности. Возможно, все просто соркестрировано.

– Похоже на теорию заговора.

– Повторюсь, мы вряд ли когда-либо узнаем, что было. Может, лучше и не знать вовсе, – ответил Картман, поднимаясь и отряхивая шорты и спину. – Мне жарко.

– Купаться?

– Да, погнали обратно.

Ближе к вечеру Кайл окончательно расслабился. Картман, кажется, тоже. Он уже спокойнее держался рядом, не дергался от каждого движения Кайла, спокойно поддерживал как диалог, так и молчание. Кайла это полностью устраивало. Картман показал Кайлу ловушку, созданную по принципу сети, но маленькую, чтобы ловить рыбу без удочки. Они пожарили тройку средних по размерам сигов, которых удалось поймать. Кайл был доволен тем, как прошел день, и он боялся испортить все неосторожным словом или жестом. Но нет. Все было в порядке.

По возвращении в бункер Картман попросил подождать пару минут, и Кайл остался под дверью в его спальню. Он все ждал, что Картман вынесет ему кучу старых носков и попросит зашить дырки.

Дверь открылась, и Кайл сделал шаг назад, пропуская Картмана с объемным цилиндрическим мешком в руках.

– Держи, – сказал Картман, передавая мешок Кайлу. На ощупь мягкий, плотный.

– Это что?

– Это спальник. Я же вижу, что ты на диване не помещаешься. Я долго его не мог найти, потом нашел, но мы поругались, и я… Короче, возьми, постелешь на полу.

Кайл удивленно уставился на Картмана. Тот прищурился, как будто ожидая от Кайла тирады, посягательства на личное пространство или очередной атаки.

– Спасибо, – сказал Кайл и осторожно улыбнулся, надеясь, что Картман воспримет его улыбку просто как улыбку.

Глаза Картмана на секунду расширились, как будто он не ожидал. Потом, правда, он кивнул.

– Пожалуйста. Спокойной ночи, Кайл.

– Спокойной ночи.

Chapter Text

Почти всю следующую неделю лили дожди. Картман первым делом выбегал к лестнице, открывал дверь наверху, а потом разочарованно кричал вниз: «Не сегодня!». Кайл для себя решил, что это хорошая пробная версия зимы. Шанс понять, как все пройдет. И вся неделя была… нормальной. Кайл спал на полу, и было все еще жестко, у него болели лопатки и поясница, но потом он научился подкладывать одеяло так, чтобы оно повторяло форму позвоночника. Стало гораздо лучше. В первое утро Кайл долго валялся, пускай Картман и ругал его. Сбитый режим то, сбитый режим се… Какая разница, если на носу зима?

Так как теперь не было возможности выйти, Картман достал настолки, пока только одну – какую-то детективную игру, где надо было разгадать убийство по ролям. Кайл очень хотел роль детектива, но Картман настойчиво подсовывал ему то старушку, то проститутку, то дворецкого, который даже не оказывался виновным.

И все же, Кайлу было весело. Да, они ругались из-за игры, но это было совсем как раньше. В этом не было чувства неминуемой опасности, паранойя начала отступать. Когда Картман надувал щеки и краснел, во фрустрации в сотый раз объясняя Кайлу правила, которые тот намеренно игнорировал, ему было смешно. Еще смешнее было, когда Кайл выигрывал, и Картман каждый раз объяснял это везением новичков.

В четверг Картман сильно расстроился, что дождь так и не закончился, поэтому заперся в спальне на весь день, а вечером выполз в душ и поесть. Кайл подозревал, что если бы его тут не было, Картман бы даже и не вылез из своей берлоги. Кайл весь день восстанавливал по памяти свою излюбленную записку обрубком карандаша, который обнаружился в коробке с настолкой. Когда текст был дописан, Кайл раз за разом ее перечитывал, теперь пытаясь представить лицо Хайди, ее голос. И он не мог вспомнить. Он помнил ее зеленый свитер. И ее длинные волосы. Но не лицо. Картман пару дней назад говорил, что не может вспомнить лица, и Кайл подозревал, что с ним происходит нечто подобное. Просто раньше он не придавал этому значения.

В пятницу Картман не заперся от Кайла, пускай все еще оставался не в духе. Он занялся готовкой, потом начал проверять вентиляционные решетки. Кайл изнывал по разговорам, предложил помощь, но Картман сказал лишь, что Кайл все равно не поймет, если что-то не так. Кайл отстал, решив, что Картман хочет отвлечься.

В субботу вышло солнце.

Картман стоял у двери наверху дольше уже стандартной разочарованной минуты. Кайл успел умыться, переодеться и подойти к двери. Большой силуэт Картмана загораживал свет, и когда он повернулся, Кайл даже не смог разглядеть его лицо. Судя по пению птиц, снаружи не было дождя.

– Ну как?

– Пойдем гулять.

Наспех позавтракав, они вышли из бункера, оба в спешке и с необъяснимой прытью. Кайл набрал полную грудь свежего воздуха, улавливая тонкие нотки озона. Дождь был ночью и, судя по несущимся по небу облакам, это не конец. Ветер был холодным, и Кайл пожалел, что не надел что-то потеплее футболки. Здоровая рука Картмана заметно покрылась гусиной кожей, и Кайл хотел как-то это прокомментировать, но решил, что и сам скоро станет одним большим пупырышком.

– Пойдем, – позвал Картман, незаметно для Кайла отошедший уже в сторону тропинки до горной реки, где они снимали сеть. Кайл широким шагом нагнал его.

– Мы к реке? – спросил Кайл. – Мы уже вытащили сети.

– Я помню, – фыркнул Картман, кратко обернувшись на него. – У меня не настолько дерьмовая память.

– А куда мы тогда?

– Надо собрать ловушки.

На развилке, где в прошлый раз Кайлу было сказано взять левее, Картман пошел правее, осторожно ступая по зарослям и высоко задирая колени. Кайл следовал его примеру, иногда придерживаясь за стволы деревьев. От быстрой ходьбы по лесу у него сбилось дыхание, и когда перед ними оказалась очередная развилка, Картман остановился и выставил позади себя руку.

– Погоди.

Кайл боялся, что спереди какой-то зверь или большой капкан, переживал, что наступит в ловушку, но Картман указал на землю. Кайл пригляделся и удивился. Это была небольшая ловушка, состоящая из двух перпендикулярных друг другу палок. На горизонтальной крепились петли, и она же была примотана к напряженной от натяжения ветке дерева.

– Это ловушка на кроликов.

– Вижу. Особенно кроликов.

Картман фыркнул и подошел ближе, достал складной нож из кармана штанов. Кайл придержал ветку, чтобы она не врезала Картману по лицу. Тот бросил взгляд на Кайла, стоящего рядом, а потом резанул леску. Ветка начала распрямляться, и они оба отшатнусь назад, когда силы Кайла не хватило.

– Не задело? – спросил Картман. Кайл отрицательно покачал головой. – Хорошо. Тогда бери ловушку, клади в рюкзак и пойдем. Сильно не лапай, чтобы не оставлять свой запах.

– А нельзя на следующий год сделать новые? А эти бросить тут? – спросил Кайл. Картман пожал плечами.

– Мне кажется, колышки либо сгниют, либо отсыреют. Лучше перестраховаться.

– Понятно.

– Тут неподалеку еще одна. Смотри на ветки, если что-то заметишь – говори.

Кайл кивнул, вытащил ловушку из земли и покрутил в руках.

– И как она работает?

– Смысл в том, что ты перегораживаешь пути отступления. Кролик прыгнет в одну из петель, та затянется, – объяснял Картман, сбавив шаг. – От движения кролика палка выйдет из паза, ветка выпрямится, ну и… Все.

– Кошмар. Ты этим занимался? Кроликов вешал?

Картман искренне рассмеялся.

– У кроликов самое бесполезное мясо, да и не то чтобы вкусное. Но с голодухи любое мясо пригодится. Просто это тот тип ловушек, который я запомнил. Нед много разных вариантов показывал.

– Их вообще много? Ловушек?

– Я поставил всего четыре. Мне больше нравится охота с ружьем, – признался Картман. – Сидишь в засаде, ждешь, ждешь, а потом – ха! – Картман раскинул руки в стороны. – Всплеск адреналина, погоня, стрельба!

Кажется, Картман действительно был в восторге от охоты. Да и в целом, размахивать оружием и носиться по лесу было в его стиле. Кайл так и представлял его выходные с Джимбо много лет назад. Видимо, Кайл не так сильно ошибался.

– А капканы ты ставил?

– Нет. У меня нет капканов. Да и если бы были, то я бы скорее сам в него попал. Так что нахер надо.

Кайл молча согласился, убирая ловушку в рюкзак и догоняя Картмана. Следующая ловушка действительно оказалась совсем рядом, наверно, в паре десятков шагов от предыдущей. Она была рассчитана на птиц – на дереве, прям на ветке, были намотаны петли из лески. Отсюда их было сложно разглядеть, но Кайл обратил внимание на то, что на ветке нет сучков и местами коры. Видимо, Картман срезал их для удобства.

– Там, – позвал Кайл, показывая пальцем. Картман, ушедший дальше, вернулся и вскинул голову.

– И снова пусто, да?

– Ага. Это на птиц?

– Да.

– Птицы тоже вешаются?

Картман закатил глаза.

– Нет. Это для лапок. Петля затягивается, и птички остаются в петле.

– Разве съедобные птицы водятся в лесу?

Картман удивленно на него уставился.

– Кайл, тут не приходится выбирать. Вы не ловили птиц?

Кайл отрицательно покачал головой и поглядел Картману в глаза. Сегодня они были практически янтарными, на выглядывающем из-за туч солнце становились совсем желтыми и дикими. В бункере, в тусклой темноте, глаза у Картмана всегда были такие темные, что едва можно было различить зрачок. И от этого он казался намного грустнее.

Сейчас он выглядел даже радостным, в какой-то мере.

– Нет, – ответил, наконец, Кайл. Он смутился того, как открыто сейчас рассматривал глаза Картмана. Наверно, это все от одичалости. – Мы ели рыбу и тушенку.

– Сколько же вы сожрали тушенки?..

– Там весь погреб был забит, – ответил Кайл, переводя взгляд на ловушку. – Да и Стэн бы точно не смог съесть птицу.

– Во Франции такое считается деликатесом, – заметил Картман с легкой ухмылкой.

– Слава богу, что я не во Франции.

– Ну да. Уж лучше застрять здесь, в апокалипсисе, – фыркнул Картман. Затем кивнул в сторону и не позволив Кайлу озвучить свои мысли, пошел дальше, глубже в чащу. – Идем, тут нечего ловить.

Кайл невольно задумался. Неужели Картман думал, что во всем остальном мире все в порядке? С чего вдруг? Кайл думал о подобном и решил, что, возможно, такая ситуация повсеместна. Иначе почему другие страны до сих пор не пришли на помощь, как это бывает во времена войн и стихийных бедствий? Даже для собственной выгоды. Кайлу было все равно на то, что все это может быть выгодно китайцам, канадцам, британцам, да кому угодно, на самом деле. Раньше Кайл интересовался политикой, но с каждым днем разочаровывался в ней все больше – ну никак не ложился его идеализм на реальность. Суть была другой.

Если никто не пришел на помощь, если в небе нет вертолетов, значит, нет никакой Канады больше.

Идея пойти пешком в Канаду грела их со Стэном лучиной надежды. Вернуть себе нормальный быт. Самим вернуться в общество. И этот «возврат» к устоявшейся норме в их фантазии всегда проходил беззаботно, наверно, ввиду отчаяния и наивности. Теперь, после того как Кайл заикнулся об этом при Картмане, он начал видеть множество нюансов такого плана.

Даже если они чудом доберутся до границы, даже если Канада все еще Канада, а не руины и непроходимые леса, даже если они с Картманом не поубивают друг друга за зиму, последующие месяцы подготовки, за всю дорогу – нет никаких гарантий, что их радушно примут. Ведь они будут на правах нелегальных мигрантов, беженцев, дикарей, потенциально несущих обществу опасность. Если их не пристрелят на границе из страха, то точно не выпустят к людям. По крайней мере не сразу.

Нога Кайла провалилась под землю. Он закричал, испуганно маша руками. Что-то щелкнуло и несильно ударило по голени.

– Кайл!

Картман оказался возле него быстрее, чем Кайл успел позвать на помощь. Его мутило, и он боялся посмотреть на свою ногу, решив, что это капкан. Хотя Картман сам сказал, что капканы не расставлял.

– Это просто ловушка, – сказал Картман, выдохнув.

Кайл приоткрыл глаза. Он наступил в небольшую ямку, тем самым спровоцировав ловушку по типу закрывающейся крышки. Она была сделана из проволоки, но концы были заточены, видимо, чтобы вонзиться в землю и не позволить добыче сбежать. Кайл даже не порезался, и в целом обошелся без потерь, но лодыжку, все же, повредил. Он медленно вытащил ногу и покрутил ступней на пробу. Больно. Особенно если направлять ее внутрь. Кайл зашипел и поморщился.

– Подвернул, – сказал Кайл.

– Дай посмотрю.

– Не надо, ничего страшного.

Кайл медленно поднялся. Попробовал опереться на левую ногу, но движение отозвалось горячей волной боли, прокатывающейся от лодыжки к голени. Картман опустился на колени и без лишних слов схватил Кайла за ногу.

– Не дергайся.

Кайл замер. Первым, о чем он подумал, было опасение о возможном переломе. Вторым – Картман нарушал собственное правило. Он расшнуровал ботинок Кайла, медленно стащил его, а потом холодными пальцами стал щупать лодыжку, давить на разные точки, кажется, ожидая от Кайла реакции. От простых прикосновений Кайлу не было больно, только немного страшно.

– Не больно, когда я трогаю? – спросил Картман, поднимая взгляд. Кайл уставился на него, сейчас такого серьезного и решительного, и ему стало гораздо спокойнее. Картман знал, что делает.

– Нет. Это перелом?

– Нет, – Картман покачал головой. – Скорее всего вывих. Опираться не можешь, да?

– Нет.

Картман помолчал, что-то внимательно разглядывая на лодыжке. Потом он хмыкнул, обхватил ногу иначе, быстро облизнулся, как если бы волновался. В остальном он казался собранным. Кайл вдруг задумался, как часто Картману приходилось оказывать первую помощь.

– Расслабься.

– Что?..

Картман резко надавил и дернул.

В голове Кайла смешались все известные ему ругательства, но из горла вырвался лишь полукрик-полухрип. После вспышки боли, лодыжка стала будто бы горячей. Кайлу захотелось убежать, но в глазах потемнело, и он так и не смог устоять на одной ноге и повалился в кусты. Картман что-то говорил, но в ушах звенело, то ли от собственного крика, то ли от испуга.

– Все хорошо, – наконец, услышал Кайл. – Все хорошо, Кайл, успокойся.

Холодные руки Картмана немного успокаивали неприятное жжение, и Кайл сосредоточился на этом ощущении. На том, как подушечки его пальцев мягко, без особого нажима, массировали кожу. Кайл сделал глубокий судорожный вдох и окончательно пришел в себя.

– Ты сволочь! – прохрипел Кайл, отнимая ногу и отползая в сторону. Картман вскинул бровь, наблюдая за ним. – Ты мог бы хотя бы предупредить, что будешь вправлять! Знаешь, как это больно?

– Кайл.

Кайл заметался на узкой тропинке, ища глазами дурацкую ловушку, в которую попался.

– И что это вообще за дебильная ловушка? Кого ты собрался так ловить? Мышей?

– Кайл!

– Что?

Картман хмурился, но тут вдруг потерялся. Его лицо как-то поменялось в одно мгновение, когда они встретились взглядами, и Кайл понял, что все это время спокойно опирается на ногу. Она все еще болела, он прихрамывал, но вполне мог идти. Картман то ли ждал благодарности, вполне заслуженно, то ли хотел поругаться, но передумал. Его лицо стало каким-то виноватым и пристыженным.

– Не болит? – нерешительно спросил Картман, поднимаясь.

– Нет. Не болит. Не… – Кайл вздохнул и потер лицо. – Спасибо. Правда, спасибо, я просто…

– Испугался. Все в порядке.

Кайл кивнул ему, пускай и недоверчиво. С чего вдруг такая адекватная реакция на его глупую истерику? Картман, видимо, все еще опасался его.

– Можешь идти? – спросил Картман, поднимая с земли неудачную ловушку. Кайл проследил его движения, заметил, что руки у него слегка дрожат.

– Да. Прости. Я буду внимательней.

– Ты не виноват.

– Хорош, – Кайл нахмурился и покачал головой. – Это на тебя непохоже.

Картман пожал плечами.

– Там еще одна ловушка. Лучше забрать ее, и потом вернемся в бункер. Тебе не стоит перенапрягаться.

Не позволив Кайлу ответить, Картман поднялся и в прежнем темпе направился дальше. Кайл, прихрамывая, поспешил за ним. Что-то сменилось, и Кайл не знал, связано ли это с его вспышкой агрессии (вполне адекватной!), или же Картман сам надумал себе какой-то бред. Наверно, станет понятно позже – день только начался.

– Я не успеваю, – сказал, наконец, Кайл, когда Картман ушел совсем далеко.

У Кайла не было с собой компаса, и в этой части леса он находился впервые. Тропинка потерялась под ногами, уступив густым папоротниковым зарослям. Деревья тут росли чаще, и иногда Кайл не успевал уворачиваться, тогда ветки били по лицу. Картман то и дело спотыкался и задевал плечами растительность вокруг, толстые сосновые стволы и тонкие молодые лиственные деревца, уже желтеющие.

– Картман! – позвал Кайл из последних сил. Он запыхался, нога разнылась, и теперь было гораздо сложнее держать темп. Кайл остановился и прикрыл глаза. Ладно. Картман если что вернется той же дорогой и найдет его.

Или оставит тут, и план был такой. Естественный отбор. И бла-бла-бла.

Кайл перевел взгляд в сторону Картмана и с удивлением обнаружил, что он остановился. Тоже тяжело дышит, но не идет обратно.

– Что случилось?

Картман повернулся. На расстоянии Кайл не смог различить эмоцию на его лице, но движения были нерешительные. Как будто Картман действительно думал, не бросить ли Кайла в лесу.

– Хорошо, – сказал Картман и зашагал к нему, продираясь сквозь заросли. – Привал.

Кайл дернул уголками губ и съехал на землю. Ему было жарко еще минуту назад, но сейчас он стал замерзать. В носу и во лбу немного тянуло, как будто от сильного напряжения. Нога неприятно ныла и то и дело немела, стягивая кожу иглами.

– Хочешь пить? – спросил Картман, остановившись рядом. Кайл покачал головой. – Хорошо.

Картман сел, прислонившись к тому же сосновому стволу, который подпирал Кайл. Их холодные плечи соприкоснулись; Картман дернулся и отнял руку, подвинулся в сторону. На мгновение стало тихо. Легкий ветер, едва проникающий в чащу, качал папоротники, наполняющие воздух шелестом от любого движения. Сверху скрипели кроны деревьев. Кайл прикрыл глаза и сосредоточился на восстановлении своего дыхания. Вместе с этим, он невольно синхронизировался с Картманом, который дышал глубоко и медленно, едва слышно. Кайлу казалось, что рядом с ним ему все ни по чем. Наверно, Картман и сам перенервничал из-за его неудачной травмы. Просто не подал виду.

Кайл раскрыл глаза и покосился на Картмана. Отсюда он видел только его плечо.

– Картман?

– М?

– Ты в порядке?

– Ага.

– Прости.

Картман вздохнул и поерзал.

– Ничего, бывает. Ты не виноват.

– Нет, – Кайл оторвался от соснового ствола и сел так, чтобы смотреть на Картмана. – Прости, что напугал тебя.

Картман повернулся к нему и посмотрел в глаза. Сейчас у него снова был потемневший взгляд, погрустневший и какой-то безэмоциональный. Может, от того, что они находились в тени? К тому же налетели тучи. Кайлу казалось, что дело в чем-то другом.

Картман кивнул, почесал щеку.

– Если нога будет сильно болеть – говори. Может, это что-то посерьезнее.

– Хорошо.

– Ладно. Ты как? Пойдем?

Кайл поднялся, придерживаясь за ствол дерева. Нога теперь болела не так сильно, но Кайл подозревал, что скоро будет хуже, если они продолжат так нестись по лесу.

– Только помедленнее.

– Ладно.

Совсем скоро они вышли на небольшую лужайку. Кайл остановился, разглядывая заросли сорной травы, диких цветов, низкостелющегося папоротника, к которому Картман подкрался с опаской. Кайл не сразу понял, почему, но потом заметил, что на засохших листьях папоротника лежат еловые ветви и лопухи. Картман смахнул их в сторону, обнажая сетку.

– Отстой, – пробормотал он, потянув за сеть. Конструкция пришла в движение, листья и земля посыпались в достаточно глубокую яму, в которой вполне мог застрять какой-нибудь зверь средней величины.

– Тут такие заросли, что сюда вряд ли протиснутся олени, – заметил Кайл.

– Ага, я уже понял, – фыркнул Картман, сворачивая сеть и убирая ее в рюкзак.

– У нас полно мяса, – продолжил Кайл.

– Не в этом дело, – резко ответил Картман. – Просто… Помолчи, ладно?

Кайл прикусил губу. Иногда он не понимал, когда стоит придержать язык. Картман закинул рюкзак через плечо, неуклюже просунул малоподвижную руку в лямку и без лишних слов прошел мимо Кайла. Кайл не понимал, чего он так переживает. Они не останутся голодными точно. Может, Картман не осознавал, сколько ему нужно еды? Ведь если верить его рассказу, он впервые вышел из бункера только в этом году.

Обратно они шли медленнее, но молча. Кайл старался не шипеть, когда нога давала о себе знать. Ему стало жарко, его прошиб пот от боли и усталости. Это не была нестерпимая боль, но она все равно была неприятной, и уже у бункера Кайлу хотелось поплакать, чтобы дать выход своим чувствам. Видимо, темп их ходьбы был все еще выше желаемого.

Внутри Картман вручил ему мазь, бинт, а потом сказал, что ему надо пройтись. Без Кайла. И Кайла это почему-то сильно задело.

Картман ушел, дверь за ним захлопнулась, и Кайл остался один. В другие разы, когда Картман выходил без него, Кайл не испытывал ни беспомощности, ни досады, но сегодня он чувствовал себя уязвимым. Ему было тревожно от того, что они разошлись на плохой ноте. Картман был не в духе, и Кайл правда пытался понять, почему. Неужели из-за того, что ловушки не сработали? На все ведь воля случая. Да и Картман сам сказал, что предпочитает активную охоту, с ружьем, засадой в кустах, азартом и адреналином.

Кайл перебинтовал свою ногу, и в местах нанесения мази кожу приятно жгло ментолом, снижая боль. Он решил не напрягаться, занять свой уже диван, уткнуться в книгу, но… Мысли все никак не хотели сосредотачиваться на уже знакомом тексте. «Все, что касается моего друга, касается и меня». Кайл закрыл книгу, запрокинул голову на спинку дивана и сделал глубокий вдох.

Где-то в нижних арках ребер неприятно давило. Не совсем уже тревогой, но досадой. Что, если Картман не взял его с собой не потому, что хотел побыть один, а потому что Кайл теперь обуза? Кайл бы перетерпел, сделал вид, что его вовсе не беспокоит нога, если бы Картман дал хоть намек на причину своего поведения.

Да и здесь не хотелось сидеть. Кайлу хотелось быть снаружи, на свежем воздухе. Впереди долгая зима, и он успеет еще взвыть от этих толстых стен и низких потолков. Поэтому, немного поколебавшись, Кайл решил выйти сам. Он оделся потеплее, взяв свою старую ветровку, которая теперь была ему как раз, хотя раньше висела мешком. В прихожей стояли ружья, прислоненные к стене; на железных полках и крючках хранилось прочее оружие; но Кайл решил взять именно ружье. Вдруг на него выйдет медведь?

Собравшись с мыслями, Кайл пополз по лестнице вверх, стараясь сильно не напрягать ногу, но его все равно утомил подъем. Снаружи он закрыл дверь, сполз по ней, прислонившись спиной, и сел на холодную землю, обнимая ружье.

Небо окончательно затянуло тяжелыми тучами, и Кайл понял, что скоро снова начнется ливень. Птицы молчали, гудел ветер в кронах и колючих кустах шиповника рядом с бункером. Кайл свесил голову, ткнувшись подбородком в грудь, и незаметно для себя задремал.

Он думал о Картмане, о том, что он может не вернуться – он не взял с собой ружье, может, разве что какой-нибудь небольшой пугач, но он вряд ли поможет при встрече с медведем. Кайл ни разу не видел медведя здесь, даже следов. Когда они все были маленькими и ходили в походы в горы вместе с Джимбо и Недом, родители говорили ни на шаг не отходить от взрослых. Потому что в лесу водятся медведи. Правда, мама Кайла больше переживала из-за того, что Кайл поест что-то грязными руками и получит кишечную инфекцию, поэтому всегда давала ему в поход антибактериальные салфетки. Кайл, разумеется, никогда ими не пользовался.

Вообще в походах было весело. Картман играл на губной гармошке песенки с сальными мотивами, Джимбо учил его новым. Стэн поднимал с земли всяких букашек и рассказывал все, что про них знает, пускай Кайлу было противно. Кенни боялся и всегда мерз, поэтому по большей части сидел у костра и жарил зефир. Кайл старался держаться возле Стэна, но когда ему надоедали жуки, он прибивался к Кенни. А потом, уже глубокой ночью, хотя, наверно, время едва доходило до полуночи, они все заползали в палатки и в спальные мешки. Картман всегда громко рыгал, чтобы побесить Кайла, а Стэн засыпал первым. Кенни иногда начинал рассказывать страшилки, чтобы всех и попугать, но в итоге пугался сам и не спал полночи, дергаясь от каждого звука. Кайл тоже спал чутко, поэтому просыпался, слушал, как Кенни тихо плачет и снова засыпает.

Может, в походах было не так уж весело.

Конкретно этот «поход» сильно затянулся, и Кайл мечтал о том, чтобы вернуться домой. Вот только дома нет. Есть здание, но нет родителей, Айка, телевидения и интернета. Нет никакой спешки закончить поскорее с уроками, чтобы подключиться к пацанам в WoW или выйти поиграть в баскетбол.

Кайл отдал бы все на свете, чтобы три последние года оказались очень долгим сном.

– Что ты тут делаешь?

Кайл дернулся и раскрыл глаза. Он действительно заснул. Или просто сильно задумался? Но по подбородку на грудь стекала слюна, и Кайл вытер ее рукавом, щурясь на Картмана. Он вернулся из леса, действительно налегке – никакого оружия, только пакет с чем-то внутри.

– Я не хотел сидеть внизу.

– Ладно. Как твоя нога?

– Лучше, спасибо. Где… где ты был?

– Гулял.

Кайл кивнул и, осознав, что он мешает Картману пройти, суетливо начал подниматься, хватаясь за ручку двери и подтягивая свой вес. Картман наблюдал, как он пыхтит с каким-то злорадным весельем, на что Кайл нахмурился.

– Что?

– Мог бы просто попросить подать руку.

– И ты бы подал?

– Я по-твоему настолько придурок? – Картман удивился. Кайл не понял, манипуляция это или нет, но решил просто пожать плечами и узнать, что на этот счет думает Картман. Потому что по мнению Кайла, да, он был придурком именно настолько. – Кайл, я бы предпочел кого угодно другого вместо тебя в нашей ситуации. Стэна, Кенни, Баттерса, Венди… Мистер Маки даже был бы лучше тебя, – Картман усмехнулся. – Но я тут с тобой. И я не собираюсь вредить тебе. Это тупо нецелесообразно выживанию.

– Да? И как?

– Я уже говорил. С тобой у меня больше шансов. И раз уж ты здесь, я готов помогать тебе. Идти на уступки. Конечно, мне этого не хочется, потому что ты меня раздражаешь. Но, вот, смотри, – Картман потряс пакетом в своей руке. – Мне сегодня было так херово, что хотелось сильно с тобой поругаться, может, даже подраться. Но я же не животное, Кайл. Я не стану размахивать ружьем и угрожать расправой, – он протянул эти слова так приторно, так знакомо по-картмановски, что Кайла бросило в дрожь от злобы. – Нет, я не такой. Я пошел собирать грибы.

– Почему ты хотел со мной подраться? – спросил Кайл, правда не понимая. Он извинился за то, что напугал Картмана своей истерикой. Видимо, этого было мало.

– Потому что ты не знаешь, когда заткнуться.

– Я правда не понимаю.

Картман вздохнул и потер висок пальцами, будто у него болела голова.

– Давай обрисую тебе ситуацию, – Картман с заметным раздражением уставился Кайлу в глаза. Кайлу стало не по себе от снисходительного тона. Он не отупел, как бы Картман ни пытался ему внушить. Кайл просто хуже понимал эмоции, наверно. А Картман едва справлялся с коммуникацией. – Представь, ты третий год сидишь под землей. Думаешь о том, что по весне стоит выбраться наружу – еда кончается.

Кайл кивнул и захотел перебить, не совсем понимая, к чему клонит Картман, но тот заговорил громче.

– Ты выходишь! И пытаешься охотиться. В итоге серия неудачных попыток приводит к тому, что крупные животные особо не суются в эту часть леса. Пока ты пытаешься вспомнить, чему тебя учили Джимбо и Нед, ты питаешься рыбой и ягодами. Но это не так насыщает, и ты начинаешь худеть. Тебе хреново, тебя тошнит, у тебя слабость…

– Я не понимаю, причем тут…

– И тебе так плохо, что ты пробуешь снова. И снова. И снова. И, наконец, у тебя получается пристрелить косулю. Ты неумело ее разделываешь, но это настоящее мясо. Тебе плевать, если местами попадаются раздробленные кости или шерсть. Это – мясо, – Картман тяжело вздохнул. – Охота отнимает много сил и энергии, и тут ты вспоминаешь, что старина Нед умел мастерить ловушки. Ты помнишь только две самые дебильные, потому что твой мозг – твой враг. И ты собираешь эти две ловушки.

Кайл начал понимать, к чему эта тирада. Он немного пристыженно отвел глаза, но Картман вдруг дернулся в сторону и снова поймал его взгляд. Кайл не посмел отойти и отвернуться.

– Две другие ты придумываешь сам, решив, что ты настолько же хорош, насколько хорош был Нед. И это твоя ошибка. Может, и те ловушки, которым он тебя учил ты собрал совсем не так, как надо. Потому что ни одна из них не сработала за все сраное лето. А те, что ты делал сам? Ну как сказать. В одну из них попался единственный человек на сотни миль, который бесит тебя так, что тебе иногда хочется отрезать ему язык. И этот человек – твой единственный шанс на спасение. На то, чтобы не сойти с ума в одиночестве. И он может стать твоей опорой, но вместо этого постоянно подрывает твое доверие.

– Как?

Картман покачал головой.

– Понимаешь, он всегда пытается предположить худший вариант из возможных. Он не ценит ни тебя, ни твои эмоции. Ты… – Картман замолчал, пытаясь подобрать слово. Кайл еле сдержался, чтобы не подсказать ему вертящееся на языке «расстроен». – Ты зол, что твоя идея с ловушками не сработала. И вместо того, чтобы помолчать, он насмехается тебе в лицо. В чем смысл ловушек, Кайл?

– Ловить животных.

– Верно. И что случилось с моими ловушками?

– Они оказались пустыми.

– Верно. И кто я после этого?

Кайл не ответил.

– Выебонщик. Я знаю столько всего про выживание, но я даже не смог никого поймать в ловушку.

– Ты поймал меня.

Картман усмехнулся. Совсем как-то горько.

– Прости, но ты слишком дохлый, чтобы тебя есть.

На этом Картман потянул за дверь и придержал ее для Кайла.

– Давай, калека. Я замерз.

Кайл не сдвинулся с места. Он продолжал смотреть на Картмана, не совсем понимая собственной реакции. Ему было жаль. И стыдно было тоже. Он совсем не подумал, что Картман может так подумать о себе. Потому что это Картман. Он всегда был уверен в себе, даже чересчур самоуверен в большинстве ситуаций. Возможно, поэтому его так расстроили пустые ловушки. Он хотел показать Кайлу, на что способен.

– Я не считаю тебя выебонщиком, – тихо сказал Кайл.

– Что? – переспросил Картман.

– Я не… Мне кажется, ты очень умный. Я бы никогда не додумался до таких ловушек. В целом даже до того, чтобы попытаться сделать что-то такое. Тебе просто не повезло.

Вообще, в перспективе, наверно было плохой идеей возвращать Картману излишнюю самоуверенность. В ситуациях выживания это гораздо губительнее чрезмерной осторожности. Кайлу просто хотелось, чтобы Картман смог снова быть собой. Громким, решительным, придумывающим оправдания, почему не сработали ловушки. От плохой погоды и до того, что животные совсем не такие после всех катаклизмов. У Картмана всегда были виноваты другие, и никогда он сам. Может, он взрослел. Может, он всегда был таким, просто лучше скрывал это.

– И зачем ты так говоришь? – спросил Картман, подпирая дверь плечом. – Я же знаю, что ты считаешь по-другому.

– Я не умею ничего, Картман. И, честно говоря, я готов признать свою неправоту. Много лет назад, я говорил, что у тебя глупое хобби, но теперь ты знаешь вещи, до которых я бы никогда не допер сам, – ответил Кайл и вдруг заметил, что мимо пролетела какая-то мелкая мошка. Он попытался проследить ее глазами, но быстро потерял из виду. – Ты сам следишь за системами в бункере, ты знаешь первую помощь, ты своими руками мастеришь ловушки. Ты не сдался, и научился охотиться. Я умею только рыбу ловить и быстро бегать.

– Да, но…

– Я правда считаю, что ты умный. По крайней мере в контексте выживания.

Картман хотел ответить, но затем удивленно моргнул и посмотрел наверх. Его напряженные плечи медленно расслабились, опустились как-то совсем тоскливо. Кайл задрал голову и понял, почему.

Пошел первый снег. Мелкий, такой, который тает, не успев добраться до земли. Кайл завороженно проследил, как белые крохотные комочки, еще не снежинки, но уже не град, начинают сыпать чаще, вертясь по ветру как мошка. Стало холоднее, и Картман, выдохнув паром, покачал головой.

– Ну все.

– Да ладно, это же только первый снег, – ответил Кайл, чувствуя желание приободрить его. Картман сегодня впервые сам открылся ему. Без угроз и без помощи алкоголя. Он казался таким… естественным. Кайлу хотелось, чтобы он снова смеялся и улыбался. – Он растает к утру. Или к обеду.

– Да, но скоро перестанет. В смысле, таять.

– У нас еще есть время нагуляться.

Картман как-то меланхолично кивнул и перевел взгляд на Кайла.

– Тебе помочь спуститься?

– Это угроза? – пошутил Кайл. Видимо, неудачно, потому что Картман нахмурился. Кайл тут же поспешил исправиться. – Шучу. Если… Если несложно.

– Хорошо.

Картман подождал, пока Кайл пройдет внутрь, потом прикрыл дверь, встал слева, со стороны вывихнутой лодыжки. Он выставил свою руку, чтобы Кайл мог опереться. Без лишних колебаний, Кайл вцепился за его холодную ладонь и попробовал спуститься. Это оказалось гораздо хуже подъема, как будто угол сгиба ноги был другим. Несмотря на то, что последние полчаса Кайл отдыхал, этого было недостаточно. Нога болела. И Кайл все равно наступал на нее, и ему все равно было неприятно и больно. Терпимо, в общем-то. Но сильно помощь Картмана ситуации не исправила. На середине пути Картман остановился. Кайл перевел дыхание.

– Зачем ты терпишь? Это же вообще не помогает.

Кайл не ответил, но затем Картман схватил ее за руку, забросил себе на плечо, а сам придержал Кайла за пояс. Кайл крепко сжал его плечо, поджал больную ногу и позволил Картману вести себя вниз, перепрыгивая ступеньки. Рука Картмана, сжимающая его бок, сильно напрягала. От ее веса на спине хотелось сбежать. И Кайл пытался ускорить процесс спуска всеми силами, сосредоточившись на лестнице. Внизу Картман вынырнул из-под его руки и отпустил, проехавшись ладонью по пояснице. Кайла обдало жаром, он невольно попятился назад, спиной прижимаясь к холодной шершавой стене. Картман не обратил никакого внимания на его реакцию: он вводил код. Пальцы покалывало, и Кайл стал растирать их, чтобы избавиться от неприятного ощущения. К горлу все равно подкатила тошнота.

– Я в ванную, чистить грибы, – объявил Картман, едва бросив на него взгляд. Кайл промычал что-то в ответ, поставил ружье на место и проскользнул внутрь. Затем, не зная, куда себя деть, куда деть нервное напряжение, он приоткрыл дверь в кладовую, протиснулся внутрь и закрыл за собой. Когда шаги Картмана смокли и дверь в ванную закрылась, Кайл опустился на пол, обнял свои колени и нервно выдохнул.

Ему было стыдно. Что его реакция до сих пор такая яркая, несмотря на то, что прошло много лет. Несмотря на то, что Стэну досталось сильнее. Несмотря на то, что с ним ничего даже не сделали.

И все равно на спине ощущался вес и липкий пот, от которого хотелось избавиться. Кайл бы попросил Картмана уступить ему душ, но не хотелось лишний раз портить настроение своими бреднями. Поэтому он перевел дыхание и сосредоточился на том, чтобы успокоиться. Унять мелкую дрожь и онемение. От перенапряжения нога казалась закованной в колодку, тяжелой и опухшей, хотя, возможно, она действительно припухла. Кайла это волновало сейчас не так сильно.

Почему действия Картмана, невероятно далекие от сексуальных, вызвали у Кайла такой страх? Почему сердце до сих пор неуемно колотилось в груди? Почему Кайлу не хватало воздуха, хотя никто не давил на него своим весом? Раньше такого не было. Когда они обнимались, все было иначе, лицом к лицу, и это было адекватно. Со Стэном такого не было, потому что Стэн был уже сам неотделимой частью Кайла. На лестнице, почему-то, что-то щелкнуло в голове. То ли из-за того, что было темно, то ли потому что Картман был сбоку от него, то ли из-за всех переживаний.

Кайл спрятал голову в руках, сжал с силой едва отросшие волосы.

Ему было стыдно. Как будто Картман оказался прав, и мозг Кайла сразу переходил на худший вариант из возможных. Ему было стыдно. Перед Картманом, потому что Картман сегодня как минимум дважды помог ему, а Кайл теперь соотнес его помощь с самым страшным эпизодом своей жизни. Ему было стыдно. Потому что с ним ничего не сделали, а сейчас он реагировал так, будто его действительно насиловали и пытали на глазах у избитого лучшего друга. Ему было стыдно.

И он ненавидел себя за этот стыд.

Кайл услышал стук в дверь.

– Ты в порядке?

– Прости, – выдавил Кайл, надеясь, что Картман услышит его. Он не решался говорить громче, переживая, что голос подведет. – Мне нужно побыть одному.

– Точно все в порядке? – переспросил Картман, и Кайл не ответил, потому что в носу жгло. Теперь ему было еще хуже. Потому что Картман переживал за него. Картман и так считал его спятившим, отупевшим, а теперь поймет, какой он самовлюбленный идиот, раз так реагирует из-за того, чего даже не было.

Кайл мелко задрожал, пытаясь не плакать. Если заплачет, то возненавидит себя сильнее. Нельзя было себя жалеть. Кайл уже не плакал из-за того, что умер Стэн, и даже не плакал по своей семье. Было стыдно плакать по себе.

Дверь открылась, и Кайл возненавидел себя втройне.

Он попытался сесть и отвернуться, чтобы Картман решил хотя бы, что Кайл просто не хочет его видеть. Так будет лучше.

– Я принес воды.

– Я мог сам взять.

Картман поставил стакан на стеллаж за спиной Кайла.

– Это из-за меня? Я что-то сделал не так?

Кайл покачал головой. Потом, все же, кивнул.

– Ты не виноват, – добавил Кайл, решив, что стоит дать Картману хоть какое-то понимание. – Это я… придурок.

– Я знаю, – ответил Картман, но так тихо, что Кайл даже нервно улыбнулся. – Может, стоит отвлечься?

– А?

– Я помыл грибы. Думаю, их можно засушить на зиму. Поможешь мне? – спросил Картман.

Кайл неуверенно поднял на него взгляд, но тут было темно, а из-за света за спиной Картмана стало совсем невозможно разглядеть его лицо. Кайл чувствовал, впрочем, что он переживает. Поэтому закивал, взял стакан воды и выпил залпом половину. Медленно поднялся, по стенке дошел до Картмана, который тут же уступил ему дорогу.

– Кстати, если хочешь отвлечься и позлиться, можешь поорать на меня.

– Нет, я же сказал, что ты не виноват. Я… Долгая история, я не хочу…

– Ладно, – Картман решительно кивнул и прошел на кухню, где на столе уже были приготовлены нитки и иголки, а рядом на табурете стоял тазик с грибами. – Тогда у меня для тебя есть повод. Хочешь?

Кайл уставился в его глаза. Сейчас янтарные и ищущие. Как будто Картман пытался обнаружить на его лице признаки понимания. Или хоть какой-то эмоции, кроме тревоги. Кайл чувствовал ее в том, как тяжелели веки, сохли губы и как напряжены были брови. Он пытался расслабить лицо, но пока не получалось. Картман смотрел на него так, будто бы предпочел, чтобы Кайл кричал.

– Хочу.

Картман улыбнулся и выдохнул.

– Твоя записка фальшивая.